Спаси нас

Дома меня ждал ароматный грушевый пирог, испеченный по личному рецепту папы, остывший чайник и записка, заботливо оставленная мамой на холодильнике: «Мы пошли гулять. Поешь, солнышко, и отдохни. Целую, мама». Лист А4 был изрисован красным карандашом, так полюбившимся Еве, и я не смогла сдержать улыбку. Я не видела дочку весь день, и жутко по ней соскучилась. И, несмотря на отвратительное настроение, вызванное неудачным днем, мне стало спокойно от одного лишь пребывания дома. За три года, проведенных в собственноручном заточении на даче, вылазка в город казалась чем-то противоестественным. Я любила Москву с ее ритмом, историей и людьми, живущими по принципу: «Быстрее и еще быстрее!» И была маленькой ее частью, маленькой участницей этой спешки. Я наслаждалась темпом загнанной лошади, словно это и было моим предназначением. Раньше. Но с беременностью желание заземлиться и отгородиться от суматохи стало культовым и росло день ото дня. А с появлением Евы в моей жизни оно только закрепило свои позиции. Нет, безусловно, мы выбирались в город по делам и на прогулки, но чаще находились здесь, на природе, в дали от удушающего темпа. С появлением Евы я разучилась спешить в принципе. Мне хотелось замедлиться и остановить время хотя бы на мгновение, потому что дочка росла посекундно. Я же хотела наслаждаться ее маленькостью. Но лишь в моменты ее спокойствия. В остальном желала, чтобы она быстрее выросла и перестала хныкать по каждому пустяку. Ева была требовательной, но неизбалованной. Хотя бабушка с дедушкой изрядно выполняли ее прихоти, из-за чего мы постоянно ругались. Но к двум годам смогли найти баланс в воспитании дочки и распределить обязанности. Щелкнул замок. На пороге послышался топот маленьких ножек, и через секунду коридор заполнился детским криком. — Мама! — крикнула Ева, вызывая меня к себе. На губах непроизвольно образовалась улыбка. Я поспешила на голос, сталкиваясь в проходе с малышкой. Она потянулась ко мне, и я взяла ее на руки. Ева была маленькой и очень легкой. И мне не составляло труда носить ее на себе, но я старалась сильно не злоупотреблять этим, чтобы не приучать ребенка к рукам. — Де ты бия? — она смешно сморщила носик, похожий на маленькую пуговку, и обвела своим пальчиком мое лицо. Этот жест был ее личным проявлением любви. Делала она это неосознанно, но очень осторожно и ласково. — Ездила по делам. — Езива по девам? — еще одной фишкой к двум годам стало повторение в вопросительной форме. Так Ева училась говорить и запоминать слова. Иногда ее манера все повторять и переспрашивать выводила из себя, но я старалась сдерживаться. — Да, солнышко. — я поцеловала ее в лобик и спустила на пол. — А сейчас пойдем мыть ручки. — Я сяма. — она неуклюже побежала в сторону ванной, оставляя на паркете грязные следы от обуви. Ничего не оставалось, как вздохнуть. — Как успехи, милая? Тебя взяли? — теплая ладонь мамы осторожно легла на плечо, я лишь помотала головой, даже не взглянув на мать. Мне было стыдно перед родителями. Они вложили в мое образование столько денег, а я их подвела. И продолжаю подводить до сих пор. — Ну ничего. Ни они первые, ни они последние, милая. — дежурная фраза, подобно стреле, вонзилась в самую чувствительную точку на теле, и я поморщилась, физически ощутив неприязнь от собственной жалкости. — В том-то и проблема, мам, что они единственные, кто откликнулся и тут же отказал. — голос прозвучал слишком грубо, чем я рассчитывала. — Прости. — Лерушка, — она подошла вплотную и прижала к себе, — это лишь временные трудности. Мы обязательно со всем справимся. — ее голос был пропитан любовью и верой в лучшее, и я всхлипнула, прижимаясь к матери почти вплотную. Она была на полголовы выше меня, а еще тонкой и изящной. Фигурой мы с Евкой пошли точно в Ирину Дмитриевну. А еще мама была обладательницей самых голубых глаз. Они украшали ее лицо, словно два бриллианта, искрящихся на свету. Аккуратный носик и маленькие губы молодили ее. Светлые волосы, собранные в небрежный низкий пучок добавляли элегантности. — А еще «Жука» нужно срочно отдавать в ремонт. И оплатить штраф за то, что я оставила его в неположенном месте, потому что очень спешила на собеседование. Мама ничего не ответила, лишь тяжело вздохнула. Непредвиденные траты никак не вписывались в наш скромный семейный бюджет, который опустошался только мною и продуктами в холодильнике. — Милая, может, стоит его продать? — И остаться без машины? Ну уж нет. Тема продажи моего желтого «Жука» поднималась матерью неоднократно. Да, он часто ломался и доставлял достаточно хлопот, но я не могла остаться без средств передвижения, потому что отец, при всей любви ко мне, ни за что не доверит свою машину. А сам он часто бывает в разъездах, и потому надеяться на его помощь в перемещении не стоит. — Ладно… — вздохнула Ирина Дмитриевна. — Кстати, сегодня заходила Людочка, на выходных она ждет нас у себя. — я кивнула. — К тому же из заграничной командировки вернулся ее сын, и я подумала… — Мама! — прогремела я. — Даже не смей! — Ирина Дмитриевна растерянно захлопала глазами. — Тебе стоит подумать о себе и немного расслабиться. Мужская компания в качестве приятного соседа не омрачит твою жизнь. К тому же Илюша ну очень хороший мальчик. — Мама! — предостерегла ее я, не желая больше этого слышать. — Если ты сейчас продолжишь в том же духе, мы поссоримся. Мама хотела сказать еще что-то в свою защиту, но на кухню ворвалась мокрая насквозь пуговка, демонстрируя свои крохотные ладошки, на которых все еще виднелась пена от мыла. — Смотьите, какие тистые! Мы переглянулись с мамой и громко рассмеялись.

***

— Сколько будет стоить замена? — мои глаза расширились в десять раз, когда мужчина назвал цену ремонта моей машинки. — С учетом работы мастера девяносто три тысячи. Но это предварительная цена. В процессе может обнаружиться еще что-то. — он говорил завуалированно и как с ребенком, всем своим видом показывая свое отношение ко мне, как к владелице автомобиля. Между строк так и читалось: «Обезьяна с гранатой» Я шумно вздохнула и зажмурилась. Такая сумма была не то чтобы неподъемной для меня сейчас, она в принципе являлась невозможной. Я и без того сильно потратилась, оплатив штраф и стоимость буксировки машины на СТО. Мои проблемы могла решить только продажа почки или работа. — Добрый день! Чем могу помочь? — услужливо обратился один из работников к вошедшему клиенту. — Замена масла. И еще что-то стучит под машиной. — знакомый голос заставил меня обернуться. Вошедшей клиенткой оказалась вчерашняя Фея крестная. — Привет, машинная катастрофа. Решила подлатать свой «желточек»? — я грустно кивнула. Ага, подлатаешь тут. — Как прошло собеседование? — Никак. Меня не приняли. — То есть как? Ты все сказала, как я учила? — Он мне даже договорить не дал. Назвал истеричкой, обвинил в непрофессионализме и выставил за дверь, грозясь охраной. Редкостный мудила. — я не удержалась от обвинительного комментария в адрес Мудилы Александровича, все равно работа в его фирме мне не светит, а потому и терять нечего. — Действительно редкостный… — согласилась Маша и тут же выудила из кожаной сумочки-багета телефон. — Сейчас я ему устрою. Она яростно разблокировала телефон, а я смерила ее какого-черта-взглядом, вызвав тем самым легкий смешок у Феи крестной. — Редкостный мудак — мой супруг. — она помахала перед носом правой рукой, демонстрируя красивое обручальное колечко, так, будто я должна была знать об этом. — Сбрасывает! — оскалилась она, вновь набирая мужа. Пока шестеренки в моей голове складывали два и два, Маша успела сделать три попытки дозвона мужу, после чего я бросилась к ней, перехватывая руку с телефоном. — Стой! Что ты делаешь? — Восстанавливаю справедливость! Ты хочешь работать в нашей компании? — Да, но… — Алло! Я не до конца понимаю, милый, какого черта ты скидываешь мой звонок? — от мягкого ангельского голосочка не осталось и следа, Маша говорила твердо и уверенно, словно начальником был не Кирилл-Мудак-Андреевич, а она. — Я не займу много времени. — в динамике послышался раздраженный мужской голос. — Помнишь, я говорила, что мне нужна помощница? Нет? Говорю! Мне нужна помощница! Я ее нашла. — она взглянула на меня, морща лоб. — Да. Сегодня необходимо подготовить для нее рабочее место в «улее», завтра она приступит к своим обязанностям. — повисла долгая пауза, после чего на том конце провода шумно вздохнули и согласились со всем предложенным. — До вечера. В горле пересохло, когда Маша скинула вызов и удовлетворенно улыбнулась. — Ну что, машинная катастрофа, завтра в девять утра жду тебя у себя с вещами. Разрешается пятнадцатиминутная задержка, не более. — девушка подмигнула. — Форма одежды удобная. — С-спасибо. — мне оставалось лишь растерянно хлопать ресницами. — Но почему? — Люблю спорить с мужем. — Маша расплылась в хитрой улыбке. — Ну, и женская солидарность.

***

Я добралась в офис за десять минут до назначенного Машей времени и уже стояла возле ее кабинета, пока сама его хозяйка отсутствовала. В отличие от вчерашнего дня, где сотрудники не обращали на меня и мою неуклюжесть никакого внимания, сегодня каждый считал своим долгом долго и упорно меня разглядывать. Мне стало не по себе от чрезмерного внимания, и я догадалась, что дело в Мудиле Александровиче и его нежелании брать меня на работу. — О, машинная катастрофа! Ты уже здесь! — Маша показалась в проходе, виляя бедрами, обтянутыми кожаной терракотой юбкой. — Это хорошо! — Доброе утро. — благодарно улыбнулась я, желая кинуться на шею этой изящной блондинке, но сдержала порыв, все же теперь она не моя Фея крестная, а начальница, и нужно, вроде как, соблюдать субординацию. — Маш, подскажи, пожалуйста, куда… — за спиной блондинки возвышалась фигура Мудилы Александровича. Он споткнулся на полуслове, увидев меня напротив своей жены. — Ты? Его глаза цвета малахита опасно сверкнули, а густые брови встретились на переносице. Он скрестил руки на груди и уставился на меня, как на врага народа. Я повторила его позу, все еще помня те унизительные минуты, проведенные в его кабинете. — Разве мы переходили на «ты», Кирилл Александрович? — усмехнулась я, взглянув на самодовольное лицо Феи крестной. — А ну-ка на пару слов! — процедил он и схватил жену за предплечье, утянув ее за собой в ее кабинет. Я осталась снаружи, но отлично слышала их разговор. — Какого черта эта девушка делает здесь? — шипел он. — Работает. — Она не будет работать в моем офисе. — Верно, потому что она будет работать в НАШЕМ офисе. — повысила голос девушка. — И это не обсуждается, Кирилл! — Тебе доставляет удовольствие выводить меня из себя, Царькова? Всегда доставляло! — Мудила Александрович мерил шагами кабинет, и я готова была поспорить на многое, что сейчас его ноздри походили на две аэротрубы, до такой степени он был взбешен. — Царькова? Ты для того позвал меня замуж, чтобы каждый раз напоминать мою девичью фамилию? Отец будет в восторге! — что-то грохнулось, и Мудила Александрович зашипел. — Хватит вести себя, как чертова истеричка хотя бы на работе! — взмолился он. — Эта девушка не будет здесь работать. Точка. — Будет. И это не обсуждается, Кирюша. — Маша произнесла его имя так, будто ругательство. Я слышала, как мужчина хмыкнул. — Хо-ро-шо! — в тон жене ответил Мудила Александрович. — Предлагаю уговор: я назначаю испытательный срок в размере сегодняшнего дня с заданием со звездочкой, и если твоя подопечная не справляется, ты сама выпроваживаешь ее отсюда? — его голос был насквозь пропитан ядом. Чертов говнюк! — Но если задание со звездочкой будет выполнено безукоризнено, ты признаешь поражение и оставишь девушку в покое! — Договорились! Мудила Александрович произнес мое имя, вложив в него весь свой негатив по отношению ко мне и сложившейся ситуации. Я впорхнула в кабинет с видом невинной барашки, будто и не слышала их спора с женой. Мужчина сидел в кресле супруги, Маша стояла за ним, и победно улыбалась. Меня пугало ее доверие мне и моим силам, ведь она, как никто другой знала, что опыта работы в сфере дизайна и строительства я не имела, тем не менее я благодарно ей кивнула. — Виктория Евгеньевна… — начал Мудила Александрович. — Валерия Андреевна. — поправила его я. — Да, точно. — он усмехнулся и выбросил указательный палец вперед, будто перед ним стояла не взрослая девушка, а ребенок, глупый и необразованный. Собственно, таковой он меня и считал, даже не скрывая этого. — Мы с Марией Николаевной посоветовались и решили, что примем Вас на работу при условии прохождения испытательного срока в размере одного единственного дня. Я дам Вам задание, и если Вы справитесь с ним, так и быть, место в компании Ваше. Но если облажаетесь, без обид. — этот мудак подмигнул мне, заранее объявив о своих ставках на мой проигрыш. Он не верил в меня. И насмехался. Что ж, придется огорчить этого самодовольного придурка и утереть ему нос во что бы то ни стало. — Я согласна. — Отлично. Тогда перейдем сразу к делу. Мы выиграли один очень заманчивый проект, но для его реализации нам необходимо привлечь инвесторов, чтобы процесс стройки значительно ускорился. Я дам координаты одного весьма заманчивого инвестора. Правда, он уже высказал свое категоричное «нет». Но мы нуждаемся в его помощи, Валерия. — Хорошо, я поняла. — Нет! — встряла Маша, а ее лицо исказилось в гримасе, будто она только что съела лимон. — Это нечестно, Кирилл! Мы оба прекрасно знаем, что он ни за что не согласится на эту сделку! Клянусь, я видела, как мужчина просиял. У него уже родился в голове план, как засадить меня. Но не на ту напал, Мудила Александрович. Я мать-одиночка, зарабатывающая на жизнь тем, что рисую картины на заказ. А еще мне срочно нужно починить своего желтенького «Жука». Без боя точно не сдамся! — Я согласна!