Маргарита. До и после Мастера

Сначала они довольно долго идут в тишине, словно старые знакомые, которые уже обговорили все на свете и просто наслаждаются присутствием друг друга, миром вокруг и тишиной. Только тишина совсем иная. Не та, что была в жизни Маргариты до этого. Она наполнена звуками города. Звуками жизни. И Маргарите становится так хорошо, что хочется смеяться. А потом они начинают разговаривать. Разговаривать обо всем на свете. И кажется, они не способны замолчать вовсе — столько всего накопилось. Будто бы они знают друг друга сотню лет и половину этого времени не виделись. Они сами не замечают, как добредают до дома с подвальчиком, в котором он живет. Мужчина пропускает ее вперед, открыв дверь, и Марго, которую даже совсем не смущает, что она даже не знает, как зовут мужчину, с которым она пришла сюда, сначала кажется, будто она оказалась в чьей-то частной библиотеке — книги там занимают чуть ли не все горизонтальные поверхности. — Восхитительная коллекция, — выдыхает Маргарита, с благоговением проводя пальцами по корешкам книг. Она такого количества не видела со времён революции. — Да, я накупил их, чтобы сесть за собственную, — отвечает хозяин квартирки, чуть помедлив. — Уже некоторое время вынашиваю идею. Но никак не засяду. Все время будто бы чего-то не хватает. — Да? И чего же? — спрашивает Марго. — Времени? Работа отнимает твои силы? Он качает головой, останавливаясь чуть позади. — Нет. Дело не в этом. Но мне кажется, я близок к разгадке. — В самом деле? — спрашивает Маргарита и достает оригинал «Фауста». — Ты знаешь немецкий? — удивляется она. — Да, но не идеально, — он немного хмурится, разглядывая маленький томик в руках гостьи. — Не могу даже вспомнить, как ее купил. Возможно, положили в довесок?.. Я покупал несколько словарей, в том числе и немецких. Не пом… — он не успевает договорить, потому что развернувшаяся Маргарита встает на мыски туфель и целует его. Горячо и трепетно. Отчего-то становится совершенно плевать на приличия и рамки, в которых ее растили и держали всю сознательную жизнь. Ощущение душевного родства с этим человеком, эмоции, которые она, наконец, испытывает после многих лет пустоты, перекрывают и глас рассудка, и привитое воспитание. Снаружи слышатся шаги идущих мимо людей, и Маргарита торопливо отстраняется, оправляет одежду, стараясь не смотреть ему в глаза. — Прости. Мужчина расстёгивает ворот своей рубашки, видимо, душащий теперь и мешающий вздохнуть полной грудью. — Тебе не за что извиняться, сказав это, он переводит дыхание, прежде чем продолжить: — Я думаю, что мы чувствуем одно и то же. — Да, — выдыхает Марго и качает головой. — Это похоже на какое-то помешательство. Никогда такого не ощущала. «Должно быть, во всем этом виновато произошедшее на мосту… Нужно мне уйти поскорее, пока я не совершила какую-нибудь неподобающую глупость… — думает она, исподтишка разглядывая своего нового знакомого. — Господи, он, наверное, решил, что я — падшая женщина!» — Я… Я, наверное, пойду, — не очень уверенно говорит Марго и не двигается с места. Ей очень хочется остаться, но разум заставляет ещё сделать сначала первый, а затем второй, и следующий шаги в сторону двери. Однако Маргариту не покидает ощущение, что теперь ее и этого мужчину, словно бы связывает крепкая нить, сотканная из света, доброты и всех самых теплых чувств, которые один человек может испытывать к другому. Дневной свет кажется ей слишком ярким, когда она покидает подвальчик. Маргарита вдыхает весенний воздух и на ее губах появляется улыбка. Она счастлива. Впервые за долгое время. — Подожди! — звучит окрик, когда она уже почти достигла калитки сада. Маргарита оборачивается к спешащему мужчине. — Скажи, я могу надеяться, что мы увидимся вновь? Она закусывает губу. Сердце борется с разумом. Марго разрывается между желанием развернуться, убежать домой и запереться в спальне и остаться здесь, с этим мужчиной в его заваленной книгами подвальной квартире на веки вечные. — Завтра на мосту. В полдень. Расскажете, кто вы и что за роман намерены написать. — Договорились, — лицо мужчины озаряет совершенно счастливая мальчишеская улыбка. — Я буду ждать новой встречи, моя муза. Маргарита не помнит, как дошла до дома. Кажется, домработница спрашивает, что приготовить на ужин, а она, собравшись, отвечает, что не голодна, и запирается у себя. Потом, лежа в горячей ванне, она вспоминает прошедший день и все с ней произошедшее. Попытка броситься с моста, мужчина, протянувший руку, чьего имени она даже не знает, но за которым прошла через весь центр до самого его дома и даже домой… Она его поцеловала!.. Она ведь никого не целовала, кроме своего мужа. И ни к кому не испытывала даже тени тех чувств, что охватили ее в том подвальчике. Словно очнулась ото сна и теперь стала по-настоящему живой. Кажется, ее попытка самоубийства обострила все чувства. Маргарите ещё никогда не хотелось так жить, как сейчас. Но вместе с чувствами проснулась ещё и… совесть. Маргарита закрывает глаза и опускается под воду на дно ванны. Господи, как она будет смотреть Володе в глаза? Он ведь и знать не знает, что она ему… изменила? Почти изменила. Если не физически, то морально точно. Одному только Дьяволу известно, чем бы все кончилось в том подвальчике, не найди она в себе силы уйти. Ей нельзя больше оставаться с этим мужчиной наедине. Это несправедливо к Володе. Они просто немного погуляют, поговорят. И все. Все время на людях. Ничего не произойдёт. А она развеет скуку. Разумеется, в глубине души Маргарита понимает, что занимается самообманом. Слишком сильно ее к нему тянет. Слишком много его в ее мыслях. А ведь она даже имени его не знает. Они обсудили за прошедшие полдня так много всего, но даже друг другу не представились. — Я просто никуда завтра не пойду, — твердит она своему отражению, запахивая на влажном после душа теле халат. — Я ведь не обязана. Вот и не пойду. Нехорошо это. Я не стану изменять мужу. «Пусть и не люблю его», — это Маргарита добавляет лишь мысленно. «Ты уже ему изменила,» — шепчет внутренний голос, и его шепот напоминает шипение змеи. — «Поцеловала другого. Так стоит ли теперь останавливаться?» Ночью она спит просто отвратительно. Ее бросает то в жар, то в холод. Ей снится полет. С детства Марго не видела снов, в которых летала. С тех самых пор, как лишилась семьи и собственного дома. А тут она вдруг летит, и ночной холодный ветер треплет ей волосы, бьет в лицо, мешая вздохнуть. Пробуждение посреди ночи выбрасывает ее во влажную постель в холодной спальне. Она кое-как натягивает на себя одеяло и снова пытается спать. Тело бьет озноб. У нее не получается уснуть. В окно светит круглая, почти полная луна. Сердце стучит слишком быстро. Где-то на грани между сном и реальностью ей кажется, что в комнате появляется чья-то тень. Двигаясь совершенно бесшумно, тень останавливается между постелью и зеркалом, когда замечает беснующееся там, в зазеркалье, женское отражение, а то, заметив гостя, перестает бродить по потолку и подлетает ближе, гордо вздернув подбородок. Тень переводит взгляд с зеркала на лежащее в постели покрытое испариной тело, чью хозяйку снова одолевают дурные сны. — Доброй ночи, королева Марго, — едва слышно произносит ночной гость. Его ладонь, не касаясь, скользит над ее телом, и кошмары ослабевают, уступая место забытью. — Вы должны мне помочь. Роман должен быть написан. Любой ценой.