Звон ветряного колокольчика

Зенитсу ничего не чувствовал. Он словно плавал в жидкости, отгородившись от всего мира. Его слуха достигали все слова, все крики, шум электричества в воздухе, но сознание притупилось, ушло куда-то вглубь тела. Сейчас он видел перед собой дедулю. Тот стоял перед ним спиной, смотря в бесконечную прозрачную даль. Зенитсу начал вспоминать, что его учитель говорил. Эти слова уже давно стали его частью, такими же неизменными, как и сам дедуля. Он не чувствовал, что двигается. Руки и ноги просто повторяли заученные при жизни движения. Зенитсу был погружён в скорбь. Вода вокруг казалась его слезами. Человек не умер, но ушёл. Предал их, а предательство хуже смерти. Из-за него человек делает сеппуку, страдает и ломается… Горько, очень горько. Второй после дедули близкий ему человек стал монстром. Хотя, может, он всегда им был. И эти взгляды, полные презрения, ненависти и зависти… От него всегда была лишь боль, тупая и бессильная. Оставалось только ненавидеть и отгораживаться в ответ. Зенитсу действительно любил своего брата. Они были так похожи, но при этом настолько разные. Обоих связывала судьба бедного сироты, жившего на улице. Но один плакал и забивался в угол, а другой бил и защищался изо всех сил, цепляясь за жизнь. Потом в их жизнях появился дедуля. Он подобрал их, научил использовать свою силу, ласкал и заботился. Но один из них пытался превзойти другого во всём, испытывал уважение только к сильным и презирал слабых. А он так и остался никчёмным, жалким существом, которое не может сделать и нескольких шагов, чтобы снова не разрыдаться. Да, Кайгаку был прав — он не достоин быть преемником Джигоро, потому что все его конечности сковывает страх, а настоящий боец не испытывает его. Зенитсу ничего не может сделать. Его брат стал монстром и называет учителя стариканом. Обида разъедала его душу, но он ничего не может поделать — страх и никчёмность — вот, что он такое. «… Ты должен делать им больно, потому что иначе твои близкие погибнут! Не будь настолько эгоистичен, позволяя им причинять ещё больше страданий другим людям!..» Что это? Чей это голос? Точно не дедули, он такого никогда не говорил. Зенитсу прислушался, однако больше не слышал его. Этот голос всё ещё оставался в его голове, раздаваясь в ушах. Юноша приподнялся на локтях, вглядываясь в водянистую прозрачность. Он смутно увидел очертание чего-то очень чёрного. Звук бесконечной злости исходил от черноты. Тут Зенитсу понял. Он не может оставаться в стороне. Каким бы он ни был, он единственный, кто сможет защитить своего учителя. Иначе чернота разрастётся и поглотит их всех, желая утолить свою злость и неполноценность. Мир вдруг стал таким ярким и чётким, словно он увидел его в первый раз. Перед ним был его брат и заклятый враг, окружённый чёрным непроглядным дымом. Жёлтая волна электричества осветила зал, ослепляя всё вокруг. — Учитель гордится тобой, Кайгаку… — единственное, что останется от его любви к брату. … — Игуро-сан, Игуро-сан! — вертелась Мицури вокруг мужчины, лежащего на земле, в туго затянутых верёвках. Её руки никак не могли развязать крепкие узлы. Обанай взволнованно смотрел на неё, желая что-то сказать, однако кляп во рту мешал это сделать. — Ну что там? — громко спросила Незуко, стоявшая неподалёку от них. Сейчас девушка сдерживала пять демонов, старающихся дорваться до людей, но непрерывное розовое пламя и острые когти не давали им приблизиться. — У меня не получается! — в панике кричала Мицури, безрезультатно стараясь поддеть верёвку. Железный блеск её глаз пропал окончательно, осталась только бессильная девушка, которая хочет спасти своего возлюбленного. Незуко поняла, что без её помощи не обойтись. Раздался треск тканей и костей. Рука, оторванная по плечо, теперь разливала кровь по дереву, образуя плотное кольцо. Демоны завизжали от боли, прыгая по огню и горя. Запах палёной кожи разъедал нос, поэтому Незуко поспешно отвернулась и подбежала, пока есть время, к Канроджи и Обанаю. Отсутствующая конечность снова появилась, поэтому девушка вновь оторвала её по кисть. Жидкость потекла ручейком, пропитывая верёвки. — Стой, что ты делаешь?! — воскликнула Мицури. Обанай недоумённо и недовольно зыркнул на Незуко, но она пробормотала: — Не волнуйтесь, это неопасно для человека. Медсестра вскрикнула, когда верёвки загорелись от крови, как от керосина. Но мужчина лежал, как ни в чём не бывало, словно не испытывая боли. Когда он освободился от своих пут, то быстро вытащил кляп и бросился к Канроджи: — Мицури, ты в порядке, тебя никто не ранил? — Да при чём тут я?! — взволнованно воскликнула она, хватая за плечи. — Посмотри лучше на себя, в каком ты ужасном состоянии! — Зачем ты вообще сюда пришла? Разве не понятно было, что тут демоны? — Как я могла тебя бросить! — кричала Мицури сквозь слёзы. Она прижалась к Обанаю, обхватывая того, словно не веря, что он здесь. — Неужели ты забыл наше обещание? — Игуро-сан, Канроджи! — вывел их из своего мира крик Незуко. Она старалась не подпускать к ним демонов, но те надавливали всё сильнее. Девушка потеряла уже так много крови и потратила сил на регенерацию, что чувствовала, как может в любой момент упасть в обморок. Мицури подняла глаза на свою подругу и вытерла слёзы. Подняв Обаная на ноги, она твёрдо кивнула, готовая к действиям. — Сейчас мы должны покинуть это здание как можно ск… !!! Хруст позвонков не дал закончиться фразе. Когти, как отвратительное копьё, торчали из её шеи, пробив насквозь. Кровь из артерии потекла по серой руке какого-то демона, который скривился в противной едкой ухмылке. Из его горла доносились визгливые смешки, словно у свиньи. Душа Незуко ушла в пятки. Девушка начала задыхаться, стараясь регенерировать. Она почувствовала смертельную слабость, ударившую по её мозгам. Прямо сейчас она может погрузиться в глубокий сон, чтобы накопить сил. Нет! Сейчас не время поддаваться слабости! В этот момент, в эту секунду только она может защитить своих друзей. Остальные демоны уже начали подходить к паре бывших столпов. Их слюна капала на пол, смешиваясь с кровью. Они предвкушали вкусный ужин. Обанай прикрыл собой Мицури, дрожа при этом от истощения. «Нельзя!» — вскричала в душе Незуко. Она собрала последние силы и отпихнула что есть мочи демона. Шея уже не зарастала мгновенно. Дыра сияла посреди глотки, не давая вдохнуть. Ну почему именно сейчас?! Девушка хотела было шагнуть, но ноги больше не держали. Нельзя, нельзя подпустить этих монстров к своим друзьям! Хоть ползком, но она сможет защитить их! Однако, не успев сделать движение, Незуко почувствовала, что её схватили. Тот демон, который пронзил ей шею, лежал на земле и смеялся, держа её за ногу. А те, которые подходили к Обанаю и Мицури, уже так близко! Кто-нибудь, помогите им! Она начала бешено вращать глазами, отыскивая спасение. Танджиро стоял далеко и уже сам сдавал, выдохшись от Дыхания Солнца. Иноске всё так же дубасил демонов, но и его силы начали покидать. Искры электричества летали в воздухе, окружая бешено бегавших и боровшихся Зенитсу и демона. Последним, что она увидела перед тем, как отключиться — два цвета. Красный, как солнце, и фиолетовый, будто ночное небо.