Без крыльев

— Даже здесь, нет покоя, — сказал Эндрю наблюдая за Кевином, который видимо, из-за Нила, теперь вбивал мячи в ворота ещё с большей яростью чем обычно. — Мир жесток. Разве нет? — с ухмылкой спросил Джостен, сидя на трибунах рядом с Эндрю. Не то, что бы все места кроме этого были заняты, просто хотелось вдыхать дым, зажженной сигареты, именно так он оправдывал себя, за подобное желание быть ближе к чужому человеку. — Да, по твоей грустной мине, наблюдавшей за таким же помешанным как и ты, это само собой разумеющееся, — проговорил Эндрю, который уже как час наблюдал за истерикой Джостена, которому запретили играть в экси уже как два дня. — Ты путаешь. Это не грусть, а зависть. — Джостен ты не находишь, что лгать о подобном тупо? — спросил Эндрю, вспоминая поднятые брови и слегка подёргивающуюся нижнюю губу, всему этому виду не хватало, лишь капли слезы, стекающей по худым щекам. Из-за всего этого хотелось отвернутся, чтобы перестать хотеть касаться этого невинного лица.       Но так как Миньярд ненавидел чего-либо избегать или же бояться, он наблюдал, давно запомнив каждый изящный изгиб лица и каждый блеск в голубых глазах, которые реагировали на стук меча об паркет. — Но я ж идиот, поэтому не вижу здесь ничего странного, — также с усмешкой сказал Джостен, вызывая желание ударить. — Ты злишься, — сказал Нил, посмотрев на напряжённое лицо Эндрю, ресницы которого, из-за того, что слишком светлые и поэтому, почти не видные, слегка подрагивали. — Нет. — Может быть, ты тоже идиот? — спросил Нил, не зная что желание лгать в мелочах передаётся воздушно кабельным путём.       На этот вопрос Эндрю решил не отвечать, ведь считал, что ответ очевиден. Хоть его «Нет» и не было ложью.       Он вовсе не был зол, подобное от Джостена никогда, по странным для него причинам, не раздражало. Миньярд думал, что это чувство было гораздо хуже, это было желание коснуться и не останавливаться, лишь на одном прикосновении, а взять всё и сразу.       Он всегда был жаден ко всему, что когда-либо имел, но проблема была в том, что Нил Джостен был вовсе не его, «И никогда не будет моим», Миньярд мысленно повторял эти слова, считая их единственной оградой от Нила.       Ему не хотелось быть утопленником и кидаться в это море, дна которого не было видно. Слишком уж он привык к твёрдой почве и не хотел, чтобы случился какой-либо потом, а самому его тем более не хотелось вызывать.

***

      Нил сел на край крыши на своё привычное место, которое отделяло его от Эндрю на метр. Это, теперь стало чем-то неизменным сидеть рядом и тихо смотреть вдаль, вспоминая сегодняшний день и никто не был против подобной традиции. — Ты пробовал летать? — Да, но сейчас не могу. — Почему? — спросил Джостен. — Крылья стали тяжелее и даже, когда умел не выше двух метров. — ответил Эндрю. — А я никогда и не пробывал.       Нил улыбнулся и встал. Эндрю не видевший хитрое, почти издевательское выражение лица Джостена, подумал что тот уходит.       Но послышался шелест перьев и появились две большие тени в виде двух, расправленных, крыльев. Нет, Эндрю не собирался смотреть на Нила, он просто слушал методичные взмахи и ощущал ветер, создаваемый ими.        Можно было легко представить эту картину, которая по мнению Миньярд была б бесценна, и именно поэтому хотелось так сильно её не увидеть, ведь заполучить её, казалось чем-то невозможным.       Как бы сильно он не пытался проигнорировать попытки Нила взлететь, это стало бесполезным.       Джостен разбежался и прыгнул прямо в пропасть, вызвав холод в сердце Эндрю, который как будто ожившая статуя, потянул руку в перёд пытаясь поймать, удержать, пытаясь уберечь.       Эндрю держал Нила за запястье, пока тот взмахивал белоснежными крыльями. Миньярд было удивлён, совсем как ребёнок успевший поймать, улетавший воздушный шарик.        «Ангел», подумал Эндрю продолжая держать Нила за руку, не хотелось отпускать, как будто и вправду тот улетит и больше никогда не вернётся.       Короткие пряди волос подскакивали при каждом взмахе крыльев, ноги были, поджаты в коленях, делая и так миниатюрное тело, ещё меньше, а глаза напоминали небо, ведь почти сливались на его фоне, в них была какая-то искра и это что-то завораживало, словно звёзды, которые случайно выглянули, забыв дождаться ночи, чтобы все давно спали и никто их бы не увидел.       Да, Нил перестал носить линзы, считая это больше не нужным, хоть и был страх, из-за подобной перемены, но он не собирался оставаться в руках прошлого, которое уже успело погибнуть, выпустив его из крепких и ненавистных объятий. — Ненавижу, — проговорил Эндрю слабым голосом, из-за недавнего испуга за чужую жизнь.       Подобное заявление вызвало смешок, который так редко шёл после ухмылки, почти никогда. — И всё-таки, упав, я б потянул тебя за собой. Но как неожиданно, что по твоей собственной воле, — сказал Нил, вспомнив обещание Миньярда, скинуть его с крыши и в тоже время, намекая на его всё ещё крепко сжатую руку.       Нил смотрел в тёмные глаза напротив, но теперь они не были заслонены туманом, его как будто сдул внезапный порыв ветра, показывая золотистые отливы, напоминавшие полную Луну, которая позволяла увидеть в кромешной тьме хоть что-то.       «Но что?», спросил Нил сам себя, не зная, подобных чувств, ведь никогда не видел их в глазах других и никогда не смел испытать подобного.       Золотистое сияние, опять спряталось за густые тучи. — Если упадёшь, то тренер точно с ума сойдёт, — сказал Эндрю, давая себе повод продолжать держать смуглую тонкую и покрытую шрамами руку. — Тогда Кевина, скорее всего хватит инфаркт, — предположил Нил, привыкая к своему летающему положению.       Джостен полетал в разные стороны, хоть это было сложно назвать полётом, из-за невозможности растянуть руку чуть дальше, но он даже не пытался вырваться из хватки Эндрю, ведь здоровье сокомандника и тренера были важней, а то мало ли.       Миньярд же продолжал дымить сигаретой, стараясь закрыть серым дымом вид на Джостена.       Приземлившись на край крыши Нил слегка пошатнулся, ведь ноги, выдавая его страх перед такой глупой смертью, тряслись. Всё таки Эндрю разжал пальцы и освободил запястье Нила, на котором остался лишь фантомный след его прикосновения.