Город, где не было чумы

      Зима упала на Невервинтер, как мешок из-за угла. Большая редкость, чтобы в обычно тëплом городе падал снег. И жизнь в нëм замерла, впала в спячку дня на три-четыре. Воры попрятались по тëплым логовам, добропорядочные граждане тоже особо не высовывались. Кто мог — вообще сидел дома.       И вот в такую погоду Иридии Фарлонг пришлось тащиться в посëлок Эмбер. Радости ей это не доставляло по двум причинам.       Первая — ну ясен пень, холод. Если в Невервинтере всë же было относительно тепло, разве что сыро и снежно, то за его пределами творилось несусветное. Метель хлестала так, что с трудом можно было различить меч в вытянутой руке, дальше всë превращалось в смутные тени.       Вторая — в этом посëлке она уже была, когда вытаскивала из лап гитиянки Шандру Джерро — нынешнего новобранца Серых Плащей. Его жители теперь боялись асимару как бы не больше, чем зеленошкурых пиратов. Хотя она им не сделала ничего плохого...       И она бы выдвинула это, как аргументы, и проканало бы, но...       Дело в том, что посылать обычного Серого Плаща было не с руки Арибет де'Тильмаранд. А наëмники со стороны были ненадëжны. Вот и отправили компромиссный вариант — отрядик лейтенанта Фарлонг, или Белоснежки, которые прославились именно как члены ЧВК <<Старый Филин>>.       Причина же была и вовсе странной. Жители Эмбера утром пошли в лес за дровами и обнаружили на опушке полузасыпанное снегом тело. Притом тело со следами одновременно некромантии и какой-то другой, совсем непонятной магии. И это тело было мëртвым, как минимум, сутки, но в этом состоянии ухитрилось дойти до Эмбера и свалилось, только споткнувшись о поваленное дерево и запутавшись в ветках.       Тело при жизни звалось Торио Клейвен и служило послом Лускана. Старому врагу оставили подобие независимости, если не считать особенной клятвы, данной, чтобы избежать очередной свары. Поэтому из Лускана то и дело прибывали послы и жили на правах гостей в замке Невер.       Кроме того, госпожу Клейвен охранял здоровенный детина, похожий на огра. Иридия с ним неоднократно здоровалась за ручку, ведь это был Лорн, еë земляк.       И вот госпожу послицу находят на окраине посëлка, который в былые времена был пограничным между Невервинтером и Лусканом. Одну. Без своего телохранителя, который куда-то делся: тот ли убит, то ли сбежал. И обстоятельства еë смерти крайне странные, ибо кому понадобилось заколдовывать женщину, владевшую магией, пусть и на примитивном уровне, убивать, потом превращать в зомби и отправлять в Эмбер, который, хоть и велик, но на полноценный город не тянет?       То, что это диверсия, понятно, но против кого? И каков смысл этой диверсии?       И потому на всякий пожарный отправим-ка мы паладина, молодого, перспективного и правильного, но пытающегося усидеть на двух стульях: совместить наëмничество и службу. А с ним компанию таких же ребят. И ещë этого следопыта, Бишопа, который крепко в долгу как у Невервинтера, так и у владельца <<Утонувшей Фляги>>. А в качестве консультанта — Сэнда, что в суде защищал Дестера. Маг он, правда, средненький, но знаний у него столько, что преподавателей в Академии за пояс заткнëт. Правда, знания эти в основном тëмные, но именно это и нужно в данной ситуации. — Этот лес ещë нормальный, — сообщил Сэнд. — Дальше мы не пойдëм. Там одна дриада... Та ещë стервь. К ней без подготовки соваться нельзя. Не понравимся — устроит нам забавный атракцион с хождением по кругу, битвой с крупными животными и запретом на разжигание костров. — Она могла убить Торио? — напрямую задала вопрос Иридия. Она жалась к костру, кутаясь в одеяло. Еë доспехи лежали рядом. Так же, как и латы Касавира. Сам паладин обмахивал костëр вывалянной в снегу широкой еловой веткой, чтобы ярче горел. — Она могла всë, что угодно, но некромантия точно не еë конëк, — возразил эльф. — Друидизм относится к Жизни, то есть противоположен Смерти. — А другая магия? — уточнила Кара. Она тоже замëрзла и поэтому не пыталась фыркать и кусаться. — Другая магия тоже вряд ли относится к друидизму, — покачал головой Сэнд. Он тоже не пытался третировать девчонку. — Это что-то очень древнее, доисторическое. И что-то мне напоминает, но что именно? К тому же она была наложена до того, как эта несчастная стала зомби. Весь вопрос, прекратили ли действовать первые заклятия, когда госпожа Клейвен умерла, или именно они привели еë к безвременной кончине? Или же еë убила некромантия? Но тогда несчастная успела бы разложиться... — Так она и успела, — буркнул Келгар. — У неë только лицо целое. А под платьем...       Сэнд, как видно, решил отругать любопытного гнома, отошëл от костра к лежащему в сугробе телу и...       Вернулся он совсем зелëный. — Никак не могу привыкнуть, — сказал он. — Потому и сбежал из Братства. Там этого хватало... В общем, Касавир, Белоснежка — я знаю, что вы видели и не такое. Хотите — убедитесь. Остальные... Ну тут у кого какой желудок. Гробнар вон полюбопытствовал. Так себе материал для песенок оказался, придëтся бедолагу зельем отпаивать, пока его совсем наизнанку не вывернуло. Шандра, тебя это тоже касается. Просто поверь на слово и не ходи туда. Стало быть, теперь мы знаем, что госпожа Клейвен пала жертвой некромантии. И последствия еë мы видим воочию, — он, не глядя, сунул склянку незадачливому барду. — Но почему у неë уцелело лицо? Какая магия, если магия, была применена к нему? И при чëм тут тогда другая магия? Вряд ли еë использовала сама Торио — как маг, она была не очень, выезжала на интригах. И куда делся еë большой друг? — Боюсь, что его убили, или сделали ещë что похуже, — буркнула Иридия. Они с Касавиром тоже успели осмотреть покойницу. Теперь девушка дрожала у костра, а <<старший брат>> растирал ей руки. — Не убили, — донëсся голос Элани. — А вот насчёт похуже...       Следопыт и друидка вошли в освещëнный круг. Пушистая медведица тут же превратилась в эльфийку, при этом оказавшись в одежде. Это явление тоже никто не мог понять, да и не пытался. Главное, что это удобно, гораздо удобнее, чем постоянный стриптиз перед превращениями.       Бишоп, глядя на манипуляции Касавира с замëрзшей командиршей, презрительно фыркнул. <<Сестра>> и <<брат>> не обратили внимания. — Не старайся, у неë целибат, — ехидно подколола Нишка. — Ей твои фырки по барабану. Лучше рассказывайте, до чего докопались. — Да ни до чего такого, — отмахнулась друидка. — Этот лес нас далеко не пускает. Там такие животные... Нет, то, что они все в шипах и рогах, не страшно, сама в таких скоро научусь оборачиваться. И вообще... Плохо то, что они не только зубастые и шипастые, но и порченные. Я не могу с ними говорить. И дорога, стоило нам отойти чуть вглубь, начала петлять. Кабы не мой нос и память Бишопа, мы бы закрутились, как щенки. Но Лорн явно здесь побывал. — И, похоже, остался, — добавил следопыт. — Странно. Я его знал. На дендрофила не похож, всегда предпочитал тëлочек помясистее. Возможно, и Торио он не только охранял, баба вполне в теле... была. М-да. Сейчас на это тело только конченный некрофил клюнет...       Касавир зыркнул на него. Скабрезности следопыта действовали на него, как пресловутые красные тряпки. Бишоп весело осклабился. — Надеюсь, ты к некрофилам не относишься? А то что-й-то меня сомнения разбирают, — не удержалась от подколки Иридия. — А вообще, и на том спасибо. Значит, надо поспрашивать народ. Кто-то же ходит в этот лес. За валежником, например. — Да, валежники там знатные. И зверьë жирное, непуганное, — авторитетно подтвердил Бишоп. — Я хотел даже кабанчика подстрелить, но Элани запретила. Дескать, ну их, вдруг ядовитые? — Может, там и ручьи ядовитые, — вздохнула друидка. — В общем, пошли домой. А это... тело я огражу заклинаниями. И надо будет из Порт Ласта пригласить кого-нибудь... Чтоб отгоняли любопытных...       Это была последняя ночь в Эмбере, дальше отряд решил перебазироваться в Порт Ласт.       В самом посëлке царила нездоровая суета. Люди паковали вещи, грузили их на телеги. Куда их несло посреди зимы? Очевидно, повлиял рассказ Сэнда. Здесь и после гитиянки-то народ жил, как на иголках. — Шандра, привет, — растерянный писк блондинки Алейн команда не спутала бы ни с чем. — Я вот... попрощаться. Завтра мы съезжаем... — Мы тоже, так что залазь, — откликнулась бывшая крестьянка, и в комнату девиц влетела упомянутая Алейн. Плюхнулась на край кровати, диковато посмотрела на торчащие из спальников головы с рогами и без. На кровати с трудом уместились только Кара и Шандра, остальные спали на полу. — А что так? — А это место, говорят, проклято, — тихим голосом произнесла блондинка. — Дриаду, что в Сумеречном Лесу живëт, обидели, еë любимое дерево срубили. Теперь она к себе пускает только охотников, и то не всех. Вот Мэлин, что в городе живëт, туда как на рынок ходит. И шахтëрка Калиндра. И Ния-травница. А недавно туда зашли здоровенный такой парень и тëтка мëртвая. Только они зашли не вместе. Парень бежал, как будто за ним стадо медведей гналось. А тëтка шла, шла, шла, на кусты натыкалась, словно неживая, потом сворачивала как-то и дальше шла. Еë лес выкинул. Она из него вылетела, как пнутая, споткнулась о корягу и упала. И больше не встала. Подошли мы наутро, а она совсем мëртвая, даже воняет... Значит, она к нам и впрямь уже неживая пришла. И вот теперь мы боимся тут оставаться. Поднятые же и заразу разносят, и проклятия. А значит, прокляли нашу деревню. Сегодня одна она, а завтра кладбище какое сюда придëт... — А парень что? — спросила Шандра. — Он там и остался? — Ага. Как забежал, так и не выбежал. Сожрали его уже, поди...       На этом интересный разговор для остальных закончился. Подружки болтали о всяких мелочах, часть девиц задремала, а Белоснежка пыталась анализировать старую-новую информацию. Пока выходило плохо...       Наутро малыш Марк, проживающий в том же Эмбере, вернул Бишопу нож. — Я так и знал, что к нам смерть зайдëт! — пропищал он. — И морда у неë как у живой будет. А она совсем близко ходила, за нашим забором прямо! Ещë бы немного, и она нас учуяла бы! И в дом вошла! И никакие двери не спасли! А потом мы бы все мëртвыми встали и тоже к соседям пошли. Тогда я взял ножик, выскочил во двор и фигурку им нарисовал, как Ния учила. Прямо в снегу. Она на эту фигурку наткнулась, постояла-постояла и дальше побрела! И совсем из деревни ушла. Вот. Спасибо вам, особенно тебе, дяденька следопыт! — А какую фигурку ты нарисовал? — полюбопытствовал Сэнд.       Мальчишка покладисто воспроизвëл рисунок пальцем прямо в сугробе. — Знак Тюра, причëм один из сильнейших, — тут же заметил Касавир. — Есть несколько нюансов, благодаря которым этот знак особенно эффективен против нежити. Хотел бы я поближе познакомиться с этой Нией и еë учителем, их знания нам точно пригодятся. — И что такого в моëм ножике? — добавил Бишоп. — Ни разу за ним ничего не замечал... — Потому что ты не маг. А мальчишка потенциальный чародей огромной силы, — тут же подметил Сэнд. — Многие из них в юности бывают провидцами, а некоторые и до старости. — А ещë художник, — добавила Шандра. — Скорее, копиист, — хмыкнул эльф. — Магу не нужен дар художника, ему нужно умение точно подмечать детали. А этого у Марка предостаточно. Пойду узнаю, куда он с семьëй переезжает, потом в Академию сообщу. В ссоре они со мной, а не с ним, и вряд ли будут такими идиотами, что упустят гения... — Если только он сам этого захочет, — хмыкнула Иридия, и повисло молчание.       Нож перекочевал в сумку Иридии. Бишоп стал его бояться, и вместо него приобрëл другой, надеясь, что он окажется без сюрпризов.       Нию же нашли в Порт-Ласте, в храме Тюра — в компании священника Неурика. Вот и учитель обнаружился. — У Нии дар некроманта, но она его боится. И я учу еë использовать этот дар во благо, — пояснил Неурик. — В частности, успокаивать нежить или предотвращать еë появление. Даже самый тëмный талант может принести пользу, если использовать его правильно. — А чему вы еë учите? — полюбопытствовала Иридия. — Знакам всяким, зелья варить... — ответил священник. — А если, не дай Тюр, конечно, начнëт мëртвых поднимать, подскажу ей, где этот богомерзкий дар можно будет использовать. Ну, вот два года назад у нас орки женщин воровали — ей бы самое то было против них... А так — добрые люди разобрались, правда, сами чуть не погибли... — Это ты малыша Марка Тюрову знаку научила? — прямолинейно спросила асимара у худенькой девушки-некромантки... Или всë же травницы? — Ну я. Приехала к ним — чего-то купить, продать, тут ко мне малыш пристал: <<Тëтя ведьма, научите знаку, а то мы все помрëм, потом неживые встанем! >> Я и научила, что мне, жалко, что ли? Не некромантия же! — Похоже, твой знак спас целую деревню, — подытожил Касавир. — У нас подобное приключилось в Гнезде Нищих перед самой войной. Диверсант завëз юань-ти, сам попался, а его добыча уползла на кладбище. Потом оттуда пришли двое, те, кого днëм раньше похоронили, ворвались в дома — а двери там даже с замками можно ногой открыть! На следующий день уже все члены этих семей бродили по улицам и кусали кого попало. И не дëрнись мы вовремя — весь этот несчастный квартал превратился бы в ожившее кладбище, а его жители начали бы обращать всех прочих. Стражников, например. Но юань-ти удалось изловить и убить, а нежить обезвредить. Только квартал на пятую часть обезлюдел...       Рассказ Касавира произвëл гнетущее впечатление. — И что, эти мертвяки выглядели, как Торио? — тихим голосом спросил Сэнд.       У Касавира потемнело лицо, он хлопнул себя по лбу: — Да. Не уверен, что все, но некоторые точно. Свежие, почти нетронутые лица с отросшими клыками — и сильно разложившиеся тела. Такое впечатление, что головы сохранились свежими за счëт остального тела. Одного такого я даже видел — штаны на нëм изорвались, можно было разглядеть тело. Я тогда удивился, но значения не придал. Мало ли что бывает? Ещë и ночь была тëмная, поэтому сразу... Вот я болван! — Не только ты, — покачал головой Сэнд. — Да и не болван. Просто потом всем стало не до этого инцидента, к войне готовились. А клыки у Торио действительно впечатляющие. Кабы не запах — можно было бы спутать с вампиром. Мне вот интересно: кто научил эту юань-ти некромантским штучкам? Они, конечно, пользуются разной магией, но некрофилами не являются. Не ржать! — прикрикнул он на Бишопа. — Некромантия скорее изобретение людей. Ни одна другая раса не пользуется ею так широко. Разве что... Древние? Или иллитиды? — А кто такие Древние? — пискнул Гробнар и потянулся к блокноту.       В бывший город Древних (они же Создатели, Строители, как они сами себя называли) водили экскурсии. Показывали живые доспехи, живые мечи, чудовищ, пойманных и убитых, либо запертых в клетки. Одно такое, похожее на гигантского медведя с колючим серым мехом, меланхолично бродило по небольшой площади, очищенной от обломков и посторонних предметов, играло подвешенными брëвнами и временами подбирало огромные бруски замороженной рыбы или овощей. — Серая Защитница, — пояснил полуэльф, играющий здесь роль экскурсовода. — В принципе, вполне приятный зверь. Только любого медведя на своей территории принимает за собственного детëныша, и тогда к ней лучше не соваться. Так что медведей мы отсюда гоняем. А какие забредают — те, считай, потеряны для природы, мы их либо друидам отдаëм, либо в зоопарк. Говорят, он в Невервинтере сейчас получше стал...       Выяснилось: те же два года назад здесь пропала экспедиция. На поиски еë отправили наëмников, в число которых входила жена одного из <<потеряшек>>. Экспедицию нашли мëртвой почти поголовно, заодно докопались до нижнего яруса, на котором обитали разумные и говорящие ящеры. — Лизарды? — удивилась Иридия. — Они же не любят, когда сухо и пыльно. — А эти только похожи были на лизардов. Ну, примерно как ужасный волк на волка обычного. Тоже всё в шипах, выростах, с зубищами, когтищами — и здоровенные! Не, лизарды иногда тоже такими получаются, но чтобы все! В том числе и самки! Ой, то есть, женщины... — смущëнно поправился экскурсовод. — Зато тут тепло, а все ящерицы любят тепло. Правда, им и размеры не помогли, и магия. Начали сходу нам приказывать чего-то, оскорблять... Их и убили всех. Заслужили! — Понятно, — рассеянно произнëс Сэнд. Он стоял, прижимая ладони к стеклянной стенке, за которой висел оживший меч, и как будто разговаривал с ним... — Раз. Некромантия. Кому-то понадобилось омертвячить целую деревню, и туда пришла мëртвая Торио, — сказал Сэнд. — Причëм убитая и оживлëнная способом юань-ти из Гнезда Нищих, которую, в свою очередь, научил диверсант из Лускана, соратник Дестера. Опять Дестер, чтоб ему у Цирика прямую кишку кистенем чистили... — Два. Древние. Их магия имеет характерный запах, вроде металлического... — встряла Кара. — Чему-то да научилась, — одобрительно кивнул Сэнд. — Может, и правильно, что сбежала из Академии, от полевой работы тебе больше пользы... Да, металл и кровь. Древние если и пользовались некромантией, то постольку поскольку. Главное же — магия крови, воздействие через кровь. И ещë — время. Остановленное или ускоренное. Они вообще любили всякие недобрые эксперименты, на фоне которых некромантия просто детский лепет на лужайке. И один такой эксперимент кто-то произвëл над Торио. Не зря мне так не нравилось еë лицо. Эта тëтка моя знакомая, соперница, можно сказать. В молодости была красоткой, и даже... кхм... неважно. Теперь ей под полтос, она начала стареть, портиться, и, видимо, кто-то из Древних подловил еë на этом. А что? Раз эти, в городе-музее, жили, то и в другом месте могут существовать. Ну и омолодили госпожу Клейвен в обмен на... что-то. Вряд ли это что-то приятное для Невервинтера и вообще для людей. Ну а потом... — волшебник глубоко вздохнул. — Потом еë подловил уже кое-кто другой. Хотел использовать в своих целях, потом разглядел следы магии Древних, убил и всë равно использовал. И сдаëтся мне, кабы не это, тебя бы, лейтенант Фарлонг, подставили по полной. Как именно, боюсь предположить. Возможно, попросту перебили бы всех в деревне, а вину свалили бы на тебя. А убитых всë равно бы подняли. Ну а что? Через Эмбер ты проходила. Войнушку там устроила. Портрет твой кто-нибудь мог срисовать, парочку свидетелей оставить, а убийце придать твой облик. И что бы ты тогда делала? — Слава богам, что не подставили, — пожала плечами Иридия, которой от этакой перспективы стало здорово не по себе. — А Торио любила драгоценности? Я этот камень около еë тела нашла... Потом в костëр уронила и еле успела вытащить...       Все столпились вокруг. — Морион, притом наполовину превращëнный в цитрин, — определил Сэнд. — Такое бывает, если этот камень нагреть — он из чëрного выцветает в жëлтый. Нет, Торио предпочитала рубины. К тому же этот слишком крупный даже для кулона. Так. Похоже, нам надо отправить кого-нибудь в Невервинтер. Вроде бы, леди де'Тильмаранд говорила что-то насчёт таких камней... А пока наш гонец в дороге, давайте-ка придумаем план проникновения в Сумеречный лес. Лорн явно там, и у меня к нему тысяча вопросов...       Короткую палочку вытащил Касавир.       Провожая взглядом тëмный силуэт рыцаря на вороном коне, Иридия Фарлонг думала о том, что у неë наконец-то появился брат... — Папа, слепи мне братика! — умоляла примного отца маленькая асимара. Настолько маленькая, что не задумывалась, как у отца-эльфа могла получиться дочь — наполовину валькирия, наполовину человек. — Я же Снежинка, значит, и братика можно слепить из снега, вон сколько его нападало!       Дэгун смущëнно крякнул и рассказал дочери о том, как появляются дети. Как мог.       Позже уже девочка-подросток застала на сеновале Бевила и какую-то деваху и завизжала от восторга: — Ух ты, у вас будет маленький! А давайте назовëм его Микки! А я, так и быть, помогу вам его воспитывать!       После той истории Дэгуну пришлось просвещать своë наивное чадо и о том, для чего на самом деле ходят на сеновал. При этом он снова запинался и краснел, чем вызывал у Снежинки удивление и восторг.       И вот теперь Белоснежка осознала, что судьба подарила ей брата из еë детской мечты. Брата, сделанного из солнца и снега. При этом — старшего и надëжного, что даже лучше, нежели сопливый малыш, с которым надо нянькаться. С таким братом ничего не страшно, и можно не притворяться неустрашимым Божьим воином, а действительно быть им.       Этот брат такой же синеглазый, как она. И тоже чуточку ангел.       Этот брат молится богу, который дружит с еë собственным, то есть, они могут ходить в один храм, если прижмëт.       Этот брат позволяет ей быть собой и не пытается давить, чем грешил даже Дэгун, пытавшийся отговорить дочку от стези паладина.       Этот брат предпочитает монохром в одежде, избегая слишком ярких цветов. Чëрное, тëмно-серое, неброское синее, белое, бежевое, серебристое. И выглядит в таких нарядах представительно.       Этот брат иногда берëт на себя миссию дипломата, но когда возможно, позволяет сестре оттачивать риторические навыки, осторожно приглядываясь, чтобы она не наделала глупостей.       Этот брат — где он был, когда Иридия взрослела, познавала мир и делала неизбежные глупости? Где были его надëжные и сильные руки, когда Белоснежка, оказавшись единственным паладином в Западной Гавани, гоняла от деревни пробудившуюся нежить и не могла связать концов — кому надо поднимать эти полуистлевшие тушки, рассыпающиеся на ходу? К счастью, опасных тварей там не было... Тогда... Как-то крестьяне теперь справятся там без неë?       Этот брат, увы, только названный. И сердце у Белоснежки сильно бьëтся, когда он неосторожно прикасается к ней. А ей нельзя — целибат. И даже если бы его не было — разве так должно быть с братьями?!       ... В волосах Касавира звенели сосульки, а самая большая только что отвалилась и упала с носа. — Арибет ждëт тебя, — сказал Нивалль, заглянувший по какому-то делу в таверну <<Утонувшая Фляга>>. — Отогрейся, приведи себя в порядок. И пойдëм.       Касавир послушался и отправился в баню. Странный чëрно-жëлтый камень на всякий случай прихватил с собой. О чëм пару минут спустя горько пожалел...       В замке Невер его ждала не только Арибет, но и Нашер. Выглядел лорд Невервинтера потерянным, а когда он увидел Касавира, то стал ещë и виноватым. Как позже выяснилось, особого участия в делах города лорд Алагондар пока не принимал: слишком многое изменилось за время его <<отсутствия>>.       Паладин, не мешкая, выложил им ситуацию со странным трупом Торио Клейвен и не менее странным исчезновением еë телохранителя. — Тебя что-то гложет? — спросила его Арибет. — И это связано с твоей находкой?       Касавир кивнул. И подумал: только бы она не попросила его рассказать сон, который свалился на него в чане с тëплой водой! В этом сне он поступил с Белоснежкой совершенно не по-братски. Попросту — изнасиловал еë, несмотря на мольбы и слëзы. — Но в реальности это для тебя вполне преодолимо, так? — понимающе сказала леди де'Тильмаранд. — Моритрин не должен действовать так, как морион. Его сила и передающая способность намного слабее. — Мы хотим провести эксперимент, — внезапно заговорил Нашер. — Дело в том, что морионы насылают кошмары, и не простые. Они о том, что могло случиться. И о том, что ещë может случиться. В частности, мы — я и Арибет — видели Невервинтер, поражëнный Воплем, Фенвика, казнëнного мной за содействие врагу... — И моë предательство, спровоцированное этой казнью, — закончила Арибет. — Офала видела кое-что другое, что, возможно, увидишь и ты. Это кошмары о несбывшемся. Нашему врагу — или врагам — не за что нас зацепить, мы избежали катастрофы. И он пугает нас тем, что не случилось. Но есть и те, кто на грани падения. Сколько таких морионов разбросано по Берегу Меча? И кто станет предателем, сломавшись под этим давлением?       Касавир не упал только благодаря высоким подлокотникам кресла. Во сне он метался и стонал. — Что ты видел? — спросила его Арибет. — Сначала Офалу. Можно без подробностей? Потом соперника, который считал леди Челдерсторн своей. Он вызвал меня на дуэль, и я его победил... Убил. Затем меня подвергли публичному осуждению и осмеянию, но в итоге простили. Только я не смог жить в Невервинтере, убежал, и этим, кажется, только затянул петлю на шее. Я сбежал сразу после войны, когда все паладины были нужны. И потом два года искупал вину в Горах Меча. Только у нас было не ЧВК, а просто отряд, набранный с бору по сосенке, и потери были в разы выше, чем на самом деле... — Да, это было бы неисправимо, — кивнул Нашер. — Тот дворянчик, помимо прочего, имел кучу связей в Невервинтере и Лускане. И в любой удобный момент ты был бы посажен в тюрьму — нашу или их. И я бы не смог тебя спасти. Тебе сильно повезло тогда... — И я считаю, что следует подключить ребят Аарина, пусть следят за всеми, кто ведëт себя странно. Кстати, у вас в отряде есть те, кого можно заподозрить?.. — уточнила Арибет. — Бишоп точно, но не исключено, во мне говорит личная неприязнь к этому парню. Ещë стоило бы присмотреться к Каре и Сэнду, они оба талантливы, каждый на свой лад, и могут получить эти камни. И Нишка, но эта сразу бы показала свою находку, она вряд ли. — Понятно. И ещë. Кас. Повремени возвращаться. Я хочу собрать небольшой отряд паладинов и священников. Не нравится мне эта Торио. Вместе с нами пойдëшь...       Лес был отвратителен, это признала даже Элани. Деревья утопали в снегу, и это было бы красиво, но всë окутывала странная сиреневая дымка, придававшая зловещий оттенок. Синий снег, чëрные стволы, кустарники, похожие на щупальца подводных тварей... Тени огромных зверей, одним видом внушающие страх...       Если бы не Мэлин, нарисовавшая карту дорог и описавшая ритуалы, коим следовали все, имеющие доступ к сердцу леса... Если бы не Калиндра, неоднократно ходившая в тот же лес за рудой с товарищем, и досконально знавшая, где там опасно, а где не очень... В общем, если бы не эти две девушки, косо смотрящие на Бишопа, но не имевшие ничего против остальных — фига с два команда лейтенанта Фарлонг прошли бы лес так быстро!       Кстати, товарища Калиндры сожрали оборотни, для них рудное место было всего лишь удобной пещерой. С оборотнями команда справилась, место запомнила, а Гробнару подарили коллекцию бабочек, оставшуюся от тварей. Ничто человеческое им было не чуждо, ага...       И вот они добрались до сердца леса... До огроменного дерева... — Выходит, всë враки? — растерянно выдохнула Шандра. — Никакого любимого дерева у этой дриады не вырубили? — Конечно, нет, — с ласковой улыбкой ответствовала упомянутая дриада. — Просто мне людишки надоели. Ходят и гадят... Вот я и пустила слух, да тропинки запутала. Пусть теперь ритуалят, может, поумнеют... Хм... А что вы тут делаете, кстати? Грибы-ягоды зимой не растут, орехи тоже. Дрова мечами не рубят, точно знаю. Зверушки мои... Ну так себе добыча. Мясо у них невкусное — они у меня с рук едят, а я знаю, чем их кормить. Шерсть лезет — побочный эффект от того же зелья. Ну, зато живы. Ну так зачем? — За шкафом. То есть за Лорном, — бухнул Келгар.       Выражение лица у дриады стало на редкость глупым. — Эм? М-да. Вообще-то он похож на шкаф. Только я вам его так просто не дам. Видите ли, он слишком много знает. Я придумала одну штуку, изменяющую внешность. Мне интересно было, что из этого получится. Ну вот представьте: малюсенький полурослик в халатике мага лихо сражается мечом высотой с Лорна, рубит им всех, до кого дотянется. Ну ой! Такие диссонансы у людей начнутся, хоть возами их собирай и складывай в сумасшедшем доме штабелями. Но случился облом — порошок не пригодился. А Лорн-то знает! Это ж такая прорва народа за ним охотиться начнëт! И за мной тоже! Вот я и превратила его в кабана. Ему подошло. Сумеете найти его — молодцы. Не сумеете... Что ж, и лес цел, и волки сыты, и героям вечная память... — Нет, надо было всë же пристрелить эту сучку, — заявил Бишоп. — А я бы зверей придержала, на это бы меня хватило, — неожиданно приняла его сторону Элани. — Хорошо, что паладин в отъезде, — одëрнул их Сэнд. — Он бы, конечно, в бою нас поддержал, но... У нас пол-отряда, считай. Кара на нуле, кто-то перекрыл ей источник. Со мной та же беда. И голова пустая, как барабан. У Гробнара остались только песенки, у тебя — лук, Элани теперь только превращаться может, Иридия — только мечом махать и молиться... Словом, ребятушки, мы в заднице. Знал бы, запасся свитками, хотя и на них надежды мало. Элани, ты по-прежнему не можешь говорить с этими тварями? — Не могу. Их язык как будто разбит и перемешан, — качнула головой друидка. — Это как собака вместо <<гав>> стала бы говорить <<агв>> или <<вга>>. Или кошка — <<яум>>. Спасибо, хоть простая эмпатия им доступна. Что-то неладно с ними. — И с этой дриадой тоже, обычно они неплохие создания, но эта озлоблена и почти безумна, — кивнул Сэнд. — Лично мне кажется, на неë тоже кто-то воздействует, и надо бы проверить еë на предмет наличия чëрных камешков. Но некогда. Гробнар?.. — Вы говорили, песенки остались. А это главное, — заявил неунывающий карлик. — Вы не отвлекайте меня, ладно?       И он принялся играть на флейте какую-то смешную мелодию, в которой явственно чудилось... хрюканье поросят. Нишка заткнула рот кулаком, остальные тоже едва держались.       А потом к карлику потянулись животные. Волки, барсуки, медведи... кабаны... Особенно — кабаны. Песенка на них и рассчитывалась.       И вдруг Элани шëпотом, чтобы не спугнуть, сказала: — Ребята, вон тот кабанчик с тëмными шипами и таким же мехом — Лорн! Его я почти не слышу, но то, что слышу, отчëтливо и разумно...       Иридия подошла к указанному кабану и положила руку ему на морду: — Пошли, Лорн. Мама тебя заждалась...       Вышедший из леса отряд увеличился на одного человека. Огромного, на голову выше отсутствующего Касавира.       Все выдохнули с облегчением, а парень произнëс: — Ты бы знала, Снежинка, как меня зае*ла эта Лисса! Она совсем не в моëм вкусе, бревно бревном, а туда же — подавай ей большого и злого самца. Вот и пришлось ублажать. За это она мне обещала кое-что. Только это кое-что мне не пригодилось. А всë потому, что Торио пыталась усидеть на двух стульях. Служила какой-то Мораг и моему господину одновременно.       Он осëкся, сообразив, что сболтнул лишнего. — Ты продолжай, продолжай, — невинным тоном произнëс Сэнд. Типа, ничего не понял.       К счастью, Лорн был достаточно туп, чтобы не разглядеть ловушки. — Ну так вот, господин грохнул Торио. Сделал такой пасс, тëтка свалилась. И я даже ленточку сиреневую видел вокруг еë шеи. Бряк, и язык на плечо. Он потом вокруг неë потанцевал малëхо, и мне бы бежать, да страшно: вдруг он и меня вот так... А он посмотрел своими буркалами, у меня все кишки в клубок свернулись. И говорит: мол, никому не слова, а то... И тут Торио поднялась. Как кукла на ниточках, ей-богу! Подëргалась и встала. Стоит, только башка у ней как-то криво к плечу клонится. И вонь от неë пошла... Я испугался, и как побежал... А она за мной! А господин — ну хохотать! Я уже не помню, как бежал, вроде через ту деревню напрямки мчался. До самого леса. Думал, Лисса меня защитит за все услуги. А она меня в кабана. Думал, так и прохожу свиньëй до конца жизни... — Понятно, — Сэнд с деловым видом потëр руки, потом поднял их к костру. — А теперь рассказывай, дружочек, для чего вам с госпожой порошок. И как зовут господина — тоже.       Лорн затравленно зыркнул туда-сюда, увидел, что все при оружии и начал было: — Га... — и тут же схватился за шею, захрипел. Захлопнул пасть, и его отпустило. — Понятно. Стоит тебе начать произносить это слово, и ты тут же сдохнешь, я правильно понял? — Лорн угукнул. — Тогда давай с порошка. Не бойся, не сожрëм. Правда, Белоснежкины иллюзии расчёт тебя разобьются. Но я подозреваю, что уже...       Бывший телохранитель Торио повращал глазами, потом вынул тряпичный узелок: — Этой штукой я должен был обсыпаться и превратиться в тебя, Белоснежка. Не потому что ты кому-то там мешала, хотя господин считал, что да. Просто тебя я помню лучше остальных. Ты яркая, красивая. И с моим мечом бы, наверное, управилась. Было бы смешно, если бы я стал Эми. Или твоим папашей. Мне нельзя было делать это в своëм облике. А ещë лучше, если бы я своих товарищей тоже в кого-то превратил, но порошка хватило бы только на меня. И в таком виде я должен был перерезать всю деревню Эмбер. Потом бы еë жителей подняли в виде зомби, а тебя... ну... в тюрьму... — Казнили бы меня, — буркнула несостоявшаяся жертва подставы. — Эх, Лорн. Знала бы Ретта, какого козла выродила... Хотя она и козла бы любила, наверное... Ладно. Я попробую простить, если ты всë же скажешь имя господина. Но по-хитрому. Помнишь, мы в шифры играли?       Лорн затравленно стрельнул глазами, потом заговорил: — Гад! Абьюзер! Расп*дяй! Идиот! Урод! Скотина! — Гариус, — удовлетворëнно кивнул Сэнд. — А если точнее, то Чëрный Гариус. Этот типчик частенько появлялся в Башне и мутил там всякое. Вроде как у Маугрима на побегушках был даже. А сам ещë гаже того. А откуда ты слово такое знаешь — абьюзер? — Дак Торио сказала. Мол, господин у нас натуральный абьюзер. То пряник обещает, то кнутом охаживает. При этом пряника даже не попробуешь, а от кнута уже живого места нет. Вот когда он еë убил, я и понял, что она имела в виду. — Понятно. Ну что же, пошли глянем хоть одним глазком, на месте ли Торио. Что-то у меня предчувствие нехорошее. Этот Порт Ласт никогда особой расторопностью не отличался...       После слов Сэнда нехорошо в отряде стало всем...       Торио не было. Были увядшие лозы вокруг того места, где она лежала, пожелтевшая и частично заметëнная снегом яма от еë тела — и следы. Неверные и неровные. — Бл... Так я и знал, что Гари... — начал было Лорн, захрипел, пустил пену... — ... твою мать! — выкрикнул Сэнд, попытался было начитать какое-то заклинание, но опустил руки. Старший сын Ретты Старлинг умер в считанные секунды. — Готовьтесь, ребята, сейчас он...       Мëртвый Лорн минуту спустя уже шевелился, ломаными движениями марионетки пытаясь подняться. Но его тело было слишком тяжëлым, а запах разложения свидетельствовал, что его мышцам такое почти не под силу. В конце концов огромный зомби при помощи костей и сухожилий встал на ноги, пошатываясь, голова его висела, удерживаемая одним позвоночником, но лицо, как ни странно, оставалось целым и свежим... Как у Торио...       Но команда уже была готова, и он не успел ничего предпринять. Его тело оказалось буквально разобранным на запчасти и частично сожжëнным заклинаниями. — Обыщите его тушку, — приказал эльф. — Зачем? — с отвращением стряхивая с рук несуществующую грязь, спросила Кара. — Думаешь, у него может быть какая-нибудь улика? — добавила Иридия. — Не думаю, а знаю. Он настолько глуп... был, что компромат мог таскать с собой. Сумел же вякнуть имя Гариуса уже после того, как опасность миновала! Ну же!       Содрогаясь от отвращения, Келгар и Иридия принялись копаться в этой дурно пахнущей куче. Остальные даже не пытались — их тошнило от одного запаха.       Улика всë же нашлась — измусоленная, поблëкшая записка, на которой кое-где потекли чернила. Но вполне читаемая:       <<Только попробуй сбежать и не сделать того, что тебе прикажут. Мои слуги знают, где ты живëшь. Если что, твой дом будет разрушен, а твои близкие пополнят мою мëртвую армию. Ч. Г. >> — Бляха-муха! — простонала Белоснежка, плюхнулась на бревно и уронила лицо в ладони. — Их-то за что? — Спокойно. Время у нас есть, — хлопнул еë по плечу Сэнд. — Не думаю, что Гариус так сразу развернëт кампанию по омертвячиванию Западной Гавани. Слишком она далеко от места его возможной дислокации. Как вернëмся в Невервинтер... — Не успеем! — крикнула Нишка, сваливаясь с ближайшего дерева. — В смысле не успеем? — растерялся Сэнд. — Сюда покойники идут! — сообщила тифлинг, чьи карие глаза сделались абсолютно круглыми от страха. — Весь жальник деревенский. И эта... Торио впереди. Правда, идут медленно. Но окружают нас, нам теперь только в лес к этой Лиссе, а там...       Иридия молча достала нож Бишопа, зачем-то подвешенный ею накануне к поясу, и нарисовала в снегу символ Тюра. При этом молясь Торму. Авось откликнутся оба. Рисунок получился кривой и безобразный, не в пример тому, что выходило у Марка: художник из неë был никакой.       Покойники, кстати, при ближайшем рассмотрении были — соплëй перешибить. Только двое или трое чего-то стоили, но внешне напоминали Торио, когда еë нашли. Сама же Торио уже не была просто зомби. Вокруг еë головы образовалась аура, напоминающая чëрное кольцо или пузырь. — Теневая жрица, — обречëнно озвучил мысли Иридии Сэнд. — И зуб даю, помощнее всего, с чем ты встречалась. Давайте-ка, ребята, продадим наши жизни подороже. В идеале, конечно, надо бы их перебить, но... Похоже, там не один жальник, к ним вон ещë со стороны города подтягиваются...       ...Но, видимо, боги услышали молитву Иридии. На дороге внезапно возникли всадники. Два десятка или больше. Они светились от силы и веры.       Смерть хмыкнула и отступила. Она и не собиралась прибирать к рукам эти души. Просто повелась на халяву. Халява, понятно, обломилась, и она не стала лезть против воли богов. Потом как-нибудь. Времени у неë ещë уйма...       Околица Эмбера провоняла даже не падалью — лабораторией начинающего некроманта. Хорошо хоть, покойники с деревенского кладбища не успели смешаться с их <<коллегами>>, пришедшими от Порт-Ласта. Тех перебили пришедшие на помощь тюранцы, а эмберских, оставшихся без подкрепления — отряд Иридии. С Торио, правда, пришлось повозиться, она и нанесла основной ущерб команде. Но еë, по закону жанра, одолела сама Белоснежка.       Останки Торио и еë телохранителя теперь отпевали священники, чтобы, не дай бог, не встали снова. Кукол сжигали на костре, а для тех, кого ещë можно было опознать, готовили урны. И думали о том, что весной жители вернутся, пойдут поминать близких и увидят одну большую братскую могилу... Бедолагам можно будет только посочувствовать.       Белоснежка уже получила своë лечение, и пока еë товарищи стояли (и лежали) в очереди, плакала на груди у Касавира. Не от запоздалого страха — только что она похоронила свою веру в человека. Спасибо, что не в людей вообще.       А Гариуса так и не нашли... — И не найдут, — отрицательно мотнула головой Арибет. — Была у нас одна подозрительная крепость, давно заброшенная. Там одна знатная семья жила, но главу поймали на лусканских связях, нарыли какого-то мощного компромата и казнили, а семейство умчалось в Уотердип — оно было не причëм. Теперь от этой крепости несëт тьмой, но на данный момент она необитаема. Это вполне может быть одна из резиденций Гариуса, а сколько их ещë поразбросано... Главное, что в Лускан он теперь не сунется, Башня на прицеле и под присмотром. — То есть, нам надо его туда заманить? Но как? — спросила Иридия. — Хмм... Дай подумать... Если пошерстить его старые связи, то есть одна мадам. Зовут еë Сидни Наталь. Сейчас она находится с ним в состоянии вялотекущей конфронтации. Это раз. Как еë использовать — пока не знаю. Есть твой старый знакомый — Альданон. Он в последнее время похож на параноика, но если тебе кажется, что тебя преследуют, возможно, тебе не кажется. На него следует повесить маячок. Это два. И три. Гариусу, вероятно, понадобится информация об осколках Меча Гит, а у нас есть информатор... — Гитиянки? — Нет. Гитцерай. И она уже неделю живëт в Замке Невер. Если мы сумеем составить более-менее внятный план сражения, то она согласна поработать приманкой... — Леди Арибет. А кто такая Мораг?       Возникла пауза...       А затем в кабинет неспешно вошла очень старая женщина из народа Гит. — Знайте же, Мораг — ваш враг, и она хочет вернуть прошлое, когда еë народ был силëн и владел Фаэруном. Но она не столь страшна, как Король Теней. Этому спятившему Стражу Иллефарна не нужна власть. Ему нужна смерть. Целое царство смерти. Огромное, бесконечное... — певуче произнесла она. — А зачем? — не удержалась Иридия. — Знайте, что мне неведомы мотивы сумасшедшего Стража. Вероятно, у него просто огромное желание отомстить, неважно кому. И знайте, что одна Калак-Ча не справится. Даже со своим отрядом. Два фронта для неë слишком. И даже с моей помощью она не справится. Ныне же весь Город, где не было чумы, должен стать героем... — ответила гитцерай.