***
Он скользит взглядом по всем собравшимся. Все вокруг него было наполнено легким шумом разговоров, звоном серебра и ароматом изысканных блюд. Эймонд вертит в руках кубок с густым, как смола дорнийским вином, но мысль испить его взывает не более чем тошноту. Напиток смутно напоминал кровь и такое сходство явно не предавало ему аппетитного вида, хотя старшего принца Эйгона это не останавливало. Ужин ещё не начался, а юноша уже опрокинул несколько кубков хмельного напитка. Мерзость. Эймонд с отвращением смотрел на брата, пытаясь представить его на Железном троне. Он точно будет восседать на нём в окружении шлюх и с вином в руках. Эйгон замечает полный ярости взгляд младшего принца и с довольной улыбкой готовится отсалютовать брату кубком, но рука замирает в воздухе, а ухмылка стирается с лица. Наследный принц упирается глазами, куда-то за спину Эймонда. Младший не медля поворачивает голову, там стоит она - его будущая невеста. Она была красива, воинственно красива, как дорогостоящий клинок из валирийской стали. Но Эймонд лишь прошёлся по ней отстранённым взглядом и вновь вернулся к пустой тарелке, которая вызывала у него больше интереса чем будущая невеста. — Приношу извинения, сборы заняли чуть больше времени, чем я ожидала. — опять этот чёртов бархат долетает до чуткого слуха юноши. Дейна села на свободное место рядом с отцом, с надеждой провести этот вечер в тишине. Девушка уныло взглянула на кубок с вином, а затем на множество аппетитных блюд, которые сейчас вызывали лишь тошноту. — Тебе очень идёт платье, Дейна. — Деймон наклонился ближе к дочери, чтобы только она могла его услышать. — А ещё мне тяжело дышать, и ходить, а эти рукава, — принцесса подымает руку, демонстрируя самую изящную часть платья, — как вообще можно с ними существовать? Деймон лишь посмеялся над этим, вспоминая, что в глубоком детстве Дейна вела себя так же. Она выросла, стала девушкой, в скором будущем и женой, но внутри неё все ещё сидела та маленькая девочка, которую он забрал под покровом ночи с Рунного Камня. — По приезде Рейниры, будет проведён рыцарский турнир в честь свадьбы моего сына и принцессы Дейны. — заявляет король. — Ваше Величество, это может плохо отразиться на казне. — Отто вытирает краем белой салфетки рот и перевод взгляд на Визериса. — Не важно, возможно это будет последняя свадьба которую я увижу, и вместе с тем, этот брак очень важен для нас. Ведь благодаря этим двоим молодым людям наша семья вновь вместе. — мужчина подымает бокал, поглядывая на Дейну и Деймона, в дальнем углу стола. — Несомненно, но… — пытается возразить деница, но король тут же пресекает его. — Никаких «но», Отто, мы обязаны сделать празднование запоминающимся для новобрачных. Эйгон следил за Дейной. Ему было интересно изучить её, как книгу, к которым он притрагивался крайне редко, но эта девушка была особенной книгой. Разговоры о подготовке к свадьбе вызвали у неё не больше интереса, чем еда к которой она ни разу не притронулась. Дейна ничего не говорила, но все слышала, в этом Эйгон был уверен. Девушка с полузакрытыми глазами уставилась на пламя свечи, совершенно не обращая внимания на разговоры, которые не утихали вокруг. Только когда блюда начали сменять на десерт и миловидная служанка с золотистыми кудрями вошла в зал, её взгляд оживился. Принц заметил, как Дейна провожала глазами миниатюрную фигуру и в его голове сложились кусочки пазлов. Эта девушка вновь смогла удивить его. — Я бы хотел произнести тост, — неожиданно для всех с места подымается Эйгон, наполняя очередной бокал, — за принцессу Дейну. Надеюсь, это место станет для Вас новым домом, а мы — новой семьей. Эймонд на перформанс брата устало вздыхает. Около него сидит Хелейна и под столом сжимает его руку, видя раздражение на братском лице. Принц вздрагивает от внезапного касания, но накрывает ее ладонь своей, кивая в знак благодарности. Этот незаметный для чужих глаз жест, помог ему совладать с собой и не выбить из рук идиота братца, явно лишний кубок вина. — Тоже на это надеюсь, принц Эйгон. («Я надеюсь, что меня убьют быстрее, чем назову вас семьей»), — холодно отвечает принцесса, как того требовало воспитание. Эйгон садится на место с глухим звуком, словно тяжелый мешок наполненный зерном свалился оземь. Он знал, знал, что три пары глаз, а если быть точным, две с половиной пары глаз смотрят на него с укором. Но ему было безразлично, Эйгон хотел почувствовать на себе её взгляд. Заинтересованный. Злобный. Насмешливый. Хоть какой-то, чтобы увидеть её эмоции. Но Дейна упорно смотрела прямо перед собой, на пламя свечи. — Прекрати пялиться на девчонку. — злобно шипит сидящий по левую руку Эймонд своему брату. — Ревнуешь, братец? Вы ещё не в браке, так что не имеешь права. — пожимает плечами Эйгон. — Ты слишком открыто рассматриваешь её, а рядом сидит твоя жена, имей уважение. Хочешь трахнуть её — вперёд, только подальше от лишних глаз. — Воспользуюсь твоим советом при возможности, любимый братец. Дейна пытается слушать, но спустя несколько нескончаемых часов, поток человеческой речи превратился в нечто неразборчивое. Осознание лишь сейчас настигло её и мысли в голове, умирали и рождались новые, не позволяя юной леди сконцентрироваться хоть на чем-то. Она так и не притронулась к еде и вину, хотелось лишь одного — оказаться в своей спальне на Драконьем Камне и зарыться в постель, пропахшую травами. Здесь все было таким чужим, неприятным. Фальшивые люди, с фальшивыми улыбками и такими же сладостными речами, от приторности которых хотелось блевать. Лишь будущий супруг был искренним в своей незаинтересованности, за это Дейна была ему даже благодарна. А старший принц наоборот, был чрезмерно заинтересован в ней. Он упорно сверлил её взглядом весь вечер и это вызывало лишь раздражение и желание воткнуть столовый нож в его шею. Дейна старалась оставаться непроницаемой, но руки под столом сжимались в кулаки до режущей боли. — Отец, я пойду в свои покои. — шёпотом уведомляет Деймона девушка и подымается с места. — Прошу прощения, чувствую себя не лучшим образом, пожалуй удалюсь в покои. — Очень жаль, что ты нас покидаешь так рано. — отзывается король, с сожалением глядя на племянницу. — Служанка проведет тебя в покои, чтобы ты не заблудилась. — А вот и возможность. — наклоняется к брату Эйгон, игриво подмигивая. Он подымается с места, уже обращаясь ко всем: — Отец, я с радостью проведу леди Дейну в покои, заодно ознакомлю ее с замком. — Если так, то может лучше это сделать Эймонду? — король вопросительно смотрит на младшего сына. — Нет, позволь мне взять на себя эту обязанность. — отвечает за брата Эйгон, наблюдая за тем, как Эймонд сжимает в руках вилку. — Что ж, если Дейна не против твоей компании, тогда почему бы и нет. — Конечно она не против. Правда ведь, принцесса? — загадочно интересуется Эйгон. — Отнюдь. Приму за честь прогулку по замку с Вами. Эйгон видит как одинаковая кривая ухмылка появляется на губах Деймона и Дейны. Они были пугающе похожи и принцу оставалось надеяться, что лишь внешне, но чутье подсказывало, что это вовсе не так. Девушка выходит из-за стола, ожидая пока сопровождающий подойдёт к ней. Эйгон не заставил себя долго ждать, он подошёл к принцессе, любезно предоставляя свой локоть и она нехотя взяла его под руку. Молодые люди в спешке покинули ужин, сопровождаемые чужими взглядами. Коридор встретил их прохладными объятиями, которые были очень кстати после удушливой обстановки ужина. — Давай проясним сразу: мне нужно беспокоиться, что ты зарежешь меня в тёмном закоулке? — даже не глядя на девушку интересуется принц, вспоминая ситуацию минувших лет. — У меня с собой нет кинжала, но не беспокойся, если я захочу тебя убить, то для этого есть ещё масса иных способов. — широко улыбается Дейна и юноша впервые, благодаря пламю подсвечников, видит её настоящую улыбку. — Ты меня успокоила. — он уводит взгляд к окну, впервые за вечер испытывая нечто наподобие стыда за долгое разглядывание её лица. — Так что, леди Дейна, как тебе мой братец? Нравится? — Принц Эйгон, вы не тот человек которому я бы дала честный ответ, потому скажу, что ваш достопочтенный брат предел моих девичьих мечтаний. — Огорчает, я желал бы услышать это о себе из твоих уст. — юноша слышит тихий смешок от девушки и сам слабо улыбается от этого. Впервые заставить человека смеяться было приятно. — Думаю, принцесса Хелейна ежедневно говорит тебе нечто подобное. — Если бы она ещё умела нормально разговаривать. Хотя знаешь, это даже плюс. Молчаливая супруга — лучшая супруга. — Тогда тебе стоило жениться на немой. — Будь у меня выбор, я бы не женился вовсе. — А если бы не женился, чем сейчас бы занимался? — вопрос Дейны вырывается сам собой. Секундное чувство родства с этим юношей сподвигло её задать глупый вопрос. — Улетел бы, куда-то очень далеко. Трахнул бы шлюх в Браавосе. Испил бы все виды вина. Спокойно бы жил в свое удовольствие, пока какому-то козлу не захотелось бы меня ограбить и зарезать на выходе из борделя. Принцесса впервые взглянула на него без тени былой неприязни. Его желания были до невозможного простыми и это казалось ей забавным. — Что тебе мешает сбежать ночью из замка? — Тот факт, что меня будут разыскивать и мне придётся скрываться всю жизнь? — вопросом на вопрос отвечает парень. — Ты не так глуп и безрассуден как кажешься. — Ох, благодарю, леди, это лучший комплимент который мне доводилось слышать. — Эйгон останавливается, кивая головой на дверь перед ними. — А вот и твои покои. Если понадоблюсь, тебе стоит лишь позвать. — Надеюсь, что не понадобишься. — Дейна хватается за ручку двери, намереваясь скрыться в комнате. — Мой брат не будет делить с тобой ложе, у него есть своя личная шлюха, которая греет ему постель. Я с удовольствием его заменю. — Поверь, я бы сама не отказалась от личной шлюхи, которая будет греть мне постель, так что когда отрастишь между ног нечто иное — сможем поговорить. — она захлопнула дверь перед носом принца, уже не замечая как тот улыбнулся от правдивости своей догадки. Эйгон направился в свою спальню, насвистывая мелодию которую на днях услышал в борделе. Назойливая, слово муха песня уже несколько дней тревожила его разум. «Вот бы вспомнить её название и попросить сыграть на свадьбе», — подумал юноша, глядя на гобелены на стенах.***
— Какого чёрта этот идиот так себя ведёт? Он был готов разложить её прямо на столе, перед всеми. — Эймонд глядит на пламя камина и сжимая рукой обивку на деревянном стуле. — Эймонд! Он твой брат. — бранит сына Алисента, стоя у него за спиной. — Мальчик прав, Эйгон вновь корчил из себя шута. — в разговор встревает Отто. Мужчина стоял в тёмном углу комнаты, так что принц даже успел позабыть о присутствии деда. — Он пытается нас опозорить перед…этими. — с паузами произносит юноша, чеканя каждое слово. — Зачем ему это? — скорее саму себя спрашивает королева. «Чтобы испортить мне жизнь, зачем же ещё», — мысленно отвечает Эймонд. — Потому что он ребёнок без должного воспитания. — десница выходит из своего укромного места, позволяя родным себя увидеть. Его тяжелый взгляд был обращен к дочери. — Тебе стоит за ним присматривать, Алисента, или он испортит все к чему мы шли долгие годы. — Он взрослый мужчина, со своими детьми, как я могу поучать будущего короля? Хочешь, чтобы я унизила его перед придворными? — Внешне взрослый мужчина, но с поведением младенца. — исправляет её Отто и переводит взор на Эймонда. — Если все так и будет продолжаться, нам придётся заменить наследника. — Что значит заменить? — вскрикивает женщина, фурией подступая к отцу. Былой страх перед родителем улетучился, как только прозвучала угроза её первенцу. — То и значит. Наследником может стать Эймонд, он прекрасно для этого подходит, в крайнем случае, есть ещё Дейрон. У принца Эймонда в миг все сжалось внутри. Отто Хайтауэр не был из тех людей, которые треплются понапрасну. Пусть юноша и недолюбливал своего брата, но смерти ему точно не желал. — Не смей использовать моих детей как игровые фигуры. Слышишь? — Алисента тычет указательным пальцем в грудь отцу, с ненавистью выплевывая каждое слово. — Матушка, будь спокойна. — Эймонд подходит к женщине сзади, мягко хватая её за плечи. — Я поговорю с Эйгоном, он образумится. Алисента выдыхает и накрывает руку сына своей, все ещё поглядывая на Отто из-под лба. Мужчина в свою очередь не придавал этому значения, он разгладил дублет, в тех местах где его касалась дочь. — Я очень на тебя надеюсь, Эймонд. — последнее, что произнес десница, перед тем как удалиться из покоев королевы, оставляя после себя горькое послевкусие. Женщина устало прикрыла глаза. Она села на место, которое ранее занимал её сын и уставилась на пламя в камине. «Чёртов огонь. Чёртовы Таргариены. В Пекло.», — подумала она разглядывая танец пламени. С того самого дня, как она вступила в брак с Визерисом, вся её жизнь превратилась в нескончаемый кошмар. Лишь дети стали её единственной опорой, благодаря которой, она ещё не спрыгнула с башни. Теперь ей приходится наблюдать, как их настигает такая же учесть и она ничего не может с этим поделать. Жалкая королева без права голоса, которая даже не может уберечь собственных детей. Эйгон беспробудно пьянствует. Хелейна почти ни с кем не разговаривает, лишь вышивает насекомых. Она ждёт третьего ребёнка, хотя не полностью оправилась после первых родов. А Эймонд…он слишком старается. Стремится сделать все лучше всех. После потери глаза, он замкнулся в себе, пытаясь перекрыть внешнее уродство уймой других качеств. Младшего сына Дейрона, Алисента не видела целый год, после того, как десница решил отправить его в Старомест. Все что ей оставалось делать — это молиться Семерым, чтобы они помогли её чаду. — Матушка, я пойду, уже поздно. — принц осторожно позвал женщину, видя насколько та погружена в себя. Алисента кивнула, не отрывая взгляда, но спустя несколько мгновений, все же повернулась к сыну. — Эймонд. — она окликнула его, когда принц уже подходил к двери. — Прошу тебя, будь осторожен. С этой девицей и Деймоном. Они опасны. — Не беспокойся. — слабо улыбается юноша и тенью ускользает за дверь, впуская в покои ледяной холод. Королева нервно кусает ногти, все ещё беспокоясь о словах отца. Ей было страшно. Хотелось, чтобы кто-то спас её, как в тех балладах, которые ей так нравились в юности. Прекрасный рыцарь приедет на своей белоснежной лошади и решит все её проблемы. Вот так, просто. Будто подслушал мысли Алисенты, в покои вошёл Кристон Коль, оглядываясь по сторонам, проверяя, нет ли вокруг любопытных зевак. — Моя королева. — он низко поклонился, не отходя от двери. — Сир Кристон. — она произнесла это имя вслух как панацею для самой себя. Облегчение, как после миновавшей опасности начало постепенно приходить. — Вы выглядите обеспокоенной. — Не нужно притворства, Вы слышали весь разговор. — Прошу прощения. — он приближается к королеве, но замирает на полдороге. Разглядывает, как её мягкие черты лица подсвечивает пламя. Как она невообразимо прекрасна в своей печали. — Не стоит, у меня нет от Вас секретов. — Мне это льстит, Ваше Величество. — Думаете, отец действительно может причинить вред Эйгону? — она не смотрит на Коля, но вопрос адресован только ему, или пустоте. Рыцарь в несколько больших шагов преодолевает расстояние между ними и приклонив перед ней колено, становится рядом. — Даже если он попробует, я ценой своей жизни спасу его. Клянусь Вам. — сир Кристон берёт руку королевы и подносит её к губам, оставляя на ней невинный поцелуй. — Защитите его, — Алисента наконец-то смотрит на рыцаря и касается рукой его скулы, очерчивая линию, — но не смейте умирать. Это приказ. — Слушаюсь. — он опускает голову на колени женщины, пока она перебирает его тёмные с проседью кудри.***
Принц Эймонд Таргариен ворвался в свои покои с досадой и неприятным осадком после разговора с матерью и десницей. Весь день был пропитан лицемерием двора, и он чувствовал себя игроком дешевого представления, которые забавы ради устаревают карлики на площе. Юноша бросил свой плащ на стул и присел на край кровати, пронзенный раздражением и ожиданием грядущей бессонной ночи. Внезапно, лёгкое касание женской руки заставило его вздрогнуть. Он обернулся и увидел Алис. Она лежала в его постели, почти нагая, прикрытая лишь тканью ночной сорочки, Ее волосы свободно падали на плечи, а глаза сверкали игривым огнем. Она была красотой, которая беспощадно вторглась в его мир раздражения. — Плохой день, мой принц? — вкрадчиво интересуется женщина и словно кошка подползал ближе к нему, оставаясь за его спиной. — Это если мягко выразиться. — Дело в ней? В вашей невесте? — шёпот касается уха принца и он почему-то подмечает, что голос Алис сладкий, тягучий как мёд, но не бархатный. — Её участие в сегодняшнем ужине было минимально. — Эймонд вспоминает отстранённое лицо Дейны и как неуклюже та пыталась совладать с длинными рукавами за столом. — В таком случае, расскажите, что Вас тревожит. — она запускает пальцы в его волосы, прижимаясь обнаженным телом к спине принца. А что его тревожит? Брак с девушкой, благодаря которой он лишился глаза? Эйгон с вечными попытками испортить все? Отто Хайтауэр с неоднозначными высказываниями? Тяжелый взгляд Деймона, которым тот провожал дочь, уходящую под руку со старшим принцем? Невозможность быть с той кого любит? Эймонд не знал, что его тревожит, ведь само существование было тревогой. — Я бы не хотел портить наше время этими унылыми разговорами о моих проблемах. — он разворачивается к женщине, видя как та кивает и сверкает улыбкой. Улыбкой, созданной для соблазнения, исконно женской, а не кривой и хищной, которой одаривала его Дейна. — Позвольте я помогу Вам забыться, мой принц. — её руки уже свободно блуждали по мужскому торсу, расстёгивая зелёный дублет. От этих касаний, он шумно выдохнул, чувствуя волну возбуждения. Всякий раз, он клял себя за неумение совладать с собой. В сердце его ощущение раздражения смешалось с волнующей страстью. Он знал, что эта встреча неправильна, что она противоречит его обязанностям и преданности семье. Но в тот миг он жаждал уйти от реальности, окунуться в этот запретный мир сладострастия. Эймонд повернулся к ней, сжимая ее талию и притягивая ее к себе. Он впился губами в тонкую шею, чувствуя пульсацию вены, ощущая запах ее кожи и слыша её сбитое дыхание. В этом мгновении он забыл о своих титулах и обязанностях, погрузившись в эмоции, которые лишь она могла вызвать. Алис была покорной. Она легла на спину, утаскивая юного принца вслед за собой. Её ноги обвились вокруг его пояса, а ночная сорочка скользила все выше и выше, оголяя все потайные участки тела. Алис отдавала ему в руки поводья и позволяла делать с собой все, что он пожелает. Эймонд любил власть. Алис любила Эймонда. Но даже в сладострастии он ощущал горечь. Знал, что его сердце разрывается между собственной жаждой и невозможностью быть свободным. Он боялся, что эта страсть сожрет его и погубит все, что было ему так дорого. Пока рассудок кричал о неправильности, принц Эймонд наблюдал как Алис Риверс опускается все ниже, оставляя дорожку из поцелуев на его торсе.***
Серебристые локоны распрямлялись по ветру, словно утраченные звезды в черном небе. Принцесса Дейна Таргариен, воплощение огненной красоты и гордости Древних Драконов, стояла на балконе замка, погруженная в сумеречные размышления. Девушка смотрела вдаль, взор ее пронзал небосвод покрытый тучами, словно там она искала ответы на мучившие ее вопросы. Свадьба — слово которое пугало её с младенчества. Она видела, как этого желали другие девушки, но никогда не могла понять, как это радоваться от того, что добровольно даришь свою свободу. Нечислимое количество раз, за пару дней, Дейна порывалась бросить все и сбежать. Сесть на Вермитора и улететь за Узкое море. Но потом в памяти всплывало ещё одно слово — долг. Она обязана уплатить отцу за то, что он забрал её с Рунного Камня; за то, что позволил заниматься любимым делом. Дейна не могла подвести его. Не имела права. Рейна как-то сказал, быть может это судьба? Но сердце Дейны отвергало эту судьбу. Она была владычицей своего собственного огня, ее страсти и мечты горели ярче и жарче, нежели любое пламя восседающих на железном троне. И хотя ее родовое наследие требовало соблюдения традиций и заключения политических союзов, ее душа не могла принять эти оковы. Дейна Таргариен была свободолюбивой душой, с темной страстью, горящей в глазах. Она мечтала о большем, чем просто быть игрушкой в руках судьбы. Ей нужно было лететь по своим собственным крыльям, открыть свои границы, исследовать миры, о которых только слышала в легендах. Она мечтала о далеких землях и экзотических культурах, о приключениях и самопознании. Она хотела ощутить свободу ветра на своем лице, сбросить цепи, что сковывали ее семейные узы, и стать самой сильной версией себя. А теперь её ожидают тесные платья, нудные приемы и яд в стакане с вином от королевы. А ещё муж, ставший её кошмаром из детства. Кошмаром, который по её вине теперь лишился глаза. Эймонд стал хорош собой. Он представлял собой идеал кровосмешения и наследника. Но только внешне. Внутри него все так же сидел озлобленный на весь мир мальчишка. Он все еще оставался человеком, похитившим Вхагар и попытавшимся убить Люцериса. Рана от этих дней ещё слишком свежая. Дейна касается длинными пальцами скулы, по которой много лет назад её ударил Эймонд. Она все ещё неприятно саднила.