Сыро. Одна мерзкая грязь. Слишком туманно и одиноко.
С каждым новым днём осень становилась всё темнее и мерзостней, уходя в даль идущего года. Каждый её момент приносил только больше несчастий, несмотря на все надежды и веру в скорые изменения. Мир затухал, глядя на только загорающиеся фонари вдоль улиц, что теперь освещали дороги своим тёплым медовым светом намного раньше. Каждой ночью граждане по обычаям молятся на спокойный сон и безопасность ночлега, дабы в этот роковой вечер не умереть под светом мыльной луны. Очень опасно оставаться во тьме, когда ты один, а на твоей стороне - пустота. И именно поэтому на охоту выходит гробовая тишина, пожирающая незаметно и быстро. Общество свирепеет, люди звереют и готовы убить друг друга за свободное место под куполом. Обычные граждане отдали бы всё, лишь бы быть в безопасности и прекратить жизнь в страхе, вечной заботе о своей жизни в этом аду. Ведь неважно кто ты, какой ты расы, национальности или пола в этой разношёрстной лоскутной стране – будь ты кто угодно живой, ты будешь превращён в ничто. Многие из таких «лоскутков» наливаются бурлящей кровью от зависти при одном лишь упоминании «счастливчиков», что находятся под крылом AAHW. Люди считают, что жить в строго дисциплинированном отряде, хоть и под кучей правил и ограничений, всё же лучше, чем перебиваться с места на место и опасаться любого шороха. Агентство ясно говорит одно: «Всё под строгим контролем», но так ли это? Население давно перестало кому-либо верить: ни правительству, ни оппозиции. Обе стороны не заслуживают доверия. Обещания о защите, данные Президентом и Директором однажды в прошлом? Всё забыто, как страшный сон. Гарантия обеспечения безопасности дана только агентам, да и это зависит от статуса, за который тоже нужно перегрызать глотки с ещё большим шансом быть убитым кем-то другим. Оппозиция? Как можно доверять тем, на чьей стороне стоит он? Пока он безо всякой жалости убивает людей сотнями, не оставляя в живых никого, оппозиция никогда не будет чем-то хорошим. Обе стороны что-то скрывают, показывая друг перед другом своё превосходство, параллельно этому забывая, что есть ещё кто-то третий. И эти третьи, к сожалению, остаются просто пушечным мясом. Обычным людям путь в оппозицию запрещён. Статус-Кво не набирает «бездарных» и «биомусор», а значит, гражданам в первую очередь стоит как-то проявить себя с негативной стороны. Массовые убийства, грабёж, взломы… или же предательство AAHW. Граждане были бы счастливы попасть в ряды хоть каких-то агентов, чтобы быть под чьей-то защитой, так что им не принципиально, на какой стороне находиться. Главное – оставаться в живых, главное, сохранить свою честь, своё «я», своё нутро. Но они не знают деталей существования в рядах агентств. Им никогда не познать, каково это - быть сдерживаемым долгом и совестью на той должности, от которой тошнит, на той должности, которой ты добился походом по головам своих товарищей. Многие считают таких людей эгоистами. Они считают, что ты должен быть благодарен хотя бы тому, что всё ещё жив. А жизни других… уже не так важны. Пока ты остаёшься на должности мелочного агентишки, кто-то повыше имеет полное право от тебя избавиться, если ты чем-то не понравишься. Пока ты продвигаешься дальше по статусу, всё больше и больше твоих «товарищей» уже держат нож за спиной, чтобы разделать твоё тело на части, подобно гиенам, поджидающим нужного момента. Они будут жадно «разгрызать» твоё место в обществе, разбирая твои заслуги на части. Выживает сильнейший, а слабым место в грязи. Таковы правила конкуренции в рядах AAHW. Пока ты жив, ты будешь работать, будешь жертвовать и будешь выполнять, как бы ни было тяжело. Когда ты умрёшь – ты оставишь своё место догнивать, пока не вернёшься и не продолжишь начатое. Ведь это теперь твой долг: следовать командам и местным устоям, косо поглядывать на людей в коридорах и заводить сомнительные отношения. Не стоит доверять тем, кто на первый взгляд выглядит общительным и дружелюбным охранником низшего ранга. Этот монстр ещё успеет показать своё истинное «Я», когда ты будешь умирать в его руках. Но всегда есть те, кто не справляются с долгом. Даже будучи на больших и влиятельных местах, кто-то не выдерживает и сдувается, становясь обузой для AAHW. Даже наследник былого «Второго короля» - Директора - успел опробовать на себе горький вкус змеиной лжи, заменяя его на приторно-предательский. И при первом же упоминании об отставке, наследнику было поставлено клеймо изменщика проекта и организации, клеймо «неблагодарного» своему кровному родству с самим Директором Фобосом, который в своё время возложил слишком много надежд на будущего предателя. А от предателей избавляются. Быстрый сбор вещей, своевременный побег от погони и долгие прятки не оставили сбежавшего в стороне. Как бы он не хотел спрятаться от гонений AAHW и агентов Нексуса, те всегда искали его. Бежать оставалось только к уже знакомой оппозиции, в рядах которой его давно уже ждал проводник. И теперь «Наследника Императорской Крови» больше нет. Теперь есть только «Деймос», а также его гнетущее прошлое, не дающее покоя и смирно сидящее у него под боком, питаясь всем необходимым для своего существования. Хоть он и хотел пробраться в Статус-Кво, его тревожили тайны, что никак не выходили из тьмы полностью. Проводник, коим являлся его друг детства – Сэнфорд, при вопросах насчёт даже обычного устройства агентства никогда не мог дать точный ответ. В принципе, никогда не сможет. Совсем не по причине того, что не хотел бы знать. Попытки разобраться были, пожалуй, у каждого новичка, но во всех случаях не было ни капли результата. Даже если всё же удастся увидеть чьё-то убийство в рядах Статус-Кво, вряд ли оно будет неоправданным. Там убийства ради статуса чрезвычайно редки, хоть тоже встречаются и…умалчиваются. Попробуй что-то узнать – сделаешь лишь хуже. Впустую, а главное – лишняя трата времени. Деймос, следуя совету своего проводника, тоже бросил идеи попыток рассекречивания всех тайн. Будучи итак загнанным в угол всяческими побегами и разрывающими воспоминаниями, ему не хотелось загружаться ещё больше, зная, что Сэнфорду итак тяжело постоянно держать Деймоса в форме. Им часто казалось, что их жизнь, которая ещё пару лет назад была такой беззаботной, слишком резко стала ухудшаться. Слишком быстро всем детям пришлось повзрослеть, как только пал Нексус. И пусть это было так давно, целых тридцать лет назад, и то страдающее поколение уже успело вырасти, старые разлуки и обиды всё чаще всплывают со дна, поднимая за собой трупы воспоминаний и воскрешая эмоции, которые с ещё большим старанием подавляются. Даже сделав правильные шаги, этим двоих всегда чудилось, что они совершили ошибку. Но пока они всё ещё вместе - переживать ошибки и утраты прошлого намного легче. Пока смерть… да вряд ли она когда-либо сможет кого-то разлучить в таком трижды проклятом месте. И вот ещё один дождливый вечер. Тьма давно окутала забытую миром улицу, а гробовая тишина сменилась частым стуком капель о крышу. Сутки ещё с утра шли будто коту под хвост, а под ночь и вовсе готовили что-то интересное каждому жителю Невады. В такие часы люди привыкли думать только одно: «Этой ночью ещё один луч надежды покинет нас». Такие ночи можно смело звать Варфоломеевскими. Паникующих на улицах людей освещают только сверкающие время от времени молнии, пока другим, сидящим подле окон в тепле и уюте, остаётся лишь наблюдать за этим довольно редким событием. Всё-таки, зная такой жаркий климат Невады, грозы – что-то из рода фантастики. Для кого-то просмотр такого фантастического фильма дарит только злобный сардонический смех, кто-то же быстро отходит от окна, лишь бы не видеть подобного ужаса. Но не всем дано рассмотреть панику свысока. Кто-то, живя на неосвещённой полузаброшенной улице на окраине города, может только представить, какова сейчас ситуация в центре. Хотя, их это не особо заботит в такие вечера. - А я и забыл, что на сегодня передавали грозу. - Ты следишь за прогнозами погоды? - Нет, просто услышал это от Дока сегодня. – Деймос ехидно усмехнулся, наблюдая за изредка бьющими молниями за окном. - Ты же знаешь, какой он паникёр - не дай Боже одна из его разработок в одном из подвалов отсыреет. Что ты, конец света! - А я уж испугался, что и ты вдруг решил измениться, - Сэнфорд, стоящий рядом, решил всё же задёрнуть шторы, затем вздохнув и продолжив говорить, - так, ты вроде о чём-то хотел поговорить, чего тянешь время? Уже поздний час, а ты никак не решаешься. - Думаю, как бы подобрать слова, чтобы не показаться подозрительным или грубым. Тема колкая, а поднять её так и хочется. - Снова насчёт Фобоса? - Не-е-е-т, сегодня не о нём. О братце вспомним, когда опять что-то случится. А что, надоел уже, ха-ха? - Да не говори ты так. Я просто волнуюсь, что мёртвый кровный родственник даже из могилы так сильно тревожит тебя. Мне даже страшно подумать, как же силён этот статус «наследника», который на тебе когда-то стоял, что он до сих пор имеет влияние. - Всё, что меня сейчас от этого статуса волнует – так это что он буквально всем, кому только можно, показывает, что вот именно я тот самый младший, который должен был забрать статус старшего, пройдя тот же путь по головам, что и он. Благо сейчас от этого клейма осталось лишь родство с Фобосом, и никаких больше связей. Ну, точнее… - Деймос задумался и отошёл от окна, взяв небольшую паузу. - Впрочем, не об этом сейчас. - Так, о чём же? - Ты уже успел задеть эту тему, когда сказал «и ты вдруг решил измениться», не так ли? - Смотря, о ком ты. - А ты? Деймос рухнул на мягкий диванчик поблизости, удобно развалившись и поглядывая на настенные часы. Он в очередной раз убедился в том, что последние пару лет время идёт слишком быстро, в особенности – осенью, когда ночь надолго заволакивает небо в ожидании ещё более тёмной зимы. И всё же мысль о каком-то неясном внезапном изменении в чём-то никак не покидали его голову, будто бы это «что-то» вот-вот обрушится как снег на голову. Впрочем, мягкость поистине райской мебели, на которой он сейчас устроился, полностью перебивала всякие иные раздумья помимо идущей темы и мысли «о, чёрт возьми, как же чудно, что мы всё-таки утащили этот диван». Несмотря на поздний час, никто из общающихся друзей ещё даже не готовился ко сну, если судить по их одеянию. Что, пожалуй, и отличалось, так это снятые с Деймоса вторичные аксессуары по типу наушников, кепки и рюкзака, а также сменённые бинты. Он – на вид вечно молодой и активный бледноватый паренёк (а на деле – мужчина слегка за 30) в меру худого и невысокого телосложения - был неплохим контрастом для своего более высокого и крепкого друга с выпадающими из серой банданы чёрными кудряшками, попадающими на смуглое спокойное лицо. Правда сейчас Сэнфорд был скорее обеспокоен, продолжая держать в руках шторы и изредка заглядывая за них, то ли ожидая увидеть что-то помимо темноты, то ли пытаясь продолжить диалог. Деймос взглянул на друга вновь, ожидая от него скорого ответа, но по обычаю заметил какое-то сомнение и медлительность. Видно, действительно, тема выбрана так неудобно, что в такое время суток об этом говорить весьма неприятно, хотя бы из-за бушующей бури снаружи и громко бьющегося в окно ливня. - …Я хотел сказать… в общем, испугался, что не только Хэнк и сопутствующий ему рыжий идиот вдруг решили вести себя иначе. Ты об этом что-ли поговорить хотел? - Да. Но не так о них двоих, как о чёрством нашем товарище. - Ты же вроде давно ещё говорил, что смирился с его странностями и перестанешь что-то в нём выискивать? – Сэнфорд слегка нахмурился. - Не хочу тебя расстраивать, но ему неприятно видеть, как ты следишь за ним. - Так тут и следить не надо, чтобы что-то заметить, не? – Деймос по привычке стал жестикулировать, выговаривая свои догадки и наблюдения всё эмоциональнее и эмоциональнее. - Ты хоть видел, как он себя ведёт в последние дни после той миссии с баром? - А, так ты об этом?.. Да, я заметил, что он как-то недоверчиво стал относиться ко всем вокруг, в том числе и… ну, мы не о нём сейчас, так что… - Не-е-т, тут что-то большее, чем просто недоверие! Сэнфорд устало выдохнул, затем посмотрев на своего собеседника каким-то даже грозным взглядом из-за нахмуренных густых бровей. Друг его в ответ лишь улыбался, вовсе не пугаясь подобного. Деймос поворочался на диване, находя более удобную позу, в ожидании ответа. - Почему ты так уверен в этом? - А вот это уже интересней. Сразу после Деймос заполонил собой вовсе весь диван, найдя настолько удобное положение, что, как ему показалось, готов уж было говорить любые вещи, какие только в диалоге будут упомянуты. К тому же, раз зашла речь о вещественных – ну, или, по крайней мере, устных – доказательств, тут он вряд ли просто так заткнётся. - Я видел, как он подёргивается, когда внезапно слышит голос со спины. Да и не только от этого вообще, он теперь как будто избегает каких-либо разговоров в принципе. - Так всё же вроде шло нормально, он даже начал попытки как-то с нами наладить контакт, нет? - Ну, может это и так… - Деймос на секунду отвёл взгляд, не договорив предложение и задумавшись, - …но что-то мне подсказывает, что было ну вот что-то, ну не могло же всё вот так резко взять и оборваться, согласись? - Не соглашусь с тобой. Пока тебя не было в Статус-Кво, я успел застать даже резкие потери памяти и внезапные смены характера Хэнка после каждой из его пропаж. И вот, смотри, на той миссии с баром он ведь тоже задержался. Нет? Или, думаешь, ещё что-нибудь? - Вообще, раньше он всегда ходил в одиночку, заметь. Он мог легко там потерять сознание и получить частичную амнезию, либо же побочка после препаратов Дока. А на этой миссии он был не один. И притом, как помню, второй пришёл в полной целости и сохранности, а Хэнка мы так в то утро так и не увидели. Не странно ли? - Ну, ты не забывай, что это ходячий мертвец, вот он и пришёл в целости. – Сэнфорд демонстративно закатил глаза, одной рукой снимая свои круглые солнцезащитные очки. - Он, даже будучи раздавленным в фарш, всё равно воскреснет, я уверен. Может, их обоих оставили умирать, а, так как Хэнк не регенерируется со скоростью пули, то его изуродованным и унесли быстрее? - Трикстер лечить может, ничего так? Да и он не стал бы предавать Хэнка опасности, не тот человек. Сам бы умер трижды, а Хэнк бы в любом случае припёрся в сохранности. - Никогда не замечал, чтобы этот идиот кого-либо лечил, тем более Хэнка… А, может, там всё туго было на миссии? Что там вообще нужно было? - Э-э, сейчас, погоди, вспомню... – Деймос, глядя в пол, считал дни про себя, проговаривая дни недели губами и отсчитывая их на пальцах, - …четверг, среда… Слушай, я день недели не помню, но, вроде как, это та миссия, где нужно было какого-то доносчика грохнуть в хранилище оружия под прикрытием. Там народа, слушай, хоть дави - хер поймёшь, куда идёшь, ни черта не видно в этих толпищах пьяниц. - Так, если их заметили? Логично, что их бы там задавили количеством. - О-о, ты там ни разу не был, чтобы так говорить! Да тебя даже не заметит никто, похер: хоть ты там убийца, или какой-нибудь бомж, да плевать - все пьют и радуются жизни. Даже охрана и та частенько выпивает, хотя, это, наверное, единственное, чего стоило бы бояться. - Значит, вариант с окружением удаляем, понятно. Слушай, если миссия настолько проста, то почему они задержались вообще? День прошёл, даже чуть больше… - Да спутник Хэнка что-то натворил, я уверен. От него этого всегда и ждёшь постоянно, что вот ну точно сейчас что-то выкинет. Ещё и эти перепады… - Кстати о перепадах… Их ведь давно не случалось, аж с того казуса с поножовщиной в ванной. – Сэнфорд вновь подошёл к окну, чтобы проверить, не перестал ли идти ливень. Не нужно было даже поднимать шторы, чтобы услышать всё такой же сильный стук о стекло. - Помнишь? Нам ещё тогда пришлось Джеба и Шерифа звать… - За всё это время ни разу?.. - Да-да. Мне доложил об этом Док, и, кстати, он очень боялся такой задержки. Если правильно помню, то даже Джеб с негодованием говорил о том, что такие долгие передышки – не есть хороший признак. - А вдруг, приступ случился на миссии?.. Помнишь, как он вёл себя в тот прошлый раз? - В тот раз Хэнку просто несказанно повезло, что мы были рядом, иначе бы эта гнида вскрыла его и разделила на части. Даже страшно вспоминать то, что он обещал сделать… - Но тут Хэнк сам виноват, вообще - он первый начал атаковать, будучи при этом в ослабленном состоянии и загнанным в рамки. – Деймос снова начал перечислять, загибая пальцы. - Первым угрожал, первым ударил, первым получил удар… - Ну уж к битвам-то он привык. Тем более в тот момент Трикстер был угрозой, его без каких-либо угрызений совести Хэнк убил бы. Да и не так они дружны были. - А вот это уже только он сам знает. Тут тяжело судить. - Ну, допустим, что приступ тогда действительно случился. – Сэнфорд тоже начал схематично показывать свои рассуждения руками в воздухе, проговаривая предположения. - Но что там такое могло произойти, что AAHW молчит, Хэнк опасается присутствия клоуна поблизости, а сам клоун говорить ничего не хочет? И ещё, что Док тоже без понятия, ну или хотя бы притворяется, что не знает… - А вот это уже чёрт поймёт… Но это что-то точно смогло неплохо так подорвать доверие, раз Хэнк теперь доверяет нам всем ещё меньше. - В смысле? А мы-то тут причём? - Ну, смотри, я ещё когда следил за Хэнком, ну, когда ещё только пришёл в ряды Статус-Кво - я же сейчас за ним не слежу - то заметил одну нестабильную вещицу- - Ты сказал, что забудешь это всё. - Ну, вот так вышло; не перебивай, а то забуду… кхм, в общем, - Деймос старался вспомнить мысль и снова правильно её сформулировать, затем будто бы вырисовывая свой рассказ на спинке дивана, - ну, если кратко, то Хэнк отстраняется от тех, кому не доверяет или если кого-то подозревает в откровенной лжи. Понял я это из наблюдений за поведением его с Доком: сначала они, вроде как, нормально обменивались информацией, пока Хэнк не стал всё больше и больше отдаляться. У меня даже удалось его подловить на том, чтобы он назвал причину, отсюда я и понял, что он Доку не доверяет. Сэнфорд усмехнулся, отводя взгляд куда-то в пол и сложив руки на груди. Он помотал головой, обрабатывая только что сказанные вещи, при этом удивлялся наблюдательности и любопытности, которая сидит в других людях и окружает его. Сэнфорд не особо хотел верить в утверждение, что в нынешнее время нужно быть максимально внимательным к деталям, но тут вдруг его встречает друг с подобными вещами. Смешно ли это, страшно ли? Скорее два в одном. - Порой мне кажется, что я общаюсь с анализирующими машинами… - Хей, я же просто хотел узнать, почему он с Доком не говорит, не надо мне тут меня к сталкерам приравнивать! - В таком случае, если твои наблюдения верны, то Хэнк нам больше в жизни не доверится и продолжит выживать в одиночку, как было до этого. Но почему мы тоже попали под горячую руку? - А вот хер его знает. - Ну, попали и попали, зато хоть какой-то вывод у нас есть… - Мех, так себе вывод. – Деймос недовольно повернул голову к спинке дивана, разочарованно возникая. – Догадок больше нет, а мы так и не додумали причину, из-за которой имеем то, что имеем. - И не додумаем. Кажется мне, что мы её никогда так и не узнаем.__________________
…Никто даже не знает. Прошло уже три дня с того… вечера. Ночи. Сегодня тоже дождь. Ещё одна Варфоломеевская ночь. Но сегодня я снова один, снова один и в своей комнате. Однако, даже зная, что сегодня мне ничто не навредит, я не могу находиться в своей тёмной спальне. Будто бы та ночь вот-вот повторится заново. А прошлые раны ещё даже не начинали заживать. Всё также болят и жгут. Но, кажется, будто он заставит меня терпеть новые. Мне тяжело уснуть. Не выходит. Даже при свете. Мне некомфортно. Сегодня я тоже не усну. Эта ночь страшнее, чем обычно. Кажется, будто помимо меня в комнате есть кто-то ещё. Ощущение, будто кто-то вновь лежит рядом на полу у кровати. Как обычно любит это делать. Но это только моё воображение. Стук каблуков по полу, но это тоже иллюзия. Его нет в доме. Значит, стука тоже быть не должно. Подобных искажений в восприятии пространства мне испытать ещё не удавалось. Только сейчас я чувствую что-то такое. И это страшно. Я ведь давно убедил себя в том, что всё в прошлом. Но тот вечер сам о себе как-то напоминает. Почему? Не знаю. Меня пугает эта неизвестность. Меня пугает даже само чувство страха, мне непривычно его испытывать. Я пытался понять, что пошло не так. Я ведь стараюсь, а понять не получается. Я недостаточно хорошо пытаюсь? Я стараюсь лучше понять мотивы всех этих людей и себя, но я не понимаю их. А поэтому не понимаю, зачем я всё это делаю. Я не понимаю его, не понимаю их, вообще не имею понятия о том, чего они хотят от меня и почему. Мне кажется, будто все они стоят против меня. Если он прикажет мне замереть, то я это сделаю, даже если он будет делить меня на части тупым лезвием ножа. Я должен, но даже не знаю, почему я внушил себе это. Или это внушил не я? Просто знаю, что я обязан это сделать. Но это Док. Док – Командующий, это его обязанность отдавать приказы. А как же он? Я даже не знаю кто он. Я думал, он мой союзник. Так ли это теперь? Я бы сломал ему все кости, как он хотел это сделать со мной, не будь он моим союзником. Но я этого не сделал. Были ли его слова приказом тогда? И почему я их послушался? Если бы он сказал мне убить себя, я бы тоже это сделал? Нет, исключено, я не стал бы. Странно, но я не могу ничего сделать с собой в этом плане. Аксиома: приказали – выполняй. И, казалось бы, не всё мне нравится, но я всё равно это делаю. У меня нет выбора? Чего ещё у меня нет? Я почти ничего не чувствую. Кроме одного. Страх. Три дня как я чувствую ужас. Раньше я не ощущал подобного. Почему? Почему я боюсь? Почему именно сейчас? Сколько ещё вопросов о себе я успею задать? Когда смогу на них ответить? Я не знаю. Почти ничего. Всё чаще я задаю эти вопросы самому себе, когда остаюсь один. Мне страшно, что я не могу контролировать себя сам, когда мной никто не руководит. Что я способен собственноручно завести себя в тупик. В непроглядный омут. Мне страшно, что этим я могу отличаться от нужной нормы, что я неправилен и несовершенен теперь. А должен быть. Я всегда был и буду лучшим в том, что делаю. Но если сейчас я несовершенен, то могу ли я быть таким, каким обязан?.. Сообщение от Дока. Он знает, что я не сплю ночами. Есть для меня миссия. Посреди ночи? Хотя бы это отвлечёт меня от самоанализа. Я уже устал задавать себе вопросы, сжимаясь в клубок. Всё равно от них… нет никакого смысла. Я лишь загоняю себя самого в угол, глупость. Стоить начать собираться и уходить. В ливень и грозу. Это не будет проблемой. Куда большим препятствием для меня будет оставаться в этой комнате. Пока меня нет, он мог бы прийти. Не думаю, что сейчас он сидит где-то в укромном месте. Точно ходит под ливнем. Думаю, стоило бы предупредить Сэнфорда и Деймоса, чтобы те его нашли и привели? Или… нет. Лучше пусть останутся здесь втроём, пока не прибудет Док. Мне всё равно страшно оставлять его здесь без кого-нибудь второго. Главное не наткнуться на них по возвращению. Иначе в дом я не зайду. Решено. Пока всю ночь меня не будет, всё произойдет именно так.__________________
Раздался тихий звоночек в углу комнаты, где лежал ноутбук. Деймос, до этого увлечённый диалогом, незамедлительно направился на звук. Сэнфорд же всё также продолжал молча стоять у закрытого шторами окна, изредка отодвигая их, чтобы взглянуть на бешено стучащие капли дождя. От стекла уже веяло прохладой. Приглушённые звуки быстрого нажатия клавиш резко оборвались кротким смешком, а затем хлопком крышки ноутбука, заставив задумавшегося оторваться от рассматривания тьмы за окном. - Мне кажется, он там разикался, пока мы говорили! – Деймос, широко улыбаясь, повернулся к собеседнику. - Вот и написал нам, чтобы перестали, ха! - В час ночи? - Я тебе больше скажу: он будет на связи ещё всю оставшуюся ночь. Косвенно на связи, и совсем не с нами. - Говори понятнее, до меня не совсем доходит. - Да на миссию его Док отправил. Ну а он и пошёл, ещё бы он этого не сделал. - Миссия в час ночи… насколько Доку не жалко Хэнка, что он его отправляет на подобное? – Сэнфорд на пару мгновений уткнулся глазами в пол перед тем как продолжить говорить. – Не удивительно, что ему не доверяют, я бы тоже такого Командующего опасался на их месте. Ещё и зная его психопатию. - Ты не расслабляйся, не зря же он именно нам решил впервые в жизни о чём-то доложить первым. Он отметил, что Доку ещё не писал! Дело у него для нас нашлось, как раз тогда, когда собирались уже спать, представь себе. - О господи, ну вот на что же… - Ага. Так ещё и придётся под ливнем бегать, кстати. Круто, а? - Ещё лучше, - Сэнфорд устало потёр переносицу, затем вновь перевёл взгляд сначала на окно, затем на собеседника, - а может, ну, как-то без этого обойдёмся? Не подумай, что я как-то отнекиваюсь, просто вся ситуация кажется мне какой-то…странной. - Не-а, придётся. Нам нужно клоуна искать, а он, оказывается, обожает в такую погоду ходить и мёрзнуть. Так что будем мокнуть, а, как бы не хотелось, - надо! - Так раз уж ему этот клоун так нужен, то пусть сам и ищет, как раз ему по пути. Почему именно мы? - Как будто он сейчас пойдёт отвлекаться от задания, чтобы искать- - Ладно, тогда зачем он ему? Он же его, как ты сказал, даже побаивается, зачем тогда? - Нам втроём придётся торчать у Хэнка в доме всю эту ночь. Причину он не написал и ещё добавил, что объяснять в любом случае не собирается. Так что имеем, что имеем, хотя бы это – уже хорошо. Сэнфорд потупился, вновь ненадолго уйдя в свои мысли. Тем временем Деймос тянуть не стал, начиная торопливо собирать все нужные вещи, под нос бормоча недовольства, будто бы говорит сам с собой и попутно перечисляет список необходимых предметов. Уже вскоре он бросил задумавшемуся Сэнфорду пару рюкзаков и его крюк, которые тот сразу же поймал, отойдя от размышлений. - …Мне кажется, я понял немного, в чём дело. И если я прав, то, знаешь, очень завидую умению Хэнка прощать. - Может и так, но хорош думать да гадать - нам на поиски пора! Чем раньше выйдем, тем раньше придём, давай-давай! - Иду я, иду я уже!__________________
…Я выхожу на улицу. Стало легче. Я оставил кошку в моей комнате, чтобы она не убежала и была в порядке. А основную дверь оставлю чуть приоткрытой, поставлю между ней и рамой камень, чтобы не заперлась. Иначе активируется замок. А тогда уже никто не войдёт, кроме меня или Дока. Идти в ливень непривычно. Именно просто идти. Не ехать на миссию, не бежать куда-то во время неё, как это было раньше. А просто стоять и наблюдать за пустошью. И чувствовать непривычный запах сырости. Я даже замечаю детали, которым раньше не придавал значения. Где-то вдалеке я вижу руины. Какой-то маленький городок был там, но, кажется, теперь он заброшен. А за ним ещё какое-то строение. А за ним ещё одно такое же. И ещё. И так много раз. Однотипные здания. Серые и монотонные. И везде я был. В каждом из них. Везде оставил свой след, везде кто-то умирал от моих рук. Неужели и в этот раз я вновь кого-то убью там? Док указал направление, но не назвал точного места. Я даже не знаю, куда именно иду. Даже не в сторону тех зданий. Будто он отправил меня в вольную дорогу. Он сказал, что «кто-то может встретиться на моём пути, но мне его лучше не слушать». Сказал, чтобы я хотя бы сейчас прислушался к своему Командующему. И прибавил, что это… Он добавил…что-то. Но я этого не помню?.. Это странно. Не может быть, чтобы я забыл, это невозможно. Что он сказал потом? Я помню, что он что-то добавлял, но не уверен, что именно. И опять не знаю почему. Опять он оставляет меня в неведении. Стоит ли его слушать?.. А стоит ли задумываться? Я не хочу вновь анализировать всё подряд, но сам же себя вынуждаю. Лучше зацепиться за то, что вижу сейчас, иначе даже к нужной цели не приду. Хотя, возможно, Док был прав?.. Прямо у тоннеля, близко к полузаброшенному зданию, я вижу какую-то толпу людей, стоящих вокруг какого-то человека. Одного. Он, кажется, произносит речь. Либо же толпа ему вовсе поклоняется? Но всё размыто из-за погоды. Я не могу различить их силуэтов. А разница? Я всё равно убью их. Каждого.__________________
Искать одного человека посреди такого большого города казалось чем-то невозможным и попросту бесполезным. Невада всегда славилась своими просторными пустошами и многочисленными заброшенными секторами, которые, несмотря на отрешённость от городской жизни, всё равно были заселены кем-то. Часто, проходя по улицам, можно с лёгкостью совершенно случайным образом забрести куда-то в глушь, где, казалось, совершенно безжизненное, тесное и сырое пространство; однако вскоре из обломков на звук вылезают кое-какие люди или нелюди. И очень важно отметить, кто или что именно обитают в таких местах. Нередко в руинах обитают обычные люди. Просто жизнь оставила их выживать среди обломков и надеяться на выживание посреди острых груд металла в Варфоломеевскую ночь. Они мрут как мухи, да вот только смерти их ни на что не влияют: на место жилища старого приходит кто-то новый. Но даже среди руин стоит быть осторожней. Иногда там может проходить и всякая нечисть, зародившаяся по всей стране: и зомби, и «животные», и незаконченные «уроды». И каждый прячется, каждый по разным особенным причинам. Кто-то пытается выжить; кто-то ищет еду, которую всё равно не может поглотить; кто-то бесконечно скитается в бесполезных поисках жертв; кто-то приходит с неутолимой жаждой крови; а кто-то… просто приходит в надежде, наконец, умереть. Часто на таких людей действует правило несправедливости. Кто хочет жить вечно - погибает чертовски быстро; те же, кому давно наскучило беспечное скитание по однотипным землям, остаются прохаживать те же дорожки ещё долгое-долгое время. В городе, хоть и шумно, но редко происходит что-то криминальное. Обычно лишь мелкие неполадки или паника во время природного бедствия, но только не массовые беспорядки. Центр охраняется даже больше, чем станции с оружием – этим и пользуются те, кто приносят в жизни граждан ужас. А вот где-то среди обломков, где идут бои без правил за возможность жить… это и есть идеальное пристанище для тех, кто не видит в своём бытие чего-то пёстрого. И вот же: среди именно этих множеств руин, среди этих многочисленных груд металла должен быть искомый Сэнфордом и Деймосом индивид. Им далась тяжёлая работа: пока они мокнут сами и отбиваются от наступающих «животных», где-то совсем близко лёгкой походкой по острым краям шлака переходит из одного места в другое нужный человек, непринуждённо извиваясь хрупким тёмным силуэтом на фоне ярких молний. Почему же он именно здесь? Его ведь, казалось, нельзя назвать кем-то совершенно отчаянным и не находящим места в своей же жизни. Нет, дело совсем в другом. Пока некоторые гости этих мест приходят проститься с жизнью из-за нехватки азарта в ней, эта назойливая личность приходит сюда из-за избытка. Для него жизнь всегда строилась как игра, где он – главный антагонист, притом даже не знающий, почему так произошло. Он играл эту роль с самого начала, даже не зная, отчего его так ненавидят и почему обвиняют в том, чего он даже не начинал делать. А всё это лишь только добавляло желание играть дальше, тратить время лишь на то, чтобы развлечься. И каждый раз, получая всё больше и больше радости от привычных действий, он задумывался об их надобности. Ощущение опасности, приближения смерти и даже внезапного воскрешения – всё это быстро наскучило и превратилось в желание почувствовать что-то новое. Однако получалось ли это? Шут не противоречит своей роли – заставляет всех возненавидеть его и казнить. К своей роли очень быстро привыкаешь и принимаешь её как должное, когда игра в самом разгаре. А раз в правилах твоей жизни записана любовь к ненависти, то возможно ли что-то другое? И вот, среди куч шлака, среди металлолома, он вновь думает о своей превосходной игре шута, где постоянно выигрывает. Проходя мимо убогих, страдающих от «уродов», будто, не заметив кровавой сцены прямо под ногами, он только думает о себе. Но уже не о той роли шута, маску которой он носит. На нём всё также портится недавно выстиранная грязновато-жёлтая рубашка в чёрную полоску с причудливым воротником и чёрными манжетами; его длинные брюки с подтяжками, также надетые по обычаю, вновь пачкались в крови и грязи, пока неаккуратный их обладатель резал ноги о прорезающиеся сквозь лакированные туфли железные обломки, ни разу не сморщившись от боли. Походка всё также плавна и изящна, действия всё такие же точные, а голова всё также горделиво вздёрнута, будто бы его разум заполнен чувством свободы. Но на самом деле мысли сковывают одни и те же слова. Главный вопрос, вставший перед ним ровно три дня назад. «Пока я играю свою роль, при выигрыше одерживаю победу я, или моя маска?» И с каждой такой оброненной мыслью его ноги подкашивались. В последний раз, стоя у края на высокой точке полуразрушенного здания, он оступается и еле успевает сохранить равновесие, посмеиваясь над своей неуклюжестью. Однако такая маленькая ошибка заставила его прекратить переходы с места на место, отчего пришлось найти себе другое занятие. Он спустился по обрушенным лестницам вниз, обходя обваливающиеся края, а затем уже по привычке побрёл в неизвестном направлении куда-то вглубь глуши. Ему казалось, что там отчего-то немного шумнее обычного, что подогрело его интерес. Всё-таки такая редко проявляющаяся память на местность и её звуковое сопровождение сейчас очень сильно пригодилась. По крайней мере, тем, кто в действительности устроил шум в центральной части руин. Ливень всё усиливался. Казалось, что нельзя уже хуже, однако в тот же момент погода опровергала эти домыслы. Под каблуками плескались лужи, распространяясь по разбившемуся асфальту. Идущий в тёмный тоннель из обломков силуэт был уже мокрый до нитки, но то его не тревожило. Он уже давно привык одиноко бродить по забытым землям, наблюдая за стучащими по металлу ручьями, совершенно отбросив мысли и воспоминания о своём физическом присутствии. Не сказать, что он совсем ничего не чувствовал: с каждым шагом идущий приходил в чувство и кривился от некомфортной мокрой одежды, которая стягивала тело и ограничивала движения. Он, перед тем как удалиться под купол обломков, находящихся в центре руин, оглянулся назад. Увидел лишь пустые узкие проходы, стены которых усыпаны металлоломом с острыми концами; сереющие где-то далеко полуразрушенные башни на фоне чёрного, как смоль, часто раскалывающегося молнией, неба. То ли разочарованный отсутствием «непрошенных гостей», то ли скукой здешних пейзажей, силуэт двинулся во тьму перед собой, совершенно в ней растворившись.