Новогодние конфеты.

Рука Ромки была сильно и грубо сжата, настоящая мужицкая хватка - как часто выражался Рома, когда спор заходил об "истинных" мужиках, - до боли обхватывая запястье Антона. Сам Пятифан бежал, чуть ли не волоча за собой бедного и бледного друга, который уже был на последнем дыхании. Толпа уже и вовсе рассеялась, скрываясь за массивными дверями актового зала, что свидетельствовало о том, что праздник начался. Раздалось оглушительное грохотание старых динамиков громадных колонок, которое походило на звуки Ада, нежели на веселую детскую зимнюю мелодию, которую они старательно пытались воспроизвести. Петров поежился от ужасного гула, что вызвал боль в ушах. -Ро-о-ом, мы, кажется, опаздываем! - Прохныкал Антон, все не приходя в себя от адско-громкого звука. - Куда мы вообще бежим? - Увидишь, - Хитро сверкнул глазами Пятифан, резко сворачивая за угол коридора, подбегая к какой-то гнилой двери. Она неуверенно покачивалась от легких порывов воздуха, издавая истошный скрип от несмазанных маслом петель. Ржавая ручка была опущена, порой шатаясь в такт открыванию и закрыванию двери. Петров кинул вопросительный взгляд на уверенного в себе Пятифана. Тот лишь показал ему в ответ самолюбивую белую улыбку, кивая. Шагнув ко входу, Рома растворяет дверь, приглашая внутрь Антона. Петров, в свою очередь, покосился на друга, сомнительно глядя в кромешную темноту. Но, после секундной паузы, он все-таки заходит через порог, оказываясь в темном помещении. В нос ударил запашок сырости и плесени, точно такой же запах стоял в заброшенном водохранилище, где они с Пятифаном и Бяшей выуживали вздутых лягушек. Но это было водохранилище, а не школа. На мгновенье Антон замешкался, испуганно озираясь, уточняя, одни ли они здесь или нет. Не хотелось бы назарабатывать лишних проблем на голову. Но в маленьком помещеньице было тихо, только ветерок завывал из полураскрытой форточки, находящуюся под самым потолком. После того, как глаза привыкли к темноте, Антон различил перед собой дряхленькую лестницу, ведущую куда-то вверх. Особой безопасностью она не веяла, но адреналин и интерес брали свое. -Ну что, освоился? Пошли наверх.- Тишину рассеял хамоватый голос сзади стоящего мальчишки, от которого у Антона стали вставать волосы дыбом. Да и живот стал побаливать, словно от голода и страха одновременно. Рома обогнал Петрова, беря всю опасность на себя. Первее став забираться по лестнице, он обговаривал Антону каждую небезопасную ступеньку, отчего тот фыркал, говоря, что сам хорошо все видит. Но шатен лишь криво ухмылялся, не замечая возмущений друга. Вскоре лестничный кошмар закончился, и ребята влезли в чердачное помещение. Оно было широким, простираясь под всей крышей, даже не разделяясь на комнаты. Здесь было навалено куча всякого немыслимого пыльного барахла, на котором уже были тысячи толстых паутин пауков. -И зачем ты меня привел сюда? - Возмущенно сдвинул брови к переносице Антон, гроздно зыркнув на Пятифана. - Пауками испугать до смерти хочешь? -Да не сюда я тебя привел,- Возмутился Рома, снова хватая Петрова за запястье, быстро ведя к противоположной стороне чердака. Пыль вставала столбом после каждого шага мальчуганов. Видимо, сюда уже давно никто не заходил и было интересно, откуда Ромка обнаружил столь непримечательную вещь. Вдруг прямо под ними послышались приглушённые крики и грохотанье музыки. Пятифан обошел непонимающего Антона, который во все глаза наблюдал за его действиями, и рухнулся на пыльный пол, громко стукнувшись коленями об доски. -Ромка!- Взвизгнул Антон, щурясь от волны вставшего праха. Он укоризненно пнул Пятифана в ботинок, но тот все равно ничего не почувствовал. -Подожди-ка,- Сказал Ромка, слепо шерудя руками сквозь пыли. Кончиками пальцев он касался холодного пола, но так и не мог найти кое-что. И вновь чихнув, снова подняв больше пыли, Пятифан беспомощно ударил кулаками об пол.- Блин, Тох, помогай! Мы сейчас задохнемся! Ищи люк. Антон без особого интуизма присел на корточки, бок о бок став вместе с Пятифаном без толку водить по грязным доскам. Они были липкие и шершавые, хотелось быстрее отвести руку, но глаза, которые уже болели от песчинок, кружащие везде, давали о себе знать. Петров и не заметил, как на уголках губ стал появляться соленный мокрый привкус слез, причем грязных. Глаза пытались избавиться от грязи, но их работа была безуспешна. Вдруг ногти Антона за что-то резко зацепились, вызывая боль. -Ай! Ромка, Ромка, я нашел!- Он снова провел пальцами по выступающей щели, слегка заныривая в нее, пытаясь поддеть. На помощь приходит Пятифан, и они вместе все-таки открывают злосчастную дырень в полу. Вся пыль полетела вниз, и, рассеиваясь как туман, стала открывать взор мальчуганам. -Фух,- Вздохнул Пятифан, оглядывая с головы до ног грязного товарища. Он смеется, взъерошивая белокурые волосы, и от них, словно дым, распыляется пыль.- Теперь белый зайчонок стал серым. Петров показывает язык, задевая пыльную губу. Ромка усмехается, беря Петрова за запястье, как младенца. Антон злится, но не показывает виду. Откуда Ромке знать такие мелочи? -Пойдем концерт смотреть, - Пожимает плечами Пятифан, бесстрашно прыгая в люк, отчего сердце Петрова чуть не остановилось. Приземлившись на деревянные перекладины прямо под потолком, вид под ними раскрылся страшный, но неописуемо необычный. Антон тоже неуверенно последовал примеру парня, спрыгнув прямо в опасность. -Вау,- Выдохнул Антон, завороженно смотря вниз. - Это что, мы прямо над актовым залом? -Ага,- Хмыкнул Ромка, удобнее усаживаясь на перекладину, которая являлась бревном.- Только ори потише, а то нас могут застукать за "самоубийством". Не сорвись только. Антон садится рядом, разглядывая сцену снизу. Они были недалеко от нее, поэтом погли прекрасно видеть и слышать происходящие. Зрителей, конечно, было тьма. Они заполонили все места, некоторые даже забирались на углы сцены, что ж говорить про елку. Какой-то мальчик залез на самую ее верхушку, задорно смеясь, пока учителя, окружавшие его, кричали ему какую-то лекцию об опасности его положения. Так это же был Бяша! Он покачивался на елке из стороны в сторону, случайно скинув стеклянную игрушку на пол, и та со звоном разбилась. -Ха-ха, смотри что вытворяет! - весело глядел Ромка, чуть ли не перевешиваясь с перекладины, заставляя Антона от страха ахнуть. Ведущий объявляет, что следующей будет выступать наша скрипачка Полина. Она смущенно выходит на середину сцены держа свой инструмент в руках. Даже с высоты видно, что руки ее слегка дрожат, пока она кладет скрипку на изящное плечико. К сожалению, ее лицо совсем не видно, потому что голова была слегка опущена. Но можно догадаться, что на ее лице неуверенная улыбка со слегка краснеющими щечками. Наконец, собравшись, девочка стала играть выбранную ей мелодию. Сначала она была грустной и заунывной, пока не дошла до "той точки", где музыка резко меняла свой ритм, становясь веселой и энергичной. Петров предположил, что мелодия была написана по мотивам зимы, изображая бурную метель. -Красиво,- Одними губами проговорил Петров, неуверенно переводя взгляд с Полины на Рому. Он смотрел в противоположную от сцены сторону. Его руки были сложены за затылком, делая вид непринужденным, но все равно была видна некая напряженность. -Ну ты чего, Ром? Всегда, когда заходит речь о Полине - ты вечно сам не свой! Прекращай, а? Ты что, до сих пор ревнуешь ее? -Да нет! Не ревную я ее ни капли. Я уже забыл ее, как сто лет в обед.- Отмахнулся Ромка, приобнимая Тошу за плечи и встряхивая, мол, не неси ерунды. -Ладно,- Пожал плечами Антон, поджимая губы.- Только прекращай так делать, это выглядит стремно, правда. -Да без б, - Во все двадцать четыре зуба улыбнулся мальчик, отряхивая свою кожаную косуху от пыли.- Кстати, помнишь про желание? -Ну? -Прими мой подарок. Антон непонимающе уставился на Пятифана, округляя глаза. Наиглупейшего желания он в жизни не слышал. Ромка стал шерудить по карманам куртки, ища ту вещь, которая именовалась подарком. -На,- Пятифан достал из куртки какой-то свёрток, обмотанный в клочок подарочной бумаги. Сначала Петрову подумалось, что, мало-ли, это кокс. Осторожно приняв подарок, Тоха стал неспеша разворачивать шуршащую бумагу. -Ух,- Антон достал маленькую коробочку, и, встряхнув ее, убедился, что она наполнена до во весь свой объём.- Ты что, мне предложение решил сделать? -Ну, открой сначала… Антон, недоверчиво ухмыльнувшись, открыл. Она напрочь была забита конфетами, а сверху них лежала то открытка, то какая-то бумажка с поздравлениями, сложённая вдвое. -Читай. Открыв бумажку, чтоб прочитать текст, который его заставил Ромка, Антон несметно удивился. Вместо букв и корявого почерка, там было что-то ослепительно блестящие, прикреплённое к бумаге на скотч. -Ох…-Спустя мгновенье, Антон все-таки разлечил тоненькую цепочку браслета, с маленькими алмазиками внутри каждой прорези. Посередине был повешен округлый кулон, со странным сокращением «А.Р.». -Это мне? Спасибо большое! -Не за что,- Буркнул Пятифан, отворачиваясь.- Там и конфеты тебе. Три часа по магазику шлялся, выбирал, какие лучше. И сам, кстати, буквы выжег. Видишь, «А.Р.»… -А что это значит?- Быстро перебил Петров Ромку, любопытно сверкая глазами. У него уже были догадки, но он хотел именно услышать, а не кутаться в догадках. -Ну че ты все, Тох?! Специально тупишь что-ли? «А»- Антон, «Р»-…я. -Спасибо.- Смущенно проговорил Антон, крутя в руках браслет. Вдруг Рома вспыхнув, резко выхватывая у Антона цепочку и хватая его кисть. -Ну не могу я! Ты совсем не понимаешь намеков?- Он быстро перецепляет цепочку вокруг запястья Антона. На удивление, она идеально подходит размером, даже не болтаясь. - Не подумай неправильно…Короче, ты мне нравишься! Люблю не могу, короче! Э-э…-Последовала небольшая пауза. Щеки Пятифана порозовели, как и уши с носом, что давало ему нелепый вид. Антон про себя усмехнулся от такого зрелища.- Вот видишь! Ты мне правда очень нравишься, слова даже…э-эм…забываю! Вот. -Ты мне тоже нравишься..-Чуть тише сказал Петров, боясь, что все снизу их могут услышать.- Я тебя…тоже очень сильно люблю! -Правда? Антон коротко кивнул. Тело противно спотело, из-за пыли оно ощущалось ужасно грязным. Было жарко. Сердце отбивало будто барабаную дробь. -Обычно, после всех этих слов, в романтических фильмах всегда целуются. Глупо, да?- Произнёс Пятифан, фыркнув. -А то,- Антон, на удивление, смело прильнул к губам Ромки, чувствуя его теплоту. Петров сам же быстро отстранился, чувствуя жар и кружение в голове. -Черт…- Округлил глаза Пятифан, ещё гуще краснея. -Это точно…