Снова и Снова. — Again and Again.

Гарри больше ничего не слышал от Дамблдора до конца учебного года. Экзамены, конечно же, были легкими, и вскоре Гарри уже укладывал все свои пожитки в сундуки и ехал в одном из запряженных фестралами экипажей вместе со своими соседями по факультету в Хогвартс-экспресс. Он собирался снова снять маггловскую квартиру. Гарри использовал блокнот с протеевыми чарами, чтобы сообщить Волдеморту о своих планах жить в Лондоне и спросить, хочет ли он встретиться летом, но Волдеморт не ответил, поэтому Гарри придерживался своих обычных планов. В течение последней недели июня и первых трех недель июля Гарри оставался в блаженной изоляции от остального мира. Он спал, бездельничал, болтал с Йорми, со своим соседом, с леди, которая владела рынком дальше по дороге, и совершал прогулки в ближайшем парке. Он не видел никаких признаков того, что Орден выследил его или предпринял какие-либо попытки слежки за ним. Он даже ничего не слышал от Снейпа... Пока за неделю до его дня рождения не пришло письмо, в котором была вырезка из газеты о массовом убийце Сириусе Блэке, сбежавшем из Азкабана. Гарри целую минуту моргал, глядя на него, прежде чем жалобно застонал и упал головой на обеденный стол, рядом со стаканом апельсинового сока и лежащим там письмом. Было действительно удивительно, как сильно он изменился, но некоторые вещи оставались прежними. Но опять же, он предположил, что его действия на самом деле не оказали бы большого влияния на решение родителей Уизли участвовать в розыгрыше и не повлияли бы на их шансы выиграть путевку. Так что они бы, вероятно, опять съездили в Египет, опять фотографировались в "Пророке", включая "Коросту" на плече Рона, и у Фаджа опять был бы с собой этот выпуск во время его ежегодной инспекции тюрьмы Азкабан. Итак, Сириус снова сбежал, намереваясь выследить Питера Петтигрю и отомстить. У Гарри, честно говоря, не было никаких мыслей по поводу этой ситуации. Он устал спасать Сириуса снова и снова. Устал ловить Питера, чтобы попытаться очистить имя Сириуса. Устал просто убивать Питера. Устал беспокоится обо всем этом. Он знал, когда встал на путь союза с Волдемортом, что ему придется отказаться от любых надежд оказаться на одной стороне с Сириусом. Простым фактом было то, что Сириус никогда не смирится, если Гарри так поступит. Поэтому он принял решение просто не беспокоиться. Он бы держался подальше от всей проблемы Сириуса в целом. Или, по крайней мере, он попытался. Побег Сириуса даже не беспокоил его — он все еще мог просто не вмешиваться — проблема заключалась в том, что это означало, что вокруг Хогвартса, вероятно, весь чертов год будут дементоры, и это было отстойно. Это также заставило его задуматься, проявит ли министр Фадж внезапно интерес к тому, с кем Гарри был летом, и поймет ли, что Гарри не был ни с кем. Он знал, что Дамблдор держал все это в секрете от министра, но теперь он, вероятно, прекратил бы любую помощь в этом вопросе. Не то чтобы раньше он делал это ради Гарри, скорее, чтобы скрыть свою собственную неспособность справиться с Гарри, поскольку он упорно доказывал, что все контролирует. Если бы он признал, что Гарри сейчас живет сам по себе, ему также пришлось бы признать, что Гарри отсутствовал целых десять лет, о чем он никогда никому в Министерстве ничего не рассказывал. Так что, возможно, Дамблдор все еще будет работать над сохранением этого секрета. Это покажет только время. – – Гарри получил подарки от Гермионы, Драко и Пэнси на свой день рождения. Тот факт, что Пэнси прислала ему подарок — хотя это была всего лишь коробка сдобных котелков, но все же — был действительно довольно занятным, если не сказать слегка тревожащим. Драко подумал, что это было забавно. Гермиона подарила ему руководство по публикации статей и составила большой список различных волшебных издательств. Она все еще не перестала приставать к нему по поводу его книг, а также попросила, чтобы он позволил ей прочитать некоторые из других его блокнотов. Он обдумывал это. Август прошел без каких-либо других примечательных событий. Министр не пришел, чтобы убедиться в его защищенности от злого Сириуса Блэка, поэтому Гарри решил, что Дамблдор все еще настаивает на его "безопасности" и секретности его местонахождения. Гарри продолжал писать Волдеморту в своем блокноте все лето, — пусть и очень скупо — и вероятно подумал бы, что Волдеморт вообще не потрудился читать, если бы не пара-тройка вопросов, которые он написал в ответ. Гарри только однажды вышел за рамки обычных бесед с этим человеком. Прошла неделя или чуть больше после того, как его предупредили о побеге Сириуса, когда ему пришла в голову мысль, что Петтигрю был отмеченным Пожирателем Смерти, который не сидел в тюрьме и не был публично известной фигурой, и следовательно, мог исчезнуть, не привлекая реального внимания. Поэтому он рассказал мужчине о местонахождении Петтигрю, на случай, если ему понадобится слуга или мальчик на побегушках — или же шпион. Во всем этом крыса была бы отличным помощником. Он также рассказал Волдеморту о Барти Крауче-младшем под Империусом, спрятанного в доме собственным отцом. Волдеморт ничего не ответил по этому поводу, поэтому Гарри счел вопрос закрытым. Август, наконец, тоже подошел к концу, и Гарри, оплакивая уходящее беззаботное лето, расторг договор аренды, сдал свои вещи обратно на хранение, и утром первого сентября отправился на вокзал Кингс-Кросс. Он выбрал вагон в самом конце, поднялся по маленькой металлической лестнице и начал пробираться по проходу, заглядывая по пути в каждое купе. Полно, полно, полно – Люпин. Он обнаружил, что задержался у купе, где, казалось бы, спящий Ремус Люпин забился в угол, и несмотря на все свои здравые суждения, обнаружил, что входит внутрь. Один из его чемоданов был уменьшен и уложен в другой, так что он таскал с собой только один. Он левитировал его на верхнюю полку и сел прямо напротив Люпина, прежде чем вытащить одну из своих книг и продолжить писать с того места, на котором остановился. – – "Собственные действия человека с самого начала создадут ему имя, для уничтожения которого потребуется долгое время и смена поведения на противоположное" "Никколо Макиавелли." – – — Вот ты где! Гарри оторвал взгляд от своего блокнота и увидел Драко, стоящего с раздраженным выражением лица у приоткрытой двери в купе. — Я искал тебя по всему чертову поезду! — Я был прямо здесь. — сказал Гарри с ухмылкой, чем заслужил еще более раздраженно изогнутую бровь Драко. — Ты нашел его? — раздался знакомый гнусавый голос откуда-то из дальнего конца прохода вагона. Гарри тихо застонал, но Драко услышал это, потому что он оглянулся на Гарри с торжествующим весельем и широко ухмыльнулся, когда крикнул через плечо. — Я нашел его, дорогая Пэнси. Он тут. Мгновение спустя лицо Пэнси появилось рядом с Драко, когда она заглянула в купе, а затем просияло. — Гарри, дорогой! Я так по тебе скучала! Как прошло твое лето? Ты был в каком-нибудь интересном месте? — она начала что-то бессвязно бормотать, оттолкнула Драко и подошла, чтобы сесть рядом с Гарри. Драко закатил глаза и последовал за ней внутрь. Он не решался сесть рядом с Люпином, разглядывая мужчину и морщась от отвращения при виде его потрепанного вида и поношенной одежды. — Кто это? — спросил он, кивнув головой в сторону, казалось бы, спящего мужчины. — Новый профессор защиты. — рассеянно ответил Гарри. — Его зовут Люпин. Он учился на том же курсе, что и Снейп. Но на другом факультете, конечно. Гарри мог поклясться, что увидел, как дернулось лицо Люпина, и ему пришлось побороть желание фыркнуть от удовольствия. — На другом факультете? — повторил Драко, глядя на мужчину рядом с собой еще более насмешливо, чем раньше. — Где тогда он был? — Гриффиндор. — просто ответил Гарри. Усмешка Драко выросла в несколько раз, и он сморщил нос, как будто только что почувствовал неприятный запах. — Почему бы нам не вернуться в мое купе? Пусть профессор отдохнет? — О да, Гарри, дорогой. Все остальные уже в купе Драко. — добавила Пэнси. — Честно говоря, я бы предпочел не делать этого. — беззаботно сказал Гарри, возвращаясь к своему дневнику. — Я был вроде как занят и наслаждался тишиной и покоем. На данный момент мне не очень хочется иметь дело с толпой. Нижняя губа Панси мгновенно выпятилась, и она, преувеличенно надув губы, начала хныкать, но была прервана внезапным рывком и замедлением поезда. Драко нахмурился и огляделся вокруг, когда свет замигал. — Не может быть, мы не могли уже доехать. Еще слишком рано. Гарри закрыл книгу и положил ее рядом с собой на сиденье, медленно вытаскивая палочку. Поезд резко остановился, и Драко встал, открыл дверь купе и начал вглядываться в конец коридора. — Что, черт возьми, не так с этим дурацким поездом? — он раздраженно проворчал. — Драко, вернись в купе и закрой дверь. — сказал Гарри тихим голос, который, однако, звучал довольно требовательно. Драко обернулся и посмотрел на него с некоторым недоверием и замешательством, отразившимися на его лице, но все равно сделал, как ему было сказано. Пэнси начала водить руками вверх и вниз по предплечьям, и когда она выдыхала, с ее губ срывались облачка пара. Драко заметил это и тоже выдохнул немного воздуха, испытывая то же самое. — Почему здесь так холодно? — испуганно заскулила Пэнси. — Гарри, что происходит? — спросил Драко, глядя прямо на Гарри со страхом в глазах. — Дементоры. — прошептал Гарри и медленно встал со своего места лицом к двери. — Д-д-д- — заикнулся Драко, внезапно разинув рот. Он оборвал себя, когда со стороны двери донесся звук, и повернулся, чтобы посмотреть. Гарри шагнул вперед, и Драко отодвинулся дальше по сиденью, прижимаясь прямо к Люпину, ничуть не заботясь о том, что прикасается к потрепанному волшебнику. Гарри встал между Драко, Пэнси и дверью, как раз в тот момент, когда иссохшая, мертвая и скользкая на вид рука открыла раздвижную дверь достаточно широко, чтобы проскользнуть мимо нее внутрь. Драко издал стон ужаса и отвращения, а Пэнси закричала, когда существо в капюшоне попыталось протиснуться в их купе, но Гарри просто поднял палочку прямо ему в лицо. Он ничего не сказал вслух, но белый туман в форме воронки вышел из его палочки, расширяясь наружу и образуя что-то вроде щита. Это вытолкнуло дементора обратно из отсека и прижало к противоположной стене, прежде чем рассеяться. Дементор издал звук, похожий на сердитый вопль, после чего развернулся и полетел по коридору. Гарри потянулся вперед, снова спокойно закрыл дверь, прежде чем повернуться и сесть обратно. Люпин явно полностью проснулся, сидел прямо и смотрел прямо на Гарри с потрясением в глазах. — Это был невербальный патронус. — сказал он недоверчивым шепотом. Гарри поднял на него одну бровь, но ничего не сказал. — О, Гарри! Это было невероятно! — внезапно Пэнси залилась краской, выглядя одновременно испуганной и испытывающей огромное облегчение. Драко тоже был явно потрясен, но он внезапно осознал свою близость к профессору и чуть не перелетел через сиденье на другую сторону. Он взял себя в руки и посмотрел на Гарри. — Это действительно был дементор? Какого дьявола он здесь делал!? Они что, совсем психи!? Эта тварь могла убить любого из нас! Оно- оно- оно могло бы поцеловать нас! Мы бы потеряли наши души! Лицо Пэнси снова побледнело, и она издала испуганный писклявый звук. — Мой отец узнает об этом! — драматично провозгласил Драко, покраснев от гнева, чтобы скрыть, как он был напуган. Все это время Люпин не сводил своего проницательного взгляда с Гарри, и Гарри не произнес ни слова. – – "Люди вырастают от одних амбиций к другим; сначала они стремятся обезопасить себя от нападения, затем нападают на других." "Никколо Макиавелли." – – Люциус Малфой поднял страшный шум в течение следующих нескольких недель из–за того, что дементорам разрешили находиться где-то рядом с учениками — и, что хуже всего, с его сыном. Тот факт, что уполномоченный министерством дементор "напал" не только на Драко Малфоя, но и на Гарри Поттера в Хогвартс-экспрессе, был признан заслуживающей внимания новостью и в течение нескольких дней считался варварским. Министр быстро отказался от своей довольно отчаянной охоты на Сириуса Блэка, поскольку запретил дементорам ступать хоть ногой – или что бы там у них ни было – на территорию Хогвартса. Фадж также был вынужден провести публичную оценку ущерба – что ему никогда не нравилось – настаивая на том, что он шел на все эти неприятные решения, чтобы защитить студентов и особенно Гарри Поттера от угрозы в виде Сириуса Блэка, и, конечно, никогда не намеревался подвергать их опасности. Как только они все вернулись в Хогвартс, Драко не потребовалось много времени, чтобы отвести Гарри в сторону с обеспокоенным выражением лица и спросить его, знал ли он о Сириусе Блэке. Гарри был почти тронут заботой мальчика о нем — но в основном он находил это слегка забавным. Или ироничным, или что-то в этом роде. В любом случае, он заверил Драко, что на самом деле знал все о Сириусе Блэке, и о том, что он предположительно сделал много лет назад, и нет, он не собирался убегать и делать что-то нелепое, например, пытаться выследить этого человека, чтобы отомстить. "Конечно, ты ведь знаешь меня, Драко" сказал Гарри с намеком на веселье в глазах, заставив другого мальчика покраснеть и запнуться на мгновение. Дни быстро потекли, как и в любой другой год. Гарри по-прежнему довольно часто брал Йорми с собой на занятия, и к этому моменту уже никого это по-настоящему не заботило — хотя первокурсники действительно боялись его в коридорах, а Люпин был ошеломлен, потеряв дар речи, когда впервые увидел, как Гарри разговаривает с крошечным змеем. Гермиона снова составляла ему компанию в библиотеке так же часто, как заставала Гарри там одного, и сотрудничала с ним практически на каждом втором уроке зелий. Насколько Гарри мог судить, из-за этого она была чем-то вроде парии в Гриффиндоре, но она просто задирала нос перед остальными, убежденная, что поступает справедливо, защищая слизеринца, который никогда не сделал ничего, что могло бы заслужить презрение ее однокурсников. За ее удивительную лояльность Гарри позволил ей позаимствовать еще один из своих дневников для чтения. Это было довольно глубокое исследование, которое он провел по различным запрещенным видам магии, которое, по его словам, было прямым продолжением его аргументов против чрезмерной коррупции и необходимости прозрачности в правительстве. Она сказала что это захватывающе, и снова начала убеждать его, чтобы он это опубликовал. Гарри записался на курсы Арифмантики и Древних рун, и поэтому не присутствовал при стычке Драко с Клювокрылом. Гарри был немного озадачен тем, как это вообще могло произойти, учитывая, что Гарри не было там, чтобы вдохновить блондина выпендриваться и проявлять неуважение к гиппогрифу, но, по-видимому, Драко было просто суждено вывести зверя из себя, потому что гиппогриф все же умудрился поцарапать его. Драко попал в команду по квиддичу только на третьем курсе, вместо второго, как в первых трех жизнях Гарри. Конечно, во всех этих трех жизнях Гарри повторял свои усилия и попадал в команду по квиддичу любого факультета, в котором он был в то время, и Драко каким-то образом всегда умудрялся считать себя своего рода соперником Гарри, независимо от того, что он изменил в те первые несколько попыток. Гарри полагал, что отчасти это было и его собственных рук дело, поскольку тогда он все еще испытывал к мальчику немалую враждебность. Естественно, в более поздних жизнях Гарри потерял вкус к игре в квиддич — время от времени он все еще наслаждался этим, но не настолько, чтобы добиваться участия в командах — и перестал попадать в них. Без мотивации от того, что Гарри Поттер первого или второго курса попал в команду по квиддичу, Драко чувствовал себя менее склонным устраивать истерику и просить папочку подкупить капитана Слизерина набором метел для факультета. Хиггс был Ловцом Слизерина на первом и втором курсах, когда они с Гарри учились вместе, но Хиггс закончил школу в прошлом году, и теперь место Ловца оставалось открытым, и Драко ухватился за него. Но теперь, конечно, он был "ранен" и пользовался этим изо всех сил, пока находился за пределами общей комнаты Слизерина. Приближался день первой игры по квиддичу в сезоне, и команда Слизерина увидела еще одно преимущество, которое они могли получить для себя в связи с "травмой" Драко. Погода была абсолютно отвратительной, и в день самого матча худшего дня для квиддича и представить себе было невозможно. Итак, команда Слизерина настаивала на том, что их Ловец все еще восстанавливается после травмы, и что они не могут играть, поэтому они поменялись местами с Хаффлпаффом. Гарри, конечно, не потрудился пойти на игру. Он больше не ходил на игры по квиддичу, хотя и боялся, что Драко начнет ныть как сумасшедший, если Гарри впредь будет пропускать матчи Слизерина, теперь, когда он был в команде. Драко и остальные слизеринцы пошли на матч только для того, чтобы посидеть под блокирующими воду и согревающими чарами и посмотреть, как Гриффиндорцы и Хаффлпаффцы страдают вместо них. Когда они вернулись после игры, их сопровождал рев возбуждения, шока и тщательно скрываемого ужаса. Оказалось, что дементоры напали во время матча, хотя Гарри там не было. Один из охотников из Хаффлпаффа закончил тем, что упал со своей метлы и получил перелом ноги. Несколько старших членов команды проявляли едва заметные признаки признательности за то, что Драко воспользовался предлогом остаться вне игры. Драко действительно выглядел слегка потрясенным. Гарри же только вернулся в комнату общежития к своей работе. – – "Гуманность и доброта во все времена будут оказывать большее влияние на умы людей, чем насилие и свирепость... И города, которые не могли завоевать ни армии, ни военные машины, ни какие-либо другие усилия человеческой силы, уступили акту гуманности, благожелательности, целомудрия или великодушия." "Никколо Макиавелли." – – Прошел октябрь, и не успел Гарри опомниться, как снова наступил Самайн — и Хэллоуин. Он пропустил пир, как и положено, и остался в их комнате в общежитии, чтобы выполнить ритуал Призыва Мертвых. На этот раз только Драко сопровождал его, в то время как остальные их товарищи по общежитию предпочли пойти вместо этого на праздник и наесться сладостей. На следующий день в школе царила суматоха, потому что во время праздника Сириус Блэк пробрался в школу и напал на портрет, охранявший гостиную Гриффиндора, когда он отказался впустить его внутрь. Однако это сбило с толку многих людей, и некоторые выразили свое удивление — возможно, Сириус Блэк каким-то образом не знал, что Гарри Поттер на самом деле был слизеринцем. Гарри фыркнул и покачал головой от удовольствия, но не оторвал глаз от книги у себя на коленях, когда услышал это от группы слизеринцев, собравшихся в общей комнате. Это, конечно, привлекло их внимание. — Ты думаешь, то, что он считает тебя Гриффиндорцем, забавно? — спросил один четверокурсник, и Гарри посмотрел на группу сквозь челку. — Нет, я думаю, что он, вероятно, прекрасно осведомлен — или может быть, ему просто все равно – что я в Слизерине. Даже после того, как Блэк нападает на стража Гриффиндора при попытке проникнуть в Общую комнату Гриффиндора, все просто предполагают, что Блэк, должно быть, просто не понимает того, что я слизеринец, и что он совершил ошибку. Никто даже не принимает во внимание тот факт, что, возможно, я не тот, за кем он охотится. Группа уставилась на Гарри с явным удивлением, потому что никто из них, по-видимому, не рассматривал такую возможность. — Ну, если он охотится не за тобой… Тогда за кем он охотится? — спросил один из пятикурсников, скривив лицо. Гарри просто пожал плечами и снова сосредоточился на своей книге. Остальные в конце концов сдались, зная, что если Гарри решил игнорировать кого-то, то он будет игнорировать, но Драко так и не отвел своего расчетливого взгляда от Гарри. На следующий день было первое посещение Хогсмида, и Гарри получил разрешение от Снейпа спуститься вниз, хотя у него не было опекуна, который подписал бы его разрешение. Макгонагалл выглядела явно обескураженной этим, но поскольку Гарри не был на ее факультете, она не имела особого права голоса по этому поводу. Снейп действительно сказал Гарри, что другие учителя — особенно Минерва и Люпин — беспокоились о его безопасности за пределами замка и его защиты. Снейп, очевидно указал им, что пребывание в замке, похоже, вообще ничего не значит, поскольку Блэк явно смог проникнуть внутрь, несмотря на "обереги" и другую защиту. Гарри не признался бы в этом даже самому себе, но он наблюдал за Роном, и, более конкретно, за Коростой в течение предыдущих двух месяцев семестра. Он не хотел. Ему вообще не хотелось беспокоиться об этом. Но он не мог перестать думать об этой глупой крысе. Он был в Хогсмиде пару часов вместе с группой других слизеринцев третьего курса, когда посмотрел вниз по дороге и увидел Рона, стоящего перед магазином товаров для домашних животных, держащего Коросту в одной руке и рассматривающего витрину. Гарри подумал, что "крыса", вероятно, была довольно болезненной в последнее время, со всем этим стрессом из-за того, что Сириус преследовал его. Гарри даже не понял, что пялился, когда Драко толкнул его локтем в ребра и вопросительно посмотрел на него. Гарри несколько мгновений молча смотрел на Драко, прежде чем снова перевести взгляд на дорогу, на Уизли, и принять решение. — Я, должно быть, чертовски ненормальный. — фыркнул он себе под нос, и, хмурясь от досады на свой собственный предательский разум, зашагал по дороге. Драко просто выглядел совершенно сбитым с толку, но поплелся за ним. — Гарри— Что-? — начал Драко, но Гарри поднял руку над плечом, заставляя блондина замолчать, и двинулся вперед. Как только Рон увидел, что он приближается, его поза стала оборонительной, и он посмотрел на Гарри с заметной настороженностью. — Что ты хочешь, Поттер? — спросил Рон, делая шаг назад и обнаруживая, что его спина прижата к фасаду магазина. — Я хочу купить твою крысу. — натянуто сказал Гарри. Рон побледнел и потянулся, чтобы обеими руками обхватить жирную старую крысу и крепче прижать ее к груди. Гарри был на самом деле благодарен за это, потому что крыса внезапно стала очень напряженной. — Что? Зачем? — спросил Рон, защищаясь. — Это мое дело, не так ли? — коротко ответил Гарри. — Я дам тебе за нее пятнадцать галеонов. Этого тебе хватит, чтобы купить себе новую палочку в местном филиале Олливандера и сову. Теперь Рон действительно побледнел, разинув рот от недоверия. — Гарри, ты сошел с ума? — Драко воскликнул у него за спиной. — Пятнадцать галеонов за какую-то чертову старую крысу, которая, похоже, вот-вот сдохнет? Гарри оглянулся через плечо и пригвоздил Драко к месту взглядом, который заставил того вздрогнуть и мгновенно заткнуться. Он оглянулся на Рона и приподнял одну бровь. — Ну? Это единоразовое предложение. Соглашайся или откажись. Дело в том, что похоже, она все равно не продержится дольше этого учебного года. С таким же успехом ты мог бы вытянуть из нее что-нибудь, прежде чем она окончательно умрет от старости. Рон выглядел серьезно раздосадованным, переводя взгляд с Гарри на крысу и обратно с явной настороженностью. — Ты собираешься причинить ей вред? Она тебе не нужна, чтобы ты мог провести какой-то злой ритуал или что-то в этом роде, не так ли? — спросил Рон. Гарри закатил глаза. — Нет, Уизли. Я не собираюсь проводить злые ритуалы над твоей крысой. — Ну, и зачем она тебе нужна? — Это мое дело. — холодно сказал Гарри. — Это... Это что, какой-то способ проклясть меня? — начал обвиняюще говорить Рон. — Тебе нужно что–то важное для меня, чтобы использовать в Темном зелье или что-то в этом роде, и поэтому ты собираешься забрать мою крысу? Гарри закрыл глаза, пытаясь сдержать свое раздражение и оставаться терпеливым. Он раздраженно вздохнул и снова открыл глаза. — Нет, Уизли. Я клянусь, что я не собираюсь резать твою крысу кубиками и использовать ее в качестве ингредиентов для зелий, и я не беру ее, чтобы использовать в каком-то заклинании или другом ритуале, чтобы напасть на тебя или проклясть. — Тогда я не понимаю! Зачем тебе Короста? — Предложение актуально только в течение еще тридцати секунд, Уизли. Одна крыса в обмен на пятнадцать галеонов. Ты заинтересован? Рот Рона дрогнул, а его глаза снова забегали между крысой, которую он прижимал к груди, и холодным, незаинтересованным мальчиком, стоящим напротив него. — Ладно, ухожу, ух— — Хорошо! — закричал Рон почти в панике. Он поморщился и снова посмотрел на крысу. — Ты обещаешь, что не причинишь ей вреда? — Я обещаю, что я не причиню ей вреда. — сказал Гарри, и Драко выгнул бровь и посмотрел на Гарри с любопытной ухмылкой, очевидно, задаваясь вопросом, какого черта Гарри задумал. Рон выглядел несчастным и сосредоточился на своей крысе, пока извинялся, прощался и гладил крысу по спинке. Как раз в тот момент, когда он это делал, Короста укусил его, Рон взвизгнул, выронил крысу и, вскрикнув"Короста!", бросился бежать. Гарри, ожидавший этого, вытащил свою палочку, и крыса была оглушена, прежде чем смогла отойти от них более чем на три фута. — Эй! — закричал Рон. — Ты сказал, что не причинишь ей вреда! — И я этого не сделал. Я оглушил ее. Если бы она сбежала, ты бы не получил никаких денег. Рон покраснел, снова скорчил гримасу и, кивнув, подошел и поднял потерявшую сознание крысу. — Верно... Гарри достал свой кошелек с деньгами и протянул пятнадцать блестящих и тяжелых золотых галеонов. Рон посмотрел на деньги с благоговейным выражением лица, и еще раз сожалеюще нахмурившись, в последний раз попрощался со своей крысой. Как раз когда Рон собирался отвернуться, он остановился, нахмурился еще сильнее и снова повернулся к Гарри. — Что заставило тебя предложить мне купить палочку? — спросил он несколько недоверчиво. Гарри со скучающим видом пожал плечами. — То, что у тебя есть прямо сейчас — подержанный вариант, не так ли? Она плохо работает. Я могу сказать, что это причина твоих совершенно жалких практических результатов на Чарах и Трансфигурации. В тебе много магии и есть потенциал стать достаточно могущественным волшебником. Твоя проблема в том, что палочка, которую ты используешь, не выбрала тебя и сражается с тобой каждый раз, когда ты пытаешься произнести заклинание. Ну, а еще ты ленив и предпочел бы играть в шахматы, чем на самом деле утруждать себя чтением заданной главы при подготовке к занятиям на следующий день. Можно подумать, что неоднократное публичное унижение послужит достаточной мотивацией, чтобы ты, наконец, удосужился открыть учебник по зельеварению перед уроком, но, видимо, нет. Рон мгновенно покраснел и зашипел от возмущения, в то время как Драко покатился со смеху. Гарри повернулся, теперь держа в руке свою недавно приобретенную крысу, и покинул их, не сказав больше ни слова. Драко побежал, чтобы догнать его мгновение спустя, и они вдвоем молча шли по улице. После того, как они миновали несколько магазинов, Драко, наконец, перевел взгляд на Гарри. — Так что, черт возьми, все это значило? С какой стати ты только что потратил пятнадцать галеонов на старую отвратительную крысу? — Боюсь, я не могу тебе сказать этого и тебе, Драко. — сказал Гарри, ныряя в узкий переулок, и Драко помчался следом. — Что? Почему!? — заскулил Драко, наблюдая, как Гарри использует свою палочку, чтобы наколдовать маленькую проволочную клетку с ручкой, бросить крысу внутрь и запечатать ее. Он снял с пояса мешочек на шнурке, широко открыл, и начал копаться в нем, при этом вся длина его руки исчезла внутри, несмотря на то, что он был явно недостаточно велик, чтобы вместить даже его предплечье. Мгновение спустя рука Гарри показалась из мешочка,он сжимал в кулаке что-то блестящее и серебристое. Он оставил это лежать у себя на руке, пока снова пристегивал сумку. — Что ты делаешь? — спросил Драко, хмурясь в замешательстве от действий Гарри. Гарри тяжело вздохнул и на мгновение поднял глаза к небу. — Что-то невероятно глупое, чего я пообещал себе не делать. — наконец сказал он, прежде чем снять серебристую штуковину со своей руки, накинуть ее на плечи, закрепить на шее и полностью закрыть ее от шеи до ног. Драко ахнул. — У тебя есть мантия-невидимка! Гарри рассеянно кивнул, когда наклонился, и его рука появилась из отверстия спереди, подняла клетку и втянула ее обратно внутрь, сделав ту тоже невидимой. — Даже спустя столько времени – я все еще просто глупый, сентиментальный идиот. — раздраженно бормотал Гарри себе под нос. — Можно подумать, я знаю лучше. Совсем не хорошая идея. Абсолютно глупая. Не следовало этого делать. — Гарри, что ты делаешь!? — Драко воскликнул, недоверчиво качая головой. Гарри протянул руку и натянул капюшон на голову, позволив ему полностью скрыть лицо, а мгновение спустя его руки снова скрылись под плащом. — Гарри? Гарри! — Со мной все будет в порядке, Драко. Прикрой меня, ладно? — Ты сошел с ума! Я ни за что не стану тебя прикрывать, если ты даже не собираешься рассказать мне, что происходит! Гарри мрачно усмехнулся, но поскольку он был невидимкой, это прозвучало довольно жутко. Глаза Драко метались взад и вперед по переулку, пытаясь понять, сдвинулся ли Гарри с того места, где он стоял мгновением ранее. — В зависимости от того, как пойдут дела, возможно я расскажу тебе, когда вернусь. Как тебе такое? — раздался голос Гарри, и Драко пришлось повернуться, потому что Гарри действительно сдвинулся. — Недостаточно хорошо, Поттер! — Драко надменно воскликнул, чего он редко делал с Гарри в последние дни. — Я хочу знать, что происходит! Но ответа не последовало. — Гарри? Гарри! — раздраженно зарычал Драко. — Черт возьми! – – Гарри нисколько не удивился, обнаружив явные признаки жизни вокруг пещеры, которую Сириус время от времени занимал в течение четвертого года его первой жизни. Однако большинство увидело бы пещеру и предположило, что в ней обитает дикое животное, так что это было не совсем очевидно. Но… для него это было все еще понятно. Вокруг него был пузырь тишины, когда он приблизился к пещере, все еще под плащом-невидимкой и все еще неся в клетке потерявшую сознание крысу. Он проскользнул внутрь и быстро заметил дремлющую большую черную собаку в задней части. Она была худой как скелет, грязной и ужасно воняла. Гарри отменил заклинание тишины и с грохотом уронил клетку на пол. "Собака" мгновенно проснулась, вздыбив шерсть и угрожающе зарычав. Гарри отступил назад, позволив плащу откинуться назад и выставив клетку на всеобщее обозрение. Рычание "пса" прекратилось почти мгновенно, и Гарри мог видеть, как раздувается его нос, когда он выискивал новый запах в пещере. Гарри протянул руку и откинул капюшон своего плаща назад, медленно обнажая лицо и раздвигая переднюю часть, чтобы показать кусочек своего тела. "Собака", казалось, уставилась на него с полным недоверием и изумлением. Гарри не сводил глаз с собаки, но кивнул в сторону клетки и пнул ее ботинком. Внимание собаки мгновенно привлекла клетка. — Он без сознания. Я оглушил его. — сказал Гарри, нарушая тишину. Он сдвинул свой плащ так, что он был перекинут через плечо и теперь обнажал весь бок. Он наклонился, снял с пояса мешочек на шнурке и начал рыться в нем. Пес, казалось, разрывался между желанием броситься вперед и держаться подальше. Он медленно, осторожно двинулся вперед и на мгновение обнюхал клетку, прежде чем начать сердито рычать. — У тебя есть палочка? — спросил Гарри, игнорируя рычание и роясь в сумке. Мгновение спустя он вытащил сразу четыре палочки. — Ты можешь попробовать эти, может, какая-то из них подойдет. Голова пса вскинулась, и он снова уставился на Гарри, разинув рот и явно не веря своим глазам. Гарри закатил глаза и нетерпеливо фыркнул. — Очевидно, что для этого тебе нужно будет трансформироваться обратно. Собака с минуту настороженно смотрела на него, прежде чем слегка кивнуть головой и снова превратиться в человека. Очень худого, больного и грязного человека. — Ты знаешь? — хрипло прошептал Сириус. — Я знаю. — сказал Гарри несколько холодным, отстраненным тоном. — С-сколько? — Все. — Каким образом? Гарри просто уставился на него с пустым и отстраненным выражением лица, никак не реагируя. Сириус выглядел смущенным, а его лоб был сведен вместе и изборожден морщинами. Наконец он фыркнул, и его взгляд опустился на руку, держащую палочки. — Где ты это взял? — В Хогвартсе есть секретная комната, которая заполнена потерянными или спрятанными вещами. На первом курсе я обыскал ее, и нашел все, что показалось особенно полезным. Нашел несколько палочек, пока был там, и сохранил их. — Комната со спрятанными вещами? — прошептал Сириус, выглядя еще более смущенным. — Мы так и не нашли эту комнату… — Мародеры раскрыли великое множество секретов Хогвартса, но не все из них. Глаза Сириуса снова метнулись к лицу Гарри, и он просто смотрел на него несколько долгих минут, как будто мог там что-то найти. — Ты не Джеймс. — Нет. — Ты Гарри. Гарри не потрудился ответить на это. — У тебя плащ Джеймса. — сказал Сириус, снова констатируя очевидное, поэтому Гарри только кивнул. — И ты знаешь... Ты знаешь, что я не предавал их. Ты знаешь, что это был Питер. — сказал Сириус, его голос внезапно стал жестким и сердитым, и его внимание мгновенно переключилось обратно на крысу. — Да. Я знаю. Хотя никто другой этого не знает. Что ж... Я сказал Снейпу, что ты невиновен, но не похоже, что он заинтересован в защите и оправдании тебя. — Нюниус? — Сириус усмехнулся с отвращением, написанным на его лице. Гарри просто пожал плечами, выглядя совершенно не раскаивающимся. — Ты можешь делать с Петтигрю все, что захочешь. Мне все равно. Я сказал себе, что не собираюсь ввязываться во все это, но очевидно, у меня ничего не получилось. Но на этом я ухожу. Я принес тебе крысу. Можешь убить его. Или не убивать его. Неважно. Это зависит от тебя. Если ты убьешь его, ты будешь в бегах вечно. Они никогда не дадут тебе покоя. Тебе лучше всего было бы убраться из страны и уехать так далеко, как только сможешь. Поезжай в Новую Зеландию или еще куда-нибудь. Просто уберись от всего этого. — Если ты не убьешь его... Что ж, тебе нужно быть осторожным с теми, к кому ты попытаешься обратиться, потому что в Министерстве найдутся люди, которые не желают слышать, что у тебя есть доказательства твоей невиновности с самого начала. Сам Министр — один из них. Он уже знает, что ты так и не добрался до суда. Вот почему он так отчаянно хотел, чтобы тебя поймали и поцеловали на месте. — Он не хочет, чтобы общественность узнала, что ты был заперт в Азкабане без права на суд. Хабеас Корпус — основополагающий принцип нашей правовой системы, и он был полностью проигнорирован в отношении тебя и еще нескольких человек, задержанных в течение недели после исчезновения Волдеморта. В то время было объявлено военное положение, и Крауч воспользовался этим, чтобы добиться скорейшего правосудия в отношении нескольких человек с особенно влиятельными семейными связями, которые, как он опасался, могли бы отделаться от обвинений. — Проблема для Фаджа прямо сейчас в том, что если станет известно, что это случилось с тобой, люди поймут, что это случилось и с некоторыми другими, и все вовлеченные в это происходили из старых чистокровных семей, которые когда-то обладали большим богатством и властью. Чистокровные придут в ярость, узнав, что такая несправедливость было проявлена по отношению к их собственному кругу, а Фадж в значительной степени полагается на взносы в предвыборную кампанию именно таких семей. И поэтому он в панике. В любом случае, он убежден, что ты виновен, так что, какое это имеет значение, если он все это сокроет? Но, конечно… Ты невиновен. — Тогда что ты предлагаешь? — нерешительно прохрипел Сириус. Гарри слегка вздохнул и пожал плечами. — Амелия Боунс — достойный вариант. Прямо сейчас она возглавляет департамент обеспечения магического правопорядка. Руфус Скримджер сейчас возглавляет Аврорат, и он, вероятно, тоже захотел бы добиться справедливости для тебя. У него есть скрытый мотив - желание баллотироваться на пост министра через несколько лет, и он был бы рад возможности сбить Фаджа с его позиций. Губы Сириуса слегка шевельнулись, но он остановился и сглотнул, как будто у него пересохло во рту, а голос был слишком непривычным. — Как бы ты посоветовал мне попытаться связаться с ними? Гарри раздраженно фыркнул, прежде чем вздохнуть. — Я не знаю. Попробуй связаться с Ремусом или еще с кем-нибудь, и попроси его о помощи. Объясни ему всю ситуацию, и то, что ты поймал Питера, и он будет более чем готов умолять тебя простить его за то, что он не верил в тебя, и возможно, он даже подключит Дамблдора к попытке помочь тебе. Или, может быть, ты мог бы просто попробовать отправить сову Скримджеру или Боунс самостоятельно, используя сову из Хогсмида. Я знаю, что ты был заперт с дементорами более десяти лет, но несомненно, у тебя осталось достаточно мозгов, чтобы разобраться во всем самостоятельно. — Я... Я просто- — Не думал, что тебе доставят крысу на блюдечке? — закончил за него Гарри. — Нет. И я подумал... Я думал, когда я поймаю его, я просто- — Что ты просто убьешь его. Лицо Сириуса ожесточилось, а его глаза почти горели отвращением. — Да. — прошипел он. — Тогда сделай это. Это зависит от тебя, Сириус. Мне действительно насрать. Я ухожу. — Что? Уходишь? — сказал Сириус, внезапно вскакивая. — Да. У тебя есть волшебная палочка? — Что? — Волшебная палочка. У тебя есть волшебная палочка? — Оу- Нет... Нет, у меня ее нету. — Тогда посмотри их, может, одна из них откликнется. — нетерпеливо сказал Гарри. Движения Сириуса были резкими и осторожными, но он медленно протянул руку вперед и попробовал каждую из палочек, которые протянул Гарри. — Вот эта. — хрипло сказал он, поднимая одну довольно узловатую палочку, которая была почти черного цвета. Гарри кивнул, подобрал оставшиеся палочки и засунул их обратно в сумку. — Хорошо. Я ухожу. Гарри встал, перекидывая сумку и плащ через плечо, оставляя видимой только плавающую в воздухе голову. — Подожди! — окликнул Сириус, когда Гарри собирался натянуть капюшон на лицо. Гарри остановился и посмотрел на него со скучающим терпением. — Я... Я твой крестный отец. — Я знаю. — сказал Гарри и закончил натягивать капюшон на голову, полностью исчезая из виду. – – "Одно изменение всегда влечет за собой другое" "Никколо Макиавелли." – – — Ты вернулся! — воскликнул Драко, когда Гарри некоторое время спустя снова вошел в гостиную Слизерина. Блондин мгновенно встал с того места, где он сидел на мягком черном кожаном диване, и поспешил к Гарри, угрожающе глядя на него. — Я требую, чтобы ты сказал мне, куда ты ходил. — властно сказал он. Гарри непонимающе уставился на него на мгновение, прежде чем веселье вырвалось на свободу, и он фыркнул. Он вздохнул почти нежно, покачал головой и ушел, не сказав ни слова. — Га-а-ар-ри-и-и! — заскулил Драко, когда быстро побежал за ним, следуя за ним по коридору в их комнату в общежитии. Он продолжал ныть и умолять Гарри рассказать ему, в то время как Гарри на мгновение порылся в своем рюкзаке и вытащил клочок пергамента. Он открыл его, постучал по нему своей палочкой, и казалось, что-то пробормотал себе под нос. — Гарри, ты вообще меня слушаешь?! — раздраженно воскликнул Драко. — Просто заткнись на минуту, Драко, и я расскажу тебе, что я делал. — наконец сказал Гарри с некоторой долей раздражения. Драко мгновенно заткнулся и подошел ближе. Он посмотрел через плечо Гарри, пытаясь увидеть, на что тот смотрит, но Гарри мгновенно снова сложил пергамент и начал выходить из комнаты. — Куда ты идешь теперь? — Драко снова заскулил от раздражения. — Просто следуй за мной. Драко разочарованно заворчал, но быстро сделал, как ему сказали, и последовал за Гарри через общую комнату в подземелья и вверх по нескольким лестничным пролетам. Он снова начал ныть после того, как они достигли Главной лестницы и начали подниматься дальше вглубь школы, но Гарри продолжал молчать. Он сделал паузу, чтобы несколько раз развернуть кусок пергамента, прежде чем снова закрыть его. Внезапно Гарри остановился и скользнул за гобелен, за которым, как ни удивительно, был коридор, о котором Драко не знал, и потянул Драко за собой. Гарри еще раз проверил пергамент, и Драко снова попытался взглянуть на него. На нем явно что-то было, и даже казалось, что что-то двигалось, но мгновение спустя Гарри постучал по нему палочкой и сказал "Шалость удалась". Все, что могло быть на пергаменте раньше, исчезло, и Драко подозрительно оглядел это. — Что- — Ты хотел узнать о крысе Уизли, не так ли? — заговорил Гарри, и его голос, возможно, был немного громче, чем это было необходимо. Драко явно что-то заподозрил, но его любопытство было сильнее. — Да. Я бы на самом деле хотел знать, в чем заключалась сделка. Почему, во имя Мерлина, ты купил эту больную, грязную, старую крысу за пятнадцать галеонов? Что ты вообще с ней сделал? — Эта крыса на самом деле не была крысой. Это был волшебник. Анимаг, который может превращаться в крысу. Драко побледнел. — Это безумие! — Нет, это правда. Его настоящее имя Питер Петтигрю, и он ходил в школу с моим отцом, профессором Люпином, и Сириусом Блэком. Они были, все четверо, гриффиндорцами, и они были лучшими друзьями. После школы они вчетвером даже присоединились к Дамблдору, чтобы вместе сражаться против Темного Лорда. Но ближе к концу стало очевидно, что кто-то из их группы был шпионом, потому что информация продолжала просачиваться. Все они думали, что это был Люпин, но оказалось, что на самом деле это был Петтигрю. — Подожди- Я думал, это был Блэк?! — воскликнул Драко, выглядя смущенным. Затем он нахмурился. — Стой- Разве Питер Петтигрю не тот волшебник, которого убил Блэк? — В том-то и дело. Петтигрю не мертв, и Блэк не был тем, кто предал их всех. Все думают, что это был он, потому что все думали, что Сириус Блэк был хранителем тайны моих родителей, но это было не так. Он был приманкой. Петтигрю был настоящим Хранителем Тайны — Сириус настоял на этом, потому что считал себя слишком очевидным выбором. Они не сказали Люпину правды, потому что в то время они подозревали именно его, поэтому он никогда не знал, что они поменяли хранителя тайны. — Единственными людьми, которые знали, что Хранителем Тайны на самом деле был Петтигрю, были мои родители и Сириус Блэк. После того, как мои родители были убиты Темным Лордом, Сириус был в ярости, он знал, что Петтигрю предал их, а это означает, что он был шпионом. Вот почему Сириус Блэк напал на Петтигрю. Дело в том, что когда он нашел его, прежде чем он смог что-либо сказать, Петтигрю обратился к толпе магглов, спрашивая Сириуса, как он мог вот так предать Джеймса и Лили, и публично обвиняя Сириуса в том, что он шпион. Затем он отрезал свой собственный палец и позволил ему упасть на землю. Сириус был так зол и потрясен, что просто стоял там, как идиот. Затем Петтигрю выстрелил бомбардой на улице, трансформировался в свою крысиную форму и выбрался из-под обломков, спустившись в канализацию. Взрыв задел газовую трубу, и при взрыве погибло несколько магглов. Блэк остался стоять на коленях на разрушенной маггловской улице, смеясь и плача, причитая о том, что это все его вина. Его вина, потому что это была его идея сменить хранителя на Питера, и потому что он не доверял Люпину. Он винил себя, но он не был шпионом или предателем. Но было объявлено военное положение, и Бартемиус Крауч, который был главой департамента охраны правопорядка и метил на пост министра, воспользовался этим, чтобы Сириуса и нескольких других обвиняемых в пособничестве Пожирателям Смерти отправили в Азкабан без всякого суда. Полностью игнорируя Хабеас Корпус и их фундаментальное право на суд присяжных, состоящий из их коллег. — Все это время Петтигрю был в бегах Когда он понял, что Темный Лорд пал, он был в ужасе от того, что его обнаружат, поэтому он остался в своей анимагической форме и нашел себе волшебную семью, чтобы жить с ней, а именно с семьей Уизли. Их средний сын, Перси, нашел крысу в саду и взял ее в качестве домашнего животного, потому что они были бедны, и по-видимому, даже крыса — разумное домашнее животное, когда ты ужасно беден. Драко весело фыркнул, но в основном все еще выглядел ошеломленным. — Вот почему Блэк пытался проникнуть в общую комнату Гриффиндора. Он действительно не охотился за тобой. Он охотился за крысой Уизли! — Вот именно. — Подожди ... Так что ты с ним сделал? Очевидно, у тебя больше нет с собой крысы. — Я отдал его Блэку. — сказал Гарри, пренебрежительно пожав плечами. — Что!? — пронзительно закричал Драко. — Ты в своем уме?! — Единственная причина, по которой Блэк здесь, это то, что он хочет поймать Петтигрю и убить его. Или, может быть, сдать его министерству и доказать свою невиновность. На самом деле, мне все равно. Но теперь, когда у него есть Петтигрю, у него нет реальной причины оставаться здесь, и как только он уйдет, дементоры последуют за ним. Драко на мгновение уставился на Гарри с несколько озадаченным выражением лица. — Подожди... Это все? Единственная причина, по которой ты поймал Петтигрю, заключалась в том, чтобы избавиться от дементоров? Гарри просто уставился на него с полным безразличием. — А чего ты ожидал? Что я жаждал мести и возмездия? — Я- Ну… Это действительно кажется разумной причиной… Для большинства людей. — Но не для меня. — Я... Думаю, что это так. Да. — медленно уступил Драко. — Тебе действительно все равно? — скептически спросил он. — Я имею в виду... Из-за него Темный Лорд смог убить твоих родителей. Он предал твою семью. Это не... Злит тебя? — с любопытством спросил Драко. Гарри слегка раздраженно вздохнул, и казалось, оглянулся через плечо на гобелен, загораживающий внешний коридор. — Я не хочу говорить об этом здесь. Пошли. Давай вернемся в общежитие. Драко выглядел довольно смущенным этим, но когда Гарри повернулся и отодвинул гобелен, он услышал возню с другой стороны, и внезапно Гарри заговорил. — О- Профессор, извините, я не знал, что вы там. — поприветствовал он со своим обычным скучающим безразличием. Драко бросился вперед и быстро заметил профессора Люпина, стоявшего в стороне и выглядящего бледным. — Добрый вечер. — сказал Гарри, слегка наклонив голову, прежде чем повернуться и зашагать по коридору, как будто не произошло вообще ничего необычного. Драко помчался за ним, на мгновение оглянувшись через плечо, чтобы увидеть, что Люпин все еще стоит там, разинув рот в ошеломленном молчании. После того, как они спустились на несколько ступенек, Драко бросился к Гарри и обвиняюще прошипел. — Ты сделал это нарочно! — Хм? — Люпин. Ты знал, что он будет там. Ты хотел, чтобы он подслушал наш разговор! — Может быть. — Как ты узнал, что он будет там? Что это был за пергамент, на который ты смотрел? — Секрет. — Га-а-ар-ри-и-и!