И имя ему - Сказитель

Сказитель, наконец, отстраняется от побелевшего Кадзухи, с недовольством воззрившись на не менее бледного кучера. — Что, черт возьми, должно было случиться, чтобы ты смел так бесцеремонно вламываться в мою карету?! - с шипящим гневом вопрошает принц, взглядом насквозь прожигая кучера. — В-Ваше Высочество... У н-нас поломка в к-колесе... П-придется сделать остановку... - заикаясь и спотыкаясь на каждом слове, произносит перепуганный до полусмерти мужчина. — Да и плевать. Чини все, что надо, мне плевать. Не смей более так врываться, не то мигом окажешься под гильотиной, - грозно зыркнув опасностью, Сказитель взмахом руки затворяет дверь, вышвырнув бедолагу наружу. Повисает тишина, разрезаемая лишь спешными шагами за дверью. Кадзуха с лёгким головокружением принимает сидячее положение, не смея взглянуть на принца. Но заговорить сил хватает: — В-Ваше Высочество... Что вы хотели узнать?... - все ещё чувствуя себя скованно и несколько смущённо, Кадзуха продолжает прятать взгляд в покрытой золотом ручке дверцы. — Хм... Впрочем, ничего. Кажется... Кажется, это несколько сложнее для меня... - видимо, Сказитель тоже чувствует некий дискомфорт от столь конфузной ситуации. Но только дискомфорт этот выражается внутренне - в борьбе между гневом и разочарованием. Он не смог понять этого рыцаря с первого раза! Вот так поистине печально и неестественно для него. Кадзуха безмолвно соглашается кивком, рассеянно и все ещё не отойдя от удивления. Но кто бы мог подумать, что «вблизи» и на «расстоянии» - совершенно разное? Издали или хоть на каком-нибудь расстоянии глаза Сказителя завораживают, но только и всего. Вблизи... Пожалуй, вблизи в них запросто можно запутаться и погибнуть. Кадзуха прикрывает глаза. Не о том ведь думает. Сейчас куда важнее думать о таинственном Кошмаре, а не о том, какова степень красоты чьих-то там очей. И вообще! У всех людей они прекрасны, но по-разному. У кого-то глаза - это ласкающее ступни теплое море, у кого-то - плотный туман, в который зайдешь и мигом затеряешься. А у кого-то, вот, космос и вселенные... Не о том. Совсем не о том, Каэдэхара, думаешь. Кошмар куда важнее... Почему он видится таким знакомым и одновременно нет? Возможно ли, что Кадзуха знаком с этим человеком? Если так и есть, то это большая проблема. Кадзуха знаком со всем своим поселением, не считая матушку и Венти. Альбедо, местный алхимик... Но он достаточно рассудительный и умный, чтобы вести себя подобным... безумным образом. Или, быть может, Сара, что еженедельно наведывается в деревню к своим приемным родителям? Генерал королевской армии, холодная поведением и действует исключительно разумом. Да и владеет большей силой, нежели иные - не человек всё-таки, а ёкай... Но их таинственный враг, судя по письму, обращению к себе, телосложению и очевидно искаженному заклинанием голосу, всё-таки парень. Или, может, это Хэйдзо? Лучший сыщик страны, способный за неделю отыскать того, кого другие не могли поймать годами. Кадзуха познакомился с ним лично, когда Хэйдзо через их деревню шел по следам преступника. В тот день Кадзуха подрабатывал в местной таверне, и этот юноша зашёл отдохнуть на вечерок. Они разговорились, и уже тогда этот Хэйдзо показался странным - многого о себе не договаривал, часто отшучивался на вопросы о родителях и семье, мрачнел, когда Кадзуха говорил о своей. В общем, парень скрытный и привлекающий внимание своей закрытостью. Но это было полгода назад. Сейчас этот юноша может быть на другом конце государства или вообще в другой стране, да так, что и за сотню лет не отыщешь этого стремительного парня. Передвигается по населенными пунктам он быстрее осеннего ветра. Голова гудит от количества вариантов! Это может быть кто угодно - людей в мире не один десяток! Кадзуха в безысходности склоняет голову, удрученно хмурясь. Кошмар ему напоминает кого-то. Точно ведь напоминает. Но кого? Кадзуха что-то упускает? Чего-то не замечает или не знает? Может, это лишь игра воображения и все это ему причудилось? В стрессовых ситуациях мозг может выдать что-то странное, чему ты безоговорочно поверишь. Может, и незнаком ему этот Кошмар на самом деле? Думать слишком больно. Физически. Кадзуха не любит боль, поэтому ему приходится выдохнуть и решиться поднять взгляд на принца. Судя по сведённым хмурым бровям и задумчивому взору, Сказителя одолевают похожие мысли. Кадзуха облокачивается о спинку сиденья, возведя взор к узорчатому потолку. Блестящий золотом и инкрустированными в него драгоценным сапфирами и бриллиантами, он вызывает лишь восхищение. Цена одного такого камня способна полностью покрыть лечение матери, а цена двух ещё и обеспечить его семье безбедную жизнь на года. Но, невзирая на абсолютную власть и горы золота, Сказитель отнюдь не выглядит счастливым жизнью. Его выражение не излучает удовлетворения, а слова не выражают радости. Наверняка, не признаваясь в этом даже самому себе, но где-то в потёмках души, в самом ее углу, Сказитель глубоко несчастен. Может, наследный принц и выглядит неприступной стеной изо льда и бездушия, но Кадзуха всегда умел чувствовать людей. Он почти уверен, что счастья в своей богатой жизни принц совсем не видит. *** Беря в расчет починку колеса, поездка до дворца несколько затянулась и прибыли обратно они лишь поздним вечером. Кадзуха, не евший двое суток, первым делом направляется в столовую. Сейчас, в окружении привлекательно пахнущих блюд, голод начинает напоминать о себе диким неистовством. Сказитель же не спешит присоединяться к трапезе - придя во дворец, он сразу направляется на верхние этажи. — Где вы были?! - с порога столовой налетает на него обеспокоенная Люмин. — Люми, это неподобающе! Он только что вернулся с долгой поездки и наверняка хочет отдохнуть, - чуть раздражённо одергивает Ноэлль свою подругу. — О, да ладно! - Люмин разочарованно вздыхает. - Ты с утра ведёшь себя так взвинченно! Что, в конце концов, с тобой такое?! Мой брат снова не понимает твоих намеков? Ноэлль широко распахивает глаза и тотчас же отворачивается, пряча за ниспадающими на лицо волосами очевидное смущение вперемешку со злостью. — З-замолчи! Э-это тут совсем не при чем! - Ноэлль, рдея все больше, привлекает руки, чтобы прикрыть полыхающее лицо. — Оу, да что ты? - Люмин многозначительно закатывает глаза. - Я же знаю, что он тебе нравится, но Итэр слишком тупоголовый, чтобы понять это. И злишься ты лишь потому, что он все твои попытки поведать о сокровенных чувствах не воспринимает, продолжая считать тебя просто подругой! Я права?! - блондинка расплывается в улыбке, толкнув подругу в плечо. - Да? Кадзуха устало вздыхает. Ему сейчас не до любовных разборок двух служанок - куда важнее наполнить желудок до отвала и пойти отдыхать. И, возможно, попытаться помочь Сказителю - он-то все ещё с ранами на лице ходит... Хотя это крайне сомнительно, и во второй раз он может помощи не принять. — Дамы, прошу прощения... Но не могли бы вы очистить путь? - с усталой мольбой в голосе просит тот. — Ох, конечно! - Люмин отодвигает в сторону подругу. - Но мы за тобой! Кадзуха с благодарностью кивает девушкам и бредёт к общему столу. Людей давно не осталось - кроме этих двух неугомонных служанок, конечно же - поэтому заняться трапезой можно в тишине и спокойствии. В тишине лишь в мечтах, в реальности - в громком говоре служанок. Вроде их только двое, а громкостью разговоров превышают толпу здоровенных мужиков! Точнее, превышает только Люмин - Ноэлль ведёт себя куда тише и сдержаннее. — Так-с, Кадзуха, - лукаво улыбнувшись, Люмин отрывается от диалога с подругой, и с довольным лицом пристраивается рядом. - Ну, куда ездили? — Эм... Да так, у Его Высочества дела... Были... - неуверенно отвечает рыцарь. — Что за дела? - не снижая градуса любопытства, блондинка стреляет глазками в усталое лицо Кадзухи. Каэдэхара тушуется. Имеет ли он право говорить правду? Естественно, не имеет... — Да так... Королевские дела... Всякие разные... - Кадзуха отстраняется от излишне любопытной девицы. — В самом деле... - зло скрежетнув зубами, Ноэлль хватает Люмин за руку. - Нам подобное знать нельзя! Хватит повсюду искать пищу для сплетен! Дай человеку поесть спокойно! Оттаскивая упорно сопротивляющуюся подругу к выходу, Ноэлль обречённо опускает взор. Видимо, ей давно осточертело такое поведение приятельницы. Люмин, что-то вереща про «негласное соревнование сплетен между дворцовыми работниками», старательно вырывается из дружеской хватки. Наконец, вытолкав блондинку за дверь, девушка совершает виноватый реверанс и тихо извиняется. Но прежде, чем юркнуть следом, Ноэлль мимолетным - пару мгновений, секунд - взором проходится по лицу Кадзухи. Ледяным, полным скрытой на глубине ненависти острым взглядом пробивает насквозь. Словно вывернуть все мысли хочет, отодрать кусок души и утопить его. Таким взглядом смотрят на заклятого врага. Кадзуху прошивает холодным потом от этого взора. Может, ему просто показалось, но в самой глубине лесных очей он увидел неприкрытую неприязнь, режущую кожу ненависть и ядовитое отвращение. Аппетит сразу пропадает. Но, несмотря на это, Кадзуха запихивает в себя побольше еды. Аппетит аппетитом, но силы ему ещё нужны. *** Когда Кадзуха досыта наедается, он решает вновь пройтись по саду. Сказитель вряд ли согласится принять его помощь ещё раз, так почему бы не развеяться в столь живописном месте? Не признаваясь в этом себе, но, наверное, делает он это ради призрачной надежды вновь встретить Сказителя. Зачем? Неясно даже ему самому. Просто хочется увидеть этого внушающего ужас и злобу сердцам всего королевства человека. Напевая себе тихую бессмысленную мелодию под нос, что они на пару придумали с Венти, Кадзуха неспешно прогуливается по мелкой гальке, слушая стрекот сверчков и вдыхая аромат благоухающих цветов. Тишина. Одиночество. Венти... Ах, конечно! Наверное, стоит бы снова написать ему послание, иначе точно разволнуется! Лучше сделать это утром, на бодрую голову и свежие мысли. Так, отмахнувшись от этого, Каэдэхара продолжает прогуливаться по обширному саду. Кристальные бабочки нехотя машут крыльями, разгоняя негатив мыслей и золотую цветочную пыльцу. Красота! Тишина, умиротворение, аромат цветов, лёгкая вечерняя прохлада. Что может быть лучше? Тем временем таинственная тень, что прежде скрывалась в зарослях рододендрона, незаметно следит за одиноким рыцарем, чей непринуждённый образ так и излучает ленцу. В руках человека, прячущегося в кустах спиреи, в лунном свете блестит наконечник маленькой стрелы размером с булавку. На ее конце - смертельный яд, способный за десять секунд обездвижить и убить жертву. Зажимая меж пальцами это маленькое приспособление для свершения преступления, тень нацеливается ею на рыцаря. Прищурив очи, человек в плаще одними губами беззвучно шепчет заклинание, и капля яда на мгновение вспыхивает алым сиянием. Усиление воздействия отравы, чтобы оно наверняка сработало на истинном Светоче. Однако свершить задуманное не получается - Кадзуха заныривает в заросли вейгелы. — Черт... Чтоб тебя, глупый рыцарь! - тень гневным голоском шипит, высунув кончик языка. - Что ж ты такой пронырливый?! Давай... Мне нужно устранить тебя, чтобы... о, вернулся. Кадзуха выскальзывает из благоухающих цветов, продолжая неспешный путь в компании меча на поясе. А о нем он уже успел позабыть! Столько всего навалилось, что он запамятовал, когда в последний раз вытаскивал его из ножен. Так, решив напомнить мечу, что он не брошен хозяином, Каэдэхара выуживает его. Блеснув в лунном свете, лезвие проделывает дугу перед рыцарем в то мгновение, когда секундой ранее выпущенная стрела почти достигает цели... но со звоном встречается с мечом и отлетает чуть в сторону. Звон отчётливый. Такой невозможно не услышать, если ты не полностью оглох. — А? - Кадзуха замирает с оружием в воздухе, оглядываясь. - Что-то... звякнуло? Тень тихо выругивается, выдыхает, и достаёт ещё одну мини-стрелу. Проделав те же махинации, человек в капюшоне и плаще снова целится в Кадзуху. Выждав пять секунд, тень с силой запускает орудие убийства точно в центр живой мишени, но... но вновь стрела уходит в никуда, потому как Каэдэхара в момент полета в него смерти опускается на колени и поднимает блеснувшую в ночи первую стрелу. Вторая с тихим свистом пролетает над ним прямиком в густую листву куста вейгелы. Каэдэхара поднимается с колен, кончиками пальцев держа это опаснейшее оружие за его начало, с противоположного конца которого виднеется неведомая жидкость черного полупрозрачного оттенка. На вид похожа на окрашенную воду, но более густую. — Что... это? - юноша с подозрением крутит это нечто между пальцев, щурясь. Тень в кустах яростно бьёт себя в грудь кулаком от разочарования. — Черт, с собой было только две... - тень печально вздыхает. - Надеюсь... надеюсь, в следующий раз ты сдохнешь в адских муках, гадкий Светоч! - выплюнув последнее слово с крайним уровнем презрения, человек в плаще бесшумно скрывается в ночи. Каэдэхара же, не заметив присутствия незнакомого, со скептицизмом оглядывает маленькую стрелу. Что это и откуда оно здесь? Эта штука не выглядит, как естественная часть растений - лепесток, веточка или листочек - который мог бы упасть... Это что-то странное и, очевидно, сделанное человеческими руками. И оно, судя по звуку, летело прямиком в него... Не осмеливаясь прикасаться к жидкой ее части, Кадзуха аккуратно прячет находку в карман и спешит на всякий случай вернуться в свои покои. *** Утром же, быстро настрочив письмо семье о том, как обстоят его дела, и отдав его гонцу, Кадзуха незамедлительно отправляется в столовую. Однако не успевает парень выйти из покоев, как чья-то рука - конкретная королевская изящная рука - бесцеремонно затягивает его в покои принца и прижимает к стене. — Ты! Рыцарь, ты ведь был вчера вечером в саду? - глазам напротив, горящим праведным пламенем гнева и негодования, врать совсем уж не хочется. — Д-да... Решил пр... — Плевать, что ты там решил! Не видел никого подозрительного? - Сказитель, наконец, отступает на несколько шагов, дав рыцарю возможность спокойно дышать. — Да нет... Кажется, я был один. Что-то случилось, Ваше Высочество? - с толикой волнения спрашивает он. И Каэдэхара вдруг вспоминает о той загадочной штуковина, что сейчас преспокойно покоится на дне кармана. Но рассказать о ней он не успевает - наследный принц опережает: — Видел что-то похожее? - на протянутой бледной ладони лежит стрела, идентичная той, что сейчас есть у Кадзухи. Кадзуха, все ещё не осознавая ситуацию, нашаривает в кармане такое же приспособление и протягивает Сказителю. Темные глаза сужаются в подобии страха, и тут же взрываются яростью. — Черт! Ты видел, как она там оказалась?! — Не уверен... Но я слышал звон. Эта... эта штука врезалась в лезвие моего меча... - чувствуя, как страх передается от Сказителя ему, Кадзуха внутренне содрогается. Если уж Сказитель чего-то боится... это очень серьезно. Даже лицом к лицу с Кошмаром принца не била дрожь, а тут внезапно так нервничает из-за маленькой стрелы... — Плохо дело, Кадзуха. Очень, черт возьми, плохо. Надеюсь, к яду на конце ты не прикасался? — К яду?... - Кадзуха с недоверием косится на уже давно застывшую жидкость на кончике острия. — Это смертельно опасный яд - лидьяс. Тебя... тебя пытались убить, рыцарь. И, не сомневайся, попытаются сделать это ещё не раз. - Сказитель рвано выдыхает, сжимая металлические крошечные ядовитые стрелы. - Кажется, этот ублюдок теперь откроет охоту на тебя. Сердце падает, проламывая пол. Кожа головы немеет, а глаза округляются. Охоту? На него? За что? Про что? — С твоей внутренней силой света Кошмар победить меня не может. Ты - моя подпитка и контроль. Без тебя я стану для него лёгкой мишенью. Поэтому... теперь он попытается устранить зайца, чтобы лишить волка пищи. А ослабленный голодный волк против сытого - ничто. Кадзуха, не будь стены позади, наверняка бы сейчас опал коленями на пол от изумления и страха. И... что делать? — Ладно... Хорошо... И... В таком случае, что делать? - Кадзуха ошарашенно опускает взгляд вниз. — Быть вместе. — Что? - Кадзуха резко вскидывает голову, встретившись с абсолютно бесстрастным льдом напротив. — Быть вместе. Нам придется везде быть вместе, чтобы в любой момент я мог предоставить тебе свою защиту. В столовой, в покоях, на улице, во время прогулок - везде. Под моим покровительством только глупец осмелится причинить кому-то вред. Кадзуха, сглотнув ставшую вязкой слюну, кивает. Он слишком шокирован, чтобы что-то ответить или воспротивиться. В этом и плюс - под защитой принца никакая опасность не грозит. Но это и минус - это сам Сказитель. Логично, что принцу незачем причинять вред тому, кого он хочет защитить.... Да и Кадзуха не трепещет от страха перед ним... Но все равно это как-то... как-то неправильно - абсолютно всегда и везде быть вместе... Тем более со Сказителем... Не опасно ли?... — С этого дня мои покои - твои покои, твое уединение - мое уединение. Отныне и до победы мы не существуем раздельно. По крайней мере, на расстояние больше десяти метров и в месте дальше этого дворца. Выдав эту речь, Сказитель как ни в чем не бывало отправляется на утреннюю трапезу. Кадзуха же, не желая оказаться случайно убитым неизвестным, спешит за своим покровителем следом. *** Однако вот незадача: покровительство Сказителя не гарантирует, что тебя не попытаются отравить. Так, выпив принесенный поваром напиток из клубники и лепестков роз, Кадзуха почувствовал себя дурно. Поначалу он решил, что это из-за стресса, усталости и плохого сна ему плохо. Но когда перед глазами всё начало двоиться, а голоса стали плыть неровной звуковой волной, Кадзуха осознал, что это не в стрессе дело. Сказитель подле не сразу заметил, что его рыцарь вот-вот отправится в беспамятство. Но стоило острому хищному взору уловить странность в поведении Каэдэхары, как вмиг свет в столовой начал мигать, а столы и стулья - трястись. Люди начали охать, взволнованно и напуганно переговариваться. Сказитель, не теряя времени, приобнял блондина за плечо, и, сложив пальцы правой руки вместе, приложил холодную ладонь ко лбу рыцаря. Его голос, грозный и преисполненный праведного ледяного гнева, пронесся под высокими резными потолками помещения: — Так, жить, жить. Ты не имеешь права погибать сейчас!