We Own the Night

      Следующей ночью Кандра вновь обнаружила себя на палубе «Веселого Роджера». И через день — тоже. Матросы шарахались от нее, перешептывались, бросали враждебные и испуганные взгляды. Тем, как она ошарашенно озиралась и с опаской подходила к капитану, покидавшему свою каюту в ту же секунду, как Сми докладывал ему о прибытии гостьи, и смотревшему на нее с неверием и сдержанной радостью, она не походила на морскую богиню, однако ее таинственные появления вызывали у них почти что ужас, и некоторые стали думать, что она являлась предзнаменованием чего-то большего, чем их умы могли охватить, оттого рождался страх. Лишь капитан сохранял спокойствие и гостеприимство, справлялся о ее самочувствии и сопровождал в свою обитель, а там устраивал ей допрос под видом ненавязчивой беседы под чашку чая или бокал вина. Оказалось, с первым лучом солнца девушка неизменно растворялась в воздухе у него на глазах, словно ночное видение, и даже физический контакт не позволял удержать ее. Привыкший к чудесам, не поддающимся объяснениям, хоть и по-прежнему озадаченный, Крюк просто принимал происходящее и пытался успокоить ее, но леди качала головой, массируя себе виски и лоб, и твердила, что бредит. О своих «сновидениях» она рассказала Элли — единственной, кому доверяла в своем окружении. Та придерживалась мнения, что хозяйка слишком сильно переживала из-за знакомства с Александром и потому ее подсознание создало реальность, весьма далекую от этой. Почему с Нетландией и Капитаном Крюком? «Так сказка про Питера Пэна всегда была Вашей любимой, миледи. Может, Вы ассоциируете ее с родителями, а соответственно, безопасностью, уютом и любовью». Кандра не могла согласиться с этим предположением хотя бы потому, что безопасностью и любовью в Нетландии даже не пахло, показала служанке испорченную ленту. Они обыскали всю спальню, Элли даже прошарила прачечную — безрезультатно. «Должно быть, просто оторвалась и потерялась, миледи. Прикажете заменить ленту или пошить новое платье?» — спросила она тогда, но мисс Брайтмун дала твердый отказ, несмотря на недоверие самой себе. Кусок ленты красовался на опоре для крышки клавесина.       Однако доля правды в словах служанки имелась — Александр. Спустя продолжительный занятой период ему дали возможность вдохнуть свободнее, и он воспользовался ей, чтобы получше узнать свою невесту. Мистер Донован любезно приютил его в своем доме и почаще уезжал либо на осмотр своих плантаций, либо на светские мероприятия, дабы молодежь провела побольше времени вместе. Еще он любил переиначивать слова племянницы в выгодный для себя способ и принимать за нее решения без ее предварительного согласия. Сначала она злилась, но, поскольку никаких результатов ссоры с дядей не приносили, вскоре смирилась; в конце концов, он уже давно принял за нее главное решение — сделать коммодора Меллоу своим зятем, а остальное — мелочи.       Время текло незаметно, ибо каждый день проходил одинаково: под солнцем Кандра говорила с Александром, под луной — с Джеймсом. И очень быстро она призналась себе в том, что, по сравнению с морской качкой, соленым бризом, шелестом джунглей, лязгом металла, хвостами русалок и звоном фейских крылышек, ей отвратительны балы, приторные духи и одеколоны, запах декоративных цветов в саду… Хотя дело было, конечно, не в этом. Коммодор расспрашивал о ее жизни и мыслях, делился своими — сухо, кратко, с пустым, безразличным взглядом. Он был честен, вежлив, в чем-то даже откровенен — но девушка прекрасно понимала, что он попросту был так воспитан и поступал так, как требовали от него ситуация, нормы общества и уважение к ней как к личности. Да, он хотел знать, о чем можно с ней побеседовать, какие подарки были бы ей приятны, что для нее позволительно. Но он был холоден, как далекая звезда. Может, потому, что леди изначально остудила его своим уверенным отказом, он и не стал предпринимать попытки как-либо заинтересовать ее. И эти его безынициативность, руководство только тем, что правильно и принято, заставляли его меркнуть в ее глазах вплоть до слияния с толпой. Мисс Брайтмун настолько ненавидела мысль о браке с ним, что ложилась спать чуть ли не с закатом: лишь бы поскорее переместиться на «Веселый Роджер».       Джеймс был совсем другим. Учтивый и искренний, он проявлял интерес и заботу по отношению к ней не просто потому, что был так научен. Его глаза горели. Зажигались ярче каждый раз, когда они встречались на палубе с наступлением темноты, и наполнялись грустью, граничащей с болью, стоило горизонту порозоветь, даже несмотря на теплую прощальную улыбку. Он задавал ей вопросы, потому что его волновали ее чувства и течение ее жизни в реальном мире, травил все истории из своей биографии, которые только мог вспомнить, сообщал, если Пэн предпринимал очередную попытку натравить на него крокодила, и тогда они вдвоем склонялись над картой и пробовали найти идеальное место для засады. Кандра, конечно, первым делом предложила переговоры как прирожденный дипломат, но Крюк быстро разубедил ее в эффективности данного метода, так как вражда уже слишком глубоко укоренилась и Питер никогда не откажется от возможности веселиться путем издевательств над взрослыми, которых так презирал. Тем более, наказать его за жестокие шалости — дело принципа для капитана, да и подвергать леди опасности, открыв ее существование противнику, он не хотел. В особо ясные ночи они совершали прогулки по острову: Джеймс показывал гостье самые живописные пейзажи и заодно учился восхищаться ими заново, ведь уже долгие годы эти джунгли ассоциировались у него с одной лишь охотой на Пэна, с тюрьмой, в которой он был обречен провести вечность, пока не окажется убит, а теперь он запомнит в них Кандру, ее восторженные глаза и ослепительные улыбки, обращенные к нему. Как она запомнила его вдумчивый проницательный взгляд во время их разговоров, его вдохновленное блаженное лицо при игре на клавесине, его согревающую ладонь, порой придерживающую ее за плечо или талию… Со временем девушка осознала, что желала больше прикосновений. И каждый раз, когда после экскурсии по острову они лежали на берегу моря и созерцали звезды, они оказывались все ближе друг к другу: однажды взялись за руки, потом соприкоснулись плечами, а еще позже леди стала устраиваться у своего капитана прямо под боком, чтобы он мог приобнять ее и частично завернуть в свой камзол. Они понимали, что происходило между ними, но боялись открыто признаться в этом, ведь их отношения были явью лишь наполовину: Кандра могла оставаться в Нетландии только от заката до рассвета, а Крюк не мог оттуда выбраться в целом. Плевать на репутацию семей Брайтмун и Донован и ее предстоящую свадьбу — он физически не был частью ее мира, и один этот факт предопределял их судьбу.       Из каюты, по палубе, вверх по мачтам и до самого неба доносилась веселая пиратская песня. Джеймс бодро стучал по клавишам кончиками пальцев и крюка, балуя свою тайную возлюбленную композициями собственного сочинения, а она сама, довольная, восседала у него на коленях, помогала ему играть мелодию, привнося свежее звучание, и подпевала. Это совместное занятие укрепляло память капитана и методично вытягивало из недр его сознания воспоминания о его славном прошлом, о котором юная леди так любила послушать.       — Покинуть всем английский бриг, Что нами был пробит! Его команде наш приказ — Прогулка по доске! Йо-хо, йо-хо, дрожит доска! По ней он шел, пока Не канул вниз… и все — за ним…       Кандра закатила глаза, драматически вздохнув, невпопад ударила по клавишам и откинулась на его плечо.       — Ох, Джеймс, ну сколько можно? Почему у всех твоих песен, даже задорных, трагический конец? — рассмеялась она, устремляя на него наигранно укоризненный взгляд. Крюк переместил руки с мануала на ее талию и лукаво улыбнулся.       — Я пишу музыку с душой, и все мои мысли, в том числе счастливые, неминуемо приводят к печальному исходу: моя проба в королевский флот после колледжа, мои злоба и жажда мести после рокового сражения с Пэном, из-за которых я нынче здесь прозябаю. Даже мое знакомство с тобой… закончится не так, как нам того хотелось бы.       Девушка, осознав это, рассеянно моргнула и умолкла. Понимая, что свернул не в то русло, Джеймс попытался вернуть атмосфере легкость и с добродушным упреком добавил:       — К тому же, ты не дослушала.       — А что там слушать? «Покойтесь с миром в рундуке Дэйви Джонса, а мы еще походим по этой бренной земле и поживем так, будто завтра может не наступить, йо-хо и бутылка рома»? — отрезала леди, забавно имитируя голос пропитого пирата. Лицо при этом у нее тоже комично морщилось, и мужчина не сдержал нескольких смешков, приподняв брови.       — Значит, такого мнения ты о моих песнях?       — Да не в песнях дело, — отмахнулась Кандра, встала и зашагала в сторону комода. Крюк со смесью недоумения и любопытства пронаблюдал, как она достает из выдвижного ящика портупею с прикрепленной к ней шпагой в ножнах и надевает ее. Этот подарок он ей преподнес, когда она изъявила желание научиться фехтовать, ведь умение постоять за себя никогда не лишнее, тем более имея врагов в лице Питера Пэна и его «потерянных мальчишек».       — Я устала терпеть гнет Вашей грусти, капитан, — тем временем сердечно говорила девушка, — поэтому я вызываю ее на дуэль!       Она с лязгом выхватила клинок, разворачиваясь спиной к комоду, и направила острие прямо на застывшего от удивления Джеймса. В его глазах затеплилась гордость и забегали игривые искорки.       — О, вот как? Увы, единственный способ добраться до моей грусти — разорвать мое тело на куски, — изрек он, искривляя губы в шальной ухмылке. — Я принимаю этот бой, мисс Брайтмун.       Он вытащил из ножен свое оружие, медленно отодвинул им указывающее на его шею лезвие и поднялся на ноги.       — Отлично. Жду Вас на главной палубе, минутная готовность, — сообщила леди, улыбаясь в предвкушении, и первая двинулась на выход. Ей очень нравились их спарринги; Джеймс со всей ответственностью подошел к ее обучению, прекрасно отдавая себе отчет в том, что фехтование и его противостояние с Пэном не игра, а потому серьезный подход попросту необходим. Юная аристократка оказалась способной ученицей; хоть скорости ей будто не хватало от природы, она обладала смекалкой, решимостью и легкостью передвижения, что тоже было немало важно. Поскольку Питер был правшой, Крюк периодически обращался к матросам за помощью в тренировке своей подопечной, и со временем она превзошла их всех — все же лучше подготовиться хоть так, чем растеряться при столкновении с настоящим врагом. Сейчас же некоторые члены команды собрались поглазеть на зрелище. Больше они не принимали девушку за Калипсо или дурной знак, зато под кружку рома гадали, когда же она станет их сокапитаном.       Они остановились друг напротив друга и заняли боевые стойки. Кандра уже знала, в какой момент Крюк нанесет первый удар: за долю секунды до этого его глаза азартно вспыхивали и, казалось, даже едва заметно отблескивали алым. Вот и сейчас она исправно отразила вступительную атаку и бодро перешла в контрнаступление, исполняя довольно сложную комбинацию движений. За столько времени девушка научилась игнорировать всю грацию оппонента, а посмотреть было на что: длинные кудри перекатывались по плечам и порой таинственно спадали на сосредоточенное живое лицо, подол камзола описывал полукруги и опадал на бедра, подчеркивая атлетическую фигуру, каждый шаг и взмах рукой был определением элегантности. Дрался он не только эффектно, но и поразительно эффективно, с кровожадной страстью. В спаррингах Джеймс использовал лишь шпагу, чего пока было достаточно для побед, и смешивал известные ему стили, по большей части стараясь копировать манеру Пэна, насколько было возможно без полета при его росте с левой рукой. Эти удары леди отбивала неплохо, но все еще проигрывала ему.       — Капитан, зачем же Вы так глубоко запрятали свою грусть? — сбивчиво дыша и усердно орудуя клинком, поинтересовалась она.       — Мы с ней уже успели породниться, — ответил мужчина с плохо скрываемым чувством превосходства.       — Так она смеет занимать мое место? — с нарастающей злобой уточнила мисс Брайтмун. — Я ей этого не позволю!       Прищурившись, она загнала оппонента в угол между лестницей и бортом, скрестила с ним шпаги у самого основания, приложила усилие, чтобы он не сразу смог выйти из блока, вскочила на ступени и, прежде чем он успел бы ударить назад или уклониться, свистнула лезвием по направлению к его шее. Раздался звон — наточенная сталь оказалась остановлена изогнутым железом крюка.       — Эй, так нечестно! У Питера и мальчишек нет ничего подобного! — возмутилась Кандра, для пущего эффекта несильно ударив по уникальному приспособлению еще раз.       — Я учу тебя не противостоять им, а владеть шпагой. Ты не можешь предугадать, что за сюрпризы преподнесет тебе соперник. Уверен, я не последний Капитан Крюк в истории, — с улыбкой возразил Джеймс, продолжая удерживать лезвие. Девушка разочарованно вздохнула, всунула оружие в ножны и, спускаясь на палубу, буркнула:       — Я бы выиграла, будь ты обычным человеком.       — Да. И я с честью признаю свое поражение, миледи.       Она остановилась и с недоверием обернулась к нему: чтобы он и уступил, при всем своем самолюбии? А он лишь подошел к ней, по-прежнему улыбаясь, и весело добавил:       — Этот бой означает, что наши занятия пора выводить на новый уровень. Ты умница, Кандра. И успешно прогнала мою грусть, хоть я и чудом уцелел.       Он протянул уже свободную руку к ее талии и привлек к себе. Весь гонор моментально улетучился, и юная леди неосознанно прильнула к капитану, втеревшись щекой в одежду на его груди.       — Да ладно, мне не стыдно сознаться, что ты меня одолел.       Она заключила его в кольцо своих рук и прикрыла глаза, вдохнув аромат дорогой ткани, табачного дыма, мыла для волос и чуть вспотевшей кожи, исходивший от него, после чего ощутила, как он сжал ее чуть крепче. Иногда они подолгу так стояли, просто глядя на луну, волны, отражающие ее свет, облака, проплывающие мимо нее, и остров, где скрывались их неприятели. Обычно там царила тьма и лишь на западе виднелись огоньки поселения индейцев, однако в эту ночь из джунглей лился странный свет. Заметив его, Кандра нарушила молчание:       — Джеймс, что там горит? Мальчишки чудят?       — Нет. Похоже, у фей сегодня праздник.       — Пойдем посмотрим?       Капитан опустил взгляд на встрепенувшуюся в его руках возлюбленную, принимая решение.       — Ну, пожалуйста! Феи никогда сюда не залетают и почему-то не приближаются, когда мы гуляем.       Она сложила ладошки вместе и умилительно посмотрела на него снизу вверх, и Крюку ничего не оставалось, кроме как согласиться, пусть и с нотками презрения в голосе:       — Компания Пэна им больше по душе. Но хорошо. Попробуем их не напугать.       Матросы живо подготовили лодку, мистер Сми, тихо радовавшийся каждый раз, когда видел начальника счастливым рядом с мисс Брайтмун, отвез их двоих на сушу и остался сторожить на берегу. Взявшись за руки, с горящими любопытством глазами, словно дети, капитан и его спутница углубились в джунгли. В эту ночь ориентироваться по ним было несложно, так как они хорошо освещались желтоватым сиянием крылатых волшебных созданий. Те собирались на поляне у огромного ветвистого дерева, занимаясь какими-то только им известными делами. Девушка с восторгом созерцала все вокруг, крутя задранной головой и даже порываясь влезть на дерево, но Джеймс напомнил ей, что лучше вести себя неприметно. Так они и наслаждались зрелищем, оперевшись на ствол и позабыв обо всем.       — Это невероятно… — выдохнула Кандра, присматриваясь к парящим среди джунглей крохотным фигуркам, источающим золотистый свет и сливающимся в танце. Крюк кивнул, довольствуясь пейзажем и, в первую очередь, тем, что показал избраннице нечто воистину уникальное и эстетически приятное, как вдруг негромко окликнул ее. Девушка вопросительно обернулась, проследила за его взглядом и, ахнув, вздрогнула: к ней подлетела фея и теперь с интересом рассматривала ее. Широко улыбаясь, юная леди с придыханием зашептала:       — Привет! Прости, неловко вышло… Я Кандра. А ты?       Незнакомка приземлилась на подставленную ладошку, тем самым насыпав в нее немножко пыльцы и вызвав легкую щекотку, сделала реверанс и издала звук, похожий на звон колокольчика. Кандра приоткрыла рот и растерянно моргнула, затягивая паузу, а потом наконец произнесла:       — Джеймс, что она сказала? Я не услышала слов…       — Научиться понимать фей не так просто: нужно провести в Нетландии достаточно времени и обладать определенным умением слышать, — туманно ответил тот и присмотрелся к магическому созданию. — Она указывает на небо… Стар? А… Астра? Астер? Да, ее имя Астер.       — Ух ты! Приятно познакомиться, Астер! Ты очень красивая. И ваш праздник просто великолепен, — дала свою искреннюю оценку леди, по-прежнему задыхавшаяся от восхищения. Фея довольно улыбнулась, с благодарностью склонив голову, затем повернулась к мужчине, окинула его цепким взглядом, застыла, увидев его правую руку, и резко вспорхнула, намереваясь улететь.       — Постой! — окликнула ее девушка, а убедившись, что на ее просьбу отреагировали, продолжила: — Мы не собираемся причинять вред Питеру Пэну и кому-либо еще — мы просто пришли посмотреть на ваш бал. Но, если мы здесь нежеланные гости, мы уйдем.       Астер заколебалась, переводя взгляд с каменного лица Крюка на его взволнованную погрустневшую спутницу, потом вдруг быстро облетела ту несколько раз, посыпая пыльцой, с сомнением переместилась к пирату, однако повторила действие и шустро отдалилась, сливаясь с другими рыжими огоньками. Мисс Брайтмун ошалело осмотрелась и уставилась на него.       — Что она сделала?       Джеймс задумчиво подкрутил кончик усов.       — Не уверен, но догадываюсь… Рядом с Пэном вечно вертится одна фея…       — Я слышу музыку… музыку, под которую они танцуют!       Вдохновившись своим открытием, Кандра аж просияла и… взмыла в воздух. Буквально. Осознав, что не ощущает земли под ногами и смотрит на мужчину сверху вниз, она затаила дыхание и округлила глаза, и сердце ее забилось гораздо чаще. Тот улыбнулся, наблюдая проявление первородного восторга, и поравнялся с ней, затем отвесил грациозный поклон и протянул ей левую руку.       — В таком случае, подарите ли Вы мне этот вальс, миледи?       Она заулыбалась в ответ, согласно склонила голову, вложила свою ладонь в его, вторую опустила ему на плечо. Капитан мог лишь приложить правое предплечье к ее талии, но ей было этого достаточно, чтобы чувствовать себя защищенной; к тому же, пальцы его уцелевшей руки трепетно сплетались с ее и гладили самыми кончиками по тонкой коже на ее кисти. Уловив нужный аккорд, он повел танец, и больше ничего, кроме них двоих и музыки, для обоих не существовало. Благодаря полету пристально следить за шагами не было необходимости, поэтому они просто наслаждались предоставленной Астер возможностью. И невесомость, и испытываемое счастье делали их тела необычайно легкими, а головы — пустыми. Кандра беззаботно смеялась, кружилась, глубоко смотрела в бездонные голубые глаза, любуясь яркими желтыми отблесками в них, и растворялась в чувстве безусловной привязанности. Крюк расплывался в улыбке тем больше, чем дольше созерцал ее красоту, окутанную золотистым светом, который будто исходил из нее тоже, ловил ее, вслушивался в ее звонкий смех и растворялся в чувстве неотвратимой любви. После очередного вращения он притянул ее к себе и больше не смог отпустить. Приложил ее ладонь к своей груди в надежде, что таким образом ее свет заполнит его почерневшую душу, и даже сквозь толщу одежды она ощутила, как колотилось его страждущее сердце. От взгляда на его благородное лицо возникала лишь одна мысль.       — Джеймс… я хочу подарить тебе свой первый поцелуй, — откровенно призналась девушка. В его глазах одновременно отразилось множество эмоций: удивление, радость, смятение, сомнение, желание — а в горле пересохло.       — Не нужно… Не трать его на того, с кем ты не можешь быть счастлива.       Они потеряли немного высоты.       — Но я не намерена отдавать его тому, кто вызывает у меня лишь скуку! С ним я и подавно не буду счастлива.       — В тебе говорят принципы и предрассудки…       — Джеймс, — тихо, но уверенно возразила Кандра, сжав его плечо сильнее, — я люблю тебя.       Его брови опустились, приподнявшись внутренними кончиками и образовав между собой глубокую складку, глаза заблестели еще больше, а с губ сорвался прерывистый вздох. Беспомощно дрожа в попытке ответить вербально, они остались приоткрыты, но слова для леди были излишни. Увидев в незабудковой голубизне все, что ожидала, она воспользовалась случаем и заботливо поддержала его губы своими. Этот поцелуй не описать словами; казалось, он совмещал в себе все, чем они жили после знакомства и что успели разделить: воедино смешались и породили нечто уникальное вкусы морского бриза, игристого вина, барбадосского рома, кубинских сигар, розового лепестка, книжной страницы, стального клинка, ароматической свечи, вкусы неволи, эмпатии, прощения, принятия, любопытства, заботы, преданности, одиночества. Долго Крюк не форсировал события, дабы не напугать девушку своей пылкой натурой и обеспечить ей те нежность и уважение, без которых она увядала, однако, ощутив мягкую ладошку на своей колючей щеке и легкое почесывание возле уха, он жарко выдохнул и осторожно углубил поцелуй, оборачивая левую руку вокруг девичьих плеч и прижимая ее хрупкую фигурку чуть плотнее. Леди не оттолкнула его и возвращала ласку до тех пор, пока не почувствовала острую потребность в кислороде. Восстанавливая дыхание, они смотрели друг на друга из-под любовной пелены, а потом Кандра обняла Джеймса в ответ и спрятала лицо у него на груди, и он зарылся носом в ее длинные волосы. Их высоко воспарившие на время поцелуя тела постепенно опустились на землю.       — Свадьба послезавтра, — обреченно прошептала девушка.       — Договоримся с феями о пыльце прямо сейчас, прилетим в твой дом за вещами и уберемся оттуда куда подальше, — с рычащими нотками в голосе, тихо отозвался Крюк.       — И куда мы денемся? Кто знает, что случится, если я попробую вернуться в Нетландию после рассвета. С острова будет проблематично выбраться: никто не захочет рисковать сомнительной перевозкой племянницы Сэмюэля Донована. Да и на что нам будет жить?       Мужчина раздосадованно скрипнул зубами.       — Я бы угнал корабль, не будь это столь опасно для тебя… Черт, я готов рискнуть всем, но только не тобой!       В подтверждение своих слов он стиснул ее в объятиях покрепче. Поглаживая его по спине, леди добавила:       — Даже своим кораблем? Неужто ты бы расстался со своей командой? Я не хочу принимать от тебя такие жертвы.       Над ее головой послышался тяжелый вздох.       — Нет, в мое отсутствие Пэн уж точно разобьет или присвоит «Веселый Роджер», Сми не заслуживает такого окончания своей карьеры старпома…       Горизонт окрасился в пастельные тона, звезды на небесах меркли одна за другой. На девушку, как и всегда в это время суток, накатила слабость; сглотнув комок в горле, она потерлась щекой о край камзола и мягко произнесла:       — У нас осталась еще одна ночь. Тогда и попрощаемся.       — Кандра, любовь моя…       Сильные руки прошли сквозь воздух и обхватили задрожавшее тело в капитанских одеждах. Легкие сдавил удушающий спазм, от которого Джеймс сложился чуть ли не пополам. Первые лучи солнца озарили желваки на его измученном лице и зарылись в его слегка растрепавшихся после тренировки пышных кудрях, придавая им рыжий оттенок. С его уст сорвался короткий крик, больше похожий на яростный рык, и железный крюк с размаха вошел в неудачно оказавшееся рядом дерево. Пират уткнулся в ствол лбом и приложил все усилия, чтобы подавить желание всхлипнуть, пока его правая рука медленно сползала вниз, оставляя своим орудием кривоватую отметину на коре. Злость, ревность и разочарование одолевали его в эту минуту, поэтому он запрещал себе плакать. В последний раз, когда это произошло, слезы жгли кожу, как кипяток, и имели кровавый оттенок, и с тех пор его не оставляла мысль о том, что он проклят. Проклят оканчивать любое важное дело неудачей, проклят на вечное одиночество, проклят жаждать смерти глупого подростка, проклят испытывать эмоции, заставлявшие его казнить людей страшной смертью и убивать собственных матросов. Он смирился со своей новой сущностью и поверил в правоту ее намерений. И все же, когда он оставался наедине с самим собой, его глодали чувство вины и отвращение к построенному им же образу. Джеймс чуткий, романтичный, галантный, заботливый, игривый, а Капитан Крюк жестокий, бесшабашный, кровожадный, подлый, расчетливый. Что, если однажды этот монстр набросится на Кандру? Впрочем, нечего было об этом беспокоиться: через два дня он лишится на нее любых прав и, может, даже путь в Нетландию для нее закроется. Милая, добрая, нежная, наивная, светлая Кандра падет жертвой брака по расчету. И он никак не может это предотвратить.       Рядом раздался тонкий звон, и мужчина повернул на его звук голову. Прямо на его крюке стояла знакомая фея и что-то старалась ему втолковать. Джеймс тихо и хрипло рассмеялся.       — Ох, дорогая моя Астер, не восприми мои слова как оскорбление по признаку роста в адрес прекрасного народа фей, но, боюсь, ты слишком мала, чтобы разрешить мое горе.       Она насупилась и гневно указала себе за спину. Оказалось, не только она решила посозерцать картину «Крюк в любовной агонии», хотя, кажется, остальные кружили неподалеку с того момента, как он пригласил мисс Брайтмун на танец. Они держались на расстоянии, но враждебно настроенными не выглядели. С помощью пыльцы Астер нарисовала в воздухе корабль, сделала движение руками снизу вверх, делая вид, что что-то поднимает, а следом — будто посылает нечто вперед, и изображение, повинуясь ее воле, воспарило выше и поплыло по восходящей, пока не рассеялось.       — Хочешь сказать, вы с друзьями можете заставить «Веселый Роджер» летать? — попытался перевести увиденную пантомиму на английский Джеймс, не скрывая недоверия в голосе. Фея кивнула, зазывающе помахала рукой для него и товарищей и первая направилась в сторону побережья, где он причалил к острову. Преисполнившись надеждой, пират сорвался с места и бегом стал пробираться сквозь джунгли, не теряя из виду золотистые огни. Его встретил изумленный Сми.       — Капитан?..       Тот схватил старпома за плечо, грубовато развернул лицом к морю и молча указал крюком на корабль, дрожа от волнения. Феи носились над бригом, оставляя за собой мерцающие ленты из пыльцы, что опадала на лоснящееся деревянное покрытие и прилипала к нему. Старик растерянно моргнул.       — Это входит в Ваш план или.?       — Полезай в лодку, живо! — приказал Джеймс и запрыгнул в нее первый, не сводя глаз с тяжело отрывающегося с поверхности воды парусного судна. Сми засуетился, одновременно бледный от страха и красный от усердия, что вызвало звонкий смех у внезапно возникшей рядом Астер. Прежде, чем мужчины успели отреагировать, она осыпала их пыльцой вместе с лодкой и отправила по воздуху прямиком на корабль, устремляясь туда же. Старпом охнул, а потом вдруг расхохотался.       — Разрази меня гром, мы летим! И старина «Роджер» летит! Так вот в чем секрет, в фейках-то! Теперь мы с Пэном на равных!       Крюк вскинул руку, призывая к молчанию.       — Забудь про него: сейчас не это важно.       Воистину поразительные для него слова. Но он и вправду совершенно не вспоминал о борьбе с неприятелем. С грацией леопарда он соскочил на палубу и стал приводить ошарашенных матросов в чувство:       — Поднять якорь, трюмные крысы! Что глазеете, разинув рты?! Поднять паруса! Сми, подзорную трубу, пожалуйста! Мы покидаем этот треклятый остров!       Моряки вопросы задавать не стали и мигом принялись за дело: кто молча, кто с удивленным возгласом, кто со счастливым кличем. На «Веселом Роджере» закипела деятельность, от которой команда уже успела отвыкнуть.       — Но как именно нам это сделать? — уточнил капитан, обращаясь к фее, пока над его головой разворачивались огромные белые полотна с черным изображением черепа со скрещенными саблями. Астер указала на самую большую и яркую звезду, еще не пропавшую с небосвода, и махнула чуть согнутыми руками сверху вниз, останавливая предплечья перпендикулярно своему телу.       — К звезде и прямо? — переспросил Джеймс, глядя в предоставленную старпомом трубу. — Но это абсурд…       Фея дернула его за кудрявую прядь, и он с возмущением обернулся. Она укоризненно потрясла пальцем, видоизменила свои платье и прическу так, чтобы походить на Кандру, начертила прямо перед собой большое сердечко, попыталась скопировать ее наивно-восторженное выражение лица, а потом резко рассеяла иллюзию и прозвенела гневную тираду, активно жестикулируя. Крюк коротко рассмеялся.       — Хорошо, я понял, без веры в успех Кандры мне не видать. Я и сам догадывался, что полет — интегральная часть идеи, да и что Пэн дружит с феей неспроста. Не думал, что однажды выберусь отсюда…       Он сложил подзорную трубу, задумчиво глядя вперед. Астер ничего не ответила и уселась на штурвал.       — Почему ты помогаешь мне? — вдруг спросил Джеймс, снова посмотрев на нее, и ухмыльнулся с добродушным сарказмом. — Кандра понравилась, я прав?       Фея честно кивнула, слегка улыбаясь.       — Спасибо тебе. Клянусь никогда больше не причинять вреда твоему народу, относится к нему с надлежащим уважением и вернуть ему услугу, как только смогу оказаться полезен. Слово джентльмена. Не Капитана Крюка, — искренне пообещал он, положив руку на сердце. Видя его серьезный взгляд, Астер улыбнулась шире, склонила голову, принимая клятву, и отвернулась. На лестнице робко кашлянул старпом.       — Прошу прощения, капитан, но команда желает знать, куда именно мы держим путь.       Крюк занял место рулевого. Лицо его отражало безоглядную радость и непоколебимую решимость.       — Мистер Сми, курс на Барбадос.