…Где из крови прорастают розы…

Тамара Витальевна сдержала свое слово. Если Серафима успела спуститься вниз, то Тимофей, вновь выпав из реальности, совершенно потерял счет времени. Зверев чуть ли не вскрикнул с перепугу, когда хозяйка дома распахнула дверь, прямо когда он переодевался в другую футболку. Спасибо, что рефлекс использовать огонь не сработал. В противном случае Егор бы ещё в первый час получил звонок, в котором узнал, что Малиновка «случайно» сгорела дотла. — Бог ты мой, — ахнула Тамара Витальевна. — И правда тощий, мне не показалось! А ну вниз! Пока не поешь, из-за стола не выйдешь! Тимофей бы не назвал себя тощим. Благодаря тренировкам у Канто он заметно прибавил в мышечной массе, но, видимо, для Тамары Витальевны его природная стройность приравнивалась к худобе. А переубеждать бабушку он даже пытаться не станет - со своей большую часть жизни спорил, все бестолку. Когда Тимофей спустился, Серафима уже пила чай и ела. Зверев присоединился, усевшись напротив, и Тамара Витальевна сразу поставила кружку и перед ним. — Девочка худая, но её это ещё хоть как-то красит. А ты? Тебе её защищать, а тебя ветром шатает! Серафима подавилась, не справившись со смехом. Тимофей насупился и откусил кусочек от пирожка с мясом, глянув в окно. — Не шатает меня, — пробурчал он. — Я просто калории быстро сжигаю. — Ешь давай, калории он сжигает! — А от кого ему меня здесь защищать, Тамара Витальевна? — вдруг весело поинтересовалась Серафима. Тамара Витальевна погрустнела и развернулась к ним спиной, продолжая что-то готовить. Тимофей бросил на Долмацкую предостерегающий взгляд, и Серафима выразительно вскинула брови - мол, а как ещё к этому подобраться? — Да есть, от кого, — начала старушка. — Вы уже не маленькие, думаю, можно с вами этим поделиться. Смерть у нас обжилась, ребята, смерть. Тимофей насторожился и сделал маленький глоток горячего чая. — А что именно? — Зверев взглянул на Тамару Витальевну. — Своей смертью умирают? — Нет, душегуб у нас осел, — хозяйка дома взяла свою кружку и села к своим временным сожителям. — Пятерых уже срубил. Одного в бочке с кислотой нашли, другого на месте огородного пугала - Виталик сначала даже не понимал, что это мертвец, пока вороны его клевать не начали, - третьего… Тимофей дальше слушать не стал и попытался абстрагироваться. Заметив их побледневшие лица, Тамара Витальевна замолчала и махнула рукой. — Не берите в голову. Если вы сюда приехали на отдых, то вас душегуб не тронет. Постоянно кого-то со стороны притаскивает. — Но это же все равно не нормально, — возразил Тимофей. — Никто ничего не предпринимает? — А что мы предпримем? — Тамара Витальевна сокрушенно вздохнула. — Мы вам не город, у нас все свои. Наших не трогают, вот и живем, как раньше. Мы пытались его отловить сначала, конечно, но ничего не нашли. Даже собак обходит. Кудесник прям. Тимофей задумчиво постучал пальцем по кружке и закусил губу. — А все пятеро были в разных местах найдены? — осторожно спросил он. — Так и знала, что нынешнюю молодежь ничем не напугать! — Тамара Витальевна невесело улыбнулась. — Расскажу, так и быть. Но помните, любопытной варваре на базаре нос оторвали! Не суйтесь, куда не надо! — И в мыслях не было, вы что! — ужаснулась Серафима. — Нам просто интересно! Та ещё из неё актриса, конечно. Тимофей старательно держал лицо, с трудом удерживаясь, чтоб снова не посмотреть на Долмацкую. На её лицо красиво падали солнечные лучи, подчеркивающие голубые с тёмными ободками глаза, играли на тонкой шее и оттеняли выступающие ключицы… Тимофей одернул себя и опустил взгляд на свое отражение. Лучше посидит вот так, чем будет цепляться глазами, за что ни попадя. — В мае ещё все это началось. — начала Тамара Витальевна. — Тогда первого мертвеца и нашли, прямо на дереве. Конечности свисали с каждой ветки, душегуб изрядно постарался, чтоб украсить все до единой. Кошмарное зрелище, дети, кошмарное. Тогда мы и поняли, что у нас поселился какой-то бес. Но это не может быть кто-то из наших, мы все друг друга знаем. Да и из нас он никого не трогает. Вот и вывод - если ты в Малиновке, то тебе ничего не грозит… Тимофей с трудом удержался от разочарованного цоканья. Это они уже знали. Но, может, узнают больше по мере рассказа? —…Вот и живем. Не в страхе, но надеясь, что не найдем у себя ещё кого-то. Бессердечная жестокость, поистине бессердечная… Тимофей чуть не издал истерический смешок. Бессердечная. Забавная игра слов. — А вы можете показать нам места, в которых были найдены тела? — попросила Серафима. — Так мы хотя бы будем в курсе, какие обходить. — Да что их обходить, нет там уже ничего. Но если вы боитесь, то покажу. У меня внучка карту села нарисовала, у неё такой талант! Подождите секундочку! Тамара Витальевна удалилась, и Серафима с Тимофеем остались наедине. — Не слишком ли прямолинейно ты у неё все это спрашиваешь? — еле слышно укорил Долмацкую Зверев. — Убийца не из них, это даже дурак уже понял, — девушка допила свой чай и поставила пустую кружку на скатерть. — Я хоть что-то дельное выведываю, а не сижу и залипаю в собственное отражение. — Прекращай свои издевки, — Тимофей закатил глаза и посмотрел в проход. — Сама же пытаешься довести нас обоих до точки кипения. — Я всегда тебя так подкалываю. Только ты раньше не так серьезно на это реагировал. Тамара Витальевна вернулась с самой настоящей картой. Тимофей раскрыл глаза в изумлении. Неужели и правда самодельная? А выглядит, как старинная… Серафима поднялась и помогла ее раскрыть. Тамара Витальевна начала поочередно указывать на места, где были найдены тела. Пока Долмацкая ее отвлекала, Тимофей незаметно сфотографировал карту и стал делать пометки на снимке в соответствии с тем, что говорила старушка. Когда они закончили, Зверев сунул телефон в карман спортивных шорт и, тоже осушив свою чашку, учтиво поинтересовался: — Тамара Витальевна, а вам сейчас ничем помочь не нужно? — Отдыхайте сегодня. Запрягу с утра! — Я тогда прогуляюсь, — тут же сказала Серафима, начав убирать со стола. Тамара Витальевна спохватилась и начала торопливо помогать девушке. — Я с тобой, — сразу вызвался Тимофей. — Ты устал, — Серафима сузила глаза. — Сам же ныл в дороге, что только и думаешь о том, как поскорее лечь в кровать. Тимофей чуть зубами не заскрипел. Ничего такого он не говорил. Сплавить его опять намеревается? Зверев в ответ на эту попытку чуть улыбнулся и почесал голову. — Прогулка освежает. А после такого плотного обеда мне просто необходимо проветриться. Пойдём вместе? Ему не нужен был её ответ. Ему хватило этой секундной вспышки недовольства, мелькнувшей в светлых глазах. Тамара Витальевна, не заметившая накалившегося между ними напряжения, захлопотала: — Вот-вот, куда ж ты одна! Прогуляйтесь сначала вдвоем, так хоть не потеряетесь! — Вот именно! — подхватил Тимофей. — А то где мне тебя потом искать? Он почти прямым текстом намекнул на то, что увильнуть от него Серафима теперь не сможет. Долмацкая на это сначала не ответила, но потом её лицо тоже украсила улыбка. — И правда. — она стремительно подошла к нему. — Куда же я без тебя. И, приподнявшись на носках, чмокнула его в щеку. Тимофей застыл, а девушка пошла к выходу обуваться. — Поторопись, а то все-таки уйду без тебя! Тимофей с секунду простоял, но затем поторопился следом. С неё станется уйти без него. — Только к ужину вернитесь! — крикнула им Тамара Витальевна с порога, когда они уже миновали калитку и вышли с её участка. — Обязательно! — ответила ей Серафима. Они направились по проселочной дороге, оглядывая дома. Улыбки стекли с лиц обоих. — Это что ещё было? — спокойно осведомился Тимофей. — Что? — невинно ответила вопросом Серафима. — Ты же первый начал играть в парочку, чего удивляешься? — Во-первых, я не играл, а просто сказал, что тоже хочу на улицу. Потому что ты снова попыталась от меня удрать. Серафима чуть дернула уголками рта, делая вид, что не понимала, о чем он говорил. Тимофей терпеливо вздохнул. Он отцу это ещё припомнит. Нет бы кого другого с ним отправить… Они прошли несколько домов. Жители заинтересованно на них поглядывали, и Тимофей с Серафимой пару раз приветливо им улыбались. Уж лучше создать себе репутацию добряков, чем потом выслушивать о том, что «в Малиновку приехали очередные мутные городские». Мир полнится предрассудками. Так они дошли до центра, и оттуда дорога разветвлялась. Один путь вел, как говорила Тамара Витальевна, к ферме и представлял из себя прямую дорогу, скрывающуюся где-то у горизонта и представляющую собой выезд из Малиновки. Второй тоже вел к выходу из деревни, тому, по которому уехал Егор. Воздух в деревне был необычайно чистым. От каждого вдоха внутри становилось легко. О том, что в таких местах воздух такой приятный, Тимофей узнал только из слухов и представить себе не мог, какой он в реальности. Но им некогда наслаждаться красотами Малиновки. — Куда пойдем? — спросила Серафима. — Может, до фермы прогуляемся? Или в пекарню заглянем, она где-то… — Давай сначала поговорим. — Серафима осеклась и посмотрела на него. Тимофей устало выдохнул. — Я не понимаю, что происходит. Я бы хотел, чтоб все вернулось на круги своя и… — Все ты понимаешь, — Тимофей замолк, и Серафима печально улыбнулась. — Думаешь, я ничего не знаю? Спасибо тебе за то, что довел меня до дома, когда получил мой звонок. Значит, узнала. Как именно, Тимофей не стал задумываться. Наверняка прошерстила наутро телефон. Либо же написала Тимуру. Самый логичный вариант. — Так ты в курсе… — пробормотал Зверев. — В курсе. И я помню все то, что я тогда говорила. Тим, — Серафима сглотнула. Было видно, что слова ей даются тяжело. — Теперь смысла вилять нет. Не в тебе дело, теперь ты и сам это понимаешь. — Но зачем тебе надо было так себя вести? Ты же… — Я тебе ещё тогда все объяснила. Пусть и не хотела. Не хотела тебя обременять. Серафима скрестила руки на груди и подняла голову, заглядывая прямо ему в глаза.  Стойкая. Смелая. Неотступная. Этим она и притягивала к себе людей. И их-за этих черт Тимофей не смог разглядеть то, что она скрывала. Даже сейчас, будучи в беспроигрышном положении, она обставила все так, что беззащитным себя чувствовал сам Зверев. Думала, что так обставила.  Не с тем связалась. Он такой же. — Сим, давай тогда проясним ещё кое-что. — Тимофей сузил глаза. — Ты всерьез решила, что отвратительна мне? — Серафима чуть округлила глаза, и Зверев понял, что попал стрелой четко в десятку нематериальной мишени. Огненный волк вздохнул. — Я пойму, если ты захочешь отдалиться. Но ты мне ничего не сделала. Я бы хотел сохранить наши отношения… — Сам хоть понимаешь, о чем просишь? — Серафима сухо ухмыльнулась. — Подумай ещё раз, прежде чем говорить мне такое в лицо, не дурак ведь. Я домой. И, оставив Тимофея одного, Долмацкая развернулась и быстрым шагом направилась в обратную сторону. Тимофей недолго смотрел перед собой, но, когда хотел её позвать, так и замер со вскинутой рукой. Буйная. Неукротимая. Он с самого начала понял, что они с Климом слишком разные. Тимофей знал о Серафиме куда больше, чем её парень. Серафима знала о Тимофее тоже больше, чем Лиза, и если Зверева могла выслушать, Долмацкая без труда ставила себя на его место, в какую бы передрягу он ни попадал. Возможно, поэтому они были опасно близки. Возможно, поэтому им изначально было опасно связываться друг с другом. Опасно, потому что при такой близости и схожести одного рано или поздно потянуло бы к другому. Тимофей прежде ни разу об этом не задумывался. Пришлось. Из-за девушки-огонька, которая часто согревала его своими беседами, из-за той, чьи чувства перевернули все вверх дном. В том числе и мир Тимофея, выбив землю у него из-под ног. Была ли она ему подругой? Да. Дорога его сердцу? Безусловно. Пожалуй, Серафима была вторым человеком после Димки, хорошо осведомленным о его похождениях. Но… Могла ли эта близость перерасти во что-то большее? Тимофей провел рукой по волосам. Если он сейчас снова начнёт об этом размышлять, то опять станет мрачнее тучи. Поэтому, недолго думая, он неторопливо пошел по дороге, ведущей к ферме. Надо бы и на неё взглянуть мельком.