Время близится к трем часам дня, и Майки уже начинает злиться на Такемичи за то, что тот до сих пор не вернулся. Времени прошло много, даже слишком, и что-то внутри подсказывает, что случилось нечто ужасное, и что ему, Майки, стоит перестать крутить в пальцах бычок от последней сигареты, тупо смотря на измазанные в масле пальцы.
Майки выжидает ещё десять минут, снимает смартфон с зарядки, с неудовольствием отмечая, что новой информации от Коконоя не было, глушит в себе зарождающееся беспокойство и то самое темное и злое, доставшееся ему по наследству от покойного брата.
Воздух на улице тяжелый. Кажется, будет дождь. Майки обходит дом по периметру, но Такемичи не обнаруживает. Прикидывает, куда он мог пойти, и не находит идеи лучше, чем отправиться к чужим домам. Пусть он и не слышал ничего подозрительного, похожего на то, что Ханагаки увел кто-то из местных, вариантов у него было немного. Поселение, казалось, до сих пор спит. Выглядит таким же мертвым и нежилым, как обычно, только стук молотка из того самого сарая разбавляет блаженную тишину.
«Коробку чинит», — про себя отмечает Майки, вовсе не чувствуя себя виноватым в том, что сломал её, а ещё что стянул монтажку и сигареты. Хотелось только спросить у старика, чего там лежала только одна пачка, а не целый блок, мало ему.
Майки старается сохранять спокойствие, но нервы уже на пределе, малейший повод — отправится рвать. Пистолет с полной обоймой в кармане так и просится в руки хозяина.
Он проходит мимо домов, диким зверем заглядывает в чужие окна, даже не старается быть тихим и незаметным. Майки здесь никого не боится, и ему сильно похуй, кто и что могут о нем сейчас подумать.
Пусто.
Вторым вариантом, куда мог потеряться Такемичи, был магазин, и черт бы его побрал тащиться туда пешком в одиночку без пистолета. А, главное, зачем.
Майки почти разрешает себе обманывать себя самого, бежать от самых худших сценариев, искал всему оправдание. Будто бы, пока не не признает трагедию, она не случится.
Телефон в кармане тихо вибрирует. Майки даже не сразу обращает на него внимание, погруженный в свои мысли.
— За твою голову объявили награду, — сходу сообщает Хаджиме, и Майки даже не удивлен.
— Перебей цену как анонимный инвестор, мне сейчас не до этого, — сухо сообщает Майки.
Он к подобному уже привык в Токио и не боялся. Нужно было всего-лишь держать всех потенциальных киллеров под присмотром. Заманивать большими суммами, которые, конечно, никогда не выплачивались, находить и убивать первыми.
— Не сработает, — отрезает Коконой, — Манильские верхушки не скрывают того, что охотятся на тебя. Понимаешь, что это значит? Когда о твоем местонахождении узнает токийская полиция — вопрос времени. С копами сотрудничают только крысы, а они везде есть, и в Маниле тоже, Сано.
Майки морщится, собственная фамилия неприятно режет по ушам. Кажется, он слишком привык, что в последнее время его, иначе как по юношескому прозвищу, не звали.
— У тебя что-то случилось?
Догадливый.
— Да так, небольшие трудности, — тихо признается Майки. — Такемичи пропал.
— Сбежал?
— Нет. Не знаю… Не думаю, что он стал бы.
— Хуево, — лаконично заключает Хаджиме. — В любом случае, на старом месте оставаться нельзя, ищи новое укрытие.
— Все-таки кто-то из деревенских пердунов?
— Все так. Нашли немного информации о нем, уже отправил тебе. Без глупостей, понял меня?
Майки шумно выдыхает и сбрасывает звонок. Сегодня он снова не будет спать. Его разум кажется затуманенным, и он словно вот-вот заснет. Мешки под глазами и ощущение постоянной усталости его вечные спутники. Движения вялые, взгляни на него кто сейчас, Непобедимого Майки в нём бы не признал.
Майки медленно плетется в сторону дома, чтобы достать из подвала байк. Выражение его лица такое же, как у человека, который уже побежден. Это резко контрастирует с уверенным и высокомерным характером, который он обычно носит.
Ах, точно, нужно найти Такемичи. Нельзя расслабляться. Несмотря на утомленное состояние, до одури ясно, что одного только этого имени достаточно, чтобы взять себя в руки.
То, что делает манильская мафия, почти что детские игры по сравнению с тем, что делал сам Сано Манджиро и Бонтен под его началом.
Байк отвратительно тяжелый, а узкая крутая лестница только усложняет задачу. Он ждал Ханагаки, чтобы тот помог ему вытащить этот металлолом наружу, теперь приходится справляться своими силами, потому что Такемичи просто нигде нет. Это отдается паникой в груди и болью в сердце. А еще руки ноют и ломит спину, ведь зарядку он не делал уже очень долго, даже на пробежку не выходил, и спал, скрючившись и обняв старый плед, если никто не было рядом. Иными словами, запустил себя, больше полагаясь на пушку, а не на физическую силу.
Земля под колесами мягкая и неприятная, ни в какое сравнение не идет с ровным асфальтом. Проминается так, что упасть и улететь в кусты или попросту застрять в грязи, становится очень просто. Майки проезжает совсем немного, едва набрав скорость. Глаза цепляются за широкие полосы, следы от чужих шин. Это место определенно его ненавидит, но и других не любит тоже, оставляет подсказки. Он едет по следам все четыре километра до трассы, где обрываются следы. Асфальт перестает быть добрым другом.
Здесь связь ловит лучше, Майки, почти не глядя в экран, набирает Коконоя. Сумбурно рассказывает, что увидел, чуть подробнее описывает узор на шинах, благо следы были почти свежими и не пострадали из-за дождя. Хаджиме его успокаивает, говорит, что все выяснит, а ещё, что если свернуть направо, то километрах в десяти будет дорожный мотель, заплати и сиди там, никуда ни во что не ввязывайся, а ещё, что первым рейсом отправит к нему людей, проблемы у них серьезные, а Майки неадекватный.
Тот тихо соглашается, а сам хочет свернуть обратно и выпустить всю обойму во всех, кого увидит, кого винит в том, что случилось. Себе в висок тоже было бы неплохо, но Майки пока себе нужен, и не такой уж неадекватный, каким его пару раз обозвал Хаджиме, которому он позволяет слишком много.
Майки почти силой заставляет себя прислушаться к голосу разума, говорящего почему-то голосом Дракена, успокоиться и оценить все, что произошло за последние сутки. Смоделировать ситуацию, посмотреть на неё со стороны врагов, сопоставить имеющиеся факты.
Раз сразу к нему не заехали, значит, были причины. Значит, манильским мафиози что-то от него нужно. Осторожничают, шантажируют, напролом не лезут. Счастливчики. Такемичи всю свою удачу нещадно просрал, теперь ухватился за его, Майки, удачу, едва оставшуюся у него после прыжка с крыши.
У Майки гудит голова и мелко трясутся руки. Один он оставаться не может, хочет быть с ним. Привык, привязался, будто бы и не было этих двенадцати лет.
***
Коконой звонит вечером. Взвинченный и злой. Майки слушает его, лежа в холодной ванной, давит в себе желание уйти под воду, чтобы хоть немного ослабить мигрень. Рассматривает узоры на потрескавшемся, покрытом плесенью старом белом кафеле.
Такемичи хотят убить. Его Такемичи. Называют ещё свою то ли угрозу, то ли сделку мирной. Мол мы вам мальчишку, а вы нам филиппинские счета. Если Ханагаки разобрать на органы и продать по тройной наценке, и то дешевле выйдет, чем у них прибыли за квартал в одном из манильских казино. Хаджиме рвет и мечет. Не готов он, даже ради своего босса, с такими деньгами расставаться, даже если этот самый босс прикончит его, не моргнув. Говорит ещё, что их заведения уже рекетировали, что с ними и так не хотят работать, что, так и так, они все просрали, кроме последней выручки.
— Ну отдай им меньше, — ворчит Майки. — Они что, ебут что ли, сколько у нас там?
— Ебут, — голос Коконоя тоже звучит устало. — Вот нахуя он тебе?
— Он волшебник, — спустя минуту задумчиво выдает Майки, ничего конкретного не имея ввиду.
Слышит тихий вздох, через звонок «видит», как Хаджиме закатывает глаза и нервно постукивает ручкой по столу.
— Волшебно отсосал тебе или что? — бестактно спрашивает. — Надеюсь ты шмалью не обдолбался, пока грустил?
— Коко, я в убогом мотеле, если здесь где-то есть колеса — рассказывай, — и добавляет несерьезно. — Приказ.
А в ответ слышит только короткие гудки.
***
Остаток вечера Майки проводит наедине с собой и своими паршивыми мыслями. Царапает руки от нервов, бьет ими о спинку кровати, стараясь унять тремор. Курит уже вторую по счету пачку, глаза слезятся от дыма. Хочет спать, и не может. Даже думает спуститься на первый этаж, выпросить у тучной смуглой женщины на ресепшене бутылку чего-нибудь крепкого, только та и так ему ключи от крохотной комнаты дала с неохотой, почувствует запах табака - точно выселит. Можно было, конечно, показать ей ствол, только Майки в том настроении, что может выстрелить.
Его Такемичи там. Избитый, упрямый, до ужаса гордый. Наверное, говорит что-то тупое и до ужаса пафосное. Ревет ещё, куда уж без этого.
Непорядок.
Ему нужно что-то поесть, он с самого утра ничего к себе в рот не положил. Ханагаки бы точно разозлился, заставил бы съесть хоть что-то, приговаривая про то, как он на приведение похож.
Голос Такемичи в голове заставляет лениво подняться с кровати, зло посмотреть на свое отражение в зеркале и спуститься вниз к торговым автоматам.
Снеки, чипсы, арахис в корочке васаби. На удивление, даже слабоалкогольное пиво. Вот бы в автомате шмаль была, он бы себе такой в офисе поставил.
Майки наугад жмет на несколько кнопок, прикладывает несчастную карту, а затем, собрав покупки, плетется наверх, то и дело оглядываясь, чувствуя себя вредным ребенком, ограбившим ночью родительский холодильник.
***
На следующий день информации больше. Первое — Такемичи в Маниле, если быть точнее, в Кесон-Сити. Север города сам по себе местечко поганое, но Кесон лидировал в списке самых криминальных районов. Змеиное гнездо. И Майки туда пойдет ночью, не один, конечно, но пойдет.
У них осталось два дня.
Майки почти рад видеть шрамированную рожу Харучиё. Тот вертится перед ним, словно радостный пес после долгой разлуки с хозяином, ещё немного и начнет вилять хвостом. Санзу приглашает его прогуляться или покурить, спрашивает, что с тем «убогим засранцем» они собираются делать. Ещё праведно злиться, что кто-то его боссом вздумал помыкать.
Майки даже хочет согласиться, чтобы хоть как-то заглушить звон в ушах. Проведя лишь пару часов в беспокойном сне и наевшись разной дряни, он определенно не в порядке. Кто-то посмел распоряжаться жизнью его человека, и ему нужно было делать выбор.
К несчастью Коконоя, Майки уже все решил. Плывущей от ярости башкой все же знал, что стоит делать.
План был прост — на условия они согласятся, взамен потребуют пленника обратно, а ещё осветить информацию в СМИ, что их, Сано Манджиро и Ханагаки Такемичи, убили, что нет больше смысла их токийской полиции искать. Сделка казалась выгодной, вот только Майки почти был уверен в том, что, после подписания договора, никуда они из Кесона не уедут, там и останутся удобрять почву.
