И имя ему - Сказитель

Бедная Лиза бледнеет на глазах, будто вот-вот свалится в беспамятстве. — Как это - не выиграть? Н-но разве сил Его Высочества не достаточно, чтобы одним махом всю армию загубить? Кадзуха чувствует, как внутри скручивается болезненный узел. Краем глаза взглянув на принца, он замечает, что тот, судя по всему, не удивлен словам матери. — Зная, кто наш враг... - печальный глас королевы тонет во всеобщем гуле. Лиза, что-то одними губами прошептав, откланивается, и с мрачным выражением лица исчезает в толпе. Королева, встряхнув плечами, выдыхает, задумчиво глядя на суматоху, где члены военной армии и прислуга дворца смешиваются в единую толпу, стирая границы статусов. Не сказав больше ни слова, королева, взмахнув полами платья, разворачивается и уходит. Кадзуха и Сказитель остаются наедине. Первого не покидает странная и тревожная мысль о том, что произойдет что-то ужасное. Принц же своим на первый взгляд равнодушным выражением лица уверенности в успехе противостояния не привносит. — Ваше Высочество... и... что нам делать? — Нам - ничего, - раздаётся его уверенный и ровный голос. - Мне - сражаться. Негодование захлёстывает Кадзуху: — Эй, ты хочешь оставить меня и броситься в битву в одиночку?! — Ну почему в одиночку? У меня, между прочим, есть большая армия, - Сказитель кивает в сторону, где армия во всеоружии готовится выйти лицом к лицу со смертью. Кадзуха обречённо стонет, проведя ладонью по лицу. Принц что, хочет оставить его вне всего происходящего?! Это же нечестно, несправедливо и вообще неправильно! — Считаешь меня настолько бесполезным в бою?! - Кадзуха укоризненно скашивает взор на принца. — Считаю, что я скорее позволю убить себя, чем дам пострадать тебе, - самым серьезным тоном отвечает Сказитель. Не дождавшись возмущения со стороны своего возлюбленного, принц спешит скрыться с глаз. Кадзуха, ощущая свое негодование всё сильнее и чётче, решает, что предостережение Сказителя излишне. Разве не будет проще и легче, если Кадзуха будет рядом? Разве сила принца напрямую не зависит от Кадзухи? Так не будет ли логичным постоянно быть поблизости? Решив, что умереть от рук простых людей у него не выйдет, он, предварительно взяв с собой меч, отправляется следом за вооруженной армией, стараясь держаться где-то в отдалении. Армии Инадзумы приходится покинуть территорию дворца и отправиться вперёд, к стоящей стеной людской волне. Вражеская армия, больше похожая на разрозненную толпу, не имеет даже хорошего оружия, не говоря уже об отсутствующих навыках сражения у большинства. Когда первые воины королевской армии бросаются в гущу озлобленных и ослепленных чужой яростью людей, слышится отчётливый звон удара оружия об оружие. С этого момента мир постепенно начинает тонуть в звуках столкновения железа с железом, в пугающих криках поверженных врагов и ещё чуть больше - в крови. Повсюду летают отсечённые конечности, брызгами кровь заслоняет небеса. С каждым поверженным врагом дух армии становится крепче, а вера в лучшее - сильнее. Кадзуха старается не попадаться на глаза принцу, однако сам постоянно выискивает его мелькающую фигуру то тут, то там. Будучи сильнее, чем кто бы то ни был здесь, бой даётся ему легче и плодотворнее, потому постепенно разъярённая толпа отступает. Это кажется подозрительным. Слишком легко. Невзирая на то, что люди оказываются сильнее, чем до́лжно быть, бой кажется едва ли не детской игрой - враги, пыша гневом и орошая землю своей кровью, бездыханными телами падают оземь после двух-трех не самых сильных ударов рядового солдата. Кадзухе же и вовсе удаётся одолеть лишь двоих - иные просто не могут пробраться к нему, сраженные в самом начале армии. Постоянно слышатся ободряющие выкрики солдат, словно для них происходящее - лишь привычная рутинная тренировка, а не весьма кровавое сражение с собственными земляками. Однако лишь мелькающие средь боя лица королевской семьи выглядят мрачнее, чем сизые дождевые тучи. По ним Кадзуха точно уверяется в мысли, что не всё так просто. Не может быть всё так слишком просто. Это неправильно. Люди, возжелав отмщения королевской семье, для начала обязательно спланируют ход сражения и придумают хоть что-то, и своими силами и умом они могут добиться большего. И потому, имея такого предводителя, как Кошмар, они явно не должны быть столь слабы. Слева на потерявшего бдительность Кадзуху едва не налетает уже изрядно потрёпанный мужчина лет сорока с увесистым топором. В глазах с покрасневшими прожилками - неестественная ярость, как туманное наваждение. Кадзуха успевает в последний миг резко отпрыгнуть назад, и топор неудавшегося убийцы врезается в почву, давно покрывшуюся кровавыми разводами с примятой травой. Воспользовавшись временным замешательством врага, Кадзуха одним точным ударом острия вонзает меч в заднюю сторону шеи. Тот мгновенно бросает попытку снова замахнуться орудием, резко бросив всё внимание на кровоточащую алым фонтаном шею, схватившись за нее обеими руками. Мужчина падает на колени, хрипло произнося какие-то нечленораздельные звуки. Только вместо каких-то слов из него доносятся жуткое бульканье и не менее жуткие хрипы. Под общий аккомпанемент звуков и сильного запаха крови повсюду это выглядит поистине пугающе. Кадзуха бросает умирающего и отправляется вперёд, где взбешенный народ нехотя отступает под натиском профессиональных воинов. Территория перед дворцом усеяна множеством трупов, и Кадзуха, с надеждой окинув их взором, желает не увидеть среди них знакомых лиц. Кровь, кажется, уже успела проникнуть на многие километры вниз, и ее под ногами больше, чем самой земли. Она окрашивает обувь, липнет к одежде и украшает резкими полосами меч, да и лицом ощущается наличие чего-то инородного. Кадзуха вдруг останавливается, едва не впечатавшись в спину впереди бегущего. Ноги словно врастают в пропитанную кровью почву, когда он вдруг видит, как впереди кто-то из врагов одним махом отрубает солдату голову. Некоторые подле него тут же отшатываются назад. До сего момента битва была лёгкой, и помимо обычных кровавых ран бо́льшего солдаты от врагов не получали, сражаясь даже несколько расслабленно. За этим последовало второе убийство от девушки лет семнадцати на вид. Она вонзает длинный узкий меч, больше походящий на шпагу, прямиком в живот довольно рослому солдату. Тот от неожиданности роняет оружие, и девушка незамедлительно подымает его и второй рукой этим же мечом пронзает его во второй раз в грудь. Насквозь. Кровь леденеет в венах от такого зрелища, а где-то под ребрами начинает скрести от резкого осознания: ситуация внезапно меняется в худшую сторону. Не проходит и пары минут, как и солдаты начинают улавливать происходящее, и потому принимаются сражаться ожесточённее, внимательнее. Кадзуха также присоединяется к остальным, попутно стараясь не столкнуться с принцем. Тот пренепременно отправит его обратно, подослав парочку охранников, чтобы точно не рванулся в бой. Уши закладывает от обилия режущих слух звуков, лёгкая тошнота беспокоится где-то внутри от разнообразия неприятных запахов, и голова слегка кружится от такой активности. Справа, впереди, слева - бой. Куда ни кинь взор, везде идёт ожесточенное сражение, в котором теперь победитель становится не так ясен. Противники почему-то становятся сильнее. Или просто солдаты постепенно лишаются сил? В этом гуле сложно разобрать чёткие слова и фразы, один лишь металл звенит по всем сторонам света. Кадзуха отбивается от врагов, чьи силы и упорство действительно становятся выше. Кто-то справа получает подлый удар со спины прямо между лопаток, скрючившись пополам на земле, впереди сразу пятеро воинов получают от двух на вид совсем слабых девушек, слева солдат под два метра ростом покрывается кровоточащими ранами он колющих ударов ловкого паренька. В этой кроваво-мертвой гуще невозможно разобрать, кто жив, а кто мертв - лица всех залиты кровью и грязью. Кажется, что один лишь Сказитель, мелькающий, как звезда на ночном небе, выглядит бодрее и лучше остальных. Даже его одеяния покрыты кровью лишь немного. Каэдэхара искренне надеется, что среди убитых ни Венти, ни его матушки никогда не появится. Иначе он не переживёт. Сердце на месте оторвётся от сосудов и вен и с грохотом металла рухнет вниз. Королевская армия начинает медленно сдавать позиции. Среди убитых на земле виднеются одеяния с орнаментом государства, а оружия, бесцельно брошенных убитыми хозяевами, Кадзуха встречает всё чаще, пробираясь сквозь шум и опасности. Да, становится тяжелее, однако этого всё ещё недостаточно, чтобы убедиться в истинной ненависти и мощи их главного врага, главного зачинщика и злодея этой истории. Среди шума почти невозможно разобрать отдельного звука, однако в какой-то миг Кадзуха отчётливо слышит гром. Гром такой, что на несколько секунд он теряет чувство ориентации в пространстве и звон металла в ушах сменяется на противный писк. Кадзуха рефлекторно отшатывается на несколько шагов, словно это поможет избавиться от ощущений. Теряет бдительность всего на несколько секунд, и этим пользуется один особо живучий парень с небольшим клинком в руках. Заметив потенциальную жертву, он с оскалом сумасшедшего направляется прямиком к нему, держа оружие остриём перед собой. Не видя никого и ничто, он летит прямо на Кадзуху, утерявшего связь с реальностью на каких-то несколько секунд. Кадзуха замечает опасность слишком поздно, чтобы заблокировать удар, и атака клинком проходится прямо по его плечу. Острый конец клинка оставляет длинную узкую кровавую линию от начала плеча до внутренней стороны локтя. Боль сковывает рассудок, но Кадзуха, превозмогая это, покрепче перехватывает рукоять меча свободной рукой - благо, пострадала не ведущая в бою. Замахнувшись оружием, он успевает увидеть лишь что-то горячее и темное, пролетевшее мимо лица, прежде чем враг заходится в предсмертной агонии и нечеловеческом хрипе. — Ты что тут делаешь?! - раздаётся последовавший за ударом голос, одновременно негодующий и тревожный. Сказитель оказывается рядом как-то слишком неожиданно, чтобы успеть сформулировать внятное предложение. Кадзуха только поднимает взгляд к небу и бесцветно произносит: — Гром. Сказитель, плохо сдерживая гнев, подходит ещё ближе: — Да, слышал. Но ты что здесь делаешь?! Разве я не приказал оставаться в безопасности?! Кадзуха, наконец, пару мгновений спустя окончательно отходит от писка в ушах и потери ощущения пространства. Переводит на него горящий решимостью взгляд: — Но разве ты не сильнее, если я рядом? Позволь мне помочь. Сказитель мечется взглядом от поля боя к Кадзухе, словно ища причину, по которой он может отправить его восвояси. Дыхание его сбито, на подрагивающих пальцах, точно высеченных из нефрита, виднеются мелкие капельки красно-коричневого. И смотрит он совершенно неподходяще в столь напряжённой обстановке: с щемящей сердце нежностью, с мягкой, как облака, тревогой. — Я не могу всегда быть начеку и следить, чтобы с тобой ничего не случ... - он замолкает. Кадзуха рефлекторно отходит на шаг, когда прослеживает за его взглядом, направленным на ранение на руке. — Я не хрустальный, не разобьюсь. Справлюсь. Сказитель не слушает его, безмолвно наблюдая, как струйки крови медленно стекают по руке, которую Кадзуха безуспешно пытается убрать за спину. Принц тут же перехватывает его руку, прикладывает свободную ладонь к месту раны. Прохлада окутывает руку полностью, затмив разум временным блаженством. Боль отступает. — Ох... Не думаю, что эта ране... — Будь аккуратнее, прошу... - тихий, плохо различимый на фоне звона железа и предсмертных криков голос полон самых глубоких чувств и неизведанных тайн. Такой тон в голосе принца Кадзуха слышит впервые. Он невольно замолкает на полуслове, вслушиваясь в незнакомые ранее нотки и эмоции. Как нелепо! - посреди кровавой резни, где каждая секунда может стать последней, задумываться о том, насколько чужой голос пробирает до костей, вороша собственные мысли и чувства. Рука и вовсе перестает болеть или испытывать хоть какой-то дискомфорт, когда принц отнимает от нее свою ладонь. Кадзуха не смотрит на рану, но понимает по ощущениям - ее там больше нет. Он залечил. Кадзуха открывает рот, чтобы поблагодарить и сказать пару слов любви, как вдруг новый грохот в небе заставляет его пошатнуться. Сказитель рефлекторно подходит вплотную, будто загораживая от незримой опасности. Кадзуха возводит взор к небу, полному пыли, но чистому, без намека на непогоду. Теперь уже и солдаты, и вражеские войска замечают странный шум в небе, громкость которого закладывает уши, как после близкого удара в церковный колокол. На каких-то пять секунд бойня останавливается, а противники странно затихают. Наступившая тишина звонче, чем удары мечей. Она холоднее, чем лёд, и легче, чем лепестки цветущей ромашки. И после третьего небесного грома все враги будто окончательно теряют разум. Побросав оружие, они с голыми руками бросаются на членов королевской армии, вгрызаясь зубами в лица и обнаженные участки кожи. Глаза Кадзухи округляются, как два блюдца, и он взирает на это со смесью растерянности, испуга и отвращения. Сказитель лишь хмурится, кидает взор в сторону, где его родители продолжают сражать противников. Следом за тремя громами в безоблачных небесах раздаётся не менее вездесущий и оглушительный голос, надменный и радостный: — Ну что же вы как тряпичные куклы, дорогие? Ваша ненависть сильнее богов, позвольте ей утопить мир в крови! Этот голос можно узнать из тысячи. Принц и Кадзуха одновременно поворачивают головы в сторону источника звука. С небес, подобно благословению свыше, спускается в темных одеяниях человек в капюшоне и в латунной маске без единой прорези, чей голос заставляет кровь в жилах кипеть и бурлить. Он не спускается на землю, а лишь зависает где-то сверху, оглядывая поле битвы. Голосом, полным гордости и радости, вещает: — Ну же, будьте смелее! Его марионетки, коими теперь является весь народ Инадзумы, действительно принимаются с ещё большим остервенением нападать на солдатов страны. Они откусывают плоть с лиц, выцарапывают глаза и проворно избегают атак. Даже король с королевой теряют контроль над ситуацией. — Ты. Снова ты! - Сказитель запускает в него темную, искрящуюся сферу, но Кошмар лишь отклоняет корпус тела чуть вбок, избегая атаки. Разъярённые марионетки почему-то больше не пытаются наброситься на них, продолжая безостановочно нападать на армию чуть поодаль. Сказитель как может помогает им с расстояния, но всё его внимание сконцентрировано на новоприбывшем госте, чья нахальная ухмылка чувствуется даже сквозь маску. — Давно не виделись, друг мой! - приветственно машет ему рукой Кошмар, даже не пытаясь напасть в ответ. - Как поживаешь? Отдать мне бразды правления не хочешь? — Ни за что! - гневно выкрикивает Ее Величество в стороне, попутно отбивая удары собственного народа. - Тебе, отребье, ни за что не получить трон! Ее слова Кошмар пропускает мимо ушей, в ожидании уставившись на принца. — Иди к черту, - выплёвывает тот, наконец, прекратив бессмысленные попытки помочь армии. — О, обязательно. Только отец не слишком любит меня, - хихикает демон, болтая в воздухе ногами. В Кошмара вновь летит несколько черных сфер. Но и на этот раз атаки уходят в никуда. Крики на фоне, головокружительный запах крови и недоступный враг перед самым носом заставляют Сказителя запускать в безликого демона череду черных сфер с вкраплениями белого в них. Кошмар играючи избегает атак, расслабленно двигаясь вправо-влево. Для него всё происходящее - спектакль, забавная игра актеров. Для него жизни - ничто. — Какая злость, уф! - Кошмар выуживает из ножен стальной черный меч с рукоятью, украшенной золотом. - Ну хватит, я же с добром к тебе... Воспитания - ноль! Бойня продолжается, уходя куда-то вперёд, дальше и дальше от территорий королевского дворца. Кто-то вздумывает использовать против врага огонь. Искры, высеченные на факеле, отлетают в сторону, позволив воспламениться ближайшей деревянной постройке. Сказитель даже не смотрит туда - взор, точно иглу, вонзает в безликое чудовище перед ним, которое почему-то обрело человеческий голос и плоть. — Знаешь, что нужно делать с теми, кто ведёт себя неподобающе? - правая рука безликого отклоняется, направив остриё в самую гущу сражения. — Опусти. Меч, - чеканит Сказитель, впиваясь в это оружие, как в самое страшное и омерзительное существо на свете. Одна короткая вспышка следом решает в жизни государства многое. Меч, вылетев из руки хозяина, устремляется в сторону, в плотную толпу. Сказитель успевает только на уровне рефлексов понять, что задумал враг, как вдруг слышит надрывные крики нескольких солдат и негромкие вскрики двух знакомых голосов. Этот звук режет слух. Он не хочет слушать, он отказывается принимать реальность, когда испуганные крики воинов достигают его. Повернув голову, он видит то, что заставляет его дух пасть ничком, распластавшись по земле. Стоя спиной к спине вплотную, его отец и мать, король и королева, опора Инадзумы, оказываются пронзены насквозь могущественным оружием врага. Густая кровь цепляется за гладкую поверхность меча, медленно, словно нарочно, стекая вдоль. — ...Наказывать, - меч с характерным звуком проходит через тела его родителей снова и возвращается к хозяину. Принц, будь он чуть больше привязан к родителям, непременно бы впал в неистовство. Однако, не видя их любви с самого детства, Сказитель приводит пошатнувшееся хладнокровие в относительный порядок, даже если внутри него что-то, очевидно, рушится и опадает серым пеплом. Он, в конце концов, ожидал подобного. Кошмар слишком бессердечен, чтобы помиловать хоть кого-то из королевской семьи. Кадзуха же приходит в крайнее расстройство. Главы страны... убиты. Вот так легко и резко, как будто они были лишь мелкими сошками, чьи жизни не стоят и медяка. Дрожь пробирает от того, насколько Кошмар ужасен на самом деле. Рука у него не дрогнула даже, когда метнулся лишить кого-то жизни. Родители Сказителя, как известно, не имели больших задатков к магии, потому заблокировать удар не смогли. К тому же к этому моменту они были на порядок измотаны физически. — Что, даже слез лить не станешь? Как бездушно! - Кошмар, покачав головой, складывает руки на груди. Армия отдаляется всё дальше, оттесняя безвольных марионеток вперёд. Лишь частично солдаты остаются добивать особо живучих где-то неподалёку, стараясь при этом не угодить в разбушевавшийся пожар. Возгоревшая постройка перекидывает пламя на соседнее здание, с него - на следующее, пока картина не становится похожа на кроваво-огненную стену, тянущуюся ввысь, к небесам, чья безупречная чистота затягивается густым черным дымом. Они остаются втроём: рыцарь, чья сила света должна затмить тьму; наследный принц, чья тьма способна погасить само солнце; и Кошмар, чьё безумие может привести к краху не одно государство. И, возможно, не один мир.