Звон ветряного колокольчика

Что бы вы чувствовали, стоя напротив человека, с которым ты провёл шесть лет своей жизни, с которым ты каждый день разделял трапезу, учился, дрался, тренировался и валился от усталости под руководством общего наставника и, вместе с этим, приёмного отца? Кайгаку чувствовал лишь ненависть и презрение. Его сводный брат, Зенитсу, вызывал в нём лишь бесконечное раздражение. Слабак, никчёмный щенок, бесполезнее которого не придумаешь. Лишь из-за сильного и уважаемого им Джигору Куваджима он не ввалил «воробьиным мозгам» ещё при первой встрече. Теперь же его ничто не связывает — ни почтение к учителю, ни какие-никакие моральные принципы — потому что он встретил человека, который был сильнейшим из всех тех, кого он видел. — Ну что, Зенитсу, — проговорил он, усмехаясь и глядя сверху вниз на своего брата. — Сейчас старикан не защитит тебя, своего любимчика. Кайгаку, словно с удовольствием, растянул слово «любимчик». Прямо сейчас, когда вся ситуация в его руках, Зенитсу не спасёт положение в доме. Он расплатится за все свои грехи. За перенятое внимание учителя, за то, что всегда раздражал его и оскорблял гордость — единственное, что у него есть. Зенитсу посмотрел на него, потрясённый до глубины души. — Как ты можешь называть учителя стариканом?! — вскричал юноша, оскорблённый таким прозвищем своего любимого «дедули». — А почему я не могу его так называть? — с вызовом сказал Кайгаку. — К-как?! — шокировано и возмущённо воскликнул Зенитсу. — Мы же столько времени жили с дедулей, он нас учил и заботился о нас с тобой… — Да что мне с его заботы, — небрежно пожал плечами демон. — У него просто были деньги, вот и подобрал нас с улицы. — Нет! Это не так! — истошно закричал Зенитсу, сжимая кулаки. — Дедуля отдавал нам всего себя, занимался с нами, чтобы мы стали его преемниками… — Вот именно! — заорал Кайгаку. Белки его глаз стали полностью чёрными, а на лице появились полосы, как у тигра. — Этот старикан слеп, раз решил сделать тебя преемником! Он шагнул вперёд, становясь больше в размере. Искры и электрические разряды сверкали в воздухе. Он принял боевую стойку и проговорил сквозь зубы: — Сразимся по-настоящему, Зенитсу? Юноша вздрогнул, услышав эти слова, и слёзы потекли из его глаз. Он посмотрел на своего соперника и услышал лишь страшную и неуёмную ненависть, смешанную со смертельной обидой. Тупая боль растеклась по его телу. И это говорит тот человек, которого он уважал за его бесконечную преданность учителю и прошибающий боевой дух? Зенитсу стало так горько, так обидно. Но в нём возросло возмущение, злоба на своего приёмного брата, оскорбившего их спасителя — учителя Джигоро. Юноша проглотил слёзы и начал вставать с колен, дрожа. Он хотел поклониться по всем правилам боевому искусству Грома, но упал, потеряв сознание. — Чё?! — разъярённо воскликнул Кайгаку, с презрением смотря на вырубившееся тело. Но его лицо вдруг скривилось в едкой и предвкушающей улыбке, похожей на животный оскал. Демон вознёс кулак с чёрными когтями над своим братом. Треск электрических зарядов прошёл по воздуху, когда рука опустилась быстро, как молния, делая удар в сердце. Но Кайгаку с удивлением увидел, что ударил по воздуху. — Ч-что?.. — лишь произнёс он, когда чёрная тень появилась за ним. Ток прошёл мурашками по телу демона. Кайгаку судорожно обернулся и замер. Зенитсу стоял перед ним, опустив голову. Неясные обрывки фраз слышались от него. Но они звучали для демона громче грома. Кайгаку стиснул зубы до скрежета и вновь замахнулся для удара, но его брат в мгновение ока оказался перед ним и отбросил одним мощным рывком. «К-когда он успел стать таким быстрым?» — думал юноша, вставая на ноги и делая выпад на своего противника. Но тот снова словно исчез, так, что только заряды сверкали жёлтым в воздухе. — Я уже понял твою скорость, поэтому теперь тебе не провести меня, — демон натянуто усмехнулся. Да что бы какой-то слабак мог одолеть его? Зенитсу не отвечал, всё так же стоя с опущенной головой. Кайгаку недоумённо посмотрел на него и заметил, что тот спит. — Какого чёрта?! — закричал он. То есть, он не может победить даже спящего? Это он-то, сильнейший из всех учеников Джигоро Куваджима?! Уже бездумно, не думая о правилах боя, выгравированных в его мозгу годами адских тренировок, Кайгаку понёсся на брата. Но тот взмыл в воздух, как молния, и тихо сказал: — В битве нужно использовать в первую очередь голову, а не кулаки. Демон дёрнулся, услышав эти слова. В груди зародился крик ярости, который разнёсся по залу, вместе с новым электричеством. Кайгаку сам стал похож на скопление тока, норовившим выйти наружу в гневе и безумии. Юноша метнулся к своему противнику, занося ногу, но его блокировали. Зенитсу вновь произнёс, словно в забытьи: — Эмоции не должны брать верх над бойцом. Гнев притупляет рефлексы и не имеет никакого смысла. — Замолкни! — вскричал Кайгаку, хватаясь за голову. Он в злости и бессилии полоснул чёрными когтями шею брата, лишь бы перерезать тому голосовые связки. Из царапины хлынула кровь, ударив своим запахом в нос Кайгаку. Юноши приземлились на землю и вновь сцепились. Зенитсу то появлялся перед ним, то исчезал, будто призрак. Ярость всё более захлёстывала Кайгаку, вместе с пьяным ощущением крови. Он хотел искромсать своего брата на кусочки, чтобы тот не шептал: — Ноги — самое важное в боевом искусстве Грома. Сосредотачивай всю силу в ногах, когда борешься с помощью первого стиля. Первый стиль… Больная тема разбудила в демоне его чувство неполноценности. Только этим стилем он не смог овладеть. Только этим он уступал своему никудыщному противнику. Брызги крови летели вместе с чёрными и жёлтыми зарядами. Сейчас в воздухе будто кружились две шаровые молнии, мелькая перед глазами с бешеной скоростью. — Кайгаку, — всё так же, не открывая глаз, сказал Зенитсу. — Учитель гордится тобой. Снизу можно было услышать оглушительный треск. Душа Кайгаку разрушилась полностью.