***
Роды — процесс, который многие считают божьей милостью. Ведь это такая честь, дарить миру новое дитя, а в случае Хелейны, не простого ребёнка, а королевского наследника. Дейна этой общей радости не разделяла, ведь как можно быть счастливым, если не знаешь, вылезет ли из тебя милый младенец или твой же палач. В памяти невольно возник образ мачехи. «Если будет мальчик, то Деймон захочет назвать его Визерисом, расчесывая длинные волосы Дейны, поведала ей Лейна, а спустя три дня после этого, умерла, с Визерисом II в чреве». Иногда, девушка думала, что этому младенцу посчастливилось умереть. В обратном случае, на невинное дитя бы обрушилась лавина горя и скорби от Дейны и сестёр. Принцесса тряхнула головой отгоняя от себя призраки прошлого. С Хелейной такого случится не должно. Просто не должно. Королевскую дочь забрали в покои, где с ней заперся мейстер и Алисента. У двери поставили несколько белых плащей, призванных не впускать никого, кроме служанок. Но и последних, два рыцаря в белом, не принимали слишком радушно, иногда проверяя не несут ли они с собой чего-то небезопасного для жизни будущего королевича. Все остальные отправились ожидать в большой зале. Визерис сидел во главе стола, рядом с ним был Отто, на лице которого впервые можно было увидеть волнение. Хелейну он любил больше родной дочери, потому вся нервозность читалась в мелких жестах. Деймон и Рейнира сидели поодаль. Их не коснулась общая паника, от чего лишь они были островком спокойствия среди хаоса. Не было лишь Эймонда и Эйгона. Оба принца затерялись в общей толкотне и после турнира, Дейна никого из них не видела. Размышления о том где пропадают эти двое, стали спасательным кругом от мрачных мыслей. До ушей присутствующих вновь долетел крик, полный боли. Десница тяжело прикрыл веки и жестом приказал музыкантам играть мелодию погромче. Это должно было отвлечь внимание или же заглушить звуки родов, даже сам Отто не понимал с какой целью они здесь находятся. Но стало лишь хуже. Какофония звуков превратилась в настоящую пытку для любого человека, которому посчастливилось (или нет), иметь слух. От чего Дейна стремительно удалилась в коридор. Крики все ещё луной гуляли по замку, как песнь призрака скончавшегося в муках. Но это можно было терпеть, в отличие от той невыносимо давящей на череп нервозности и чёртовой музыки. Ноги Дейны сами повели её в сторону покоев Хелейны. Это все смутно напоминало тот день, когда Лейна должна была привести на свет мальчика по имени Визерис. С каждым шагом, года Дейны уходили прочь и к двери уже приближалась та самая напуганная девочка десяти лет. Она останавливалась в одном повороте от покоев, не слыша уже ничего кроме звуков собственного сердца. Каменная поверхность стены, о которую оперлась принцесса, холодом обжигала открытую из-за разреза в платье спину, немного отрезвляя ум. Хелейна не Лейна, а Дейна больше не та маленькая девочка. В этот раз все будет иначе. Девушка мысленно произнесла эти строки как мантру и вновь выглянула из своего укрытия. Ничего не изменилось. Белые плащи все ещё неподвижно стояли на месте, как статуи. Даже лица их сохраняли каменное спокойствие или безразличие. Второго бы Дейна не поняла. Она видела Хелейну мельком, но даже так поняла, что испытывать безразличие к этой особе было невозможно. У принцессы была магическая способность очаровывать всех вокруг. Даже если вы незнакомы. Но Дейне хватило несколько робких улыбок Хелейны и она уже прикипела к ней. Перед лицом девушки резко пронёсся светловласый ураган. Ей не нужно было видеть, чтобы понять, что это он. Почему-то она была уверена, что это Эймонд. Ведь ничье присутствие больше не заставляло её напрягаться как натянутую струну лиры. Она вновь выглянула, но уже из любопытства, что принц собирался делать. Эймонд подошёл к стражникам и лишь теперь, Дейна осознала насколько он был высоким. Юноша на как минимум на ладонь возвышался над Белыми плащами. — Простите, Ваше Высочество, по приказу Ее Величества, королевы, мы не имеем права кого-то сюда впускать. — голос мужчины звучал также бесцветно, как и его выражение лица. — Это не распространяется на меня. — процедил сквозь стиснутые от недовольства зубы Эймонд и вновь сделал попытку открыть дверь. Два копья, сложенные навкрест преградили ему путь. — Мы не можем Вас впустить, милорд. — Тогда мне придётся насадить ваши головы на эти копья. Но я в любом случае попаду к своей сестре. — стальной голос, от которого дрожь прошлась по телу Дейны. Любой идиот мог бы понять, что это не пустая угроза. — Но.. — предпринял попытку возразить до этого сохраняющий молчание стражник. — Мы не можем ослушаться приказа Её Величества. — монотонно повторял сир Стефан Дарлинг. Взгляды их пересеклись, и в миг понятно было, что столкновение неизбежно. Перед ними встала дилемма, где чести и верности приказу противостояла любовь и семейные узы. Секунды тянулись, словно вечность, когда принц бросился в атаку. Его меч был быстрым и точным, словно огонь, разрезающий воздух. Странный балет смерти развернулся перед глазами удивленной тайной свидетельницы. Эймонд терзался между желанием попасть к сестре и уважением к стражникам, которые исполняли свою обязанность. Гвардейцы не имели права нападать, потому лишь пытались отбивать атаки принца, которые тот наносил с неимоверной скоростью. В голове Дейны пролетело тысяча мыслей, но объединяло их лишь одно — происходящее нужно прекратить. Будущий супруг открывался ей с новой стороны, или давно схороненной под маской зрелости старой. Эймонд обезоруживает сира Стефана и подхватывает его меч левой рукой. Сир Лорент Марбранд, все ещё стоял за спиной принца принимая оборонительную позицию. Из покоев донёсся очередной крик. Для Эймонда это было как призыв к действию. Юноша локтем толкнул Дарлинга, с такой силой, что бывалый гвардеец упал оземь. Затем град ударов посыпался на Марбранда, оттесняя его назад к стене. Лишь когда мужчина более не имел возможности двигаться, Эймонд остановился, прижимая того к холодной поверхности стены. — Вам стоило просто открыть чёртову дверь. — выплюнул он в лицо рыцарю с хриплым шипением, а затем отошёл от него, вновь возвращаясь к лежащему Дарлингу. Эймонд надавил ногой на грудную клетку сира Стефана, теперь обращаясь к нему: — Найдите моего брата и приведите его сюда. В каком бы состоянии он не был. Живо. Он сделал несколько шагов назад и бросил меч гвардейцу под ноги, а свой спрятал в ножны. Тяжело дышащий и с искаженным от злобы лица, Эймонд больше походил на дикого зверя, чем на принца благородных кровей. Юноша ещё раз окинул Белых плащей тяжелым взглядом, призывающим последних к действию и скрылся за тяжелой дверью. Дейна почувствовала, что стала свидетелем чего-то запретного. Казалось, что ей не позволено было видеть такой огромный спектр эмоций на этом каменном лице. Но она увидела и теперь ещё нескоро сможет забыть это. А главное, что девушка даже не попыталась предотвратить случившееся. Просто завороженно глядела, как Эймонд в неравном бою, пробивает себе дорогу к сестре. Вот его слабое место. Хелейна. Дейна слышала несколько раз от братьев, что младший принц Таргариен неровно дышал к своей родной сестре, но лишь сейчас ей посчастливилось увидеть, насколько она ему дорога. Пускай Хелейна и Дейну сумела очаровать, но при удобном случае, девушка знала, что не будет гнушаться затащить невиновную в свою личную войну. Она знала про то, что Эймонд может любить. Она знала, куда нужно наносить удар. Дейна решила, что ей пора убираться, пока гвардейцы не пришли в себя и не отправились на поиски Эйгона. А в том, что они все же пойдут его искать, она была уверена. Девушка сделала несколько аккуратных шагов, стараясь создавать как можно меньше шума, но уже на ступнях она бежала, почти хаотично переставляя ноги. В который раз Дейна уже вот так бежит, чтобы спрятаться в своей комнате? Вся её жизнь в этом замке побег. Она понимала, что когда-то покои перестанут быть её крепостью, но сейчас Дейна опять прячется за тяжелой дверью и выдыхает, лишь когда та захлопывается с глухим стуком. Принцесса выдыхает и расслабленно сползает по дубовой поверхности, чувствуя как колотится сердце после длительной пробежки. Глаза привыкают к тусклому освещению и Дейна делает шаг вперёд, но шорох заставляет её застыть на месте. Взгляд хаотично рыскает по комнате, в поисках источника звуков. Теперь её слух охотника, улавливал незаметные до этого момента детали. Девушка вспомнила все, чему её учила мать во время охоты и медленно, чтобы не создавать лишнего шума потянулась за кинжалом, который лежал на небольшом столике близь кровати. Неподалёку незваный гость закашлял. Дейна взяла оружие в правую руку, полностью готовая атаковать в любой момент. Она ступала тихо, идя на звук. Человеческая фигура сидела в кресле, напротив камина вальяжно раскинув ноги в стороны. Этот казалось бы незначительный жест вызвал внутри девушки ураган. Наемный убийца (а Дейна была свято уверена, что это именно он) позволял себе настолько не считать её за сильного соперника, что просто мирно ожидал принцессу греясь у огня. «Прекрасный свадебный подарок, Эймонд, я с удовольствием пришлю тебе его голову в сундуке», — мысленно обратилась она к будущему мужу, ведь кому как не ему была бы выгодна ее смерть. Девушка почти подошла впритык к гостю и занесла кинжал для точного удара сверху, но из-за спинки кресла на неё посмотрели лиловые глаза, спрятанные под прядями серебристых волос. — Здравствуйте, леди Дейна. — невинно хлопая ресницами выдает Эйгон и на его губах цветет самая милая улыбка, на которую он был способен. — Ты идиот?! — от неожиданности вскрикивает Дейна и бросает оружие на стол. — Нет, я Эйгон Таргариен, из дома Таргариенов. Наследник Железного трона и самый обаятельный парень Вестероса. — он подносит руку, в которой сжимал флягу, в жесте, словно для тоста. — Думаю, за столько регалий и за рождение ещё одного орущего засранца нужно выпить. — принц подносит горлышко к губам, жадно глотая напиток. Не нужно было быть столь умным, чтобы понять, что Эйгон здесь уже давно. Поленья в камине почти затухали, а девушка была более чем уверена, что по её уходу камин не горел. Служанки не имели привычки делать что-то без её приказа. Значит, юноша самостоятельно зажег камин, и так же самостоятельно прикончил непомерно большое количество вина, если судить по его глупому выражению лица. — Выше Высочество, простите за грубость, но какого дьявола ты здесь делаешь? — Дейна становится перед его лицом, закрывая обзор на пламя. Эйгон попытался вновь заглянуть в камин, но принцесса была непреклонна. На его лице появилось нелепое выражение детской обиды. — Прячусь. — В моих покоях? — Здесь меня точно не будут искать. — жмет плечами принц. — Да и ты самый интересный собеседник во всём замке. Мне показалось, что мы уже друзья. — Ты это понял после разговора, который длился не более пяти минут? — бровь девушки скептически ползёт вверх. — У меня врожденное чутье. — отмахивается от неё Эйгон, а затем пытается сфокусироваться взгляд на её лице. — И вообще, ты не дорожишь нашей дружбой? — Думаю, что вдвоём дружить очень скучно. Нужно позвать сира Стефана, он как раз отправлялся на твои поиски. — Неужели они не могут вытащить этого ребёнка без моего присутствия? Свою часть работы я выполнил отменно — засунул его куда нужно. — Ты не хочешь побыть рядом со своей женой когда рожает твоего ребёнка? — принцесса пододвигает ещё одно кресло и садится рядом, ведь чувствует, что этот разговор будет долгим. — А ты бы хотела, чтобы Эймонд присутствовал на твоих родах? — со странной усмешкой, он косится на девушку. — Я не хотела бы от него детей. — Правильно, вам лучше не доходить до этого. Потом сложнее будет трезво мыслить, когда придёт время. — Эйгон закивал головой, словно подтверждая свои слова. Дейне не нужно было объяснять какое именно время придёт. Казалось, все вокруг знали, что это неминуемо, но делали вид, словно ничего не происходит. Будто перед королем разыгрывают спектакль. Неужели Визерис настолько глуп, что не понимает этого? Или он хочет быть глупым, чтобы дожить последние года в иллюзии идиллии? — В любом случае, твой брат с Хелейной, возможно так даже лучше. — сдается девушка и неуверенно ведёт плечами. — Конечно лучше. Они всегда были ближе. — юноша вертит резную флягу в руках и смотрит на огонь. Пламя отражаясь в его глазах, продолжало свою медленную пляску. — Я просил у матери и деда, чтобы Эймонд стал мужем Хелейны. Но мне лишь сказали, что это против правил и я должен покорно выполнять свой долг. Его профиль был гротескным, идеальная сцена, которую просто обязан был срисовать умелый художник. Дейна лишь сейчас позволила себе рассмотреть его. Эйгон был лишен острых, присущих Таргариенам черт, которые так явно показывали всем, насколько смертоносны их обладатели. Принц перенял все мягкие линии лица матери, от чего так выделялся. Он не выглядел опасным. Принцесса подумала о том, что Эйгон хотел женить брата и сестру, только во благо Хелейны, ведь знал, что Эймонд был бы ей лучшей парой. Но вслух этого не произнесла. Если он хочет, чтобы все думали иначе, ей нужно подыграть. — В таком случае, тебе бы пришлось жениться на мне. Считай, что Семеро уберегли тебя. — она пытается разрядить обстановку и глупая, нервная улыбка сверкает на лице. — А над тобой поиздевались. — прыскает Эйгон и протягивает ей флягу. Девушка принимает её из рук парня и делает небольшой глоток, чувствуя как хмельной напиток теплом разливается по телу. — Да, я все ещё в шаге от того, чтобы не сбежать. — она возвращает флягу владельцу. — Или не прикончить его, пока он не попытается сделать это первый. Кажется, при его появлении на свет монетка подброшенная богами обозначала безумие. — Понимаешь, мой доблестный братец считает, что он воплощение дракона. Потому периодически его настроение скачет как шлюха на члене, из крайности в крайность. Порой он зол до невозможности, но большую часть времени ничто иное как каменная глыба. Жаль, конечно, что он не родился Фосовеем, ведь тогда считал бы себя яблоком и всем нам дышать было проще. — сделал глоток Эйгон и продолжил: — Возможно это и мой огрех, ведь если бы я не подшучивал над ним в детстве, комплексов у него было бы меньше. Но Эймонд действительно лучше меня. — Ты пытаешься его защищать? Это что-то новое. — посмеивается Дейна и снимает тесные туфли, чтобы поджать под себя ноги. — Просто пытаюсь тебя успокоить. Тебе явно не по себе от предвкушения завтрашней свадьбы. — не спрашивал, а утверждал принц, а девушка даже не отрицала. Эйгон вызывал странное чувство доверия, она знала, что он не станет её осуждать. — Спасибо тебе. — Пытаешься меня поблагодарить? Это что-то новое. — передразнивает её юноша. Эйгон единственный обитатель замка мог вызвать у неё искренний смех. Для Дейны это служило знаком, что она может доверять человеку. Глядя сейчас на принца, девушка думала, а если бы все сложилось иначе и именно Эйгон завтра стал бы её мужем, пока Эймонд покорно ожидал бы рождение своего второго ребёнка. Тогда всем было бы проще, каждый получил бы что хотел. Эймонд — любимую девушку за которую готов отдать жизнь. Хелейна — достойного её человека. Дейна — болтливого мужа, с которым отношения скатились бы в дружеские. Эйгон — отсутствие контроля над своей жизнью. Все было бы на своих местах, но жестокая судьба имела на каждого королевского отпрыска свои планы. Которые им однозначно не нравились. — Тебе не нравится мой брат. Не нравлюсь я. Ты не засматривалась на Кристона Коля. — аккуратно начал вести размышления вслух Эйгон привлекая её внимание. — Либо у тебя плохой вкус и тебе по нраву уроды, либо тебе нравятся женщины. — заключает он, выкидывая указательный палец вверх. — Мне стоит переживать от точности твоих наблюдений? — Боишься, что выскажу все твои грязные секреты своему деду? — Вовсе нет, наоборот, вдруг он отменит свадьбу. — принцесса сама забирает флягу из рук юноши и делает уже более смелый глоток. — Мне нравятся женщины, но и мужчины тоже. — В таком случае я все ещё затрудняюсь ответить, почему ты не набрасываешься на меня? — посмеивается Эйгон, маскируя за ироничным вопросом настоящий. — Однажды я на тебя набросилась. Тебе не понравилось. — Ну знаешь, мало кого возбуждает клинок у горла. — Вот видишь, мы не созданы друг для друга. — оба смеются, частично от действия крепкого арборского, а частично от общей нервозности. Эйгон пусть и выглядел не обремененный мирскими хлопотами и своей семьей, но каждый раз внимательно вслушивался в звуки из коридора и только после очередного клика Хелейны выдыхал, осознавая что та ещё жива. Дейна не испытывала ничего, кроме душащей скорби, о своей прошлой жизни. — Не обращай внимания на людей во время свадьбы. Смотри только на самых близких. — Ты из личного опыта говоришь? — Я смотрел только в кубок с вином. — звучало как шутка, но Дейна явно почувствовала как дрогнул его голос.***
Он бежит, но жар уже обдувает спину и Эймонд чувствует как моментально рубаха иссякла потом. Впереди зияющая темнота, а позади нечто громадное и горячее. Принц заставляет себя бежать из последних сил, но со временем и те его покидают. Он падает на колени и острые камни упиваются в кожу. Жар становится все ближе. Юноша подымает такую тяжелую сейчас голову и осознает, что находится в тронном зале, который более не пугал его мрачным величием. Комната превратилась в развалину, посреди которой возвышался Железный трон. Недалеко от него, кто-то заскулил, но звук исчез настолько быстро, насколько появился. Он бросает взгляд на источник шума и видит плачущую Хелейну, которая жмется к матери. Алисента обнимает дочь и упирается стеклянными глазами куда-то позади него. Около испуганных женщин стоит Отто. На его лице нет страха, только злобно искривленные губы. Эймонд хочет спросить, в чем дело, но мать уже показывает пальцем ему за спину. Принц поворачивает голову и натыкается на огромных размеров дракона. Кажется именно таким должен был быть Балерион. Белоснежная чешуя местами была покрыта красными пятнами, будто ящер недавно пережил битву. Хищник неспешно, словно играя подходил к его семье. Эймонд лишь наблюдает, тяжело дыша и порывается кинуться в защиту матери, но чудовище лишь одним движением хвоста отбрасывает его назад. Дракон подходит впритык к королеве и открывает пасть, с длинных смертоносных зубов на пол скапывала вязкая и густая кровь. В глотке бурлила магма, которую он вот-вот извергнет на них. Белоснежный ящер грозно заревел и от этого звука, вибрация прошлась по всей зале, заставляя Эймонда прижать ладоши к ушам. Он понимал, что сейчас произойдет, но почему-то не бежал на помощь сестре, которая так тянулась к нему, к матери, которая смотрела на него этими оленьими глазами. Просто наблюдал. Из пасти дракона вылился поток серебристого пламени, поглощая в себе людей, которых он любил. Запах паленной плоти. Последний вскрик сестры, который поглотила тьма. Плоть стекающая как смола. Ящер брезгливо обходит останки королевской семьи, но останавливается около тела десницы, он целиком проглатывает его и вновь брызги крови разлетаются во все стороны, вместе с частями тела. Эймонд подавляет рвотный позыв, но все ещё не может прекратить рассматривать огромное создание. Все его плавные действия, в каждом движении читалась немая угроза, вместе с невероятной красоты расцветкой. Дракон выпускает дым из ноздрей глядя на Железный трон, а затем и его плавит под жаром огня. Груда железа краснеет, а затем лужей растекается по полу. Только после этого, ящер одаривает Эймонда вниманием. Все на что может смотреть принц — это глаза животного. Они были разными. Один фиалковый, а второй зелёный. Юноша вскакивает на месте и чувствует как бусины холодного пота стекают по его лицу. Рука невольно касается подушки, ткань которой тоже промокла насквозь. Дыхание у него были прерывистое, будто пробежке во сне подействовала на него в реальности. — Мой принц. — сонно пробормотала Алис, даже не открывая глаз. Он молча взглянул на нагую женщину и дрожащей рукой коснулся её щеки. Кожа была холодной. Неправильно холодной, такой не должна быть наощупь плоть живого человека. Эймонд замер, проследив за тем как размеренно подымается грудная клетка Алис, подтверждая, что она все же жива. — Спи, Алис, спи. — он провел костяшками по её скуле и она приластилась к руке, а на губах расцветала слабая улыбка. — Как я могу уснуть, если ты не спишь? — голом ее звучал как мурчание, такой тихий и гортанный, раньше от него у Эймонда кожа покрывалась мурашками, но сейчас почему-то нет. — Дурной сон? — Очень дурной. Но сон это всего лишь сон, не так ли? — спрашивал принц скорее самого себя, нежели Алис, пока его безжизненный взгляд все ещё сверлил окно. Юноша словно ожидал, когда в покои заглянет тот самый дракон и сверкнет в темноте своими разноцветными глазами.***
Острые колени, выглядывают из воды как вершины гор. Покрытая ссадинами и старыми шрамами от многочисленный падений, бледная кожа никак не выдавала в её владелице особо королевской крови. Дейна провела указательным пальцем по загрубелой полоске плоти. Падение с лошади. Принцесса помнила этот день настолько ярко, будто он был вчера. Мать взяла её с собой на охоту, впервые разрешая ехать рядом с собой без сопровождения из стражей по бокам. Она была так горда собой, что улыбка так и раздирала лицо, но одного холодного взгляда глаз, цвета древесной коры хватило, чтобы Дейна виновато опустила глаза на гриву лошади. Её брови съехали к переносице, на материн манер. Маленькие ладошки со всей силы сжимали поводья, большой гнедой кобылы, которая была достаточно спокойной, чтобы её могли предоставить ребёнку. Но Дейна была рада и этому. После низкорослого пони, даже такая лошадь казалась весомой победой. Значит мать ей доверяет. Они отъехали далеко вперёд от сопровождения, оставляя несколько рыцарей далеко позади. В какой-то момент, леди Ройс остановилась и жестом приказала Дейне сделать то же самое. Она указала кивком в сторону диких кустов из которых если прислушаться можно было уловить шорох, словно кто-то запутался и пытается выбраться. Лошади почувствовали приближение опасность и начали нервно загребать землю копытами, желая побыстрее убежать отсюда. Но опытная охотница лишь достала из-за спины стрелу и привычным движением начала целиться прямиком в кусты. Девочка пыталась проследить за движением в зелени, чтобы понять, что же такого там увидела мать, но спустя мгновение будущая добыча и сама выпрыгнула из укрытия. Огромная кошка бурого цвета, возникла перед ними, рыча и скаля зубы. Шерсть вокруг её пасти была измазана липкой кровью, а глаза сверкали желтым недобрым огнём. Лошади заржали и леди Ройс выстрелила, но стрела промахнулась, лишь задевая бок кошки, раззадоривая хищника ещё больше. — Дейна, убегай. — скомандовала мать, её голос даже в такой ситуации оставался властным без доли страха и лишенный любых эмоций. Принцесса не собиралась бросать родительницу одну, потому неуклюже держа одной рукой за поводья, второй она натягивала тетиву лука. Оружие дрожало из-за тремора, но она все равно пыталась прицелиться. Кошка будто учуяв это, резко переключила свое внимание на девочку. Кобыла встала на дыбы, как только животное одним прыжком преодолело и без того небольшое расстояние между ними. Дейна упала оземь, пока её лошадь освободившись от всадницы уже скакала назад, по направлению в замок. Леди Рея не могла среагировать быстрее кошки, для которой девочка уже стала лёгкой добычей. Когти уже коснулись её ноги и принцесса испытала жгучую боль чуть выше колена, а зловонное дыхание животного уже приближалось к её лицу. Рея Ройс выпустила в тень-кота уйму стрел, но казалось, они значили для него не более чем комариный укус. Только когда стрелы закончились, женщина спрыгнула с лошади, чтобы воспользоваться кинжалом, который висел на поясе, но Дейна сделала это первая. Она умудрилась выхватит острый кинжал и воткнуть в шею зверю, до того как его зубы сомкнулись вокруг её руки. Ослабленный от множества ран нанесенных стрелами, тень-кот упал, придавив девочку своим весом. После этого, Дейне сделали накидку из шкуры первого убитого ею животного, а шрам на ноге, всегда напоминал ей об этом дне. — Подлейте ещё горячей воды. — приказала девушка не отрывая глаз от своих увечий. Та самая миниатюрная служанка блондинка, подняла кувшин без особый усилий и вылила воду в купель Дейны. Принцесса прикрыла глаза от удовольствия. Она расслабилась и нырнула с головой под воду, ощущая приятное тепло вокруг себя. Словно в коконе. Несколько служанок боязко взвизгнули и подлетели к Дейне, что-то ей выкрикивая. Но под водой их вовсе не было слышно, все звуки напоминали отдаленный гул, что показалось девушке забавным. Тем не менее, она вынырнула так же неожиданно как и нырнула. Капли стекали по довольному лицу, а волосы от количества воды сделались непомерно тяжелыми. — Ваше Высочество, Вы нас здорово напугали. — щебечет точно упитанная птица, одна из главных служанок. Старая Энн, которая за столь краткий срок успела прикипеть к Дейне. — Если бы я решила себя убить, то точно не таким образом. Утонуть в собственной купели, в день свадьбы — слишком драматично. — поглядывая на старушку с лукавой улыбкой ответила принцесса. Женщина осуждающе закивала головой и крикнула остальной прислуге, чтобы они помогли юной принцессе принять ванну. Её ласковый перепуганный тон вновь переменился к тону, смутно напоминающему голос капитана гвардии. Дейна попыталась представить Энн верхом на лошади и с двуручным мечом в руках. Выглядело это от чего-то даже не так нелепо, как могло показаться. Энн от природы имела сильное телосложение с большими как у кузнеца руками и короткими колодкообразными ногами. Красавицей её вряд-ли можно было назвать, но как только служанка улыбалась, на круглом лице появлялось то выражение, которое напоминало тебе о бабушке. А на щеках возникали ямочки. Девушка с белыми локонами закатила рукава вылинявшего платья. Раньше оно было цвета индиго, но работа владелицы превратила его в слабые намёки на синий. Она взяла мочалку и повертела её между коротких пальцев, разглядывая, будто проверяя насколько та чистая. Удостоверившись что с мочалкой все в порядке, служанка окунула её в воду, но в сею же секунду одёрнула руку, с жалобными видом прижимая её к холодной щеке. — Мона, что ты творишь? Бесстыжая девка! — ругается Энн и её голос срывается до тонкого писка на средине предложения. — Простите, просто вода..она горячая. — опуская глаза в пол виновато бубнит девушка. Дейна хватает её ладонь и разглядывает, подставляя под солнечные лучи. Молочная кожа стала красной и местами можно было заметить припухлость. Мона не соврала. Она действительно обожгла руку. Принцесса нахмурилась и тонкая складка разрезала её лоб пополам. Почему ей купель казалась приятной температуры, даже не настолько теплой как хотелось бы. Взгляд служанки метался со стороны в сторону, как у испуганного зайца, казалось, даже слышно как её сердце бешено отбивает ритм дикой пляски. Испуганный заяц сидел перед смиренным драконом, который ещё не полностью понимал свою силу. — Все в порядке, не ругай её. — принцесса приподнимается и подымает выпавшую из коротких пальцев мочалку. — Я сама справлюсь, а вы помогите девушке, у неё ожоги. Отведите её к мейстру. Энн готова была возражать, но пропитанный сталью голос Дейны не позволил ей перечить. — Слушаюсь, Ваше Высочество. — женщина подняла несчастную Мону под руки и что-то недовольно бурча, подтолкнула её к выходу из покоев. Мочалка все ещё неприятно царапает кожу, оставляя алые следы на бледной коже. Прямо как в детстве. Только теперь Дейна не кривится, а лишь продолжает тереть нагое тело, чтобы аромат мяты и сандалового масла намертво въелся в её скальп. Тем временем, три девушки под чутким руководством Энн готовили свадебный наряд. Лишь мельком на него взглянув, Дейна поняла насколько платье, обшитое драгоценными камнями тяжелое. Она морщит нос и еще усерднее скребет руку, до покраснения. Принцесса продолжала отрезвляющую пытку до тех пор, пока на её теле не осталось живого места, лишь после этого, она поднялась на ноги и вылезла из купели. Её тот час же принялись обтирать и она не сопротивлялась, лишь смотрела стеклянными глазами на платье. Белоснежное с золотыми завитками на юбке, а на корсете вкрапления из зеленых и красных камней. Дейна подавила истерический смешок. Такая явная демонстрация объединения. Вздор. — Ваше Высочество, наряд готов. — сакральным шепотом произносит Энн и кончиками загрубелых пальцем касается материи платья. Девушка слабо кивает и подходит к платью. Она оставляет за собой влажный след на полу. Капли воды стекают по длинным волосам, ручейком стекая по позвоночнику и ягодицам. Дейна смотрит на свой свадебный наряд и чувствует как съеденный скудный завтрак подступает к горлу. — Принесите другое платье. — не оборачиваясь приказала принцесса тяжело проглотив вязкую слюну. — Швея на Стальной улице, рядом с кузней Угхарта, вы найдите её если спросите. Скажите, что пришли от моего имени и заберите заказ. — Но миледи, нам было велено именем королевы нарядить Вас в этот наряд. — часто моргая попыталась вразумить принцессу старшая служанка. — Я не стану повторять дважды. — кошачьи глаза стреляют гневно в сторону женщины, сквозь пряди влажных волос. — Вознаграждение несомненно будет, если кто-то из вас выполнит мою скромную просьбу. За спиной послышалось неуверенное копошение и долговязая рыжая служанка, поклонившись, сразу побежала исполнять приказ. Несколько золотых драконов лишними не будут.***
Первое о чем он думает: в септе Бейлора стоял тошнотворный запах. Эймонд не мог сказать, что это смрад, скорее последствие сжигания и без того скудного запаса кислорода свечами. Ими здесь был утыкан каждый свободный угол. Он сцепил руки в замок, переплетая пальцы, чтобы никто из гостей не увидел ненужную, нервозную дрожь. Позади него сгибался в приступах кашля септон. Эймонд мысленно прикинул сколько упитанному старику осталось жить. Юноша мельком повернул к нему голову, чтобы наблюдать сконфуженную фигуру, согнутую под тяжестью одежд и собственной немощности. «Главное, чтобы не сдох до конца церемонии», — брезгливо искривив губы, подумал он. Принц устало выдохнул, притоптывая ногой на месте от нетерпения. Когда это все начнется. Не то чтобы, Эймонд так воспылал желанием окольцевать себя и проникся чувствами к ней, просто он терпеть не мог ожидания. Ужасное томительное чувство, которое съедало его изнутри, сгрызая нити нервов. И наконец, громоздкие дверь распахнулись, впуская внутрь столб дневного, яркого света. От непривычки Эймонд зажмурился и неосознанно набрал полные лёгкие воздуха, пытаясь учуять носом свежий, а не пропахший древней сыростью и свечами запах. Как только принц услышал её имя, все попытки дышать оказались тщетны. Дороги назад больше не было. «Принцесса Дейна из дома Таргариенов, сопровождаемая своим отцом Деймоном из дома Таргариенов» разнеслось луной по помещению, дрожью отражаясь на каждом из присутствующих. Все знатные гости, как по веленью свыше повернули головы в сторону невесты. Дейна шагала под руку с отцом в полной тишине. Кажется, все задрожали дыхание, или только Эймонд? Принцесса смотрела лишь перед собой, а принц смотрел только на неё, мысленно отсчитывая секунды до своей погибели. Раз. Дейна уверенно ступает и её плащ с фамильным гербом немного колышется от сквозняка, созданного открытой дверью. Два. Деймон немного сильнее сжимает локоть дочери оказывая ей поддержку. Три. На губах Эйгона расцветает коварная улыбка и он слабо кивает ночной подруге. Четыре. Джейс отворачивается и сжимает руки в кулаки. Пять. Алисента делает тяжелый вдох, как загнанная лань перед смертью. Шесть. Люди шепчутся. Семь. Отто хмуро окидывает взглядом Деймона и получает в ответ кривую ухмылку, на которую лишь тот был способен. Восемь. Король чувствует как одинокая слеза стекает по обезображенному болезнью лицу. Девять. Дейна вскидывает глаза вверх, пытаясь найти хоть какой-то отклик богов. Десять. Внутри Эймонда что-то обрывается, вынуждая грудную клетку сжаться и сдавать сердце в тиски. На ней непримечательное платье. Красное. Эймонд думает, что это её любимый цвет. По корсету ползут ветви диковинных растений, оранжевых цветов. Позади неё плащ, разделенный на две половины. Одну часть украшает дракон Таргариенов, а вторую галька, окруженная рунами — герб Ройсов. Он думает, как чужеродно на ней выглядит оранжевый. Будто пытается скрыть свои валирийские черты за чертовым знаменем семьи матери, или наоборот гордится своим происхождением. Эймонд заставляет себя думать об этом, чтобы не думать о чем-то другом, о ком-то другом. Его лицо полыхает от взгляда зеленых глаз, чья владелица прячется в толпе. Алис мудрая женщина, она понимала, что он обязан, но утром она так сжимала его руку, умоляя не покидать постель. Просила сбежать, поддаваясь импульсу. Но быстро совладала с собой и пообещала оставить на ночь дверь не запертой. — Если я отпущу твою руку, ты не сбежишь? — шепотом интересуется Деймон у дочери. Дейна издают истерический смешок, глотая вязкую, неприятную слюну. — Даже если бы я очень захотела, то меня словят. Порочный принц согласно кивает и выпускает руку дочери, подводя её к алтарю. Его глаза прикипают к Эймонду, взглядом обещая тому расплату, если он сделает хоть что-то, способное обидеть его девочку. Младший Таргариен слегка кривит губы, вызов принимает. Он может и сделает. Дейна касается длинными пальцами застежки своего плаща, она медлит, не желает его снимать. Девушка чувствует как гости ожидающе смотрят на неё. Все хотели побыстрее это закончить и перейти к праздничному столу, ведь ради чего ещё ехать на свадьбы. А пальцы все ещё сжимают застежку, не желая её расстегивать. Для неё это как отречение от себя самой. Эймонд внимательно следит за её движениями и глубоко внутри надеется, что сейчас кузина взбунтуется и выйдет из септы, громко закрывая за собой дверь. Но она лишь со свистом вдыхает воздух и застежка щелкает. Двухцветный плащ падает за её спиной вниз и Дейна выравнивает плечи, будто освободилась от тяжести. Юноша разочаровано поджимает губы и покрывает её своим чёрным плащом с гербом Таргариенов. Принцесса чувствует его касания и мысленно переносится в тот вечер когда он держал клинок у её шеи. Сейчас Эймонд делает нечто похуже. Если бы он просто убил её, это было бы не настолько тяжело, как покрытые плечи его плащом. Благо, он не додумался изобразить герб Хайтауэров. Тогда Дейна бы не сдержала приступ тошноты, который и сейчас полз к горлу. Септон с блаженной улыбкой смотрит на новобрачных и худенький служка приносит ему ленту на подушке. Старческие руки с искривленными пальцами берут невесомую материю, для продолжения брачного ритуала. Эймонд и Дейна подносят свои руки к нему. Принц чувствует какая ледяная рука у девушки, а когда лента связывает их кисти вместе, этот холод ощущается ещё ярче. Он жжёт сильнее любого пламени. — Отец, Кузнец, Воин, Мать, Дева, Старица, Неведомый. Я его а он мой, с этого дня и до конца моих дней. — ровным стальным голосом чеканит Дейна, глядя перед собой. — Отец, Кузнец, Воин, Мать, Дева, Старица, Неведомый. Я ее а она моя, с этого дня и до конца моих дней. — повторяет за девушкой Эймонд. Слова молодых людей звучат как угрозы, произнесенные сквозь стиснутые до крошащейся эмали зубы. Но кажется, этого не слышал никто кроме молодожёнов, ведь почему иначе все гости улыбались? Дейна периферическим зрением наблюдает за этими улыбками-оскалами, мысленно выкрикивая немой вопрос. Какого черта вы так рады? — Теперь скрепите свой союз, перед ликом Семерых поцелуем. — септон разводит руки в стороны, приглашая молодых людей к действию. Складки на его мантии разравниваются, а широкие рукава теперь напоминают крылья. Девушка смотрит на Эймонда и к своему сожалению осознает, что он единственный человек, кажется, во всём Вестеросе её понимает. Он чувствует то же, что и она. Плащ накинутый на плечи вмиг наливается свинцом и тянет её вниз. Дейна невольно опускает плечи от внезапной тяжести материи и взглатывает. Это не будет её первым поцелуем, отнюдь, но для неё этот контакт сейчас нечто большее. Тяжелая печать на собственной свободе и крышка саркофага, которая с отвратительным звуком захлопнется над её головой. Мысли путаются, плащ тянет вниз, а рука Эймонда за затылок тянет её к себе. Момент, и более она не способна думать о чем-то, кроме холодных губ которые касаются её собственных. А Эймонд не думает ни о чём, кроме того, что девушка пахнет сандалом, привезенным из Дорна.