***
— Когда я смогу вернуться к тренировкам? — с мольбой в глазах спрашивает отца Дейна, стоя на балконе замка и наблюдая за тренировкой молодых рыцарей. — Имей терпение. — Я уже достаточно терплю неприятных вещей. — она отходит на несколько шагов назад, демонстрируя тесное и неудобное платье, сшитое по последней моде. — Тебе очень идёт. — посмеиваясь отвечает мужчина, глядя как бровь дочери скептически ползёт вверх. — Кольчуга тоже прекрасно сидит на мне. — парирует принцесса. — Ты испугаешь своего жениха. Хочешь сорвать свадьбу и расстроить короля? — Возможно, это не самый плохой исход событий. — Не могу не согласиться, тем не менее, попытайся пока не сверкать оружием при людях. Здесь не привыкли видеть девушку с мечом. — Конечно не привыкли, любая девица надрала бы зад этому идиоту, — она кивком головы указывает на пыхтящего будущего рыцаря, — ты только посмотри, как он пропускает атаки. — Этот юнец будущий рыцарь, не исключено, что именно ему придётся защищать тебя. — разглядывая нелепые попытки паренька атаковать соперника, констатирует Деймон. — В таком случае, это я буду его защищать, или его будут защищать от меня. Одно из двух. — жмёт угловатыми плечами девушка и опирается на балюстраду, зевая от скуки. — Как тебе прогулка с принцом Эйгоном? — вкрадчиво спрашивает мужчина, чем вызывает у Дейны тяжелый вздох страдалицы. — Великолепно. Он несёт полный бред, но в отличие от своего брата умеет разговаривать, это уже радует. — она ковыряет ногтем деревянную балюстраду и переводит взгляд на отца. — Ты знал, что у моего будущего супруга есть любовница? — И кто же она? — Не имею малейшего понятия. — Если тебя это так гложет, то никто не мешает тебе завести свою любовницу. Девушка стыдливо опускает глаза в пол и прячет лицо в сгибе локтей. Она понимала, что отец не дурак и знал о её пристрастиях, но говорить об этом стол прямо была ещё не готова. — Мне это безразлично, просто, я наслышана о том как он чтит долг и всё в этом роде. Неожиданно было узнать. — Тебе это лишь на пользу. Не придётся делить с ним ложе, но в случае если это произойдёт, ты ведь знаешь про лунный чай? — Боги, отец… — Дейна закатывает глаза и старается не думать о том, что ей придётся спать в одной постели с будущим мужем. Время было ранее, потому во дворе сновало не так много людей. Все они напоминали трудящихся муравьев. Суетились по своим делам, не обращая внимание на все вокруг. В этом было своеобразное спокойствие, наблюдать как размеренно протекает жизнь, а ты лишь её скромный наблюдатель. Дейна любила наблюдать. Ей нравилось ощущение того, что ты просто смотришь за всеми вокруг и никто не смотрит на тебя. Но к своему сожалению, ей пришлось принять на себя роль действующего персонажа. Важное лицо в политической игре, никак не может быть обычным наблюдателем со стороны. Вот в такой тихий мирок, с размеренной жизнью, под звонкий топот копыт въехала веревка состоящая из королевских карет. — Её Высочество, принцесса Драконьего Камня, Рейнира из дома Таргариенов, наследница Железного трона и её дети: принцы Джекейрис, Люцерис и Джоффри из дома Веларионов; принц Эйгон из дома Таргариенов; принцессы Бейла и Рейна из дома Веларионов. — громко и отчётливо прокричал стражник в доспехах. После такой тирады, его голос охрип и он зашелся кашлем. — Приехали! — оживилась Дейна и дёрнула отца за рукав, будто привлекая его внимание. Хотя Деймон и без этого видел прибытие гостей. Девушка живо сбежала по ступенькам вниз, проклиная туфли и длинные полы платья, которые приходилось подымать, чтобы не споткнуться. Она остановилась недалеко от стены, дабы не мешать каретам с багажом свободно въехать и вытягивала длинную шею в надежде увидеть сестёр в окне. Но первым из кареты выпрыгивает Джекейрис и бросается в сторону Дейны со счастливой улыбкой. — Джейс… — не успевает договорить девушка, как оказывается замкнута в кольце чужих рук. Затем кольцо сдавливает её сильнее, ведь несколько других малолетних пленителей подбегают к ней, тоже обнимая. — Прекратите ребячество. — звучит стальной голос Рейниры. Дети нехотя отступают от девушки, пока она пытается набрать полные лёгкие кислорода. — Прекрасно выглядишь, Дейна. — пытается разрядить обстановку растрёпанный после долгого пути Люцерис. — Да, платье великолепно. Мне можно будет надеть такое же на свадьбу Дейны? — интересуется Рейна, разглядывая бордовую ткань. — Тебя только такие бессмысленные и интересуют. — фыркает Бейла, а затем ловит на себе строгий взгляд отца. Все вокруг странным образом затихает. Даже рыцари, которые до недавнего времени нещадно пытались поцедить друг в друга мечами, теперь с интересом наблюдали за воссоединением семьи. Эту тишину нарушил лишь скрип огромных кованых дверей. В щели медленно появилась полностью лысая голова, а затем и остальное туловище лорда Касвелла. Высокий мужчина двигался слишком шустро для своего возраста. На его устах играла радостная улыбка. Он смотрел на Рейниру, будто она была его дочерью. — Принцесса Рейнира, с возвращением. — поклонившись, произнес мужчина, разглядывая принцессу с ног до головы. — Лорд Касвелл, рада Вас видеть. — искренне отвечает женщина***
Она не узнавала замок. Не узнавала придворных. Не узнавала отца. Не узнавала Алисенту. Со времён её отбытия на Драконий Камень, король ссутулился и если бы не богатые одежды, то отличить его от бедняка было бы затруднительно. Каждый шаг отражался болью, на обезображенном хворью лице, но Визерис не прекращал улыбаться. Это единственное, что осталось у этого мужчины от отца, которого помнила Рейнира. Отец принял Рейниру с тёплой радостью. В его глазах она все ещё была той маленькой девочкой, которая носилась по замку и очаровывала придворных улыбкой, той, которой он завещал право наследовать трон. Возможно из-за последнего, подобной радушности принцесса не увидела в холодном взгляде Алисенты. Королева. Теперь только так в голове к ней обращалась Рейнира, ведь юная Алисента умерла, погребена под тяготами долгих лет. Эта женщина больше не та девочка, с которой ей хотелось сбежать, чтобы кушать одни пирожные. От этого осознания неприятно засосало под ложечкой. Годами ранее, Красный замок ассоциировался лишь со словом «дом», а теперь, не более чем место заселенное призраками прошлого и новыми жильцами. Их Рейнира не знала. — Я не узнаю это место больше. — прошептала принцесса на ухо своему мужу и тот лишь сжал её руку, выказывая свою поддержку. — Тебе придётся заново к нему привыкать, когда ты сядешь на трон. — наклонился Деймон, чтобы иметь возможность произнести информацию, предназначенную лишь для ушей Рейниры. Дети тоже испытывали смятение. Джекейрис и Люцерис хмуро разглядывали принцев Таргариенов, пытаясь убить их взглядом. Бейла и Рейна ошеломлено вертели головами от красоты дворца, в который они прибыли впервые. Джоффри и Эйгон и вовсе никак не воспринимали Королевскую Гавань, они слишком устали после длинного пути и лишь зевали, перекрывая рты ладошками. Дейна наблюдала за воссоединением отца и дочери. Она не была сентиментальной, но даже ей захотелось порадоваться за этих двоих. Принцесса невольно взглянула на собственного отца и задумалась, будет ли ей его нехватать. Будет ли у них в будущем такое же теплое приветствие. Нет. Деймон не любил демонстрировать свои эмоции, считал их слабостью и в этом, отец и дочь были идентичны. Когда Визерис изъявил желание поговорить с дочерью и Порочным принцом в своих покоях, девушка выдохнула с облегчением, ведь сможет провести время с братьями и сестрами без косых взглядов Алисенты. Эта женщина пробуждала в ней самые тёмные стороны, а её верный цепной пёс Кристон Коль — желание вспороть ему брюхо. Он извечно смотрел на неё с призрением и казалось, что вот-вот, на его губах появится кривая улыбка победителя. Только вот, Дейна не знала, в какой именно битве он одержала над ней первенство.***
— Я слышу, все что они говорят обо мне за моей спиной. — Люцерис спускается по ступеням во двор, держась за перило. — Тебе есть дело до сплетней? — спрашивает Джейс, повернув голову в сторону брата. — Есть, Джейс. Здесь на каждом углу твердят, что наша мать не имеет права сесть на трон, а я не должен стать главой Дрифтмарка. — мальчик спрыгивает с последней ступени и хватается рукой за ткань плаща. — Будь я похож на Лейнора Велариона, а не на Харвина Стронга, они бы все заткнулись. Джекейрис останавливается перед стойкой с тренировочным оружием и поворачивается лицом к брату. — Что это? Что это такое, Люк? — он хватает брошь в виде морского конька, на которую застегивался плащ младшего. — Вот твоя истина. Ты Веларион. Ты носишь свой герб. Не смей слушать сплетни, а тем более обращать на них внимание. — Но ведь это не сплетни! — раздражённо отвечает мальчик и злобно глядит на брата. — Не смей говорить об этом на людях, идиот. Ты сам ставишь под сомнение свою законнорожденность. — Джекейрис притягивает мальчугана к себе и шипит ему в лицо. — Ты — Веларион. Ты — законный наследник Дрифтмарка, хочешь ты этого или нет, но это твой долг. Будь добр, исполни его с достоинством. Не позорь нашу мать. Люк вырывается из хватки брата, хмуря брови. Джекейрис прав, как всегда. И это раздражает. Такой правильный, до тошноты. Только вот, Люцерис не такой. Он не может не слушать грязные слухи о себе. — Смотри, а там любитель поросят. — Джейс кивком указывает в сторону сборища людей, которые восторженно наблюдали за боем принца Эймонда и сира Кристона. — Пойдём поближе рассмотрим. Люцерис нехотя кивает и плетется следом за братом. Всякий раз, когда он видел Эймонда, ему ставало тошно. Возможно из-за чувства вины, а возможно виной тому были извечные издёвки родственника. Щит в его руках разлетается в разные стороны. Обломки древесины задевают скулу и Эймонд чувствует, как из небольшого ранения начинает капать кровь. Руку, державшую щит прошибает словно молния острая вспышка боли и принц падает на одно колено, давая себе мгновение отдышаться, перед следующей атакой. Он знал, что сир Кристон воспользуется этим моментом, но заранее был готов к нему. Но удара не последовало, рыцарь дал ему возможность отбросить нечто, ранее именующиеся щитом в сторону и позволил Эймонду атаковать. «Не хочет, чтобы я выглядел слабаком в глазах ублюдков Рейниры?», — задал сам себе вопрос юноша. Отвечать на него времени не было, потому что рука автоматически занесла меч для удара. Но Коль среагировал быстрее и моргенштер приземлимся в том месте, где ещё секундой ранее стоял принц. — Пекло, какой он быстрый. — толкает брата в плечо Люцерис, разглядывая тренировочный поединок. Джейс неоднозначно ведёт плечом. Ему не хотелось вслух признать, что сукин сын Эймонд действительно хорош с мечом. Он не разделял восторга брата от этого действа. Люцерис же смотрел за боем, как щенок, разинув рот от восторга. У младшего Велариона не было таланта владения мечом, от того он довольствовался лишь наблюдениями. Эймонд в это время, хищником кружился вокруг Кристина Коля наставив на него меч острием вперёд. Так питоны загоняют свою добычу, прощупывают границы и дотошно изучают противника. А когда выдается момент, они набрасываются. Принц был хитёр. Сравнение со змеем было пожалуй самым удачным, которое всплыло в голове Джекейриса. Он виртуозно уворачивался от увесистого моргенштерна, заставляя Коля нападать, вновь и вновь, пока рыцарь не устанет, и лишь когда мужчина на долю секунды опустил ноющую от тяжести оружия руку, Эймонд приставил острие клинка к его шее. Собравшиеся наблюдатели, все как один захлопали, восторгаясь между собой от умений второго наследника. Лишь принцы Веларионы выделялись из общей топлы своими каменными лицами. — Отлично, мой принц. Вы готовы к турнирам. — с отцовской улыбкой произнёс сир Кристон, все ещё ощущая холод металла на своей шее. — Мне наплевать на турниры, — отрезает Эймонд и опускает руку с мечом. Коль ощутимо выдыхает с облегчением. Принц замечает среди радостного сборища зевак две подобные макушки. — Племянники, пришли потренироваться? Кто из вас пойдёт первым? Он видит растерянность на лице Люцериса и несказанную злость Джекейриса. Услада от этого патокой разливается по телу, смешиваясь с чистой, животной ненавистью к двоим бастардам. Эймонд ещё помнит свинью. Эймонд каждый день видит в зеркале последствие их последнего боя и мечтает лишить хоть одного из ублюдков глаза. Джейс пытается что-то ответить. Шансы парнишки против Одноглазого принца были равны нулю, а у Люцериса ещё ниже. Но не имел права отказаться и опозорить семью, потому уже было открыл рот дабы вызваться первым. — Я пойду первой. — отозвался девичий голос, который вызвал у Эймонда скрежет зубов. Дейна стояла у стойки с тренировочными мечами и водила пальцем по тупому лезвию. Она выбрала самый удобный для себя и покрутив его в руке, медленным шагом двинулась в круг состоящий из людей. Девушка вышла во двор в поисках братьев, которых не имела удовольствия видеть после вчерашнего ужина. Обыскав все возможные места во дворце, она все же добралась до двора, где и встретила принцев Веларионов. Дейна застала лишь конец поединка, но по его итогу она поняла, что братьям не управится с Эймондом. Младший Таргариен тоже это осознавал и лишь упивался своей мнимой властью. Дейна хотела стереть эту уверенность с его лица раз и навсегда, пусть отец и приказал ей не прикасаться к оружию до свадьбы. Девушка ненавидела несправедливость, а за несправедливость в сторону своей семьи готова была лишить обидчика жизни. Эймонд смотрит на девчонку и у него сводит скулы. Он улыбается, сам не ведая от чего. А принцесса приближается к нему, пробивается сквозь толпу мужчин, которые смотрят на неё посмеиваясь. А она будто и не видит этого. Дейна смотрела лишь на него и этот взгляд не сулил ничего хорошего. Разноцветные глаза пылали пламенем, принц даже ощутил покалывание, как от огня, когда она остановилась в метре от него, сжимая рукоять меча. — Миледи, Вам лучше положить меч на место, Вы можете пораниться. — с притворной заботой произносит сир Кристон, глядя на девушку сардонически улыбаясь. — Мне льстит Ваша забота, сир Кристон. — кривым оскалом на театральную любезность отвечает девушка, даже не глядя на собеседника. Принц давит внутри нервный смешок. Девчонка выставляет его и саму себя на всеобщее посмешище. Он не намерен учавствовать в этом спектакле. Потому, опустив оружие, Эймонд подошёл к девушке. — Старшая сестренка защищается своих недолугих братцев? Их навыки настолько ничтожны, что они готовы спрятаться за девичьей юбкой? — после слов принца толпа собравшихся разразилась громким хохотом. Лицо Люка залилось краской, а Джейс напрягся, как натянутая тетива лука. — Отнюдь, я лишь хочу проверить, способен ли мой будущий супруг защитить меня. — в спокойной манере отвечает та, опираясь обеими руками на воткнутый в землю клинок. — Странные методы у Вас, леди Дейна. Девушка поджимает плечами, не сводя глаз с будущего мужа. Она выглядит спокойной, но опытный боец замечал, то как напряжено её тело. Дейна в любой момент готова была атаковать. — Я не намерен вступать в поединок с женщиной. — раздражение звучит в его голосе. — Боитесь, Ваше Высочество? — Только того, что могу покалечить свою будущую супругу. — отбривает юноша и развернувшись к ней спиной, покинул двор, скрываясь за дверью оружейной. Дейна чувствует, как на неё продолжают глазеть собравшиеся. Она слышит злобные насмешки и сильнее давит на меч. Девушка думала, что её больше не задевают чужие слова, но кажется, ошибалась. Слова мужчин резали её, словно сотня клинков. Захотелось доказать каждому из них, на что она способна. Но вместо этого, Дейна лишь смиренно отдала меч в руки Кристона Коля и хотела было подойти к братьям, но наткнулась на полный неприязни взгляд Джейса. Он смотрел на неё с нескрываемой обидой, а затем лишь сплюнув себе под ноги, ушел стремительным шагом. Люцерис побежал за братом. Теперь Дейна осталась одна, под прицелом чужих насмешек.***
В полумраке своих покоев, Рейнира предавалась воспоминаниям прошлого, разглядывая через окно, как солнце прячется за горизонт. В эту комнату до неё входила лишь прислуга с целью убрать слой пыли на мебели. Король приказал ничего не менять, словно верил, что дочь когда-то вернется сюда и захочет видеть все в таком состоянии, как она оставила. Отец был прав. Женщине действительно стало легче дышать в этой пропитанной её же запахом комнате. Она взглянула на яркое закатное небо и почувствовала приятное покалывание в кончиках пальцев, будто перенеслась на десяток лет назад. Тогда, юная принцесса Рейнира точно так же выглядывала в окно размышляя о дальнейшей судьбе. Ее нежное лицо отражало мягкое свечение, а в ее глазах плясали золотые отблески надежды. Она позволила себе окунуться в воспоминания прошлого, поглаживая округлый живот. Женщина помнила, как к ней часто тайком захаживал Деймон и рассказывал ей обо всём, что она спросит; как он оставил ей ту злосчастную записку, и Рейнира не раздумывая следовала его указаниям. По правде говоря, она всегда готова была следовать за ним. Гордая, волевая, непокорная, Рейнира позволяла лишь одному мужчине ставить себя с ней на один уровень. После осознания этого, ещё в юности, пришло и чувство влюбленности. Немного детской, неуклюжей, неправильной, но до чертиков настоящей. Она сохранила это трепетное чувство, словно птицу со сломанным крылом и пронесла его сквозь года, пытаясь затмить образ с волосами цвета первого снега, другими мужчинами. Порой, ей казалось, что Деймон более не беспокоит её мысли. Это случалось в моменты, когда крепкие руки Харвина Стронга прижимали её к себе. Но после вновь наступала ночь и приносила с собой ядовитые воспоминания, заставляя женщину чувствовать себя мерзко. Сколько бы мужчин не было в ее жизни, она всегда возвращалась к Деймону. И тут, словно вызванная магией, дверь в комнату медленно открылась, и вошел Деймон. Тихий с плавной походкой, он вальяжно подошёл к жене, становясь рядом. — Я ожидал худшего от разговора с Визерисом. — в его голосе слышится облегчение. — Он остыл от обиды. Отец никогда не имел привычки долго злиться. — Да, всегда таким был. — мужчина устремился вдаль, словно пытаясь разглядеть там обрывки воспоминаний и вытащить нужное. — Будучи ребёнком, я измывался над его добротой как мог и всегда презирал эту мягкую сторону. Не понимал, как король может быть таким сопляком. — Но ты поменял свое мнение? — она украдкой смотрит на мужа, немного подымая голову вверх из-за разницы в росте. — Нет, я любил брата и буду любить, но все ещё считаю, что иногда он творит глупые вещи. — Все мы совершаем ошибки. — в памяти Рейниры скользит полный боли взгляд юной Алисенты, когда она узнала об их тайном романе с сиром Кристоном. — Короли не имеют таких привилегий как право на ошибку. Женщина задумалась. Насколько тяжела королевская ноша, когда ты живешь в страхе, что сделаешь что-то не так и тебе этого не простят. Ты должен уметь и знать все. Должен направлять и управлять. Должен быть уверенным в каждом своем шаге. Почему тогда люди так стремятся заполучить власть? Почему к этому стремится она сама? — А мы не совершаем ошибку, оставляя Дейну рядом с Хайтауэрами? — спрашивает принцесса, вновь приложив ладони к животу. Ребёнок внутри неё пинался. Тоже хотел присоединиться к дискуссии. — Возможно. Я думаю об этом каждый день. Просыпаюсь и засыпаю с мыслью, что надо все бросить и сбежать, пока свадьбы не было. — Но это не выход. Деймон отрицательно качает головой. — Она ещё ребёнок, пытается выглядеть взрослой, но знаешь, с того дня, как я забрал её она почти не изменилась. — с грустной улыбкой произносит принц, руками цепляясь за холодный камень подоконника. — Я боюсь, что однажды приеду и больше не увижу огня в её глазах. — Дейна не такая слабая как ты думаешь. — пытается успокоить мужа Рейнира. — Каждого человека можно сломать и я надеюсь, что моей дочери не придётся через это проходить. Они слишком много ответственности возложили на плечи своих детей. Эта мысль одновременно пронзила головы взрослых людей и отразилась на их лицах виноватой гримасой. Когда-то они попросят у детей прощения. Обязательно.***
— О чём Визерис разговаривал с Рейнирой в своих покоях? — сутулый маленький мужчина пытался придать голосу любезные нотки. — Не знаю милорд, в это время я была с принцем Джейхейрисом. — она заставляет себя смотреть на предметы мебели, только бы не в его глаза. Ларис Стронг в свете огня из камина казался жутким. Он состоял, казалось, только из кожи и костей. Клинообразное лицо, широкий лоб и узкий квадратный подбородок. Нос острый, тонкий, был крючковатым и за немногим почти доставал до рта, напрочь лишенного губ. Желтая кожа обтягивала скулы, и все лицо с глубоко запавшими глазами напоминало мертвеца. Алис вздрогнула от этой параллели. Мертвецы не так её пугали, как этот нескладный человек. — Очень печально, дорогая Алис. — он постучал костлявым пальцем по подлокотнику. — Возможно, ты сможешь мне поведать нечто интересное про принцессу Дейну? Что рассказывал тебе твой любовник? — Милорд, мне жаль, но принц Эймонд отказался разговаривать об этом. — женщина понуро опустила голову вниз. Мужчина тяжело вздохнув, поднялся с места, прилагая титанические усилия для этого. Хромая и опираясь на трость, он впритык подошел к брюнетке и коснулся пальцами лишенными тепла к её лицу, заставляя её посмотреть на себя. — Ох, Алис, Алис. Ты меня разочаровываешь. — ладонь оглаживает кожу женской щеки. — Ты должна была заставить его рассказать, не мне учить тебя женским чарам. — Но милорд… — Что? Тебе хочется вернуться обратно, в Харренхолл? Чтобы солдаты опять имели тебя когда им того захочется? В её глазах цвета соснового леса мелькает ужас. Ларис улыбается, с притворной нежностью, замечая что добился нужного эффекта. — Я же помог тебе, Алис. Мы же друзья, а друзья всегда приходят на помощь друг-другу. — Да милорд, конечно. Я исправлюсь. — она несмело кивнула, подтверждая свои слова. Все что угодно, лишь бы Стронг отошел от неё подальше. От него веяло смертью. — Вот и умница. Мы всегда могли найти с тобой общий язык. — Ларис отступает и тяжело дыша, возвращается на свое место. — Ты можешь идти. — Благодарю, милорд. — женщина приседает в реверансе и стремительно двигается к двери. — Алис. — окликает её этот скрипучий голос. Когда брюнетка повернулась к нему лицом, он продолжил: — Я очень надеюсь, что при нашей следующей встрече, тебе будет что мне рассказать. — Несомненно. — даже забывая про извечное «милорд», бросает женщина и с грохотом двери вылетает в коридор. Только за пределами комнаты, она смогла отдышаться. Сердце её колотилось как после длительной пробежки. Она прикоснулась рукой к грудной клетке, пытаясь успокоить сердцебиение. Никто в этом мире не внушал эй такого животного страха, как этот мужчина. Алис Риверс встречала многих людей на своем длительном и тернистом жизненном пути. Но только этот нескладный человечек оставался в памяти как худший из всех. Вместе с тем, Ларис Стронг был единственным, кто протянул ей руку помощи, костлявую руку, как у смерти, но протянул. И женщина была в неоплатном долгу перед ним. Он заметил в ней то, чего не видели другие — её способности. Помог понять, что такое магия и направить на верный путь. Тогда ей казалось, что это неслыханная щедрость, но сейчас, Алис поняла, что ничего в этом мире не делается исключительно по доброте душевной. За все надо платить и она платит. Ларис полностью переделал её под свое ручное животное. Стоило ли оно того? Женщина попыталась убрать все лишние эмоции в глубокий ящик и с вскинутым подбородком направилась к покоям, где зачастую проводили время Джейхейрис и Джейхейра. Дети уже отвыкали от грудного молока, но Алис никак не могла с ними распрощаться. Они любили её, а она любила их, ведь своих детей никогда не сможет иметь. В детских покоях, по обыкновению она встретила принцессу Хелейну. В полумраке, девушка сидела у окна, где последние лучи закатного солнца проникали сквозь изысканные шторы. Ее длинные пальцы легко плели нити, ткали замысловатый узор, создавая нежную красоту на ткани. На ее вышивке разворачивался величественный паук, с тонкими нитями, словно пленяющий светом и тенью. Хелейна была мастером вышивки, ее работы переплетались с магией и элегантностью, отражая ее роскошное происхождение и тонкость души. Вокруг нее шумно играли ее дети – Джейхейрис и Джейхейра. Их голоса наполняли комнату радостью и смехом, создавая гармонию, которая дополняла процесс ее творчества. Хелейна смотрела на них с нежностью в глазах, улыбаясь их непосредственной искренности. Паук, расползаясь на ткани, приобретал жизнь под мастерством Хелейны. Его хрупкие нити, исполненные чувственности и магии, словно создавали свою собственную историю, причудливо переплетаясь и плетя волшебные узоры. Он становился символом тайны и величия, отражая характер Хелейны и ее проницательность. В этом мире вышивки и игр своих детей, Хелейна находила умиротворение и вдохновение. Алис на несколько секунд застыла у входа, рассматривая эту приятную глазу картину. Это жизнь, о которой она мечтала. Спокойная, размеренная в окружении собственных детей. Легкое чувство белой зависти возникло от вида того, как Джейхейра подбегает к матери и показывает своего деревянного дракона, окрашенного в розовый цвет. — Ваше Высочество. — приветствует Алис принцессу и лишь тогда Хелейна подымает на неё свои покрытые туманом мечтательности глаза. — Алис, я знала, что Вы придете. — она тянет пухлые губы в полуулыбке. — Как Ваше самочувствие? — Он на удивление сегодня спокоен. — Хелейна поглядывает на свой живот, будто могла видеть будущего ребёнка уже сейчас. — Вы уверены, что это он? — кормилица подходит ближе, и смотрит на вышивку. Вид беременной принцессы вызывал у неё мучительные воспоминания прошлого. — Конечно. Я всегда знала, что у меня будет сын. — Надеюсь, Ваши боги услышать эти молитвы. — Зачем их слышать? Я и без них прекрасно знаю, что Мейлор скоро появится на свет. Алис улыбнулась с тенью загадочности на губах. Никто не слушал принцессу, не воспринимал её слова всерьез. Но кормилица уже давно поняла, что Хелейна видела то, чего другим было не дано разглядеть. В этом они с ней были схожи. — Эймонда здесь нет, он обещал зайти позже. — как ни в чем не было, говорит Хелейна, вновь возвращаясь к вышивке. — Не понимаю, о чем Вы. — Понимаете. Вы ведь искали моего брата. Думали, что не искали, но Ваши глаза твердят иное. Женщина не знает что ответить. Какая-то часть внутри неё действительно горела желанием увидеть Эймонда, просто взглянуть на него. Но она подавляла в себе эти мысли, пытаясь убедить себя, что хотела взглянуть на детишек. — Вы можете остаться здесь и подождать когда он придёт. Ему снимают мерки для свадебного одеяния. Свадебное одеяние. Два слова болезненно ранят и напоминают ей, что вскоре, седле которого она любит, будет принадлежать другой девушке, а Алис останется довольствоваться статусом любовницы.***
Дейна мнётся перед дверью ведущей в покои Джейса. Она уже трижды заносила руку для стука, но всякий раз опускала её не находя в себе былой смелости. Девушка корила себя за импульсивный поступок во дворе. Тогда эгоцентричность взяла верх и она даже не подумала о том, как может унизить братьев в глазах придворных, а им без того несладко живется в этом месте. — Пекло, соберись. — одернула саму себя девушка и резко схватилась за дверную ручку, открывая себе проход в покои брата. Джейс как раз переодевался ко сну, потому незваная гостья здорово его напугала. Юноша уже схватился за кинжал, который до этого спокойно лежал на столе, но увидев сестру выдохнул и опустил оружие. — Прости, что без стука. — извинилась девушка, закрывая за собой дверь. — Ты чего-то хотела? — бесцветно интересуется Джейс, присаживаясь на край кровати. — Да, мне нужно поговорить с тобой. — она без заминки подходит к нему и садится рядом, сложив руки на коленях. — Извини, Джейс, это было очень глупо с моей стороны так вести себя. — Почему ты всегда это делаешь? — в его голосе сквозит раздражение. — Делаю что? Извиняюсь? — Нет, пытаешься всем что-то доказать. Как-то выделиться. «Посмотрите на меня, я Дейна и я могу надрать зад любому» — Взгляд его пронзил Дейну, словно клинок. — Потому что девушкам всегда нужно что-то доказывать, чтобы их не считали бесхребетными. Никто не воспринимает меня всерьез, если я не докажу обратного. — она смотрит на него в ответ и Джекейрис видит, как расширяются ее зрачки, окрашивая глаза в чёрный. — Вздор. Ты больше не дома, Дейна, здесь не будет Деймона, который погладит тебя по голове за очередной прекрасный удар. Теперь ты должна вести иначе. Девушка подымается с места. Сердце ее колотилось не в ритме, а в дикой мелодии негодования. И каждое дыхание стало злобным вздохом, выдыхаемым с силой и яростью. — Почему я всегда что-то должна? Ты несёшь бред. — принцесса поворачивается к младшему спиной. — Я поступила опрометчиво и глупо сегодня, признаю. Но единственное о чем я сожалею, это то, что вы с Люцерисом пострадали. — Ты не пыталась защитить нас, ты пыталась всем продемонстрировать насколько ты хороша. — Правда так думаешь? Я не хочу пытаться тебя переубедить, оставайся при своем мнении. — она яростно сжимает кулаки, чтобы голос не сорвался на крик. — Потому что ты не сможешь. Ты ведь прекрасно осознавала, как это выглядит со стороны. Девчонка выступает в защиту своих братьев. — Именно, что в защиту. Эймонд не оставил бы живого места на тебе и втоптал бы тебя в грязь ещё больше. — А тебя нет? — Меня бы тоже, скорее всего, но никто не отреагировал на это освистыванием. — Хочешь сказать, что действовала с лучшими побуждениями спасая нашу честь? — хмыкает юноша. — Помоги себе, Дейна, а потом другим. Только для этого надо повзрослеть. — Доброй ночи, Джейс. — не оборачиваясь, девушка скрылась за дверью, оставляя Джекейриса наедине со своей злобой. Принц зарывается руками в волосы болезненно их оттягивая. Он наговорил много всего, чего не следовало, пусть и был зол на сестру из-за опрометчивого поступка. В глубине его сердца зародилось чувство сожаления, словно лебедь, вынырнувший из холодных глубин озера. Принц Джекейрис Веларион стоял один в своих покоях, окруженный молчанием и неприятным тягостным воздухом, который окутывал его как пеленой сомнений. Его глаза, ранее наполненные гордостью и упрямством, теперь тусклели от печали и разочарования. Внутри его пронеслась рвущаяся нить, которая связывала его с родной кровью, и теперь она стала источником его страдания. Раздираемый чувством потери и пониманием своих собственных ошибок, Джекейрис ступил к окну, и его взгляд устремился вдаль, куда-то в бескрайние просторы. Слишком много всего давило на черепную коробку, вызывая у юноши раздражение. Дейна лишь попала под горячую руку. Пустота и тишина в комнате затянули его, словно морская бездна, которая готова поглотить его сомнения и слезы. Джекейрис устремился к двери, которая только что захлопнулась перед его глазами, и он ощутил острую боль от отсутствия своей сестры. Принцесса тем временем, более не испытывала вины. Она вся улетучилась с морским ветром. Ее глаза, когда-то искрящиеся от радости и тепла, теперь сияли огнем негодования и ярости. В каждом движении ее фигуры присутствовала бурлящая, словно магма, ярость. Ее руки сжимались в кулаки, а губы сжаты в тонкую нить. Она шагала по коридорам замка, размахивая своими роскошными платьями, словно пламя, которое пожирает все на своем пути. Ее дыхание было тяжелым и неровным, словно рев бушующего дракона, которому не хватало свободы. А в голове набатом стучали ядовитые слова Джейса. Он хотел, чтобы она была как все, чтобы не пыталась стать сильнее, а смиренно приняла свою судьбу женщины. Считал её ребёнком. Дейна впервые услышала от Джекейриса то что он действительно о ней думает. Это ранило. Скажи ей подобное кто-то иной, принцесса лишь бы рассмеялась, но от Джейса это стало ножом в спину. Сердце ее билось быстро и несносно, словно теснящийся пленник, который жаждет освобождения. Она прониклась отчаянием и разочарованием, ощущая, как ее брат, человек, которого она любила и доверяла, причинил ей боль и обиду. Только в своих покоях, Дейна смогла выдохнуть. Она села на краешек кровати, с горечью и злобой в глазах. Это была не первая ссора, но в силу обстоятельств, девушка реагировала на неё слишком бурно. Нужно было успокоиться. Дейна покосилась на меч, стоящий в углу и мысль естественным образом зародилась у неё в голове. Осталось только найти в сундуке тренировочный костюм.***
(советую для атмосферы включить: Sam Tinnesz feat. Yacht Money — Play with Fire) Луне пора было уже выходить, но она ещё была далеко, хотя уже чувствовалось, что она выбирается из пучины мрака за горизонтом. Эймонд вышел сквозь запасной выход и вдохнул ночную прохладу на полные лёгкие. Она приятно щекотала нос и лицо. Принц помедлил несколько секунд, позволяя себе наслаждаться любимым временем суток, когда он может сполна испить одиночества, не думая о чем-то или ком-то другом. Только он и тренировочный меч. Эймонд с малых привил себе привычку выходить на ночные тренировки, для себя он находил в этом успокоение. В час волка, когда ночь скрывала под своим покровом всех желающих, Эймонд неторопливым шагом двинулся к излюбленному месту для тренировок. Вокруг не было ни души, лишь редкие переговорки стражей между собой доказывали, что он не один здесь. «Ночь темна и полна ужасов», — любила поговаривать Алис. Она не разделяла его симпатии к ночи. А Эймонд темноту любил, потому радостно в неё нырнул, как в объятия любимой женщины. Принц подошёл к стойке с мечами и потянулся рукой, чтобы достать свой излюбленный, но шум позади него заставил резко обернуться. Ничего. Спустя секунду звук рассекающего воздух меча вновь повторился и он схватив оружие, начал наощупь ступать вперёд. Источник звука видимо тоже его услышал и остановился. — Кто здесь? — интересуется девичий голос. Он заставляет Эймонда остановится и выдохнуть с раздражением. — Что ты здесь забыла? — интересуется принц и видит. Дейна выходит к нему ближе. Слабое мерцание факела падает на её лицо и Эймонд видит заломленные от негодования брови, а затем хищно прищуренные глаза. — Пекло, тебе так нравится появляться из темноты передо мной? — напоминает ситуацию семилетней давности девушка. — А тебе нравится следить за мной? — Обожаю. Думаешь зачем я сюда приехала? — фыркает Дейна и убирает спадающую на лицо прядь за ухо. — Стать моей женой. — невольно вырывается у принца, от чего он прикусывает язык. — Ты такой проницательный, мой принц. — она приседает в реверансе и Эймонд видит, что на ней свободная, мужская рубаха и потёртые на коленях бриджи. — Все же, какого черта ты здесь делаешь? — Полагаю, то же, что и ты — пришла тренироваться. Только вот не понимаю, почему ты здесь. Тебе можно свободно брать в руки оружие при дневном свете. — Улучшаю навыки. — честно отвечает Эймонд и понимает, что все это время продолжал держать с девушкой зрительный контакт. — Могу предложить свою кандидатуру в качестве противника. — Дейна ведёт плечом и рукав рубашки съезжает немного вниз, открывая ему обзор на острую ключицу. — Откажусь. — Да ладно, разве не мечтаешь отомстить мне за ту горстку песка? Или это ниже твоего хваленого достоинства? — она склоняет голову в сторону и улыбается, совершенно по-ребячески. — Я не буду тебе поддаваться потому что ты девчонка. — сжимает меч в правой руке и приближается к девушке. — Спасибо. — с той же улыбкой отвечает и обхватывает меч двумя руками, становясь в боевую позицию. Эймонд выжидает, следит за каждым её мускулом, пытаясь предугадать удар, но не успевает среагировать, как острие летит прямиком к нему. Он уворачивается в последнюю секунду, слыша как лезвие свистит рядом с ухом. Дейна скрывается во мраке, где пламя факела не достает её и принц пытается с помощью слуха определить её местонахождение. Хруст деревяшки под ногой и юноша уже успевает заблокировать атаку сзади. Песня мечей разливается по двору, заставляя дрожь пройти по руке. Дейна двигалась с быстротой и грацией, но в ее глазах было видно гнев и определенность. Она отразила его последующие удары с силой и уверенностью, каждое движение ее меча было точным и решительным. Своими гибкими движениями она напоминала прирученную пантеру, правда, без когтей. Но меч в руке с лихвой компенсировал их отсутствие. Это был не поединок, это был — танец. И оба были умелыми танцорами, которые высекали искры, ударяя мечом о меч. Эймонд не ожидал от будущей жены таких умений, но спустя пару ударов, понял, что воспринимать её как слабого противника нельзя. Ее движения были точными и грациозными, словно танец смерти. Она умело уклонялась от мнимых атак и контратаковала с блеском, показывая свою хладнокровность и мастерство. Ее глаза сияли ярким пламенем, ее дыхание было ровным и решительным. Он видит, как она смотрит на незащищенное место и ухмыляется от такой предсказуемости. Эймонд готовится отбить удар, но ее меч летит совершенно в иную сторону, заставляя юношу потерять контроль над ситуацией. Этих несколько секунд Дейне хватило с лихвой, чтобы выбить клинок из его рук и приподнимут кончик меча к его глотке. — Ты проиграл, мой принц. — тупое лезвие чертит полоску вдоль светлой кожи на его шее. Она видит как вздрагивает кадык принца и тянет губы в кошачьей улыбке победителя. Но парень не был намерен сдаваться так просто. Он молниеносно вытащил спрятанный за пояс кинжал, и проскользнул за спину девушки. Теперь его клинок упирался ей в горло, пока свободной рукой Эймонд прижимал Дейну к себе. — Я бы не был так уверен на твоем месте. — принц шепчет ей на ухо и по телу Дейны проходит крупная дрожь. Эймонд чувствует, как она тяжело дышит и при каждом вздохе вздымается её грудь. Он прижимает лезвие ещё сильнее, заставляя девушку закинуть голову назад и теперь она смотрела ему в лицо. Так близко. Так неправильно. Юноша видит как Дейна облизывать сухие губы и тяжело сглатывает. Видит как сверкают её лисье, полуприкрытые глаза. И не может прекратить смотреть на неё, невольно прижимая к себе сильнее. — Это жульничество, Ваше Высочество. В честном бою я одержала победу. — с предыханием от прижатого к горлу лезвия хрипло шепчет девушка. — Твое жульничество обошлось мне потерей глаза. Так что, мы даже не квиты. — Хочешь лишить меня глаза? — Дейна с немалыми усилиями оборачивает и становится к нему лицом. Затем хватает его руку и ведет её вверх, чтобы кинжал находился на уровне ее правого глаза с зеленым вкраплением. — Вот сюда надо. Он чувствует тепло её руки даже сквозь одежду. Все его тело напрягается, а она перед ним наоборот — до неправильного расслабленная. Ещё и смотрит, улыбаясь. — Думаешь мне нужна искалеченная жена? — принц отталкивает её от себя, стараясь согнать внезапное наваждение и тугой узел внизу живота. — Думаю, тебе нужна мертвая жена. — она пальцами собирает капли крови с небольшой царапины на шее, разглядывая алые бусины в свете луны, а затем слизывает кровь с пальцев. Она уходит, так и не сказав ничего более. А Эймонд остался прикованным тяжелыми цепями на месте, смотря ей в спину. Теперь Дейна нырнула в темноту, даже не оборачиваясь напоследок.