Неделю спустя

Аомине дал любовнику еще три дня на то, чтоб окончательно оправиться от ночных похождений: все это время Кисе должен был провести у него дома, не высовываясь из квартиры и развлекаясь исключительно просмотром телевидения, интернетом и играми в приставку. Для него, привыкшего к активному образу жизни, это было поистине адским мучением... Дайки рассчитал все правильно, и уже через сутки молодой человек готов был лезть на стену и буквально выл от отчаянья и безысходности, однако его «мучитель» оставался непреклонен: «Ключей я тебе не верну, даже и не проси, - сказал он на исходе второго вечера, ничуть не тронутый умоляющим выражением лица, а после и вовсе нахмурился. – Будем считать, что ты под арестом. Отбывай наказание с достоинством, а если не получится… Этаж десятый, можешь попробовать уйти через окно». Услышав этот категоричный отказ, Кисе заворчал, предпринял очередную попытку задобрить возлюбленного, сделав ему, уставшему после тяжелой работы, фантастический массаж, а вслед за тем и не менее восхитительный минет, но даже это не принесло никакого результата… Только тогда, сдавшись и признав, что в этот раз все планы позорно провалились, мужчина наконец смирился со своим бедственным положением. В конце концов, бывало гораздо хуже. На третьи сутки он провалялся в постели до полудня - нежился на солнце и обнимал подушку ушедшего любовника, пахнущую его шампунем и одеколоном, - а после, с трудом очнувшись от полудремы, сварил себе эспрессо. Ждать оставалось совсем немного: Дайки возвращался с работы в шесть вечера, и ночной смены у него сегодня не было, поэтому… Еще пять часов безделья. Долбаных пять – пять, черт побери! – часов. И какое тут «немного»?.. Не поможет никакое самоубеждение. Взглянув на часы, Рёта тяжело вздохнул. Если бы он умел готовить, он потратил бы это время на сооружение вкусного ужина, но, увы, в его семье кулинарничали всегда исключительно мать и старшие сестры, а потом – Юкио, с которым он снимал квартиру напополам, да и сам Дайки неплохо управлялся на кухне... Неудивительно, что ни на что большее, чем лапша и рис, Кисе способен не был (зато знал пару десятков номеров кафе и ресторанов, где можно было заказать вкусную еду), вот только сейчас он об этом своем упущении немного пожалел. «Чем тогда занять себя? - подавленно размышлял мужчина. – Может, попробовать все-таки?.. Если найти в интернете видео процесса, я, скорее всего, смогу все повторить. Как ни крути, готовить умеют даже маленькие дети, значит, это ничуть не сложно – просто нужно было учиться раньше!.. Ладно, неважно. Я – Кисе Рёта, и нет такой вещи, с которой я бы не справился». По мере этих раздумий его настрой становился все более и более приподнятым, уверенность в собственных силах крепчала, и радостное, восторженное возбуждение охватило его в тот момент, когда он открыл браузер, приготовившись вбить в поисковик какой-нибудь запрос вроде «вкусный ужин для профессионалов». В своих фантазиях Кисе был уже едва ли не шеф-поваром, с одинаковой легкостью справляющимся и с рисовым омлетом, и с сарсуэлой, и потому, окрыленный мнимым, но неоспоримым успехом, молодой человек позволил себе ненадолго отвлечься от рецептов и проверить страницу в социальной сети. Все представляя себе лицо приятно пораженного видом превосходного ужина Дайки, он отвечал на сообщения поклонников и поклонниц, просматривал новости и даже выложил в сеть фотографию, снятую тут же на веб-камеру, а после этого долго упивался комментариями в таком стиле: «Ммм, так бы и съела этого красавчика», «Кисе в домашней одежде! Еще сонный! Ох, как бы я хотела оказаться сейчас рядом с тобой», «Наши дети были бы просто идеалом красоты». В эти восторженные похвалы затесались несколько точно таких же сообщений от парней, но Рёта, как и обычно, удалил их сразу же, не успев даже толком рассмотреть. А вот на комментарии девушек откликался любезно и с удовольствием, особенно если видел на фотографиях симпатичные мордашки. «Вот глупышки, - тем не менее думал он, подбирая подходящий смайлик для очередного благодарного ответа. – Ни одна из вас не знает, какой я на самом деле сукин сын… Но вам и не надо. Эх, девочки..! Простите! Не вздыхайте по мне. Суровый закон жизни: если парень слишком хорош и при этом щедр на знаки внимания, то он, скорее всего, безнадежно влюблен в другого парня и пытается всеми силами это скрыть. Печальная реальность… Но не расстраивайся, милашка-стюардесса из прошлого рейса! Я пришлю тебе поцелуйчик». Опомнился Рёта только часа через три и тогда же с удивлением осознал, что все его рвение куда-то делось, словно его и не было вовсе. С мыслей о готовке он переключился на их с Дайки отношения, пожурил себя за плохое поведение, мысленно отругал любовника за то, что он позволяет ему водить себя за нос, потом еще раз отчитал себя за бесстыжесть и распущенность… И, раз уж дело дошло до распущенности, никак не мог не припомнить желания Дай-чи, которое взялся осуществить и невыполнение которого ему до сих пор не поставили в укор. Неужели после выходки Кисе у Аомине вылетело из головы все, чем они собирались заняться? Такой вариант событий нельзя было исключить: увлекаясь эмоциями, мужчина запросто был способен забыть даже самые важные вещи. Два года назад, точно так же поссорившись с ним, Дайки настолько сконцентрировался на своей уязвленности и ушел в себя, что даже после того, как все стабилизировалось, долго не мог вернуться к реальности – например, пропустил десятилетнюю годовщину их отношений, на которую сам же собирался устроить «торжество», и… Ох, нет! Об этом слишком грустно было думать после всего того, что произошло в конечном счете. Отгоняя от себя старые, давно минувшие обиды, Рёта вновь принялся слоняться по квартире в поисках занятия. Было ясно, что этим вечером он не сможет встретить любовника с фокси-метокси и клубными коктейлями – его сумку, в которой находилось все это незаконное богатство, они с Имаёши забросили к Кисе домой прежде, чем отправиться в первый бар. И поэтому проблема, его тревожившая, обозначилась еще острей: так чем порадовать Дай-чи? Ужин уже был не в счет - досадуя, мужчина избегал возвращаться к этой идее. Рёта пришел к неожиданному решению часа за полтора до окончания смены Дайки. К этому моменту он успел ответить еще на шестьдесят три комментария и искусать губы в бессильной ярости на самого себя – но это его недовольство быстро рассеялось. Он случайно наткнулся на видео с рекламой новенькой модели смартфона, в которой снялся месяца два назад по просьбе хорошего знакомого… В этом видео мужчина делал вид, что разговаривает с кем-то, и провокационная манера, в которой он вел беседу, подсказала ему кое-что, чем он может раззадорить любимого до его возвращения домой. Если повезет. Если он в подходящем настроении… Итак, исстрадавшийся от скуки и тоски Кисе, для приличия посомневавшись еще немного, позвонил Аомине, намереваясь склонить его к тому, чтобы вместе пофантазировать на какую-нибудь из тем, которые они до сих пор не успели претворить в жизнь: лукавый начальник и горячий секретарь, охочий до скрытых непристойностей доктор и пришедший на осмотр смущающийся подросток, тренер и его провинившийся подопечный, младший и старший бра… - Какого хера ты звонишь мне в рабочее время? – недовольный, отчего-то чересчур резкий голос Дайки вернул в который раз замечтавшегося Рёту в реальность. - Соскучился, - просто ответил мужчина и, сглотнув слюну, добавил: - А я отвлекаю тебя? - Не особо. Ого! У него, кажется, только что появился шанс… - Тогда где ты сейчас? Чем занимаешься? - А где мне еще быть? В офисе. Пишу отчет, - все с теми же досадливыми интонациями протянул Аомине, уже почуяв какой-то смутный подвох в этом неожиданном звонке. - Ты один в кабинете? - Да какое твое гребаное дело?.. - Мне просто интересно, скажи же, - продолжал напирать Кисе, - один или нет? - Один. Растянув губы в широкой ухмылке, Рёта осторожно и медленно попятился, коротко оглянувшись назад. К его щекам волнами подступал жар, вызванный непристойными мыслями, а когда он зацепился глазами за широкое зеркало, висящее на противоположной стене, это ощущение даже усилилось. - Может твоя работа подождать, Дай-чи? – понизив голос, серьезно, но одновременно с этим капризно поинтересовался Кисе и тут же опустился на кровать, забираясь на нее с ногами. Он не отрывал и, кажется, даже не собирался отрывать взгляд от своего отражения – напротив, убедился в том, что видит себя четко. – Просто я очень хочу поговорить с тобой. Дайки на том конце провода задумался, и если бы Рёта в этот момент его лицезрел, он бы понял, что задумчивость эта не притворная, а самая настоящая – мужчина просто еще не успел до конца понять, чего от него хотят. - Ладно. У тебя минут десять. Постарайся уложиться. Кратко прикусив губу и тут же ее облизав, будто бы заигрывая с самим собой, Рёта поудобней перехватил телефон, прижал его к уху плечом и скользнул освободившейся рукой к шнурку на домашних бриджах, неспешно его развязывая. - Ох, мне не хватит десяти минут, - он вздохнул, пытаясь в этот вздох вложить все свои чувства. – Дайки… когда ты утром выходил из дома, ты надевал белье? Я спал, поэтому не видел, как ты одевался… - Совсем крыша поехала? – прошипел Аомине, буквально подскочив на месте. – Откуда в тебе вся эта дурь? Я думал, что выбил ее окончательно, когда стукнул тебя башкой об дверь... Кретин. - Если бы я был твоим боссом, за такие выражения я бы лишил тебя премии. И еще кое-как наказал бы, - не обращая внимания на его возмущения, продолжил Рёта, намеренно замедлив дыхание и чуть вскинув подбородок, чтобы прислониться затылком к спинке кровати. – И вообще, неужели так сложно сказать? Или ты, - он сделал довольно долгую паузу, стараясь придать голосу еще больше бархатистой искусительности, - стесняешься?.. А если бы я, предположим, был бы сейчас обнажен, я бы не стеснялся признаться тебе в этом… Аомине наконец сообразил, что происходит. Еще раз сдавленно ругнувшись, но на этот раз уже не от возмущения, а по какой-то другой причине (видимо, идея любовника ему понравилось больше, чем можно было ожидать), он поднялся со своего места и, на всякий случай оглянувшись по сторонам, хотя в кабинете, как и во всем отделе, действительно никого не было, закрыл дверь. Кисе услышал щелчок засова как раз тогда, когда, упершись ладонью в матрас и наблюдая, как дрожат от напряжения проступающие под кожей вены, стягивал с себя одежду. - Так обнажен ты сейчас или нет, ублюдок? – неуверенно переспросил Аомине, и в его голосе снова явственно обозначилась хрипотца, которую Кисе в тот момент счел до безумия сексуальной. - Повторюсь: если бы ты был моим подчиненным – секретарем, допустим, - а я – твоим боссом, я… Лишил бы тебя премии за такие выражения… И за такие откровенные, наглые для подчиненного вопросы. Теперь я уже не хочу говорить об этом. - Прошу прощения… – Дайки, подойдя уже к другой части комнаты, резким рывком закрыл жалюзи и, расстегнув две верхние пуговицы на рубашке, стискивающие горло и мешающие дышать глубоко, сел на диван. – Но если бы я был твоим подчиненным и мне все равно очень хотелось бы узнать, обнажен ты или нет, что я должен был бы сделать? Полуприкрыв глаза от наслаждения, Рёта поглаживал живот, обводил кончиками пальцев рельефные кубики пресса и с удовольствием смотрел на себя в зеркало, жалея о том, что любовник не может увидеть, насколько он сейчас соблазнителен. - Прежде всего, тебе бы стоило вспомнить, что к начальству обращаются на «вы», а потом… Приготовить кофе и под этим предлогом войти ко мне в кабинет. Если бы я был обнажен, то ты увидел бы это, а если нет… Аомине, в свою очередь, тоже устроился со всеми удобствами, вольготно развалившись на диване и пошире раздвинув ноги. Услышав последнюю фразу, он тихо, в каких-то отчаянных чувствах хлопнул себя по бедру. - Ладно. Я понял, что нужно делать, чтобы узнать, обнажен ты все-таки сейчас или нет. – После смешка он тут же исправился: - Вы. Обнажены вы сейчас… или же нет. Я это хотел сказать. - И что же нужно делать? – Кисе медленно прогнулся в пояснице, сгибая одну ногу в колене. – Я буду рад, если ты действительно все уяснил с первого раза. - Сначала кофе для босса… - Я люблю сладкое и крепкое, - он облизнулся. – Клади три ложки сахара… - Я помню. Готово. Тогда… – с трудом дотянувшись до деревянной полоски, идущей по внешней стороне подлокотника, Аомине два раза стукнул по ней: - Разрешите войти, господин Кисе?.. - Входи, Аомине.

* * *

Дайки, откинувшись на спинку дивана и обессиленно закрыв глаза, пытался унять сердцебиение, вдыхая как можно глубже и намеренно задерживая выдох, однако пока это не помогало успокоиться. Его грудь тяжело вздымалась, и чувствовал он себя так, будто пробежал десятикилометровый кросс или разгрузил вагон со строительными материалами, заработав за это сотен десять долларов: с одной стороны изможденно и неимоверно паршиво, с другой – удовлетворенно и даже радостно. Долгожданную физическую разрядку, приправленную моральным удовольствием, он все-таки получил. - О боже, это было просто потрясно, - после длительного молчания восторженно заключил Кисе, пребывающий почти в таком же состоянии. – Меня как будто бы наизнанку вывернули. - Что, прям уж и так..? - Ну, ты сам слышал, как, - он засмеялся, но смех этот прервался стоном облегчения. – А ведь и правда круто, разве нет? Если честно, я уже не помню, когда мы этим в последний раз занимались… Ничто не сравнится с ощущениями секса по телефону. - Да, - немного помявшись, признал Дайки, растерянно разглядывая испачканную ладонь. – Под конец мне даже показалось, что я и в самом деле тебя трахаю. Это был классный оргазм. - Со мной все твои оргазмы хороши! - Самовлюбленный идиот, - чертыхнувшись, Аомине сильнее прижал телефон к плечу щекой; мышцы, расслабившиеся после мощного оргазма, начинали приходить в тонус, но в голове было все так же пусто. – Развратник. Принудить меня заняться такой чертовщиной на рабочем месте… - Принудить? Да я тебя особо даже и не упрашивал, Дай-чи! Если бы ты был против, то не делал бы этого так пылко! А чего только стоят твои фразочки… - Что? Какие еще?.. - Ну, что-то вроде «внутри тебя так узко и горячо», «трахал бы вечно», «раскрой пошире свой сладкий ротик – мне так нравятся твои стоны»… Наверное, это все действие сопливой порнухи, на которую ты дрочишь, когда меня нет рядом. - Что?! – Аомине буквально взревел от негодования, хотя на самом деле его это забавляло. – Кто бы говорил! «О да, глубже, еще глубже, сильнее», «кончи мне в рот», «я хочу оседлать тебя, мой жеребец», «только не останавливайся» - а это по-твоему что? Рёта вновь захохотал и, только навеселившись вдоволь, сдавленно ответил: - Я тоже смотрю твою порнушку… Как ни крути... Но ты прав. Сейчас это звучит по-дурацки, а тогда… Как-нибудь обязательно повторим, правда? - Повторим, конечно, - заворчал он, торопливо облизывая руку. – Только не тогда, когда я буду в офисе, ладно? - Посмотрим по обстоятельствам, Дай-чи – ничего не могу тебе обещать! Настал черед Аомине смеяться: все было как всегда с этим чертовым Кисе Рётой. Ни ругать невозможно, ни злиться долго – можно бы просто вмазать пару раз, но дотянуться обычно сложно… Да и ярость свою они обычно выплескивают друг на друга в процессе секса… - Как тебе такое вообще в голову пришло, а? Мог бы дождаться моего возвращения с работы. - Нет, не мог. Мне было слишком скучно и… - Приготовил бы лучше ужин, - мужчина с кряхтением приподнялся с места, неловко пытаясь застегнуть брюки, но в результате не удержал, отчего они соскользнули по ногам и оказались на полу. – Херовая из тебя домработница – никакого толка. – Выплюнув эту фразу, он подтянул брюки и, наконец, туго затянул ремень. – И как только Касаматсу с тобой уживался… - А еще мне плохо без тебя, Дай-чи, - проигнорировав его недовольство, заключил Кисе льстивым тоном. Ухмылка Аомине смягчилась, превратившись в подобие улыбки. – Я заказал еду в ресторане. Жду тебя через час. - Ты отнял у меня еще минут тридцать сверх времени, которое я тебе дал! Так что освобожусь я минимум к половине седьмого, потому что придется доделать от… - Ты успеешь и к шести, - перебил его Рёта, добавив в голос еще больше нежности и вместе с тем твердости. – Максимум – к шести двадцати, и то если заскочишь ко мне и заберешь там… Кое-что. Ключи с собой? Завтра у тебя выходной, поэтому с самого утра можем снова поднять тему разврата. - Ладно, понял, - Дайки заправил рубашку и повел плечами, пытаясь переключиться из игривого настроения в рабочее. – Я все сделаю в кратчайшие сроки. Можешь на меня рассчитывать. - А потом говоришь, что я тебя принуждаю! – прицокнул Рёта. – Тогда позвони, как будешь у меня… Не помню точно, куда забросил сумку. - Ладно. Хочешь сказать что-то еще? – деловитым тоном поинтересовался мужчина, кидая озабоченный взгляд на циферблат часов. – Время идет. Его любовник раздумывал недолго. Набрав полную грудь воздуха, он протяжно застонал, имитируя один из стонов во время их разговора, а после, не дав Аомине опомниться, засмеялся и бросил трубку. Дайки почувствовал, что снова начинает злиться, и лишь огромным усилием воли удержал себя от злобного рычания. Тихий, деликатный щелчок открывшегося замка мгновенно перевел его состояние из режима похотливого и извращенного самца в режим исполнительного, сурового полицейского. - О, Аомине-кун, - удивленно протянул его коллега. – Я думал, ты уже ушел… А почему дверь была закрыта? - Э… Не знаю. Наверное, меня закрыли снаружи.