***
— А ты можешь меня научить? Я тоже хочу вот так — тыщ! — и чтоб огонь из рук! Эскель от души расхохотался. — Ну что ты смеёшься? Жалко, что ли? Научи меня! — Мне-то не жалко, но у тебя не получится, скорее всего, — с улыбкой пояснил Эскель. — Это ещё почему? — расстроилась Мила. — У меня пальцы гибкие! — Верю, — усмехнулся Эскель. — Только для этого нужна предрасположенность к магии. — А вдруг у меня она есть? — Не думаю. Скорее всего, ты бы знала об этом. — Хм-м-м, — нахмурилась Мила. Можно ли списать её перемещение между мирами на предрасположенность к магии? Мила, погружённая в свои мысли, тянула лошадь за собой, пока её не вывел из задумчивости крик Эскеля: — Мила, осторожно! Девушка аж подпрыгнула, и тут же заметила, что чуть не наступила на крохотную змейку. Пресмыкающееся внимательно смотрело на Милу чёрными глазками и высовывало розовый язычок. У Милы по телу прошла дрожь, она не могла оторвать взгляда от этих чёрных глаз. — Это просто полоз, он не ядовитый, — произнёс Эскель. Мужчина топнул ногой, и застывшая в одной позе змейка шустро отползла в кусты, а Мила поняла, как сильно она задержала дыхание от испуга. — Ты боишься змей? — спросил её Эскель. — Не боюсь. Просто они неприятные, — выдохнула девушка. — Зато вкусные, если в котелке пожарить, — поделился Эскель. — Ну и гадость… Они продолжили восхождение в горы. Деревня осталась где-то внизу и казалась коричневым пятном среди деревьев и полей. Искали место, куда Агнешка ходила за травами, поднимались всё выше и выше… И пока ведьмак с Васильком уверенно шли вперёд, Мила и её мерин по очереди тащили друг друга. То она ласково тянула его вперёд, поглаживая по шее, то Ветер понимающе и настойчиво тыкал её мордой в спину. Подниматься верхом было небезопасно, да и попросту страшно. Они шли и шли, и когда с правой стороны показалась горная речка, запыхавшаяся Мила простонала: — Долго ещё? — Почти дошли. Мужчина слышал запах цветущих трав слева, откуда дул ветер. Они остановились на небольшой равнине, отделяющей уже преодолённый подъём от крутой скалы впереди. Слева на равнине была поляна, полная самых разных трав, и Эскель уже запланировал, что после поиска инкуба обязательно пополнит свои запасы здесь. Справа от путников шуршал небольшой водопад, и котёл под ним напоминал небольшое озеро, вытекающее в извилистую горную речку на дальнем его берегу. Эскель обернулся на спутницу, оглядел её сверху вниз, затем оценил следующий крутой подъём (он отчего-то не сомневался, что следы реликта поведут его выше) и вздохнул. — Можно, я подожду тебя здесь? — предложила Мила. Ветер за её спиной поддержал девушку. В отличие от Василька, он не кинулся щипать молодую траву, а словно ждал вердикта вместе со своей хозяйкой. Ведьмак обрадовался, что Мила сама предложила подождать его, и сказал: — Давай поступим так: я пока найду инкуба, а ты найди что-нибудь для костра. К вечеру я вернусь в любом случае. Ночевать будем здесь. — Те камни подойдут? — Мила указала на валуны у озера. — Вполне, — кивнул Эскель. Он решил оставить коня здесь же, на равнине. Быстро смазал меч маслом против реликтов на всякий случай, сунул в карман пару зелий и отваров, глотнул воды. И только он собирался уходить, как Мила окликнула его. Он молча повернулся к девушке, приготовившись слушать. — А можешь наложить на меня знак? — Чего? — Ну, как тогда, в лесу. Чтобы со мной ничего не случилось. Эскель несколько секунд хмуро смотрел на напарницу, пытаясь понять, о чём она говорит. Затем вспомнил свою уловку и произнёс, стараясь выглядеть убедительно: — Конечно. Подошёл к Миле, сложил пальцы в несуществующем жесте, провёл перед девушкой. Она, конечно же, снова ничего не ощутила. Только произнесла, хмурясь: — В прошлый раз как-то по-другому было. — Не выдумывай, всё так же, — уверенно сказал Эскель, мысленно чертыхнувшись. Он вообще не думал, что Мила запомнит эту выдуманную на ходу обманку, чтобы успокоить её тогда. — Я буду ждать, — сказала девушка Эскелю в спину. Он не ответил, но на душе потеплело. Его не часто кто-то действительно ждал. И подумал, что надо бы запомнить, как он сложил пальцы, на будущее на всякий случай.***
Идя по следу, Эскель задумался о любовнике-инкубе. «Вот не лень же этому засранцу каждую ночь мотаться туда-сюда! Впрочем, с козлиными ногами, наверное, попроще будет…» След вёл в пещеру, из которой явно доносились голоса. Эскель принюхался: да, так и есть, он слышал характерный запах серы из темноты. — Это было быстрее, чем я думал… — пробормотал мужчина. Он вынул из кармана Кошку, сделал глоток зелья, чтобы видеть в темноте, и зашёл внутрь. Обычная с виду пещера немного петляла, и чем дальше Эскель заходил в гору, тем шире становился свод. Спустя несколько минут голоса стали громче, к сере добавился запах воска, и ведьмак увидел свет. В гроте, у дальней его стены, было четверо. Темноволосый инкуб, вальяжно развалив свои козлиные ноги, лежал на горе подушек, покачивал в руке бутылку с алкоголем и с упоением наблюдал за суккубом. Обнажённая, в украшениях, самка была как две капли воды похожа на инкуба. Полулёжа в окружении свечей, она с усмешкой наблюдала, как крепкий мужчина в одних портках играет с соском на её татуированной груди, словно это была самая увлекательная вещь в мире. А рядом, грустно положив морду на передние лапы, спал мохнатый пёс. «Ну и ну…» — подумал Эскель. Инкуб заметил приближение ведьмака, только когда он выступил в свет свечей, расставленных тут и там прямо на полу. — Сестрица, к тебе ещё один ведьмак пожаловал, — реликт растянул смуглые губы, и в темноте сверкнули его ровные белые зубы. Суккуб подняла голову и ласково улыбнулась: — Этого я не звала… Ну что ж, — она протянула руку в сторону Эскеля и поманила его тонким пальцем, — присоединяйся, коль пришёл! Эскель сглотнул, но остался стоять, хоть рогатая красотка несомненно не оставила его равнодушным. Он бы, возможно, поддался искушению, но инкуб и ещё один полуголый мужчина снижали градус его восхищения этой женщиной. К тому же он помнил, что обещал Миле вернуться до ночи. Она ведь будет ждать… Так или иначе, в штанах стало ощутимо тесно. В этот момент играющийся с грудью человек оторвался от своего занятия и повернул голову в сторону Эскеля, заставив последнего вздрогнуть. У мужчины были жёлтые глаза с вертикальным зрачком, а на шее болталась серебряная башка грифона.* * *
Не без труда Мила притащила к валунам старую корягу. Ногой посшибала все ветки, которые только можно было, попыталась разделить корягу хотя бы пополам кинжалом, но поняла, что скорее испортит оружие, чем добьётся результата. Плюнула и решила начать жечь корягу посередине, а уж потом, когда середина прогорит, сдвинуть концы к центру. Гордилась она этой придумкой так, словно сконструировала Эйфелеву башню, не меньше, и уже не могла дождаться Эскеля, чтобы похвастаться. Развела костёр, постелила на нагретые солнцем валуны шкуры из седельных сумок Эскеля, набрала воды в небольшой котелок, даже соорудила из камней подобие очага. Когда котелок закипел, порезала крупным кусками часть овощей, что любезно дал им в дорогу староста. К моменту, когда суп был готов, девушка настроила гитару и решила в ожидании ведьмака заняться делом. Рассудила: так и время быстрей пройдёт, да и не часто выдаются вот такие спокойные моменты, чтобы подумать, не отвлекаясь. Провела рукой по струнам. — Так, Людмила Алексеевна, что бы нам такого придумать… Сыграла пару аккордов, остановилась. Прикинула: сначала надо выбрать песню, которую уже знаю. И на её основе уже что-то как-то… «Надо что-то весёлое, чтоб народу нравилось», — подумала девушка. Оценила, что основная целевая аудитория — обычный люд, которому надо поплясать и попеть. Малообразованные люди всегда охотнее воспринимают что-то незатейливое и позитивное. Вспомнила, что когда-то пела «Моё сердце» Сплина. Попереставляла пальцы, проговаривая знакомые слова… Да, помнит. Отлично, мелодия есть! Теперь — текст. «О чём писать?..» — задумалась девушка, вздохнула. Нда, теперь она понимала, почему билеты на концерт обычно такие дорогие. «Эх, был бы рядом Санёк, он бы мигом интересную сказку придумал! А хотя… Я ж и так в сказке! Чем не сюжет?» — «Мы не знали друг друга»… Нет… «Я не знала»… — Мила нахмурилась, — О! «Ведьмака я не зна-ала до этого лета»… Хотя, почему «этого»? Весна ещё. А, пофиг! «Ведьмака я не зна-ала до этого лета, я болталась… в болоте, в холодной воде! И совершенно»… Надо записать, пока не забыла! Мила ринулась к сумкам, выцепила подобие простого карандаша, затем кожаный блокнот Эскеля и, решив, что он не обидится на заимствование пары листков, без зазрения совести принялась писать на них слова. Когда дело было сделано, продолжила: — «И совершенно случайно меня расколдовал»… Нет. «Меня… Я расколдовалась: из кикиморы страшной я стала»… Нет. «В не кикиморном теле»… Хрен выговоришь. Хм-м-м… Мила вымучивала текст, пока солнце не скрылось за горой и не стало слишком темно, чтобы писать. «Нда, сторителлинги придумывать и того проще», — подумала Мила. Уж чего-чего, а что она начнёт скучать по работе, она не подозревала. Она посидела ещё несколько минут, вспоминая лица коллег, родителей, Санька… Стало грустно. Хоть она и не часто навещала родителей, да и с Саньком виделась далеко не каждый день, а коллеги на работе часто раздражали, — кто-то из них всегда был рядом, и это было некой константой, показателем стабильности жизни. Эскель, безусловно, был для неё отличным компаньоном, с ним было уютно, и он иногда в дороге рассказывал истории о своих заказах (хоть и приходилось их из него вытаскивать чуть ли не клещами). А всё же, всё же… Тоскливо. Убери сейчас ведьмака из её жизни, и Мила бы просто легла где-нибудь на травке и плакала бы, пока не умерла. Она бы сейчас всё отдала за то, чтобы обнять маму или просто поговорить с Саньком обо всякой чепухе. Мила только сейчас осознала, как же сильно она скучает по своему миру, и нет, даже не из-за удобств, а именно из-за отсутствия рядом знакомых и близких людей. Вторя тоске девушки, завыл ветер. Время шло, а Эскель всё не возвращался. Мила обернулась на озеро. По поверхности расплывались круги от водопада. «Может, искупаться?» — подумала девушка. Пока не стало совсем холодно и не нужно думать, как скрыть обнажённое тело от мужчины, который явно хотел повторить их… взаимодействие. Взвесив все за и против, Мила подпихнула сапогом уже чуть прогоревшую корягу, пошла копаться в своих седельных сумках. Спустя несколько минут она уже стояла у кромки воды в сорочке: так, если Эскель вернётся, она не будет перед ним нагая, а ткань за ночь высохнет. Мила попыталась зацепить волосы, но плетение было настолько тугим, что ей не удалось продеть кончик хоть куда-то, и она оставила косу лежать на плече. Тронула пальцем ноги воду: холодная. Впрочем, чего ещё ожидать от горной воды? Мила, поёживаясь и подрагивая, зашла в воду по колени, когда увидела, как на одном из валунов ближе к водопаду лежит змейка, подняв голову в её сторону, и как будто наблюдает. «Слишком много змей за сегодня!» — подумала Мила, но паниковать не стала. Она помнила, что змеи в воде не кусаются. Тем более это, вроде, снова был полоз. — «Глядишь, уползёт через минуту», — успокоила себя девушка. Под шум водопада она зашла в воду по грудь и, выдохнув для храбрости, согнула колени, опустилась по шею в воду. Её вскрик отразился от гор, утихающим эхом повторив его трижды. Мила выпрямилась, переводя дыхание, но теперь казалось, что в воде даже теплее, и она вновь присела. Оглянулась. Водопад манил её своим шумом. Она представила, как приятно будет постоять под мощным напором воды. «Волосы намочу… Ну да ладно, у костра высохнут», — решила девушка и направилась к водопаду, радуясь, что глубина озера позволяла спокойно плыть. Стоя под падающим на неё холодным потоком, Мила ощутила такое единение с природой, которого не ощущала, пожалуй, никогда прежде в своей жизни. Она расслабилась, раскинула руки, наслаждаясь водным массажем, ощущая одновременно боль и удовольствие. Она не уловила, в какой момент что-то изменилось, но в одно мгновение её что-то дёрнуло за ногу, в открытые рот и нос затекла вода, которые она от неожиданности вдохнула. А мгновением позже потеряла связь с реальностью и перестала чувствовать что-либо.