И имя ему - Сказитель

И без того бледное лицо Сказителя теряет ещё больше красок, походя на свежевыпавший снег. Кадзуха, видя его боль, и сам - в мыслях, где-то на границе пустоты и здравого рассудка - ощущает себя не лучшим образом. Тягостно на душе от невозможности помочь нуждающемуся. А Сказитель, очевидно, в этой помощи нуждается сильнее иных. Кадзуха непроизвольно, на уровне интуиции, привлекает вторую руку, заключив дрожаще-ледяную ладонь принца в кокон своих теплых. Сказитель резко выдыхает, ровно и облегчённо. Кадзуха в свою очередь чувствует такой же резкий упадок сил. — О... Ваше Высочество, вам лучше? — Мне... Я в порядке, Светоч. Тебя вообще волновать не должно, как я себя чувствую. Безрассудство - не признак героизма. Не стоит строить добродетель там, где тебя об этом не просят, - с едкой раздражённой ухмылкой Сказитель отдергивает свою руку. - Я не просил помогать мне больше, чем то необходимо. Если будешь и дальше не внимать моим словам - сгинешь. Кадзуха ощущает укол горечи. Помочь ведь хотел. Искренне, так, как помогает только тем, кому действительно хочется помочь. — Я просто... Решил было, что мне это нисколько не повредит, а вам поможет, - не выказывая эмоций, произносит Кадзуха. — Ты прав лишь частично. Это и правда мне помогает, но тебе же вред наносит. Не надо зазря тратить энергию и магию на подобную чушь, тем самым делая ее все менее... работоспособной, - Сказитель, медленно выравнивая дыхание, отодвигается на противоположную сторону. - И вообще... почему ты так стремишься помочь мне? Я - деспот и тиран, льющий реки крови монстр... С чего бы тебе относиться ко мне... как-то иначе, нежели все эти однообразные массы? Кадзуха задумывается. Он и сам, если честно, не знает правдивого ответа на столь сложный вопрос. Кажется, всё очевидно - Кадзуха просто излишне сердобольный юноша, готовый помогать всем и вся, невзирая на то, что человек делал нечто ужасающе отвратительное или просто относится к другим недоброжелательно. Но вот нутром рыцарь понимает, что слова правды несколько глубже закопаны. Как дать истинный ответ, если и самому хочется отыскать его средь сотен кривых? —Да я... просто хочу помогать. Не могу? - лукавит блондин, не найдясь с настоящим ответом. — Кому-либо - пожалуйста, вперёд и с песней. Конкретно мне - нет, красный флаг. Ты хочешь несвоевременно сдохнуть? - обнажая клыки, рычит Сказитель. Сквозь полумрак и тусклый свет свечей виден блеск его черных, полных неясных эмоций, поглощающих все живое, глаз. Каэдэхара от такой несправедливости внутренне тайфуном негодует. Почему помощь людям, готовых невинных убивать - безопасно, а оказать помощь тому, кто в этом действительно нуждается - смертельно? Почему боги, зовущие себя верхом мира, свой же мир и губят? — Не забывай, что любые положительные эмоции ко мне... — ...убивают меня. Я помню, Ваше Высочество... — А по мне, так ни черта ты не помнишь и не понимаешь. Каждый раз ведь пренебрегаешь этим. Глупо и безрассудно, - Сказитель неудовлетворительно качает головой, будто ругает младшего брата за разбитый дорогой хрусталь. — Понимаю, - твердо парирует тот. — Нет. — Да. — Не веди спор со мной. Ежели б понимал - давно бы взрастил в сердце своем ненависть, - Сказитель демонстративно отводит взор, намекая на окончание разговора. Кадзуха не понимает, почему он должен ненавидеть. Сказитель не понимает, почему кто-то из всей этой многоликой толпы не желает подчиняться всеобщей ненависти. Он, всю жизнь проживший в гонении собственным народом и семьёй, не может принять того, что не все люди желают избавить от него бренный мир, каждый вечер в старой церквушке со слезами моля богов уничтожить это исчадие ада самым жестоким способом. Сказитель не хочет принимать добро, потому что проклятие и неверие связывают ему руки. Кадзуха с противоположного конца топит свое сердце в ныне неизвестном нежнейшем чувстве. Это ощущение, схожее с теплым морем жарким летом, бьёт неожиданно, прямо под дых, выбивая почву из-под ног и пронзая душу остриём ядовитого лезвия. Он на мимолётное мгновение едва воздухом не давится от того, насколько это чувство пронзает. И в эту секунду Сказитель вдруг кажется невероятно уязвлённым и до боли одиноким. Всю жизнь проведенный во тьме, он едва ли получал достаточно душевного тепла и света, чтобы насытиться этим вдоволь. Наверняка этот всеми презираемый деспот на самом-то деле чертовски холоден внутри. Холоден, обморожен нехваткой тепла. *** Недобро сверкая очами, Ноэлль тихой мышью крадётся по дворцовой крыше, воровато оглядываясь. Все ещё считая планы своего господина крайне поверхностными и ненадежными, девушка цепляется ладонями о угловой выступ. Под ней, двумя метрами справа от угла, расположено большое окно покоев Его Высочества. Незримой черной тенью спускаясь по гладкой каменной стене, Ноэлль про себя мантрой повторяет заранее заготовленные слова заклинания. Заглянув в окно одним глазком, она сразу замечает мирно спящего рыцаря и менее мирно Сказителя. Возрадовавшись тому, что ей не придется разбираться с ними бодрствующими, девушка... буквально проникает сквозь оконное стекло, нисколько не волнуясь об этом. Она бесшумно, точно кошка, спрыгивает с подоконника и тут же сливается с непроглядными тенями, становясь их неделимой частью. Припав к полу, она незаметно, не создавая лишних звуков, крадётся к той стороне кровати, с которой почивает Каэдэхара. Достав из-за пазухи маленький флакончик с темно-бордовой жидкостью, Ноэлль с опаской в дрожащих пальцах подносит эту жидкость к шее юноши. Сердце галопом бежит на одном месте, адреналин заменяет кровь. Ноэлль боится облажаться, боится ошибиться, поэтому в нерешительности медлит. Медлит слишком долго, потому что в какой-то момент позади Кадзухи тихо спящий Сказитель вдруг начинает что-то неясно бормотать. Леди в черном медленно опускает руку, чтобы за Кадзухой ее не было видно. Принц окончательно просыпается, взявшись ладонью за лоб. Морщится, прикусывает губу. Девушка плотно припадает к полу и безо всякого шума закатывается под кровать, зажимая себе рот рукой. Если она издаст хоть какой-то звук, даже Бесшумное заклинание Кошмара не спасет ее от неминуемого раскрытия. Принц поднимается с кровати, неспешно, но не теряя королевской раздражающей надменности и вальяжности, подходит к окну. Устало выдохнув, Сказитель возводит печально-растерянный взор на луну, сияющую покровительственно высоко. Ноэлль от досады прикусывает язык. Там, на стекле, остался слабо светящийся след магии, который свидетельствует о проникновении! Если принц заметит, это будет... Он замечает. Склонив голову в немом вопросе, Сказитель прожигает этот кривой круг темного оттенка взглядом хищных глаз. Шестерёнки в голове срабатывают мгновенно - Сказитель резко разворачивается, увидев застывшую фигуру в черном посреди комнаты. Ещё мгновение - и принц безмолвно, стремительно бросается вперёд и хватает силуэт, предплечьем придавив ей горло. Молчащая тень начинает вырываться, трепыхаться и брыкаться. Все это происходит так тихо, что Каэдэхару это совершенно не волнует, и он продолжает безмятежно отдыхать. — Ну-ка, погоди, - гневный насмешливый шепот у самого уха запускает по телу пойманной мурашки холодного страха. - Что, думаешь сбежать? Сомневаюсь, что получится. Тень молчаливо сражается, но словно сама с собой, поскольку принцу эти слабые попытки отвоевать свободу не приносят дискомфорта. Он лишь с издевательской ухмылкой грубо хватает капюшон, намереваясь содрать его с таинственной тени-покусительницы. Но, сняв капюшон, он обнаруживает... ничего. Абсолютно. Это лишь иллюзия? Его взяли и так просто обманули? Все это время стоя спиной к окну, он не заметил, как во время этой односторонней борьбы чья-то рука быстро высунулась и, губами прошептав слова, беззвучно пшикнула нечто похожее на парфюм, и, воспользовавшись отвлеченным принцем, проскользнула к окну, исчезнув сквозь него на крыше. Созданный магией Кошмара, призванный ею клон растворяется, стоит настоящей преступнице скрыться в безопасном месте. Тяжело дыша, Ноэлль успокаивает дрожь в руках, безумный ужас в сердце, и спешит исчезнуть с территории дворца. Сказитель в недоумении остаётся стоять на месте, глядя, как и одежда вслед за таинственным нечто растворяется в ночи. Кадзуха все же просыпается, на уровне подсознания ощутив, что в реальности что-то происходит. Взглянув на стоящего и крайне разгневанно-растерянного Сказителя, Каэдэхара несколько секунд производит сбор сознания после сна воедино. Принц к этому времени успевает возвратиться обратно, сев на край постели. — Она исчезла. — Кто... исчез? - прикрывая рот, зевает рыцарь. - Ваше Высочество, что случилось? — Тень. В покои кто-то прокрался, но, стоило мне схватить ее, как она растворилась в воздухе, - неверящим тоном проговаривает Сказитель. Кадзуха, смаргивая тягучий сон, принимает сидячую позу. — Исчезла? Такое возможно? — Несомненно, но лишь в том случае, если исчезнувший - фальшивка. — То есть... — Клон. Настоящий покуситель все ещё на свободе, - Сказитель разочарованно вздыхает, вновь поднявшись с кровати. - Возможно, по магическому следу проникновения удастся установить личность проникшего. Кадзуха, все ещё до конца не понимая, что происходит, подтягивается к нему, встав подле принца. Сказитель указывает взглядом в сторону, где справа в углу дразняще понурым светом сияет некое пятно внушительного размера. — Видишь? Чрез него проник человек. Кадзуха сонно щурится, вглядываясь в нужную точку. Постепенно он начинает различать обычное оконное стекло от слабо светящегося нечто на нем. Столь тускло, что сразу и не заметить. — Это что-то вроде... двери? — Именно. Создание такой способно пропустить человека сквозь любое не имеющее входа место, но только в случае отсутствия на нем защищающего заклинания, - принц кивает на дверь позади. - Обычно использование этой техники оставляет на месте раскрытия «двери» частички энергии создавшего. Кадзуха переваривает слова. Затем, чуть улыбнувшись, отвечает: — О... Так мы можем узнать личность наёмного убийцы? - сладкая патока предвкушения медом растекается по венам. — Если удастся, - подчеркивает последнее слово принц, кивая. А затем, вытянув руку и образовав на ладони маленький темно-серый клубочек, пульсирующий черным, на какое-то время замирает. Клубочек поначалу неизменно пульсирует черным, а затем, замерев, начинает колебаться пшенично-золотым. Сказитель хмуро сводит брови над переносицей, чего-то ждёт, и убирает руку. Кадзуха, все это время с затаённым дыханием и нетерпением поглядывающий на сие действо, выдыхает. — Итэр, - убийственно спокойно, угрожающе холодно выносит вердикт принц. - Следы указывают на Итэра. Значит, наш таинственный охотник за твоей головой - брат Люмин. Кадзуха вспоминает, с каким горящим взглядом Люмин подтрунивала над смущенной Ноэлль, говоря о брате. Должно быть, они сильно разочаруются, узнав, что он - приспешник злодея. — Жаль Люмин... Ее брат, значит, на самом деле - враг, - с искренним сочувствием говорит Кадзуха. — Устранять сразу и допрашивать в открытую мы не станем. Детали неясны, и может статься, что это поддельная информация и на самом деле парня просто подставили, - Сказитель отходит от окна, и его очи вдруг загораются идеей. - Знаешь... ты можешь за ним проследить, пообщаться, втереться в доверие. Там, глядишь, и узнаешь что-то. — Но я же не могу отходить от вас далеко. — На самом деле, можешь. Но лишь временно, - Сказитель взмахивает кистью, с довольной усмешкой глядя на ничего не понимающего Кадзуху. Вдруг вокруг правого запястья рыцаря вспыхивает тонкий, красного оттенка, «браслет». Точнее, его подобие, рисунок. — Эта штука предупредит и защитит тебя от опасности в случае необходимости. Но действует она лишь пять часов и забирает немало энергии, поэтому пользоваться ею на постоянной основе невозможно, - Сказитель вновь прокручивает кисть в воздухе, и этот талисман исчезает. - Днём выйди в сад, Итэр будет там. Познакомься, поболтай, обязательно дай знать, что я тебе абсолютно не нравлюсь. Чтобы меньше подозрений. — Понял, Ваше Высочество. Я вас не подведу. — Тебя. — ...?! — Тебя не подведу. Я не люблю это излишне официозное «вы». Простое обращение заставляет чувствовать меня... обычным, не обременённым титулом принца и... - глаза вспышкой мимолётной темнеют, на секунду позволив его потрескавшейся душе явиться огненному пожару напротив. - проклятия... это простое «ты» позволяет мне ощутить себя живым. Кадзуха, поражаясь сам себе, рвано выдыхает, закапывая внезапное, словно нечестный удар со спины, порыв подойти и обычно, по-человечески сердечно и поддерживающе, обнять его. Крепко так, чтобы своим телом вытеснить чернь из его сердца, одарив необходимой душевной опорой. — Странно, правда? Такой, как я, очевидно, не заслуживает ничего хорошего, - Сказитель гордо выпрямляется. - Иди спать. Тебе нужно лелеять свое здоровье, иначе магия может взбунтоваться, - повелительно взмахивает кистью Сказитель. — Могу я постоять с ва... тобой? - поймав одобрительный взор принца, Кадзуха смелеет и не спешит повиноваться приказу. - Не думаю, что после попытки покушения смогу сразу заснуть. Сказитель вновь мрачнеет, возвращая лицу холодное, преисполненное королевской благодарности и отстранённости выражение. Метнув в рыцаря испепеляющий взгляд, он недовольно усмехается. — Безрассудно. Но, раз уж тебя так тянет попортить себе здоровье - вперёд. Кадзуха солнечно улыбается, упорно игнорируя патоку сладкой, точно ваниль на торте, теплоты в груди, такого согревающего и ощутимого, что невольно напрягаешься вопросом, а не простужен ли ты. Эта патока тянется, растягивается, липнет ко всем органам, смешивается с кровью и сахаром наполняет лёгкие. — Ваше Высочество, как в... - запинается Каэдэхара. - ты думаешь, собирается ли Кошмар повергнуть мир в хаос? — Ежели ты читал письмо, значится, отлично помнишь его слова. Он сказал, что сделает это, значит, сделает. — И вы... ты веришь ему? Может, он солгал, дабы подкосить твою уверенность, сделав более уязвимым и открытым к возможности нападения? Захотел, чтобы в... ты показал свою слабость? — Слабость? У меня нет слабостей, способных подкосить меня настолько, что я растеряюсь и стану более... уязвимым, - последнее слово принц с особым пренебрежением и омерзением выплёвывает, словно оно ему поперек горла стоит и мешает жить. - Не используй это слово. Нет у меня слабостей. Кадзуха абсолютно не уверен в словах принца. Не имей он слабостей, принц бы не был столь зависим от его магии и энергии света. — Ваше Высочество, а... — Я же приказал тебе... — Я знаю, знаю! Но это не так легко... - Каэдэхара обречённо опускает голову, готовый вот-вот лишиться ее гильотиной за неповиновение приказу. — До чего ты сложный... - закатывает глаза принц, глядя на сверкающую Луну. - Раздражаешь. Кадзуха ничего не отвечает, больше сосредоточившись на собственных мыслях и ощущениях. Точнее - просто пытаясь понять, почему так тепло. Нет, в замке, в принципе, всегда хорошо и температура поддерживается отлично, но внутри это никто не не контролирует. Внутри у него целый летний отдых на жарком солнце где-нибудь у реки. — Ты выглядишь так, будто увидел нечто ошеломляющее, - безразлично подмечает принц, заложив руки за спину. — Да так... Кхм, всё нормально, - Кадзуха в некотором смятении возвращается в реальность. - Просто задумался. — Хватит тут прохлаждаться. Тебе... твоей магии необходим сон, чтобы она циркулировала беспрепятственно. Внимая словам принца, Кадзуха осознает, что он, вообще-то, прав, и ему очень уж хочется спать. Луна луной, но даже если тебя пытаются убить, сон просто необходим — Ладно, Ваше Высочество, я пойду. — Не бойся смерти от лап чужака. Я защищу. Устало улыбнувшись, Кадзуха возвращается в кровать. *** — Я... Поручение выполнено. Едва не попалась, но клон спас меня, - едва дыша от бега, Ноэлль бухается на яркий фиолетовый пуф. — О, умница! Не зря подготовились! - восхищённо восклицает Кошмар. Схватившись за лоб от усталости, девушка, восстанавливая дыхание, вопрошает: — А для чего это... нужно? — Ты про сей парфюм? - лениво возлежа в ворохе все тех же подушек, но уже в одиночку, с ленцой спрашивает парень. - Что будет, если лишить хищника охотничьих угодий? — Он не сможет найти пропитание? — Именно! Блокировка сил рыцаря также заблокирует поступление его света к принцу. Так он будет лишён контроля и пищи. И, к тому же, может решить, что ошибся с выбором и истинный Светоч - лишь хорошо обученный маг, способный некоторое время заменять настоящего избранника судьбы, - победоносно усмехается Кошмар. Ноэлль со скептицизмом глядит в полумрак кровати, откуда два шутливо глядящих глаза господина игриво скользят по ней. — Разве принц не заметит этого? Он же почувствует, что здесь что-то нечисто. — М-м... Это как на прозрачный пустой стакан нацепить рисунок с водой. Ты будешь верить, что в нем действительно есть жидкость, но лишь когда она тебе очень понадобится, ты поймёшь, что воды не существует и умрёшь от жажды, - радостно ведает Кошмар, подцепив с тарелки рядом сочную клубнику. — То есть... он будет чувствовать и считать, что все хорошо, в то время как это будет лишь ложным видением? — Именно! И лишь когда хищник поймет, что вместо живых зайцев пред ним стоит лишь гадкое чучело, он погибнет от голода. Ноэлль, однако, все равно не уверена в том, что это сработает. Кошмар, чье истинное имя и личность ей неизвестны, забыл, что, обладая большей силой, чем Сказитель, умом он не блещет, в то время как в этом у принца явный перевес. — Не сомневайся, Ноэлль. Мы справимся. Отомстим и за мою мать, и за твоих родителей. Обязательно, - его успокаивающий голос приподнимает дух девушки, и она преисполняется веры в лучшее. Ноэлль благодарно кивает. Отомстить за несправедливо убитую семью, за боль, за проклятие, наложенное на нее, за всех убитых этим демоном - это то, чего Ноэлль желает больше всего. То, за что она будет бороться даже ценой собственной жизни. — А что делать с теми двумя? Вдруг догадаются? - приподняв бровь, спрашивает Ноэлль. — Близнецы? Не помеха, не помешают. Не узнают. В случае чего - устрани. — Хорошо, - девушка садится в реверансе. - Благодарю, господин. Кошмар в полумраке лишь хищно скалится.