Сокрытое во тьме тайги

      – Приехали, выходим, – холодно проговорил Тихонов, кивнув в сторону мальчишек. Антон мельком взглянул на Ромку, тот же уже открывал дверь и собирался спрыгивать на свежий снег около участка.       Он не смог сказать и слова за всю поездку с момента, как Пятифанов отвернулся от него с надутыми щеками. Через некоторое время даже это стёрлось с его лица, остался лишь осадок и грусть. И Антон также поник. Они спасли Катю, но потеряли Бяшу. Петров несколько раз проморгал с сердитым видом и с сжатыми кулаками прошептал себе под нос о ранней паники. До ушей Ромки донеслось лишь "накаркаю ещё", но тот не обратил на это внимания и стал мотать Смирнову из стороны в сторону, как понял Антон, пытаясь разбудить.       – Ром, она же не спит... – окликнул его друг. Послышался снежный хруст позади, и Антон в страхе дёрнулся от нависшей фигуры милицейского над ним, маленьким и беззащитным. Он погрузился в большую тень Тихонова.       – Что это тут у нас? Отнести не можете? – на лице лейтенанта промелькнула улыбка. К удивлению ребят, светло русые ресницы всё же приоткрылись и взгляду Антона пристали слегка видневшиеся зелёные глаза. Катя слабо осмотрела обеспокоенное лицо Петрова, а затем в страхе откинулась, завидев милиционера.       – К-Катя, всё хорошо! – стал успокаивать её Антона, пытаясь прикрыть своим детским тельцем огромного Тихонова. – Ты сейчас уж точно в безопасности, помнишь? – повторил он слова, сказанные ранее в гараже ради самих слов, а не как чистая правда. На его нервную улыбку Смирнова скромно кивнула и попыталась придвинуться к приоткрытой двери, чтобы выпрыгнуть, но почувствовала знакомую боль в коленях.       – Можем! – запоздало прозвучал ответ Ромки на вопрос лейтенанта. – Точнее, могу! – гордо указал он на себя, бросая свою лепту как бы в спор с Тихоновым. Тот усмехнулся, мотнув головой несколько раз, и, пожелав удачи Пятифанову, пошёл в милицейский участок.       – Неужели тебе было так охота заниматься этим? Лейтенант точно лучше справился бы, да и ты явно уже устал, – Антон не без жалости взглянул на то, как, скривясь и мыча в нелепом выражении лица, Ромка пытался пронести Катю на руках до входа.       – Если ты хотел так меня подбодрить, то я тебе такую благодарность потом отвешу, будь уверен, – оскалился Ромка, всё ещё переводя дыхания с каждым шагом. Антон видел, как неловко было самой Катьке, не способной и слово вставить поперёк тем, кто спас её из лап смерти. Она лишь смущённо обернула руками ворот Ромы и разглядывала позади спины следы, оставляемые им с каждым шагом всё с большим трудом.       – Х-хорошо, – выдохнул Антон. – У тебя всё получится! Ты справишься! – проплёл Петров без капельки эмоций в голосе, как бы говорила это кукла в плохом спектакле.       – Что ты на это скажешь, хиляк херов? – глянул на него Ромка, уже поднявшийся на ступеньки участка. Он с полной уверенностью в победе растянулся в ликующей улыбке.       – Да, вот это да! – также промямлил Антон, ступая следом с товарищем за порог ненавистного Ромкой места, которое он, пожалуй, призирал даже больше чёрного гаража. Петров пощурил нос и принялся стряхивать с себя уже примёрзший снег.       – Всё, принцесса доставлена, – хмыкнул Ромка, приподнимая одну бровь. В ответ на это Кате хватило сил лишь сжать губы и отвернуться от доставучего шутника. Пятифанов простоял так ещё секунду, пока его улыбка не превратилась в спокойную, а потом и вовсе стёрлась с лица, как бы её и не было вовсе. Он поставил Катю рядом с собой, чтобы та могла придерживаться за него или Антона, пока ребята очищали себя от следов бурного снегопада.       Смирнова простояла, слегка держась за кожаную курточку Ромы, но, поразмыслив о чём-то, разула глаза и через острую боль, отразившуюся на её лице, перешагнула ближе к Антону и ухватилась за него. Ромка молча позарился на сбежавшую от него Катьку, и не нашёл ничего лучшего, как обнюхать рукав своей куртки. Он вернул уже более озадаченный взгляд на Смирнову.       – Не воняю я! – выскользнуло из его уст. Так обиженно и в то же время нагло, что Антон хихикнул.       – Она, поди, испугалась того, что ты пыхтел как зверь, пока сюда шёл, – засмеялся Петров.       – Ах она! Неблагодарная! – выкрикнул Пятифанов. – Заботься о них, приглядывай, да не ценят они нихуя, Тоха, – пробубнил Рома, засовывая руки по карманам. Он ступил вперёд, и Антону не удалось разглядеть его опечаленное лицо повнимательнее. Сразу стало понятно, что Ромка говорил вовсе не про Катю. И вдруг по щекам Смирновой покатились слёзы. Как показалось парням, слова Ромки задели её в самое сердце.       – К-Катя! – крикнул Антон, окинув друга порицающим взглядом, прожигающим, едким. – Он не про тебя говорил! Да, Ром? – Петров ещё несколько раз мотнул головой в сторону Пятифанова, чтобы тот уже начал предпринимать попытки исправить положения. Тот пусть и был хулиганом, но, как говорила Полина, кодекс чести имел. И для каждого джентльмена зазорно доводить девушку до слёз. Неважно, гадюки они или нет.       – Не тебя, Смирнова! – ломано начал Ромка. – Ты чего так, как собака на привязи завыла!.. – в его мыслях было пошутить, но за это он получил толчок от Антона. Катя молча мотала головой и утирала лицо, лишь сильнее заставляя его краснеть. Она крепко сжала жилет Антона и, не в силах справляться с капающими слезами, прильнула к нему и зарылась личиком, продолжая мотать головой. Светлая коса двигалась в такт её мотков как маленький хвостик. Петров вжался в пол и залился краской. Ему казалось, что Катя использует его как свой платок, и из-за этой мысли сталось неловко и дальше стоять в такой гробовой тишиной. Да и Ромка молчал, корча брови и сжимая губу. Казалось, что он пытался откопать что-то у себя в голове, но не находил сил сделать это. – Про Полинку я, – наконец-то выдал Пятифанов, словно это вынимали из него пытками. Но Катя никак не реагировала на их слова и продолжала хныкать в спину Антона.       – С-спасибо... – выдалось из её уст с таким же трудом, как ранее сказанные слова для Ромки. – Спасибо, – ещё раз повторила она, явно борясь с желанием упасть на пол и зарыдать в ладони.       – Ну, это... – Антон не знал, что и сказать на Катины слова. Он никогда не видел её такой... беспомощной? Уязвимой, хрупкой и – коротнуло в его голове – искренней. Возможно, это лишь миг, когда им выдался шанс лицезреть Катю именно такой, и на следующей день или два перед ними предстанет всё та же самовлюблённая девчонка, что вечно приподнимала один уголок губ выше другого и жмурила глаза, как бы хитро разглядывая пойманную добычу.       – Что творится? – спереди грозно возник Тихонова. Он выдохнул и слегка присел перед Смирновой. Лицо его стало намного спокойнее и расслабленнее. – Тебя эти сорванцы до слёз довели? – заглядывал лейтенант за плечо Антона. Катя лишь отрицательно покачала головой, всё сжимая и сжимая пиджак Петрова. Антон был уверен, что мама точно затрещины наставит за то, что он так его помял.       – Да не специально я! Ничего я... – Ромка начал громко, звонко, в привычной манере, но с каждым словом возвращал взгляд на Катю и утихал. – Не делал... – виновато прошептал он последние слова, взъерошивая волосы за шапкой и погружая нижнюю часть лица в ворот кофты.       – Екатерина, твоя мать уже оповещена о том, что ты находишься здесь. Так что скоро вы увидитесь, – улыбнулся лейтенант, пытаясь хоть как-то успокоить ребёнка. Та вздрогнула и, казалось, перестала плакать. Антон не видел это за своей спиной, но Ромка успел застать краткую и по-дурацкому счастливую улыбку на лице Смирновой, которая тут же стёрлась, и она отстранилась от Петрова.       – Спасибо большое, – с оставшимися нотками грусти сказала Катя. В её зелёных глазах продолжали блистать слёзы. – Я так испугалась, что... – замерла она, густо краснея. Катя прикрыла рот ладонью и панически осмотрела всех, покусывая губу за чрезмерную болтливость. Но колени продолжали выдавать её настоящие эмоции, разливаясь дрожью, как у юного ягнёнка. – Я думала, что больше никогда не увижу тех, кого люблю!.. – выдала она, словно скороговорку с зажмуренными глазами, боясь посмотреть на реакцию. Его реакцию. И как только последнее слово вылилось из её уст, Катя заревела ещё сильнее, обжигая ладони и щёки слезами.       Оказавшись в полной безопасности, Катя погрузилась в панику, близкую к истерике. Тихонов промолвил что-то невнятно для неё. Смирновой показалось, что он указывал на сидушки позади него. И Антон тут же повёл её за собой в ту сторону, оборачиваясь на каждом шагу, всё ли с ней в порядке, не больно ли ей, но Катя не обращала внимание на раны на ногах. Слезы продолжали упрямо скатываться по её лицу, разбиваясь об пол. Катя понимала одно. Она продолжала без устали шептать "спасибо... Антон..." весь путь до скамьи и даже на ней, пока Петров рассказывал о чём-то лейтенанту. Тихонов следил за мимикой парней и записывал что-то в свой блокнот. До ватных ушей доносился недовольный крик Ромки. Его оскал и фырканье. И стоило Смирновой подумать о голосе Пятифанова, пришло осознание, что она уже не слышала Антона. Катя распахнула уставшие и мокрые от слёз глаза и оглянулась вокруг. На плечах по-прежнему свисала куртка Петрова, но его самого рядом не было. Только сердитый Ромка, накинувший одну ногу на другую. Виднелись его ёрзающие руки в карманах куртки, которые он не знал, куда деть.       – А где... – Катя покачала вялой головой, ощутив на себе всю ту боль, что отражалась на её теле и что хранилась в душе.       – Тихонов уволок его в ту комнату, – Ромке не нужно было больше слов, ему сразу стало ясно, что речь шла об Антоне. Он неряшливо указал носком ботинка в сторону двери, даже не посмотрев в сторону Кати. – Блять... – болезненно и протянуто рявкнул он. – Я же обещал, а по итогу что?.. – Ромка, поджав губу, натянул шапку на лицо и зарылся головой в предплечья, пытаясь скрыться то ли от мира вокруг, то ли от самого себя.       – Что произошло? – Катю как по голове ударили. Она только сейчас осознала, что с Ромкой не было дружка, волокшегося за ним по пятам, куда бы он ни пошёл. Ей хотелось разузнать об этом, но стоило ей? Они не были с Ромкой в настолько хороших отношениях, чтобы искренне волноваться друг за друга, но интерес и в каком-то смысле жалость продолжали обжигать кости. Вдруг отворилась дверь, которую просверливал Ромка всё это время. Вышел измотанный Антон. Стоило Пятифанову завидеть его выражение лица, как плечи его опустились и сам он ещё сильнее пал на скамью.       – Нет дома... так его мама говорит... – выдал Антон, подойдя ближе к Роме. – Рано ещё выводы делать. Может, он заплутал слегка и скоро придёт... – Петров говорил так, словно не верил своим же словам.       – Твою-то мать... – рявкнул Пятифанов.       – Р-Ром, – Антон растерянно окинул Катю взглядом, но тут же отвернулся в сторону друга. – Всё хорошо будет, мы найдём Бяшу. А если и нет, то...       – То что? – будто бы рыком повторил он слова Антона. – Если бы я тогда не пошёл в этот сраный лес по твоей просьбе, то Бяша сейчас... – Ромка вскочил со скамьи и встал чуть ли не вплотную к Антону, скаля на того свои зубы. Разница в их росте была незначительна, но Пятифанов старался изогнуться так, чтобы именно он являлся правым в их конфликте.       – Катя была бы мертва! – ответил без тени страха Антон, приводя товарища в чувства. В голове у Ромки тут же промелькнула картина, как кто-то огромный приходит в гараж, снимает чехол и нажимает кнопку... Как бы он ни относился к старосте класса, но подобную смерть не пожелаешь даже облезлой собаке. Ромкина губа задрожала, но он тут же прижал её, делая вид, что не подавал слабость и на миг.       – И что делать-то?.. – его тело бессильно рухнуло обратно на скамью. Руки, словно парализованные, повисли вниз.       – Ты не виноват, я понимаю тебя... Если бы моя сестрёнка пропала, я бы тоже места себе не находил, – грустно улыбнулся Антон, пытаясь выбросить из головы образ Оли и чёрного гаража. Зверей...       – Я... – затих Ромка, чтобы обдумывая. Его зрачки метались в такт мыслей, отбивая какую-то, как показалось Антону, мелодию. То ли Полина на него так повлияла, то ли Ромка и вправду так внутренне успокаивал себя. Бит был резким и грозным, что подходило Пятифанову. Но мелодия утихла, вернув парня в реальность. За куртку Ромки схватилась Катя, внимательно глядя тому в глаза. – Чего это? – оторопел он.       – Если Бяша попался в лапы тому, кто и меня похитил, то у нас есть шанс. До завтрашней ночи мы можем найти его целым и... – Катя отвела взгляд в сторону, – живым, – добавила она, и в светлых глазах Ромки что-то промелькнуло. Любой бы подумал, что это была надежда, но то были еле видневшиеся слёзы. Пятифанов шмыгнул носом и одним махом стёр с лица остатки того, что попалось на глаза лишь одной Катьке.       – Да! Катя права, Ром. Мы спасём Бяшу! – Антон радостно заёрзал на месте и казалось, что он хочет подскочить в верх, но чья-то тяжёлая рука опустила его с небес на землю.       – Куда это вы собрались, сопляки? – осадил их Тихонов. – Нашли одну пропавшую, думаете, со всеми так повезёт? – он помотал головой, присаживаясь на скамью, стоявшую напротив. – Единственное, чего вы добьётесь, так это пополнение в списке. На листовках будут красоваться ещё два лица. Одно тихое такое, скромное, – лейтенант указал на Антона, – а другое борзое, самое то для розыска, – со смешком он перевёл палец на Ромку, и тот побагровел от возмущения. – Правда уголовного...       – Хватит шутки шутить! Ладно те дети, да грустно, жалко, но друган мой пропал! Ещё и... – казалось, что Ромка заскулил.       – Здесь нет твоей вины, – Антон положил ладонь на его плечо. – А если и есть, то мы оба повинны, получается, – выдохнул он уже не так энергично, как делал это миг назад. На лицо вернулась тоска и серость.       – Я – лидер, Тоха. Я в ответе за вас! Просто взял и потерял руку Вольтрона из-за собственной оплошности... Окликнул бы его или остановил! А ведь я мог бы!.. – ещё секунду и, казалось, что Ромка заплачет.       – Много вы больно берёте на себя, ребята, – Тихонов достал из внутреннего кармана огромной милицейской куртки папку с делом, которую Антон уже видел раньше. Тогда, в классе, мимолётом кинутую ему на заднюю парту. И содержание которой он уже знал... Тут у Петрова возникла несостыковка в словах лейтенанта. В этом деле лежала фотография чёрного гаража, а он в упор не верил, что тот стоял на опушке. – Что тогда, что сейчас, в пропажах детей нет никакой связи и особого мотива. Они просто как сквозь землю проваливаются.       – Стопе, стопе, – перебил его Ромка. – Вы чего это мутите, а? – Пятифанов грубо приподнял подбородок и искривил бровь.       – Наверное, слыхал, что эти похищения уже не в первый раз случаются, Пятифанов, – устало выдохнул Тихонов, прикрывая глаза. – То же самое было, вот как сейчас. Детей на посёлке кто-то утаскивает. Как бы "хвать", – сжал он руки в тугие узлы, – и нет мальца больше. Не видал никто, крики только в лесу слышали, шёпот кто-то, да на байку быстро списывали. И вот опять, вернулись мы к этому старому ужасу. Смекаешь? – обратился лейтенант к Пятифанову.       – Да понятно, но непонятно ни черта! – крикнул Ромка. Голос его был пропитан напряжением, хоть он сам и пытался натянуть маску спокойствия на лицо.       – На, держите, – выдал Тихонов, протягивая ребятам мятую и старую розыскную листовку. И Антон несколько раз моргнул, чтобы проверить, не лжёт ли ему зрение, но портрет не менялся. Он окинул взглядом Тихонова.       – Так это... вы!.. – ахнул Антон.       – Никого не удалось тогда спасти, помимо двух детей. Меня, да ещё одной девчонки. Но про те события я ничегошеньки не помню. Нашли меня в морозном лесу и всё. Единственное, что знаю. Надо мне маньяка этого найти, чтобы посёлок в покое остался, понимаете, ребятки? Дело это уже не первый год мою глотку душит. Поэтому не суйтесь вы под эти клешни.       – А к-кто тогда второй спасённый ребёнок? – в удивлённом изумлении крикнул Антон.       – Да не поверишь, – лейтенант махнул рукой, и как с режиссированном фильме, дверь тут же отворилась. Вбежала женщина, придерживая одной рукой сумку, а другой платок около лица. Лилия Павловна тут же взрыла, стоило ей увидеть взгляд своей дочери. Она на дрожащих ногах кинулась к Кате, сжимая ту в своих руках, пахнущих морозом и успокоительными травами. Ладони ёрзали по её волосам, быстро превратив причёску в хаотичное гнездо, но ни Катю, ни Лилию Павловну не волновало это в данный момент. Её дочь жива, она в порядке, дышала и мычала в её руках, плача с каждым шёпотом матери.       – Катенька, милая моя... – всё, что услышали ребята из уст их учительницы. Антону стало сразу неловко, но отворачиваться не хотелось. Эта картина смущала, но наводила улыбку. Ромка же махал свободной ногой в воздухе и выдыхал что-то невнятное, пытаясь не обращать на эту ситуацию никакого внимания.       – Пора нам, это, товарищ лейтенант, – с перебивками сказал Ромка, вскакивая со скамьи.       – Куда это ты, Пятифанов, намылился? – Тихонов тяжело выдохнул и махнул одному из коллег, который уже хотел направиться в их сторону и принять меры по утихомириванию уже известного в участке мальчишки. – Совсем уж, думаешь, я старым стал, что не в состоянии запомнить то, о чём вы недавно с Петровом перешёптовались? Сидите смирно, сейчас я развезу вас всем по домам. Родители, небось, с ума сходят от того, что вы не дома в такой час, – милиционер окинул парней грозным и в то же время успокаивающим взглядом, а затем направился на улицу, натягивая на голову огромную мохнатую шапку. Антон лишь молча поджимал губы, оглядываясь то на пинающего воздух Ромку, то на рыдающую Катю. Лилия Павловна с волнением зашагала за милиционеров, расспрашивая о том, как же сумели отыскать её дочь.       – Спасибо... – сказала Катя настолько тихо, что Антону взбрело в голову даже переспросить, но по протянутой ему куртке с шапкой он догадался, что Катька имела в виду.       – Д-да не за что! – он уж было хотел взять вещи назад, как понял, что ей придётся ехать домой в одной кофточке да короткой юбке. И колготки на ногах вряд ли могли статься штанами зимой. – Лучше оставь, я так, как-нибудь доеду, – смущённо хихикнул Антон.       – Но!.. – Катя с возмущением распахнула ресницы, разглядывая всё такого же неловкого и приятного Антона. Только всё это ранее она видела со стороны и никак не по отношению к себе. Ей не хотелось расставаться с этой курткой, но какой она покажется в его глазах? Жадной? Всё той же лицемеркой? И ответ неожиданно свалился прямо на голову.       – Нацепи-ка это, нам ещё маньяка искать, – Ромка кинул свою кожанку на макушку Смирновой. – Я в лес один не сунусь, если эта рохля простынет, – протянулся он в насмешливой улыбке.       – А сам-то? В одних спортивках собрался? – Антона передёрнуло от того, насколько часто Ромка его сегодня подстёбывал.       – Закалка, Антоха, закалка, – повторяя манеру учителя, сказал Пятифанов. – Со Шварценеггера пример брать нужно! – он попытался встать в позу с одного из плакатов, которые Антон был уверен, что найдёт в комнате Ромки, если когда-нибудь удосужится туда попасть.       – Ты всё такой же болван, – донёсся смешок, и на девичьем лице появилась совсем ему несвойственная улыбка. Парни отвлеклись от своих раздумий и, хоть по лицу Пятифанова не было заметно, но Петров был готов лицезреть эту улыбку вечно. Как её. В груди тут же кольнуло от мыслей про Полину и тех чувств, что ещё оставались глубине разбитого сердца. Совесть и дружба казалась дороже мимолётной, как считал Антон, любви. И тут перед глазами мелькнуло что-то помимо Катькиной улыбки.       – Папка! – шепнул Антон, подманивая рукой друга к себе. – Глянь-ка! – он указал на дело, что Тихонов в очередной раз оставил без присмотра. А говорил, что не настолько растерянный, как думает о нём Ромка.       – Ну и чо? – Пятифанов недоверчиво поднял одну бровь.       – Да ты послушай меня. Я уже видал эту папку да и внутренности её тоже, – стыдливо признался Антон.       – В курсе я. Думаешь, не видел, с каким интересом ты её дёргал, пока Тихонов с важным видом по классу ходил? – Ромка искривился в улыбке и проделал пару шагов, изображая, что на нём огромная милицейская куртка да валенки. Стоило ему увидеть недовольное и покрасневшее лицо Антона, а затем и еле сдерживающую хохот Катьку, как Ромка фыркнул от смеха. Петров даже удивился, как это Пятифанову удавалось так быстро менять своё настроение. Всего пару минут назад он сидел без лица, убитый от потери друга, а сейчас с розовыми щеками прикалывался над другим своим дружком. Антон без объяснений потянул Рому за руку к папке. На удивление, тот даже не сопротивлялся. Лишь с непониманием глядел на товарища.       – Гляди, – Антон раскрыл дело, не сводя глаз с входной двери. Словно Тихонов мог сейчас выйти оттуда и поймать их с поличным. Страх пробирал до мурашек и резал сосуды, от чего обмякали и тяжелели руки. – Тут есть фотография чёрного гаража, – прошептал он, ища внутри среди уже новых экземпляров и улик, необходимую.       – Ну и? – уже не с таким безразличием Ромка придвинулся ближе к тому, на что тыкал Петров.       – А то, что лейтенант в лесу, когда нас нашёл, сказал, что не видал никакого гаража... Хотя если он заметил нас, должен был, – Антон хмуро взглотнул нависший ком в горле.       – Ты эт на что намекаешь? – Пятифанов покосился, а потом с блестящими глазами стукнул кулаком об ладонь. – Так а верно! То-то ж он такой странный. Эт мусор наш маньяк! – Ромка выдал это с видом, полным собственной гордости, но в ответ он лишь получил отвисшую челюсть Антона.       – Дурак что ли? – спросил он, пытаясь понять, шутит Ромка или нет.       – Ну тогда загадки свои не гони, вундеркинд херов, – Пятифанов отвёл глаза в сторону, делая вид, что это его вовсе не задело. Антон выдохнул, удивляясь Ромкиному тупоумию.       – Надо было фоткать его тогда... – выдал он, догадавшись о том, что у них был шанс получить доказательства о существовании ужасов внутри чёрного гаража не на словах, а с помощью документального подтверждения. Фото. – Да всё равно ситуация была такая себе, не вспомнил я, что полароид со мной был...       – Ага, и была бы у тебя крайне странная плёнка с Катюхой с кляпом во рту, да верёвкой вокруг её си... – рот Ромки словно сломался, передёрнулся, когда он понял, что Смирнова сидела позади и уже смотрела на него так, словно тот ограбил её, а не неудачно пошутил. Пятифанов тут же улыбнулся с оскалом до боли в скулах и толкнул плечом Антона, чтобы тот продолжал нести свой замудрённый бред.       – Ты действительно далёкий, – Петров стыдливо покачал головой. – Если увидим чёрный гараж, обязательно нужно будет сделать фотку. Обязательно, – уже серьёзно сказал он.       – Так возьми ты эту, легавого. Какое ему дело. Если что, притворишься милым зайчиком. У тебя это отлично получается, – Антон приподнял брови на смех Ромки. – Если, конечно, наша Катюха не продолжит распускать про тебя слухи, мол, это ты Бабурина чуть ли не живого на вертеле прожарил как огромного жирного барана, так и проканать может.       – Не стану я!.. – Катя хотела возмутиться, да остановилась и покраснела с поджатой губой. – Я опровергну это, как только в школу вернусь, – шёпотом добавила она.       – Ещё бы ты продолжала делать это после того, как мы спасли тебя. Так что, Катька, в долгу ты перед нами до глубокой старости, – Ромка несколько раз кивнул, как делают взрослые, когда говорят свойственные их возрасту слова.       – Лан, Ром, надо бы донести Катю до машины. Лейтенант Тихонов же сказал, что нас всех отвезёт. Хочешь здесь ночевать? – отмахнулся Антон, прикрывая папку с делом. Рома так и не заметил, стащил ли его товарищ фотку или нет.       – Неа, – как-то сухо ответил Пятифанов, подходя к Кате. Он окинул её взглядом и позже присел спереди на коленки, чтобы Смирнова смогла ухватится за него. Она сразу же засуетилась и стала в торопях натаскивать на себя чрезмерно большую даже для самого Ромки кожаную куртку. И без лишних церемоний, стоило ей только коснуться его плеч, как он тут же подскочил, подхватывая её ноги и притягивая к себе. Катя качнулась назад и, побоявшись рухнуть, ещё сильнее прижалась к парню и буквально плюхнулась лицом в его сырую шапку. – Думаешь... – совсем шёпотом сказал Ромка, как только Антон отошёл от них на пару шагов к выходу. – Мы правда Бяшу найдём? – узел на шее Пятифанова становился крепче от волнения, захватывающего всё горло. Сжимал его не только стресс, но и сцепленные руки Смирновой, которая замерла, услышав тон, с которым обратился к ней Ромка.       – Найдём, – сочувствующе ответила она, пытаясь спрятать страх в голосе. – Обязательно найдём! – Катя неосознанно сжала между пальцами его спортивную кофту. Ромка тут же уловил в них дрожь, но говорить ничего не стал. Лишь буркнул что-то с кивком и поплёлся к машине. Уставшие глаза даже не обратили внимание, что на лицо уже падают снежные хлопья и подошва стояла вовсе не на жёстком дереве.       Мальчишки с Катей вновь оказались в кожаном салоне милицейского бобика, разделяя тишину. Лишь Лилия Павловна, сидящая на переднем сиденье, о чём-то сквозь всхлипы беседовала с лейтенантом, тот коротко отвечал, как и Катя, которой она иногда оборачивалась, спрашивала что-то и с новой порцией слёз утыкалась в платок. Дорога казалась бесконечно долгой, снежной и изнуряющей, ломающей уставшие кости, разрывающей на них остатки мяса. Казалось, что опасность отступила и, как только первый лучик солнца увидит посёлок, полностью исчезнет, но внутри Антона что-то скреблось. Словно предупреждало о том, что ждёт в его необозримом будущем. "Неужто смерть?", – всё, что пришло в его параноидальную голову. "Но чья?", – постучало к первому вопросу.       – Ой-ой-ой, – разбудил ребят лишь голос Тихонова, уставшего явно не меньше их. – Дальше не поедем. Пятифанов, твой-то дом близко, подброшу, а вот Петрову придётся где-то перекантоваться, – лейтенант почесал подбородок, рассматривая засыпанную дорогу.       – Как это? – охнул Антон, полностью выпадая из поглотившего его сна. – Но родители с сестрой... – в панике он притянулся к переднему сиденью, за которым и сидел сам милиционер.       – Позвоним мы им, не переживай, – Тихонов грузно повернулся назад и окинул взглядом Ромку. – А ты, Пятифанов. Готов дружка своего в гости забрать на одну ночь?       – Нет! – Ромка остро и так дерзко ответил на вопрос, не задумываясь ни на секунду, что Антону стало даже обидно за такое гостеприимство. – Родители, это... того... – замямлил он, увидев реакцию Петрова и милиционера. – Не разрешат... – Пятифанов опустил голову, надеясь, что вопрос будет исчерпан без его участия.       – Они у него сложные, – донёсся до него женский и сочувствующий голос, пытающийся быть тихим. Но он всё равно достигнул ненужных ушей. – Антон, оставайся у нас, раз так всё сложилось. Нельзя же тебя так бросать, тем более после твоего поступка.       – Нашего, – шёпотом обидчиво буркнул Ромка.       – Тогда вы выходите, а я этого озорника одного увезу, – Тихонов уже хотел вылазить из машины, как Пятифанов схватился за его рукав, как бездомная собака за кусок брошенного ей мяса.       – Погодьте! Я это... – сжал он зубы и заскулил, борясь с внутренней язвой, пожирающей его, останавливающий всегда, когда хотелось что-то сказать.       – Может Рома Пятифан тоже с нами пойдёт? – обратилась Катя к своей матери. Лилия Павловна озадаченно взглянула на дочь, как, собственно, и сам Ромка. – Он говорил, что его родители немного повздорили, и ему бы не хотелось злить их ещё больше. Пускай с нашего домашнего своим позвонит и предупредит, что переночует в доме классной руководительницы, – Смирнова говорила настолько спокойно, что Антону казалось, что они с Ромкой без его ведома сговорились, но стоило только взглянуть на удивлённое и сияющее лицо Пятифанова, как становилось понятно, что он сам был приятно удивлён этим.       – Хорошо, сделаю на сегодня исключение, – Лилия Павловна явно не хотела разводить скандал спустя всего несколько часов после того, как удостоверилась, что её дочь жива. Она устало выдохнула и, аккуратно выйдя из машины, пошагала в сторону дома.       – Ну вы даёте, ребятня, – хмыкнул Тихонов. Он провёл рукой по голове Ромки от чего, у того сползла шапка с затылка на уши и лоб, как она и должна носиться. Но Пятифанов лишь сердито натянул её обратно, оголяя красные уши. – Пока учительница ваша не слышит, скажу пару слов. Вы не вздумайте лезть в лес, услышали меня? Повезло вам, что я тогда на патруле был да заметил ваши убегающие фигуры. А если бы не решил засаду устроить, как бы вы с девчонкой на руках до жилых домов добрались? А если ещё что случится? Послушайтесь меня хоть на этот раз и сидите дома. Я не хочу расследовать ещё и ваши дела, – лейтенант уже говорил это в участке, но тогда это казалось шуткой. Теперь же он был серьёзен.       – Мы не подведём, – сказал Антон на прощанье, закрывая дверь. Обещание дать он не мог, но что ему ещё было ответить обеспокоенному милиционеру?       – Не подведём, ага! Как же! – подтолкнул его Ромка.       – Я же нарочно выбрал такую формулировку! В любом случае пути назад нет. Мы решили спасать Бяшу, – Антон протянул другу руку, глядя прямо в серость его глаз. На этот раз грозно и строго смотрел уже он на удивлённого Ромку. – И мы сделаем это.       – А то! – заулыбался Пятифанов, отвечая на рукопожатие такой силой, что вся серьёзность с лица Антона тут же спала, и он ойкнул, ухватившись за пережатую руку. – Учиться тебе ещё вещами такими заниматься, Тоха. – Петрову оставалось только признать своё поражение в этой "схватке" тому, кто всё это время придерживал Катьку одной рукой на спине. Не было никаких сомнений, как шестиклассника могли бояться старшие классы. – А теперь в штурм на дом Смирновой! – крикнул Ромка.       – Я тебе сейчас дам штурм! Тихо будете лежать на диване в гостиной! Фантазёр липовый, – на эти возмущения и постукивания по плечам, Пятифанов засмеялся лишь сильнее.       – Такая Катька мне нравится больше, – Ромка манерно улыбнулся, повернувшись в сторону своей пассажирки. И прищурился с всё той же скалистой улыбкой зашагал к дому, пока Катя в недоумении и смущении продолжала стучать по его спине. Антон шёл рядом и смеялся вместе с другом, посматривая на пунцовые щёки их старосты. Эта ночь не была столь волшебна, как прошлая, но почему-то была также незабываемой. Здесь не было детей в звериных масках и прыжков до звёзд с луной. Не было и Алисы. Но Антон даже не думал обо всём в этом миг, как и том, что он забыл про своё истинное лицо, всё это время лежащее в его рюкзаке. Именно сегодняшняя ночь казалась живой.