WINGS

      Сон то и дело прерывался. За время жизни в общаге это стало чем-то привычным. Возмущённые голоса, звон посуды на кухне, хлопанье дверьми и топот ног… Ребята не особенно церемонились с чужим комфортом, но в оправдание каждого нельзя было не упомянуть — дел у них всегда хватало. Однако в этот раз Пак проснулся по другой причине.       Ему было плохо. Даже элементарное дыхание казалось угнетающим, словно воздух был пропитан ядом, который он поглощал с каждым вдохом. Голова болела так сильно, что Чимин с трудом двигался — лоб сковало стальным обручем и когда он, наконец, выявил потребность отлить, тело в буквальном смысле свело судорогой.       Пак тихонько простонал, пытаясь собраться с силами — подавить рези в мочевом пузыре оказалось испытанием не из лёгких, но, к счастью, на его голос кто-то откликнулся.       Чьи-то ладони осторожно помогли сесть, а затем встать. Его принялись спрашивать, что он хочет — Чимин пробормотал заплетающимся языком про туалет, а потом прикрыл на секунду глаза и обнаружил в себя уже в ванной. Он узнал узор на плитке, но всё никак не мог сообразить в каком из отелей это уже было.       Это уже было? Его преследовало ощущение дежавю — пышный матрас на постели, мягкое ковровое покрытие, скрывающее звук шагов, плотно занавешенные шторы, не пропускающие дневной свет. В каждом отеле примерно одинаковый набор мебели и декора.       Где он?       На попытки понять, что происходит, уходило слишком много сил. Чимин снова отключился.       Ему снилось, что он находится на дне колодца. Ладони нащупали шершавую, влажную поверхность камней, покрытую мхом. Ноги вязли в песке — он стоял по пояс в ледяной воде. Наверху виднелась полоска света, как во время затмения, словно Солнце закрыла Луна. Становилось всё темнее, до состояния «хоть глаз выколи». Вместе с ощущением пустоты и вакуума пришёл страх, липкий, как мокрые стены колодца, и холодный, как вода, которая обжигала кожу. Потоки влаги со стен обретали форму, скапливаясь где-то внизу. Они тянулись к нему из тьмы, заставляя сердце сжиматься в ужасе.       Чимин хапнул воздух ртом, будто минуту назад на самом деле захлёбывался, а затем открыл глаза, обнаружив, что он в постели.       — Эй, — матрас просел под чужим весом. — Пить хочешь? Как голова?       — Нормально… — силы уходили на то, чтобы распознать, с кем же он общается. Глаза видели перед собой фактуру ткани одеяла, но посмотреть в сторону было тяжело.       — Температуры нет, — шершавая ладонь коснулась лба, и Чимин уловил едва ощутимый, но характерный аромат.       — Юнги… — он зажмурился и потёр лицо ладонями. — Который час?       — Уже обед, — Шуга назвал сегодняшнее число. — Что последнее ты помнишь?       Мозг, словно расшатанный механизм, скрипел, пытаясь собрать паззл из отдельно взятых деталей. Сначала Чимин подумал, что хён задал какой-то идиотский вопрос, но после нескольких тщетных попыток восстановить картинку, заговорил вслух, сам себе не веря.       — Концерт в Бразилии. Самолёт. Я заболел… Мы выступали… В США, да?       — Угу, — Юнги не торопил его, все своим видом выражая готовность слушать.       Чимин зацепился взглядом за осунувшееся лицо хёна. Юнги в целом никогда не заморачивался над внешним видом, всецело доверяя магии стилистов. В обычной жизни он был из тех, кто предпочитал собственную пятерню вместо расчески. Опрятный, но без заморочек — в свободной, удобной одежде, кажущийся слегка сонным и безразличным ко всему происходящему Мин Юнги сейчас выглядел, будто только что отпахал двенадцатичасовой концерт без продыху.       — Концерт… — яркое воспоминание о финальной песне и криках фанатов всплыло перед глазами Чимина в довершение короткого мысленного анализа.       — Всё верно, — Юнги осторожно коснулся его предплечья. — А что дальше?       И в этот момент, как по чьему-то щелчку пальцев, Чимин вспомнил абсолютно всё.       Каменное лицо Лиама, кричащую, обнажённую девушку, хлопок двери, перед которой он стоял долгое время, словно зомби в прострации. Затем путь в номер, приступы злости, чередующиеся с разочарованиями и ненависть к собственному отражению в зеркале.       Вместе с этими мыслями кисть, как по заказу, пронзило острой болью — он опустил взгляд и увидел, что его рука заботливо перевязана. Бинты немного стягивали кожу — костяшки слабо пульсировали.       — Я… — Чимин осёкся, не зная, с чего начать и как подступиться хотя бы к вершине айсберга из проблем, которые он сам же себе устроил.       Он точно помнил, что разбил зеркало, но дальнейшее путалось в сознании, как распущенный клубок разношёрстных ниток.       — Ты принял амбиен. Снотворное, которое тебе выписал врач в местной клинике, — подсказал Юнги. — Мы нашли пузырёк и сосчитали таблетки — оказалось, ты принял чуть больше нормы, и поэтому произошло отравление. Потом тебя осмотрел врач. Сказал, что твоей жизни ничего не угрожает, но предупредил, что ты будешь чувствовать себя, как с похмелья, когда очнёшься.       — Он не соврал, — Чимин согласился, тихонько хмыкнув.       Разве что, врач не мог знать, что к упомянутому похмельному синдрому примешается несколько других интересных ощущений. Ненависть из-за пережитого унижения. Злость за собственную слабость. Тревога, что наверняка заставил нервничать других…       — Я сюда никого не пускаю, — Юнги словно прочёл его мысли. — Но если ты скажешь, напишу в общий чат.       Чимин сглотнул, с ужасом понимая.       Он не готов.       Не готов даже в глаза посмотреть людям, которых всегда считал родными. Что он им сообщит? Как быть дальше? В планах — работа над новым альбомом, путешествие на Гавайи, съёмки трэвел-шоу… А он, как разбитое корыто, с прогнившим дном и физически, и морально. Никакой.       Наверное, это было написано на его лице — Юнги неожиданно подался вперёд и мягко погладил Пака по волосам. Так осторожно, что Чимин замер, не веря, что хён вообще так умеет. В его глазах совершенно точно не читалось ни капли осуждения — он лишь едва заметно, печально улыбался. От кожи и одежды пахло не до конца выветрившимся табаком и едва ощутимо — алкоголем. Видимо, вчерашней ночью они отмечали успешный концерт и завершение тура.       — Юнги-хён, — Чимин зажмурился, ощущая себя совсем крохотным, почти несуществующим в этом огромном, враждебном мире. — Я просто… Я даже…       — Не надо сейчас ничего говорить, ладно? — тот бережно убрал чёлку с его лба. — Они сюда не ломятся, хоть и переживают. И никто не сможет тебя заставить делать что-то, если ты не хочешь. Запомни это раз и навсегда.       — Х-хорошо, — Чимин немного расслабился. — Тогда можно я ещё посплю?       — Ну разумеется. Я могу уйти, если тебе некомфортно.       — Нет, ты останься, — резко выпалил Чимин. — Если хочешь…       — Вообще я тут читал, — Юнги отстранился и указал на книгу в кресле напротив кровати. — И мы ходили завтракать, так что не думай, что я торчал тут всю ночь.       — Когда я просыпался, вас тут, кажется, было больше? — Чимин припомнил чужие голоса.       — Ладно-ладно, признаюсь, мы сидели тут почти до утра. Я, Намджун и Сокджин с Хоби.       Чимин нахмурился, отмечая, что хён не упомянул Чонгука и Тэхёна…       — Тэ вместе с мелким нашли тебя в ванной на полу.       — Блядь… — слышать это, учитывая последние воспоминания, было почти тошно.       — Тэхён дёрнул нас с ужина телефонным звонком, и мы сперва думали, что он всех разыграть пытается, — продолжал Юнги. — А когда вошли в номер — первое, что увидел лично я — Чонгук в крови, с тобой на руках.       Чувство вины, казалось, обрело форму и невозмутимо сидело в номере на кровати с другой стороны от Чимина. Он был не удивлён, что ребята ушли. Возможно, Чонгук, разозлился. А если быть точным — наверняка впал в ярость.       Где-то на подкорке тихонько стучалась назойливое «Он же был прав с самого начала».       Он будто всё знал.       — В общем, после визита врачей, когда все сообразили, что твоей жизни ничего не угрожает, мы отправили их обоих спать, чтобы не отсвечивали. А утром, за завтраком, я встретил Чонгука в кафе. Он был мрачнее тучи и ни с кем не разговаривал. На мои расспросы — посмотрел так, что я испугался. А ты знаешь, я редко это делаю, — Юнги усмехнуся. — Все были немного на взводе, поэтому менеджер выбил нам выходной. Шихёк ещё не в курсе случившегося. Вылет на острова — завтра утром. Так что у тебя есть время как следует восстановиться…       Чимин смотрел в потолок и напряжённо впитывал в себя каждое слово. Перед глазами при этом было лицо Чонгука — тот самый взгляд, который говорил больше слов. Судя по всему, ребята не до конца понимали, что случилось, и лишь строили догадки.       Будет честно рассказать обо всём, как есть, но не сразу — Пак жалел себя за паскудную трусость. Физически прикованный к кровати, он чувствовал себя максимально уязвимым и жалким.       — Отдыхай, — тем временем, Юнги переместился обратно в кресло и спустя мгновение погрузился в чтение.       Чимин, как не старался вертеть в своей голове варианты искреннего признания, задремал под тихий шелест страниц. В этот раз ему ничего не снилось, и проснулся он уже значительно легче.       Шуги в номере не оказалось — книжки, которую он читал, тоже. Чимин, осторожно свесивший ноги с кровати, всерьёз задумался — а не было ли всё это сном?       Он медленно доковылял до ванной и обнаружил отсутствие зеркала над раковиной — ещё одно напоминание о вчерашней ночи. Умывшись, Пак вытер лицо полотенцем и счёл, что не видеть своего отражения даже к лучшему. Что-то подсказывало — это его совсем не обрадует.       Во всём теле ощущалась жуткая слабость. Болели не только мышцы, но и желудок, вместе с горлом, словно он умудрился подхватить ангину. Кое-какие воспоминания возвращались урывками — оказывается, он блевал на пол. И Чонгук, чёрт побери, всё время держал его за плечи и видел…       В дверь робко постучали.       Чимин, вышедший в коридор, сказал тихое «войдите», а затем догадался открыть сам.       — Эй, — на пороге замерли в ожидании все ребята.       Они, кажется, спросили «Как ты?» едва ли не хором. Пак отступил в коридор, пропуская их в номер, и дождался, пока все рассядутся, кто где. Его взгляд блуждал с одного лица на другое — он различал страх, волнение, непонимание… Его не осуждали, хотя должны были. Чонгук — единственный выглядел мрачнее остальных.       Эта ситуация напомнила ему события давно ушедших дней, на гастролях в Японии. Тогда он признался ребятам, что его интересуют мужчины.       — Чимин-и, — Хоби вывел его из ступора, погладив по плечу. — Чимин-и, прости. Мы очень испугались и не могли больше ждать… Тебе получше? Мы поужинали, и принесли тебе немного еды.       — Это куриный бульон, — добавил Сокджин. — И немного гренок.       Пак только сейчас заметил полиэтиленовый пакет с каким-то содержимым у хёна в руках. Затем его взгляд скользнул по Тэхёну, который по какой-то причине смотрел в сторону. Он повернулся на мгновение, и Чимин вздрогнул, заметив ссадину на щеке.       — Будешь кушать? Чимин? — Сокджин поставил пакет на тумбочку.       Тот помотал головой и сел на кровать — получилось так, словно все собрались вокруг и чего-то ждали. Пак сглотнул вязкий ком слюны, потирая лоб ладонью и тяжело вздохнул.       Сложнее всего в мире — сделать первый шаг. Сказанная кем-то фраза откликалась так сильно, что хотелось поставить этому человеку памятник.       — Сперва я должен вам кое-что объяснить, — дрожащим голосом начал он.       — Эй, ты помнишь, что я тебе сказал? — вмешался Юнги. — Если не хочешь что-то делать — никто не заставит.       — Но я хочу, — Пак отразил его взгляд. Хён всегда понимал больше, чем произносил вслух, и, даже не зная ситуации, угадывал, интуитивно защищая.       — Как знаешь, — Шуга поднял руки в защитном жесте.       В номере снова воцарилось пугающее молчание — Чимин обвёл взглядом ребят и ещё раз задержал взгляд на Чонгуке, который расположился дальше ото всех, возле окна.       — Я состоял в отношениях с Лиамом Морганом, — слова дались с трудом. Особенно, когда он поставил их в прошедшее время, подводя незримую черту.       Впрочем, на лицах друзей почему-то не возникло удивления. Чимин запнулся, так как ожидал реакции, но все словно воды в рот набрали.       — Вчера, после концерта я… застал его с девушкой и…       — Вот говнюк, — первым, на удивление, не сдержался Сокджин.       — Согласен, — буркнул Тэхён.       — В смысле? — поражённо пробормотал Пак, снова вперив взгляд в Чонгука. Он словно искал спасения, ожидая, что младший сейчас улыбнётся, как ни в чём не бывало, а происходящее сотрётся из линии времени, как по мановению волшебной палочки.       — Мы обо всём догадались ещё утром, — тишину нарушил Намджун. — Не так уж и сложно сложить два и два. И нам тоже нужно кое-что тебе сообщить.       — Мне? — прошептал Чимин, пораженный спокойствием лидера.       Сколько он пропустил? Преследовало ощущение, что Пак продрых в отеле больше недели.       — Чонгук-а, — Намджун обратился к младшему, выразительно приподняв бровь. — Может, ты начнёшь?       Тот поджал губы и повернулся к ним всем телом, являя перебинтованную кисть, которая была спрятана под небрежно накинутой толстовкой.       — Ч-что у тебя с рукой?! — Чимин подавил в себе рефлекторное желание подскочить с кровати к нему навстречу.       — Разбил к херам, — хмыкнул Тэ.       — Обо что?!       — Не обо что, а об кого.       — Тихо! — прервал их Намджун. — Ночью, уже после того, как сюда пришли врачи, я выпроводил Чонгука с Тэхёном спать. Но оказалось, эти двое отправились совсем по другому адресу.       Чимин сглотнул, пытаясь связать воедино бешеный круговорот мыслей в голове. Он почему-то отказывался признавать очевидное. Факты, лежавшие на поверхности, не укладывались в голове. Куда ещё они могли пойти?       «Не обо что, а об кого».       — Но… почему? — ему всё-таки удалось поймать взгляд Чонгука.       — Потому что заслужил, — зло выплюнул тот.       — Лиама увезли в больницу под утро, — Намджун недовольно глянул на младшего. — К счастью, тот не успел выдвинуть обвинений, равно как и его друзья. Мы с Юнги добились просмотра записей с камер, и наши адвокаты уже взяли ситуацию под контроль… Из последних новостей — Лиам Морган больше с нами не работает. Он согласился на подписку о неразглашении за оплату лечения.       — И круглую сумму наличными, — хохотнул Юнги.       — Это не важно. Что меня беспокоит больше — так это вы двое, — Намджун указал на Чонгука и Тэхёна. — Какого хуя вы туда полезли?       — Чонгук знал… — Чимин вмешался. — Я рассказывал ему… про Лиама.       — Так вот оно что… — протянул лидер. — Окей, парни. Учитывая исход — вы оба слишком легко отделались.       — Чего не скажешь о том мудаке, — фыркнул Тэхён.       — Эй, Намджун-а, он же его не убил… — попытался вмешаться Сокджин.       — Какая радость! — лидер всплеснул руками. — Вы даже такое можете представить?!       — Эй, остынь, — Юнги поднялся с кресла, в котором сидел утром. — Подведём итоги. Все целы и невредимы. Чимин с нами, Чонгук с Тэхёном тоже.       — Ребята… пожалуйста, не ругайтесь, — Чимин прикусил губу, в ужасе оглядывая напряженные лица друзей. — Это же я виноват! Если бы не моё поведение — ничего бы вообще не случилось!       — Знаешь, я ведь ещё тогда понял, — Намджун обратился к Чонгуку. — И предупреждал тебя — если наступит пиздец, отвечать придётся всем.       — А я не против ответить! — Хоби резко придвинулся к Чимину и сгрёб того в охапку. — Никому не дам его в обиду! Давай откровенно, Намджун-хён, ты поступил бы точно также! Набить этому мудаку морду — ещё не самое худшее, что можно себе вообразить!       — Проблемы решаются словами через рот, — с напряжением в голосе произнёс лидер. — Даже если не они начали драку первыми, конфликта можно было избежать!       — Эй, я знал, на что иду! Я видел драки не только в кино! — встрял Тэхён, — Конечно, кулаками махать не мой конёк, как видите, я получил по челюсти, но оно того стоило!!!       Он уселся с другой стороны от Чимина, и тому резко стало тяжело дышать от крепких объятий. На глаза предательски навернулись слёзы.       — Что было — то прошло, — философски отметил Сокджин. — Мы можем перебрать хоть с тысячу вариантов, от лучших, до худших, но знаете что? В каждом из них, я буду на стороне Чимина до конца.       — Ну ты загнул, — Юнги присвистнул и улыбнулся.       — Да иди ты! — Сокджин обошёл кровать и подобрался к Паку со спины. Через мгновение лопатки едва не хрустнули от тяжести очередного тела.       Намджун молчал, поглядывая то на Чонгука, то на остальных. Юнги закатил глаза и тоже уселся на кровать, потрепав Чимина по волосам, прямо как утром.       — Я согласен, что приоритетом всегда была и будет наша безопасность и сплочённость, — лидер подошёл к Чимину и сел перед ним на корточки. — Пойми, я за тебя очень переживаю. И я не считаю, что ты в чём-то виновен, у каждого из нас есть право на чувства — это естественно. Ты поступил так, как счёл нужным.       — Я поступил, как трусливый кусок дерьма, — Чимин всхлипнул. — Простите меня…       — Эй-эй-эй! — возмущённо заворчал Хоби. — Не смей говорить о себе в таком тоне!       — Если бы не твоя слабость, я бы тебе врезал! — пробормотал Тэхён, который тёрся об его плечо лбом, словно пытался проделать там дыру.       — Мы тебя любим, балбес, — добавил Сокджин. — Все просто переволновались.       — И я вас люблю… — Чимин вытер щёку тыльной стороной ладони.       — Это жутко сентиментально и вообще не в моём вкусе, — заявил Юнги, и все дружно рассмеялись.       Напряжение схлынуло — Чимина начало отпускать. Он прижал к себе ребят, наконец, позволяя себе улыбку.       — Простите, что я это устроил, — голос Чонгука разрезал общее веселье, будто ножом. — В моменте я счёл это правильным. А дальше…       — Дальше ты поступил, как рыцарь! — Тэхён прыснул со смеху.       — Эй, а ведь и правда, Чогнгук-а! — Сокджин выглянул у Чимина из-за спины, — ты кинул в него перчатку?       — Боксёрскую, видать, раз на лице живого места не осталось!       Поднялась суета, ребята принялись в красках разыгрывать произошедшее, воображая себя на месте младшего и перебрасываясь озорными репликами в стиле исторических фильмов про войну. Чонгук не принимал в этом участия, но очень внимательно смотрел на Чимина.       Тот отвечал ему тем же.       Вокруг происходил какой-то сюр — Пак не знал, как назвать это иначе, но ему серьёзно полегчало, да и в голове неожиданно прояснилось. Иррациональное чувство, которое он испытывал от взгляда на младшего, было похоже на… удовлетворение.       Не хотелось признавать — он одобрял его поступок. Это вообще было в корне неправильно, если рассудить здраво. Но в эмоциях, которые тонули в происходящем вокруг хаосе, внезапно родилась благодарность, а вместе с ней облегчение, что всё, наконец, закончилось. Пусть даже на такой жуткой ноте.       Взгляд, направленный словно в самую душу Чимина, буквально заставлял его раз за разом испытывать чувство уютной защищенности и невыразимого восхищения.       Чон Чонгук больше не выглядел в его глазах младшим братом, Пак просто не смог бы называть его таковым теперь.       — Эй, ты чего там стоишь, иди сюда! — позвал Тэхён, который уже затеял театральную борьбу с Сокджином, показывая все возможные приёмы.       Чонгук подошёл к кровати, оказавшись совсем близко к Чимину, и тот подвинулся, освобождая место.       — Болит? — желание коснуться его забинтованной руки превысило все возможные лимиты.       — Нет, ерунда… — Чонгук, тем не менее, отодвинул руку от прыгающего рядом Тэ.       — Ай-яй-яй, — Чимин улыбнулся, испытывая странное смущение при мысли, что не может его обнять с той же лёгкостью, что и раньше.       — Пиздуйте уже собирать чемоданы, сил моих больше нет! — взмолился Юнги, отмахиваясь от Сокджина, который едва не заехал ему пяткой в нос.       — Какие они шумные, — Пак попытался заполнить неловкую паузу.       — Как обычно, — хмыкнул не в пример серьёзный Чонгук.       — Чонгук-и теперь Рэмбо, — Хоби вытянулся на постели позади. — Оставайся сегодня с нами, будешь оберегать наш ночной покой!       — А это идея! Давайте все останемся! — воодушевился Тэхён.       — Кровати только для двоих хватит, — отрезал Чонгук, и Чимин сглотнул, соображая, что робеет перед его высказыванием.       — Ты стал слишком жирный! — Тэ попытался вовлечь его в игру, но попытка вышла тщетной.       — Пошли выйдем на террасу, — предложил Чонгук, игнорируя парня, и Пак отчаянно закивал, на диво быстро поднимаясь с кровати.       Ему хотелось оказаться где-то ещё, помимо четырёх стен, которые в буквальном смысле давили на мозги, учитывая произошедшие в номере события.       — Смотрите недолго там! — возглас Намджуна настиг их уже возле двери.       Чимин кивнул, накидывая на пижаму пушистый тёмно-синий халат с эмблемой отеля. Чонгук вышел первым, тем не менее, придержав дверь.       Это из-за случившегося или он всегда был таким вежливым?       Чимин молча наблюдал за чужим поведением, подавляя в себе желание разузнать, как всё было на самом деле? Неужели Лиам с ним подрался? И кто начал первым?       Вопросы не заканчивались — Чимин питал себя домыслами, что всё происходящее складывалось в его пользу, изо всех сил подавляя безграничное чувство вины. Он прекрасно знал, что оно настигнет позже, но момент счастливого неведения хотелось продлить как можно дольше.       Когда они вышли на просторную террасу, Чонгук неожиданно достал из кармана смятую пачку, затем зажал сигарету губами и попытался прикурить одной рукой. Из-за ветра не получалось зажечь огонь. Чимин, который в другое время поражённо возмутился бы, в этот раз просто прикрыл пламя ладонями.       — Спасибо. На костяшках отёк, врач велел сделать компресс и перевязать. Пройдёт завтра, — Чонгук затянулся и выпустил вверх струйку дыма.       — А я думал, что всё про тебя знаю, — не сдержавшись, задумчиво изрёк Пак.       Парень хмыкнул, разглядывая небо.       — Нет, серьёзно… А ведь я даже не вправе осуждать это сейчас.       — Но ты хотел сделать замечание, я понял, — Чонгук улыбнулся, и у Чимина моментально потеплело на сердце.       — Я просто беспокоюсь за твоё здоровье! — заметил он.       — А я — за твоё, теперь мы квиты, да?       — Пожалуй…       Чимин замолк, переваривая случившееся. Его ресурса определённо не хватало — от голода или из-за общей слабости снова закружилась голова. Пришлось прижаться к высоким перилам.       Хорошо, что вокруг совсем не было людей — они бы им только мешали.       — Спасибо, — искренне признался он.       — Я был готов ответить за все последствия, — Чонгук стряхнул пепел под ноги.       — Не сомневаюсь. Правда! — Чимин осёкся под чужим пристальным взглядом. — Ведь… ты в конечном счёте оказался прав.       — Чимин-а… — Чонгук потёр переносицу. — Я знал. Это всё — моя вина, потому что я знал, что Лиам — самая настоящая сволочь.       — Ты говорил мне… — Пак вздохнул.       — Речь не об этом. Я пытался тебе сообщить, но не знал, как. Боялся, что ты меня пошлёшь, — Чонгук нервно затянулся. Похоже, ему было тяжело говорить, и Чимин, чувствуя это, и сам напрягся.       — Что ты пытаешься сказать? — недоверчиво уточнил он.       — Блядь… Я знал. Я увидел Лиама с какой-то девушкой у нас в студии, ещё в Сеуле.       — Давно? — Чимин похолодел. Ноги резко подкосились и пришлось ухватиться за перила покрепче.       — Слишком давно. Это — моя вина. Если бы мне хватило смелости, я сказал бы сразу, но…       Чимин закрыл глаза, ощущая, будто снова проваливается куда-то в колодец. Ощущения от кошмара, оказывается, с лёгкостью возвращались.       — Я не знал, как поступить, ненавидел, бесился, ходил вокруг да около, а потом ты сказал, чтобы я вообще не лез, — тем временем, продолжил Чонгук. — Мне стыдно за это…       — А ведь я бы правда тебя послал, — ответил Пак, не открывая глаз. — Сам бы злился… И ничего кругом не видел. Какая теперь разница?       — Разница есть. И я предпочел бы раскрыть правду теперь… Лучше поздно, чем никогда.       — Спасибо, что сказал это.       — Мне не следовало его бить?       — Ты у меня спрашиваешь? — Чимин удивлённо распахнул глаза, сталкиваясь с чужим, виноватым взглядом.       Чонгук выглядел таким несчастным, что все мысли о собственной жалости моментально выветрились из головы. Сложно было даже представить, чтобы такой человек причинил кому-то боль.       — Он говорил о тебе очень плохие вещи. Я не смог это терпеть и поэтому…       — Всё в порядке, Чонгук-а… — Чимин придвинулся к нему ближе и слегка навалился, пытаясь побороть очередной приступ слабости во всём теле.       — Как ты себя чувствуешь? — Чонгук мгновенно уловил эту перемену.       — Я в порядке.       — Ты зеленоватого оттенка.       — Ну спасибо, — Чимин хохотнул.       — Серьёзно, как ты?       — Не очень… — Пак запнулся. — Я пока не знаю… То есть физически я просто отравился, а морально… я где-то ниже плинтуса. Или куда там ещё можно провалиться…       — Постарайся не думать об этом? Как можно дольше не думать и не анализировать. Просто… попробуй насладиться отдыхом на полную, хорошо? Будем гулять, купаться, кататься на сёрфах, кушать вкусную еду… Потому что мы заслужили, окей? Мы реально заслужили этот отпуск. Особенно — ты.       — Я что — настолько плохо выгляжу? — Чимин не успел закончить мысль и вздрогнул, когда Чонгук выкинул сигарету за перила, а потом прижал его к себе.       — Я за тебя очень испугался, — он продолжил говорить вполголоса ему в макушку. — Пиздец, как испугался, когда тебя увидел. И так разозлился, что почти ничего не помню. Если бы не Тэ, я бы натворил дел… Я был в такой ярости, что едва соображал. И… Намджун прав, я вас сильно подставил. Если бы не остальные ребята, менеджер и адвокаты, мы бы здесь даже не стояли… Прости меня, пожалуйста.       Он отстранился, придерживая Чимина за плечи. Тот неожиданно сморгнул слёзы, которых оказалось слишком много.       — Эй-эй, не плачь… — Чонгук осторожно взял его лицо в ладони, и вытер влагу с кожи большими пальцами.       Чимин всхлипнул, понимая, что больше не в состоянии сдерживаться.       — Не плачь, Чимин-а, ты не должен плакать.       — Я н-не могу, — Пак уткнулся ему в грудь. — Извини…       — Всё будет хорошо, вот увидишь! Мы полетим на Гавайи, отдохнём на сто лет вперёд, а потом будем рвать сцену своими песнями и танцами. Ты это умеешь на все сто!       — Я такой дурак, Гукки…       Мысли Чимина шли вразрез со словами Чонгука — тот словно говорил о ком-то другом. Он же маленький и ничтожный, весь в слезах и соплях…       — Ты не дурак. Ты самый замечательный человек из тех, кого я знаю, — младший гладил его по спине, слегка покачивая, словно старался убаюкать.       Слёзы не думали останавливаться — Чимина будто прорвало и всё, что накопилось — выходило толчками, через ком в горле и боль в груди. Но чужие, крепкие объятия помогали, хотя казалось, что он их вовсе не заслуживает.       — Всё будет хорошо, — продолжал Чонгук, прижимая его к себе так сильно, словно пытался закрыть от всего мира.       И Чимин был бы счастлив стоять так целую вечность.       — Спасибо… — проговорил он дрожащим голосом. — Спасибо, что ты рядом.       Кошмар в самом деле отступил. У Пака за плечами была настоящая, крепкая семья, и Чонгук, который, кажется, взаправду мог защитить его от всего мира.