______________
Кажется, я действительно больше не вернусь домой.
Не прошло и дня с тех пор, как я в последний раз видел разъярённое лицо Дока. Прошло три дня с тех пор, как я в последний раз видел того человека. Я думал, что убил его, но это не так. Как только я вышел из дома, он снова встретился мне на пути. Ни единой раны и ни одного шрама. Странно. Я предупредил его, что не буду оплачивать долги, и сделка отменяется. Он же проигнорировал меня. Сказал, что заметил одного моего спутника, о котором я вообще ничего не знаю. О котором, в принципе, не знает почти никто. Который давно уже потерялся во времени, точно, как и я. Подметил также, что этот «кто-то» сам о себе ничего не помнит. Но про него знает Рэтт. Он дал подсказку о том, что собирается рассказать. Такой маленький намёк, который, однако, сразу ставит всё на свои места. Я понял, кого Рэтт имеет в виду. Мне нужна информация. Снова. Я не хочу проходить 11 кругов ада. Однако моё любопытство взяло верх. Этот человек сказал, что мне нужно сжечь все мосты. Что мой уход – правильное решение, всегда было правильным. Что моё недоверие к Доку – абсолютно здравая вещь, не стоит беспокоиться о нём. Что я, возможно, пропаду на несколько дней или недель. А также предупредил о том шансе, при попадании в который я никогда не смогу вернутся туда, откуда начал. Этот момент – точка невозврата. И мне нужно дать добро на продвижение дальше. «Обычно при таком выборе испытывают страх, а ты что? Решайся». Я решил, что хочу знать правду. Рэтт поправил шарф на шее и протянул мне руку. «Решился? Ну пошли!» И это было последним, что я услышал после того, как взял его за руку. Моё тело отключилось, и, пусть ещё пару секунд после этого я ощущал, как меня куда-то тащат, уже через минуту я совсем не ощущал себя в сознании. И теперь я оказался здесь.______________
«Я не знаю, какая это по счёту запись. Я не помню сегодняшнюю дату. Главное, что я всё ещё веду эту неясную летопись своей жизни через диктофон, дабы никогда не забывать то, через что я уже смог пройти. Тридцать лет прошло после первого события. Сколько я их уже записал? Сколько ещё запишу? Столько же, сколько произойдёт роковых событий в моей истории перед тем, как мир вовсе погибнет. Я совершил очередную ошибку. Пусть я понял это сразу, как только она была сделана, всё равно было уже поздно. Сейчас же я не имею и понятия о том, куда идти дальше. Я уже даже не знаю, винить себя или не стоит, что уж там! Уже тошнит от этого. Надо бы отлежаться в стационаре Статус-Кво после всего этого, господи… Иначе, с таким состоянием здоровья, вряд ли я вывезу. Я ведь говорил себе миллиарды раз – работай над собой, а не над другими, к добру тебя это не приведёт. И всё без толку – каждый раз одно и то же! И вот опять же – теперь ушёл этот идиот, что я буду делать? Куда он делся? Куда он собирался? Чёрт его знает, но он действительно сделал то, о чём меня предупредил. Где мне его искать? Что мне говорить? Как мне, блять, оправдываться перед остальными Командующими? Как мне отвечать Главнокомандующему на его запросы о деятельности копии, если самой копии, сука, нет на месте, а я даже не имею ни единого понятия о том, где она находится!? Я даже не могу попросить кого-то о помощи до той поры, пока не придумаю оправдание. Должны пройти хотя бы сутки, чтобы я мог организовать официальные поиски Хэнка по всей площади Невады. Да даже больше – мы и под землёй обязаны его найти, даже труп следует притащить в здание Статус-Кво на осмотр, разборку и переработку, Боже мой! Сколько ненужной волокиты, столько ненужных действий, только забивает мне голову! Да ладно уж это – подожду, да отправлю несколько нарядов на поиски этого идиота – а толку? С меня потребуют объяснений, с меня потребуют результата. А копия уже и без того вышла из строя, его просто пустят на свалку! Мне этого не нужно. Мне нужно найти его так, чтобы затем его не отобрали у меня вновь. А у кого я могу попросить помощи? Да ни у кого – я со всеми намеренно попортил отношения в течение недели, так что ни на кого понадеяться не смогу. Считай ещё вчера я нарушил обещание, данное Джебу, о том, что никогда не прикажу Хэнку убить Шерифа, также, как и не дам сделать это другим Командующим. Он был просто в ярости. Нет, даже скорее в отчаянии от того, что я бью ему по больному, забирая у него близких ему людей. «Ты же такой же, так зачем делаешь хуже тем, кто с тобой в одной лодке?!» Я не знаю, Джеб, для меня это просто лишний способ расслабить нервы и доказать себе, что я сильнее хотя бы этих людей. С каких пор они вообще ставят меня на одно место с самими собой? С каких пор они сочувствуют моему трудоголизму, направленному ровно в никуда? Зачем они вообще тратят своё время на то, чтобы лишний раз указать мне на трату мною своей жизни на пустые цели? «Просто брось это», как же легко это сказать! А ты попробуй действительно встань на моё место, попробуй, сука, прожить хотя бы день, не оступившись хотя бы раз, как это делаю я. Почему эти идиоты вообще позволяют себе пытаться меня анализировать, исходя из того поверхностного образа, какой я строил себе в течение всей своей жизни? Неужели они настолько…простые?.. Мне уже не терпится вновь приехать в здание, в помещение морга, в янтарную клетку. Просто выговариваться в диктофон становится недостаточно. Мне нужно выговориться ему. Только его я могу считать достойным слушателем. Но сейчас…сейчас не время. Мне нужно действовать, нужно придумать, что делать, и поскорее. То, что я тяну время и просиживаю на месте– уже вторая моя ошибка. Чем дольше я болтаюсь здесь и разбираю все свои бумажки, параллельно разговаривая сам с собой и записывая это, тем дальше Хэнк может от меня удаляться, или тем дольше с ним будет что-то происходить. Я не должен этого допустить. Нет, даже больше. Я обязан не дать этому случиться. Конец записи.»______________
Куда меня привели? Я не знаю. Не помню, как здесь оказался. Открыв глаза, увидел тьму. Подо мной, кажется, холодная плитка. В этом помещении есть кто-то ещё. Много людей. За стенами тоже есть несколько, их голоса более грубые. Кто-то плачет. Кто-то зовёт на помощь. Кто-то молится одному Богу, кто-то молится другому. Между верующими начинается ссора… Кажется, они дерутся. Я не могу сказать точно: ориентируюсь лишь по взвизгам и стуку по плитке. Стены, наверное, стеклянные. Те, которые снаружи, после моей странной «коробки», в которой я сижу. Слышу этот неприятный ушам скрип металла по стеклу. Жужжание активировавшегося механизма. Предупредительный резкий звук. Где-то справа раздался выстрел. Всех, кто ведёт себя слишком громко, что-то затыкает. Возможно - кто-то, но вряд ли: я не слышу шагов. Больше похоже на множество турелей. Стоит быть впредь аккуратным: я не могу исключать вероятность своего нахождения рядом с таким же механическим шансом быстрой смерти. Но, всё же, мне больше кажется, что меня поместили в слишком маленьком пространстве для того, чтобы поставить турель... Пусть у меня и связаны руки и ноги, и к тому же я ещё не чувствую половины тела, у меня вышло убедиться в том, что вокруг меня не так уж много места. Пространство площадью метр на метр, высотой примерно полтора метра. Не совсем уверен в последнем: не могу приподняться, слишком тесно, я еле помещаюсь и у меня уже затекли ноги. Мои два метра роста просто не подходят для этого короба. Здесь прохладно, сидеть на месте не двигаясь – плохое решение, я начну мёрзнуть. Надо попытаться привстать чуть позже. Но я не против не знать подробностей того, где именно нахожусь, куда именно двигаюсь. Я пришёл ради другой информации. Возможно, я и вовсе нахожусь в коридоре. Меня куда-то везут? Несут? Не знаю, но по крайней мере сейчас мы не двигаемся точно. Видимо, тот, кто вёз мою маленькую железную камеру, отошёл, чтобы успокоить волнения вокруг. Но они все будто и не хотят затихать. Такой шум… Где-то вдалеке послышалась мелодия. Расстроенное пианино. Оно звучит странно. Кажется, гул вокруг меня умолк. Мне нет дела до того, почему так произошло. Главное, что стало тише. Даже слишком тихо. Только редкое потрескивание стекла, жужжание механизмов и чьи-то тихие шаги. А также, звук волочения. Видимо, убирают трупы. Не могу разобрать речь… В принципе, это, наверное, даже не так важно. Главное – после каждого нового переноса в следующую комнату мне рассказывают крупинки информации о себе прошлом и… Доке. Чего я явно не хотел слышать – это самое прозвище. Благо, я не знаю его имени, о чём Крэкпот тоже упомянул, но… оно есть. И никто его не знает. Кроме того «друга», которого Док потерял, а также парочки Командующих. Всё, что происходит вокруг, такое странное, но знакомое. Будто я уже когда-то был в подобной обстановке, но я не могу сказать точно, когда это было. Впрочем, это не сильно меня волнует. Лучше ожидать последующих событий и изменений ситуации. Скорых, или нет. Всё будет в порядке. По крайней мере, я надеюсь на это.______________
- Слушай, мне кажется, начинается какой-то кошмар наяву. Уже второй день нет этого идиота, а мы всё ищем и ищем, безрезультатно… Шаги по жухлой траве, мелькающей среди строительного мусора, постепенно замедлились. До этого долгое затишье после глупейшей повседневной болтовни рассеялось, пусть и ушам всё ещё больно от такой мертвецки безмятежной и молчаливой атмосферы в заброшенных районах посреди полупустыни, где слышен только ветер да время от времени ломающиеся структуры зданий, через поросшие мхом обломки которых затем приходится аккуратно переступать, пытаясь не задеть торчащую арматуру и не наступить на задавленный полуразложившийся и объеденный червями труп. Сэнфорд обернулся на голос, звучащий не слишком уж задорно. Деймос, видимо обеспокоенный неизвестной вылазкой на поиски, явно не хотел идти дальше, уставившись на приятеля в ответ. - Да ладно тебе. Вокруг нас итак кошмар наяву, пора уже смириться. - Нет-нет, приятель, ты меня не понял. Что-то грядёт, жопой чую. Не может быть всё вот так просто каким-то совпадением. - …Ты это о чём? Деймос взглянул на своего собеседника с явным негодованием, даже с каким-то недовольством, пытаясь без слов донести фразу «Ты идиот?» Впрочем, всё оказалось вполне понятным и так. Сэнфорд быстро осознал суть сказанного и даже ощутил лёгкий ступор, глядя в одну точку. О да, что-то точно не так. - А верно… не может такое огромное количество событий просто взять и обрушиться по чистой случайности, так быстро. Причём подряд. Ещё и в такой последовательности… - Будто бы кто-то за этим стоит. - Ты думаешь, это Док? - О-о-о, нет, нет, - Деймос легко посмеялся, после откашлявшись, - тут что-то намного большее, нежели один только Док. Не может быть у него столько власти. - Но это не может быть кто-то другой! Уж кто-кто, а AAHW, или, Господи упаси, Статус-Кво уж точно не станут такое устраивать. Зачем им мутить воду? Пока всё стабильно – ни у кого не было претензий, ни у кого не было никаких попыток всё попортить, и тут вдруг это. - А кто сказал, что нет кого-то, не входящего ни в одну организацию, но при этом сильнее их всех вместе взятых? Теперь была очередь Сэнфорда смотреть на своего друга как на идиота. Уж такой бред он слушать явно не готов, в подтверждение этому отворачивая голову прочь сразу же, как до ушей дошли чужие слова, затем с издёвкой усмехнувшись. - Вот тут ты надумываешь. - Не-е-т, Сэнфорд, ты ошибаешься. Вокруг нас есть столько лазеек, о которых мы даже не догадываемся, что их не сосчитать. Одно только Статус-Кво чего стоит: да, мы состоим в числе его разведчиков, но что мы знаем в действительности о нашей организации? И это даже не было какой-то великой тайной или ложью. Чистая правда, в которую не так уж тяжело поверить. Сэнфорд тут же вспомнил, что, наравне с другими разведчиками Статус-Кво, знает планы многих зданий AAHW и даже заброшенных старых помещений Нексуса, однако, когда тема касается плана расположения секторов Статус-Кво - мрак. Обычная планировка, но всё же остаётся сокрытой от лишних глаз, коими является подавляющее большинство членов организации. Что же тогда находится во всех этих зданиях? - Ты думаешь, это что-то большее, чем просто организация на стороне оппозиции? - Всегда была. Пока в ней есть Док – это не просто кучка зданий, это цельный организм, механизм, работающий, как часы. - Откуда у тебя такая уверенность?.. - Ну-у, с тех пор как у меня есть руки и голова на плечах… - Деймос ехидно ухмыльнулся, пытаясь всё также без слов донести то, что хочет. - Ты опять совал свой нос туда, куда не просили? - Ну да! А что? Мне, может, было крайне любопытно узнать, почему все здания Статус-Кво расположены таким образом, что формируют систему органов человека. Оба внезапно друг от друга отвернулись и замолчали, осматриваясь по сторонам. Благо при них не было ничего, через что их могли бы прослушивать прямо сейчас, а сами они находились неизвестно где, передвигаясь среди то пустынных равнин, то куч металлолома. И, как раз, Сэнфорд первым из них вспомнил, что они всё ещё в разведке, и им стоило бы отправляться дальше. Всё также бездумно, как до этого, и совсем не размышляя о том, зачем они здесь на самом деле. - Пойдём, чего стоишь? Мы можем говорить и в пути. - Да нет, я в принципе уже с этой темой закончить как-то хотел, но меня всё так гложут мысли кое о чём. - Какие это ещё мысли? - Сколько бы мы не ходили – нигде нет Трикстера. Он будто под землю провалился, его даже на свалках нет… - А Док просто насовсем уж заперся в своей железобетонной клетке. Даже жалко его как-то, сидит всю жизнь за какими-то железками, сам уже как железка… - Не жалей его, Сэн, - вдруг прервал речь своего друга Деймос, параллельно зажигающий уже чёрт знает какую сигарету за этот день, - ты ж знаешь, не любит он жалость. Он сам выбрал сидеть в своей клетке, пусть сидит… а мы пока тем временем будем ходить-бродить, дышать не совсем свежим, но зато воздухом! - И то верно. Кстати, насчёт ходьбы, ты там не устал случайно? Плетёшься уже как инвалид. - Ну, так – слегонца. Жаль, что до Гила отсюда далеко идти… Слушай, может лучше зайдём в какой-нибудь первый попавшийся бар или кафе, там и отдохнём, м? - Я только за, - Сэнфорд прогудел даже более воодушевлённо, чем надо, - я бы сейчас не отказался от перекуса… Ну, и отвлечь глаза от этих тёмных окрестностей, по которым мы уже сколько часов ходим, тоже стоило бы. - Ну, значит и нахер это всё! Отбой!______________
Резкий свет режет глаза. Это нормально после нескольких часов в кромешной темноте. По крайней мере, так мне было сказано. Теперь я нахожусь немного в другой комнате. Под ногами, действительно, белая холодная плитка. Как я и думал. А вокруг стеклянные стены... После вспышки света пространство вокруг стало привычным. И всё так же прохладно. Только с каждой минутой, кажется, становится немного холоднее. Понятия не имею для чего это всё нужно. До этого я побывал ещё в нескольких странных комнатах. Всех их описать тяжело. Можно описать видами смертей там, так даже легче. Утопление, удушье, вскрытие, передозировка, ещё целое множество смертей и изуродованных, искалеченных, замёрзших трупов. В одной из комнат, я видел, над кем-то провели вивисекцию, кому-то прижгли конечности. За этим было интересно наблюдать. Хоть и близко к стеклу мне приблизиться не дали. По мне был произведён предупредительный выстрел. Так что сейчас я стою и жду пятнадцать минут перед тем, как они приведут мне медика. Но, как мне сказали, ждать и корчиться от боли не понадобилось бы, если бы я не подошёл к стеклу. Странные здесь правила, но помёрзнуть всё-таки придётся. Все эти комнаты маленькие. Через стекло я вижу других запертых в подобных комнатах. Они, кажется, узнают меня. Кажется, боятся. Кричат что-то. Я их не слышу, но слышит кто-то другой. А также появившиеся в поле зрения турели. Пара из шумных людей упали на землю. Не замертво, пытаются встать. По ним тоже произвели пару предупредительных выстрелов. Правда, не думаю, что они проживут столько же долго, сколько проживу я. Остальные немного успокоились. Я не совсем понимаю, что они чувствуют сейчас. Но другие называют это ужасом. Что-то намного сильнее, чем обычная тревога или страх. Наверное, это одна из тех эмоций, которую я не хотел бы испытать. Никогда. Она выглядит болезненно. Слишком. На лицах многих убитых мной агентов был точно такой же ужас. Все они, правда, выглядели итак убитыми, но совсем не физически. Я заметил это не так давно. Это обычная эмоция, но часто заставляет людей страдать. Наравне с другими чувствами. Из-за этого я часто слышал от испытуемых, что они не хотели бы ничего чувствовать совсем. Это общество странное. Все люди здесь странные. В любом случае, я стараюсь не обращать на них особого внимания. В конце концов, мне было сказано больше думать о своей безопасности, нежели о безопасности подопытных вокруг, ведь те могут намеренно сделать мне больно. Что меня удивило, так это что местная медицина на меня действует как-то слабо, чего врачи вокруг, по всей видимости, не ожидали, также как и моего вопроса насчёт обычной еды, которую мне приносят. Издавна я знаю, что мне категорически запрещено сходить с курса своеобразной «диеты», назначенной Доком, из-за которой я никогда не чувствую себя полностью сытым. От него я всегда получаю неясную серую и безвкусную массу, поданную строго по времени. По его словам, она пропитана всем тем, что бы дальше поддерживало мой организм в тонусе, притом в достаточных для тела количествах, так что тот малый голод, какой я постоянно испытываю – не более чем мираж, обманывающий меня. И сейчас вдруг мне спокойно разрешают питаться тем, что мне приносят, не боясь последствий. Конечно, я пытался наесться всем этим, но каждый раз уже спустя час всё проглоченное мной вырывалось обратно, очищая желудок. У меня просто не получается нормально поесть. Нормальная еда попросту не усваивается. Всё, что остаётся – пытаться хоть как-то насытиться хотя бы водой, от которой уже тошнит. В этот день я впервые для себя познал такую вещь как «вера». Так вышло из-за того, что мне слишком часто приходилось видеть, как другие испытуемые рядом со мной молятся. Уже даже не ради спасения, а ради безболезненной смерти. У меня тоже нашлось нужное время и место, чтобы стать на колени и обратиться к тому высшему существу, в присутствии которого над моей головой я никогда не буду уверен. Но оказалось, что молитва действительно смягчает боль. Мне стало чуть легче, чем в те дни, какие были до этого. Надеюсь, всё это скоро кончится.______________
- Я так и думал. Итак, тусклый и напряжённый воздух очередного гнойного осеннего дня сотрясло внезапное появление некогда потерявшегося Трикстера, который пришёл с явно недобрыми намерениями и самым худшими пожеланиями, что сильно отличалось от его повседневного слегка романтичного и шутливого настроения. Он ни разу не появлялся в доме или поблизости за все эти дни, ровно с того часа, как пропал Хэнк. Они растворились будто бы вместе, но что-то заставило одного из них вдруг объявиться, как падший ангел с небес. Его вид можно было описать двумя словами: явное сумасшествие. И это не только из-за его одежды, сплошь усеянной кровяными пятнами, будто бы багряный – её натуральный цвет. Не только из-за запутанных волос, с которых тоже каплями скатывалась свежая кровь, не только из-за запачканной в ней же коже. Поведение играло наибольшую роль в этот раз. Никогда обитателям дома не удавалось в обыкновенные дни видеть незваного рыжего гостя настолько нестабильным, разгневанным и разочарованным, в худшем смысле этого слова. Пусть на его лице была маска (что удивительно - отмытая до блеска), через разрезы в ней прекрасно читался противный прищур прикрытых век и угрожающе направленный вверх взгляд, дополняемый ломаным наклоном вперёд, будто бы этот вовсе недобрый мим собирается наброситься даже сейчас. Его фигура вся тряслась, как антенны на самом пике башен во время бедствия – он вряд ли мог держать себя в руках с таким же усилием, с каким мог справиться с собой раньше. Сейчас он почти не пытается, но всё же не даёт волю действиям, дабы не напасть на горе-союзников, которых бы сейчас не отказался разобрать по частям и сожрать каждую их крупицу. - Вы ничего не можете сделать сами. Буквально ни на что не способны, подонки. - Эй-эй, ты чего? – Вдруг обратил на него своё внимание Деймос, только успевший расслабиться после долгих обходов территорий. – Ты в своём уме вообще? Ты где всё это время был, чудик? - В отличие от вас, сука, я пошёл на действительно хорошие меры, чтобы найти больше информации. А вы так и топчитесь на месте, не принося никакой пользы, хотя это ваши проблемы – найдёте ли вы Хэнка, или нет, – не мои. Он устало поплёлся вглубь дома, пробираясь с громким топотом и даже каким-то непонятным хрустом костей. Когда Трикстер подошёл ближе к стоящим у стола Деймосу и Сэнфорду, он показался им ещё более тощим, чем раньше. А его кожа не просто до ужаса бледная, а мертвецки белая. Теперь эта плетущаяся масса действительно напоминала живой труп, к тому же изуродованный и изрезанный, наполовину полый изнутри и совсем не дышащий, пусть издаёт хрип, очень похожий на тяжёлые вздохи. За собой этот труп оставлял кровавый след на всём, чего только касался – а идти было тяжело, хвататься приходилось за что попало, отчего некоторые предметы валились на пол и разбивались. Вокруг него всё будто намеренно рушилось и сгнивало. Настолько болезненно выглядела его ненависть, направленная теперь на «бездельников», к которым Трикстер пришёл. Между ними опять осела тишина. Никто не хотел бросать камень в воду, когда по ощущениям грядёт цунами. Но решиться хотя бы одному надо было, и на это пошёл Сэнфорд. - …Скольких ты убил? - Их всех! Всех, кто попадался у меня на пути и не говорил нужного. Хотя, даже говорящих я всё равно разорвал к чёрту. - И сколькие из них действительно что-то сказали? Вид Трикстера плавно перетёк из гневного в расстроенный и в некоторой степени испуганный. Тело его стало трястись всё меньше и меньше, пока он не выпрямился, приняв весьма слабый и отчаянный вид. Он резко опёрся о стену, тихо скатываясь по ней вниз вместе с оставленными им же потёками крови. Голос, которым Трикстер испуганно пытался что-то сказать, никак не доносился, будто бы был проглочен и засел где-то внутри. Вместо него вышел еле слышный шёпот. - …Никто. Никто не знает, где он. Его голова упала подбородком на грудь, взгляд помутнел, а он сам сразу же рухнул на пол, не двигаясь. Под ним стала образовываться тёмная лужа – смесь крови и грязи, которая пахла так же мерзко, как и выглядела. Впрочем, никому из присутствующих в комнате не было дела до противного трупного запаха – уж слишком они привыкли к нему за последние пару дней сплошных убийств нежити, раскопок могил – свежих и многолетних - избиений невинных и виноватых в попытках собрать хоть какой-то обрывок информации, да и прочие грешки за душой. Смотрящим на эту осевшую «массу» под именем Трикстер больше хотелось узнать о том, какими же он путями пытался вывести информацию наружу, а также насколько он был жесток с этими несчастными людьми. Пусть они видели то отчаяние и абсолютную печаль в поведении гостя, им было вовсе не до сочувствия к объекту их временной неприязни и опаски. Даже в ослабевшем состоянии он выглядел угрожающе и не внушал доверия. - Он будто бы… сквозь землю провалился, его просто нигде нет, - Трикстер нервно посмеялся из последних сил, какие оставались в его голосе для поддержания более-менее весёлого тона, - его будто бы заживо кто-то закопал, или ещё что-то… Неужели никто действительно ничего не знает?.. - Ты лучше скажи – как сильно ты изнурялся над бедными агентами AAHW? Не ты ли причастен ко всем тем «чудесным» пейзажам кровавой бани, которые мы с Сэнфордом замечали по мере прохождения к точкам назначения? Их собеседник ещё больше помутнел, когда понял, что никому особо нет дела до его переживаний. Его голос, вслед за этим осознанием, погрубел, потеряв свой бархат, игривость и звонкость – теперь это больше какое-то тихое бурчание в смеси с противным скрипением. - Ах, да, это моих рук дело. Знаете, весьма тяжело выпытывать что-то, когда твои нервы уже не выдерживают даже секундное размышление над ответом и мольбы о помощи. - Ну-у, знаешь, ха-ха, - Деймос тоже нервно посмеялся, заметив резкую смену тона в голосе Трикстера, - не думаю, что размазывать тела по стенам, полу и потолку, разрывать туловища жертв на крупинки, буквально взрывать их, сжигать, и прочие ужасы, которые ты за собой оставил и даже не убрал – а, мне кажется, уборщикам будет неприятно вычищать полностью забитые трупами комнаты – было такой уж необходимостью- - Для кого как. Мне нужно было расслабиться. Вдруг, в прошлом обездвиженный полутруп, почувствовал, по всей видимости, внезапный прилив сил, что заставило его довольно быстро подняться и направиться поближе к вопрошающим. Его походка с каждым новым шагом выравнивалась, плавно перетекая из хромоты и горбатости в почти идеально ровную осанку и изящные шаги. Впрочем, это всё равно выглядело угрожающе – ведь вид Трикстера всё также был слегка мерзкий, такой же израненный и до смерти худой. Да и не зря – за счёт неплохой разницы в росте, рыжий кощей смог неплохо навести на Деймоса панику, просто встав перед ним почти вплотную, слегка наклонившись и грозно, без привычной лести в глазах, взглянув на него вниз. - А если честно: тебе стоило бы благодарить Бога за то, что я уже остудил пыл. Иначе бы целью этих пыток в первую очередь стал бы ты, придурок. Пару секунд в воздухе повисла гробовая тишина. Мир вокруг будто был поставлен на паузу – ничто в комнате не двигалось, ни единого звука не доносилось ни извне, ни внутри помещения. Безустанно лишь бегали расширенные зрачки Трикстера в его глазах. И лишь сейчас Деймос обратил внимание на эти два странных ока, режущих его взглядом сквозь отверстия в маске. Левый глаз значительно отличался от правого, будто бы был взят от совсем другого человека, или, скорее, животного. Он был жёлтым, в данный момент ярко горел, а в нём виднелся узкий кошачий зрачок, что не расширился настолько сильно, насколько это сделал правый - вовсе не кошачий -, ирис вокруг которого был карий. Деймос с удивлением прищурился, всматриваясь в маску наклонившегося над ним полутрупа, но не принимал никаких решений, также молча оставаясь на месте, в ожидании, что хоть Сэнфорд что-то предпримет. Но и тот замер как статуя – поджидал, когда рыжий кощей либо успокоится, либо начнёт атаковать первым. Они бы простояли так, казалось, хоть до следующего утра, если бы не послышался хлопок входной двери и быстрые шаги, ставшие некоторым спусковым крючком и заставившие Трикстера приступить к действиям. Но он будто бы резко сменил свои планы – быстро выпрямился, повернулся и вышел из комнаты, поспешив к выходу и оставив Сэнфорда и Деймоса в полном недоумении от пустой угрозы. Вскоре в коридоре послышался низкий голос вошедшего, тоже крайне удивлённого увиденным силуэтом, быстро мимо него проходящим и будто бы не заметившего идущего навстречу Дока, чего тот не мог не подметить. - …Какие новости. Даже не поздороваешься со мной по обычаю? - Не до тебя сейчас. Док медленно обернулся на удаляющийся к выходу голос. Трикстер уже почти ушёл, но прямо перед дверью решил слегка привести себя в порядок, поправляя одежду и, что немало важно – свою бабочку, неординарный воротник и волосы, совсем выбившиеся из прежней укладки. Всё это выглядело со стороны слегка странно, как-никак мим всё ещё был с ног до головы в крови, так к чему так заботиться о своём внешнем виде, если тебя уже никакой имидж не спасёт? И всё же Трикстер видел в этом смысл, действительно приобретая более ухоженный вид и не такой обезображенный силуэт, каким был ещё минут пять назад. Обернувшийся Командующий уже давно понял, почему Трикстера нигде не было видно. Его энтузиазму и решительности всегда можно было позавидовать, так что неудивительным показался и факт внезапных попыток рыжего мима такими удивительными по своей жестокости путями выполнить свою цель. И даже сейчас этот глупый, но самоуверенный недочеловек вовсе не выглядел так, будто собирается сдаваться – скорее готовится ко второму раунду, либо же к следующему этапу. Пусть можно легко предсказать род его деятельности – её направление предугадать уже трудно. Док тихо усмехнулся, всё также глядя на уходящего. Последний, кажется, тоже обратил на него своё внимание, но его лицо не переменилось с угрожающего на какую-то иную эмоцию, пока смотрящий был весьма расслаблен. Трикстер взялся за ручку двери, но остановился, ожидая, когда же Док что-то, наконец, скажет. - Как думаешь, в каком он направлении? - Я не знаю, - тихо пробурчал Трикстер, явно не желая разговаривать, - всё, что ощущаю – севернее Центра, где-то под землёй. Но ты же знаешь, что там лежит вовсе не тот. - Чтож… полагаю, будем искать дальше. Уверен, что мы найдём его… общими силами. - Уверен, надо начинать искать под землёй. А вы и дальше топчитесь на месте, гуляя поверху. Копай глубже, Док. Ты же любишь это делать. С этими словами Трикстер поспешил выйти, аккуратно закрыв дверь. Сэнфорд и Деймос, наблюдая за завершившимся диалогом из-за угла, теперь смотрели на Дока, продолжившего стоять на месте и всё так же глядевшего на выход. Впрочем, уже скоро и он оторвался от своих размышлений и отправился по делам, быстро пройдя вглубь дома и, точно также как и Трикстер недавно, не заметив двух наблюдателей. Кажется, те слова действительно на него как-то повлияли, раз он оживился и незамедлительно приступил к работе, выходя из одной комнаты в другую, роясь в своих и чужих вещах, что-то выписывая на руку (так как никакого листа не было рядом, а вот ручка – всегда при себе), и затем с несколькими предметами в руках, на первый взгляд не имевшим между собой никакой связи, поспешил к себе в кабинет, воодушевлённо проговаривая вслух очередь цифр – то ли координаты, то ли даты, то ли время. Со стороны это выглядело, мягко говоря, странно, но Сэнфорд и Деймос не спешили его окликать и отвлекать – себе же хуже, пусть Док даст себе волю. В конце концов, в последнее время увидеть его таким энергичным во время работы – большая редкость. Да и двум бездельникам тоже стоило бы прекращать свой привал и отправляться на поиски хозяина этого мрачного дома, в котором они в последние 3 дня обитают слишком часто, дожидаясь новых указаний. И сейчас это новое «указание» упало как снег на голову – «копай глубже». Но где именно?..