Спасение утопающих

      Последние два дня все, что делал Майки — это лежал на диване, бездумно втыкая в телевизор и смотря уже четвертый сезон «Бесстыжих». После эпизода своей слабости он старался как можно меньше разговаривать с Такемичи, решив, что ему нужно время собраться хоть во что-то адекватное и живое, попросту дать себе отдохнуть, позволив такому ленивому образу жизни немного поразжижать мозги. Потыкай в него палкой — даже не пошевелится. Он, наверное, поиграл бы во что-то за приставкой, если бы не было так впадлу. Сано себя и в туалет поднимал, только когда становилось уже совсем невмоготу. Ханагаки настойчиво крутился вокруг него первые сутки, на вторые уселся рядом, периодически принося с кухни новую пачку чипсов и банку сладкой газировки. Готовить что-то было решительно лень, учитывая, что в Манджиро у него получилось засунуть только бекон и сладости.       Жизнь встала на паузу. Сано игнорировал звонки, отправив короткое Коконою: «Меня нет». Единственное, Тачибане всегда отвечал, коротко информируя о том, чем они занимаются, то есть «ничем». У него и раньше такое случалось, в периоды, когда он не злился на всех вокруг, и в хвост и в гриву заставляя своих подчиненных работать на пределах возможностей, искренне считая, что ничего, кроме результата, его не интересует. Материальное обогащение, повышение репутации, выполнение все более сложных киллерских заказов и поиск новых состоятельных клиентов — было самым важным. А потом появился Такемичи, сказал, нахуй твою жизнь, и все пошло по наклонной, в которой у Майки от обязанностей босса Бонтена осталось только название. Стоит поставить на таймер, когда у его подчиненных закончится терпение.       Он до последнего держался, перебиваясь сигаретами, и всё же понимал, что на дурь его тянет, что он уже соскучился по разноцветным галлюцинациям и легкости, наполняющей всё тело. Ханагаки ему не позволит, и это, наверное, было правильно. Если в мыслях и мелькало желание предложить попробовать, память мгновенно отбрасывала его к моменту драки на крыше, и весь интерес к запрещенному пропадал. У него уже есть наркотик, от которого он не сможет избавиться, даже если захочет бросить. Второй раз не получится.       Наркотик этот развалился рядом с ним на диване, задрал его футболку и рассматривал шрамы, отвлекаясь от новой серии по телевизору. Водил пальцами по недавнему порезу на боку, очерчивал пальцем тонкую белесую полосу, тянущуюся от пупка к груди, предполагая, что её мог оставить едва задевший размашистый удар ножом. С особой осторожностью рассматривал след от пули на плече, который медленно затягивался, покрывшись коричневой корочкой, которую Майки постоянно отдирал, не давая ране зажить естественным путем.       Сексом они не занимались, создавалось ощущение, что для каждого нового раза им нужна моральная подготовка. Желания не было, вообще ничего больше не хотелось. Навязчивые голоса в голове замолкали только когда Манджиро прислушивался ко внешним звукам, со слабым интересом наблюдая за действиями персонажей на экране. У них тоже все было сложно, но, учитывая формат, концовка обещала быть счастливой, чего нельзя было сказать о них. Пауза в жизни помогала оттянуть момент неизбежного.       Майки было нужно встретиться с Дракеном. На самом деле, нельзя было сказать, что они совсем не виделись за последние двенадцать лет. Если говорить конкретнее, Сано их видел. Напялив капюшон на голову, иногда медленно проезжал на байке мимо магазина Дракена, пару секунд наблюдая его высокую фигуру за стеклом, убеждаясь, что с ним всё в порядке. Когда освободили Па, он сидел в припаркованной рядом с парком машине, издалека наблюдая, как его бывшая банда отмечает освобождение друга. Были и дни, когда он незаметно провожал Тачибану до дома, когда та возвращалась туда одна. И был искренне уверен, что его ни разу не заметили. И не искали никогда. Если и заглядывали домой к деду, то там его уже не было.       Расставание с Мансаку далось Манджиро сложнее всего. Нужно было как-то объяснить деду, что он уходит. Было больно оставлять его совсем одного. Эмма и Шиничиро мертвы, его родители тоже, а сам Майки позорно сбегает, потому что больше не может находиться в стенах дома, где все напоминает о прошлом. Старший Сано, насколько он знал, за эти годы совсем стал плох здоровьем, деменция взяла свое, и наверное, было даже лучше, что он никого не узнавал и не помнил. Его Майки навестил лишь один раз с обливающимся кровью сердцем, слушал сбивчивые рассказы деда, не признавшего в нем внука, о молодости. Тех счастливых эпизодах, которые он ещё помнил, пока старость не забрала своё. На похороны Майки не смог заставить себя приехать.       Галлагеры на экране ссорились и мирились, напоминая Манджиро о том, каково это иметь крепкую семью. Он такой лишился. Перспектива отмотать обратно в прошлое казалась очень привлекательной, пусть он даже не сможет спасти мать от убивающей её болезни, но всех остальных постарается защитить. Наверное, это крутая способность знать будущее, чтобы предотвратить все плохие события. Правда, на примере Ханагаки он понимал, что всё не так просто, как кажется.       Майки никогда не спрашивал, какая у Такемичи семья. Если судить по его прошлому, в котором родители, как и многие у гопников, просто закрывали глаза на побои сына. Можно было сказать, что отношения у них не были такими уж крепкими. А, если возвращаться в настоящее, в котором Ханагаки жил не пойми где, работая в магазине, приходил единственный вывод, что и о благополучии его совсем не заботились, отпустив в свободное плавание справляться самому. Такемичи это будто бы не беспокоило, он никогда не высказывал какой-то тоски по семье, видимо, ещё с малых лет поняв, что помогать ему не будут и смирившись с этим. Если так подумать, единственные люди, которых он хотел уведомить о том, что он в порядке, жив, цел, орёл — это друзья и бывшая невеста. Незавидная участь большинства янки, близкие люди у которых были только среди членов банды.       Время близилось к полуночи, нужно было что-то поесть и заставить себя заснуть раньше четырех утра. Усталость ощущалась по всему телу, но спать не хотелось, мозг же упорно отказывался вырубаться. От телевизора уже тошнило, погрузиться бы в сладкое небытие хотя бы на пару часов. Ханагаки под боком уже спал. Майки знал, что заснуть у него не получится, а расслабить голову было просто необходимо. Он аккуратно убрал с себя руку Такемичи, тихо пришел на кухню. Снотворное на него слабо работало, не вызывая ничего, кроме приступов тошноты. Когда-то в прошлом Майки часто его пил, чтобы заснуть, но со временем белые таблетки помогать перестали — личный врач настоятельно запретил увеличивать дозу.       Сано открыл холодильник, находя в нем бутылку виски, хорошо, что Такемичи не додумался и все запасы алкоголя в этой квартире вылить в раковину с самым невинным выражением лица на свете. Наполнил треть стакана бурой крепкой жидкостью, надеясь, что это поможет ему заснуть. В глазах потемнело, долгое нахождение в одной позе порядком расслабило мышцы, при резком подъеме вызывая неприятное сокращение. Посидев с минуту, разминая затекшую шею, Майки опрокинул стакан залпом, думая, что для его спины сейчас будет полезнее спать на жестком полу. Телефон коротко завибрировал — Коконой закончил с отчетами, отправив ему подготовленные документы. Если бы он раньше знал, что работа в преступной группировке наполовину состоит из бумажной волокиты, то несколько раз бы подумал, так ли ему это нужно.       Спать по-прежнему не хотелось. Если бы Майки был в адекватном состоянии, он бы ни за что не сделал это. У него были номера всех бывших членов группировки. В забитых в закрытую папку контактах, долго вспоминая пароль, чтобы в неё зайти, Сано нашёл контакт Дракена, отправив на него короткое сообщение:       «Привет»       Немного подумал и следом отправил флажок, тут же отодвинув от себя телефон и, сверля его взглядом, порываясь удалить все, что написал, пока этого не увидел получатель. Ещё старался задушить в себе все противоречивые мысли, повинуясь секундному желанию. Вселенная была к нему жестока, Дракен ещё не спал, отображая на экране проклятое «прочитано». Майки, будто ожидая смертной казни, наблюдал за тем, как собеседник печатает ответ. Тот, по всей видимости, несколько раз стирал и набирал текст, поскольку только через пять минут в мессенджере высветилось сухое:       «Привет, Майки»       Не до конца решив, какую у него реакцию вызывает ответ, справляясь с желанием поддаться импульсу «бей или беги», Сано заставляя себя думать как можно меньше, написал:       «Встретимся?»       «Сейчас?»       Сано хлопнул себя ладонью по лбу. Что он вообще сейчас делает? По всей видимости, следует сценарию, который ему прописал Ханагаки, который мог знать, как будет лучше. В теории мог знать. Решив, что да, он, Майки, совсем кретин сегодня, поддался ночному настроению и душным вразумительным диалогам с Такемичи, напечатал ответ, тут же погасив экран телефона:       «Да»       Высветившийся пуш заставил внутренне похолодеть от ужаса.       «Хорошо»       Сейчас. Если они сейчас не встретятся, Майки может передумать. Он уже передумал, но деться было некуда. Манджиро хотел поговорить или помолчать, стоя рядом с Дракеном без свидетелей. Без Такемичи, который так или иначе будет рад этому. На деревянных ногах он поднялся с места, написав короткий росчерк на салфетке о том, где он, и, положив её рядом с Ханагаки, Майки заставил себя натянуть пальто, постоять несколько минут напротив двери, а потом, тихо отперев, выйти. Дракен даже не спросил, где они встречаются, будто был уверен, что его бывший друг итак знает, где его искать.       Они долго не общались, их разговор наверняка будет похож на диалог слепого с глухим.       Майки хотел было ещё немного выпить для храбрости, но решил, что сегодня разбиваться на байке не планирует. Было уже глубоко за полночь. Пустая дорога и холодный воздух помогли немного прийти в себя. Сано всё ещё порывался развернуться и поехать в противоположную сторону, но заставлял себя выжимать газ на полную, даже не пользуясь навигатором, наизусть зная нужную дорогу, ехать на встречу с тем человеком, которого он не просто бросил, но и избил при последней встрече.       Магазин байков, который раньше принадлежал брату, встретил его темнотой окон. Запасной выход оказался открытым, будто приглашая его внутрь. Майки сделал робкий шаг вперед, половица под ногами громко скрипнула, заставляя его тут же отступить и подумать, что всё, он попробовал, пора сваливать. Это место его заранее ненавидит. — Я специально её сломал, — раздалось сбоку.       В темноте, среди выставленных на витрину байков, стоял Дракен. В полумраке помещения Манджиро его не сразу заметил, опустил голову, будто в чем-то провинился, не находя в себе силы посмотреть старому другу в глаза. Он так не боялся, даже когда на него направляли ствол. Пусть и прошло много времени, для его обострившейся ностальгии чувства были невероятно свежими. — Проходи, — позвал Дракен, направляясь в сторону лестницы, ведущей жилой второй этаж.       В руке у него была бита. О, было бы славно, если бы он огрел ей Майки по голове, вбивая в неё хоть немного мозгов и выбивая остатки дури. Майки медленно следовал за ним, отдавшись судьбе. Если на него накричат или побьют, он будет даже рад. Чувства, что он так долго глушил в себе, вырвались наружу, вставая комком в горле. Что ему нужно было сказать после долгих лет разлуки? Что он испортился до неузнаваемости — это, Дракен, наверняка знал. Что сбился с пути и не знал, в какую сторону двигаться — тоже. Что решил встретиться только потому, что его надоумил Такемичи — должно быть, догадывался.       Он не помнил о нём эти долгие годы, а теперь призрак из прошлого сам соизволил встретиться и совершенно забыл, как нужно разговаривать, заставляя язык повиноваться и выдавать из себя звуки, похожие на слова. Дракен, казалось, стал ещё выше, а Майки, наоборот, уменьшился в размерах, забывая выпрямлять спину.       Второй этаж, на котором раньше жил брат, изменился до неузнаваемости. Дракен не бедствовал, смог хорошо заработать на байках, чтобы облагородить это место, покрасить стены свежей краской, купить новую мебель, вставить утепленные окна и приобрести несколько личных тренажеров. Оставался верным своим принципам, не сильно перегружая интерьер лишними деталями, больше отдаваясь практичности. Из всего простого стиля выделялась лишь заполненная фотографиями стена. Сано подошел ближе, в свете настольной лампы рассматривая снимки. Среди них были и их старые фотографии, почти выцветшие, которые раньше висели в комнате Дракена в борделе: фотографии их молодых на байках, Эмма, даже он сам. Были и новые фотографии. Правда, состав на них почти не менялся. Со стены на него смотрели повзрослевшие Мицуя и Па, на фоне мелькали Хаккай и Пеян. Казутора. Даже повзрослевший Ханагаки, с которым они наверняка пересекались.       Майки долго стоял напротив стены, пока не услышал за спиной тихое покашливание. — Они счастливы, — подал голос Дракен, заставляя его мелко вздрогнуть и опустить плечи. — А ты?       Он спросил это будто из вежливости, а не из интереса. Если в нём и оставались какие-то чувства из прошлого, то Майки смог их уничтожить собственноручно ещё тогда. — Не знаю, — честно ответил Манджиро. — В то время я был гораздо счастливее.       Дракен за его спиной медленно расхаживал из стороны в сторону, шаркая по полу домашними сланцами. Биту разве что отложил в сторону, поняв, что перед ним не тот поехавший головой Сано, который, по рассказам Ханагаки, в прошлом любил от старых знакомых избавляться. — Ты решил встретиться спустя двенадцать лет, чтобы о чём-то поговорить? — наконец спросил он. — Как там Такемичи? Я не смог его остановить, и он нашел тебя. Всегда таким был, ныл по поводу и без, старался нам всем помочь. А сейчас снова увязался за тобой. Скажи мне, что с ним все в порядке, и я не буду бить тебе морду.       Сложно было ответить на эти вопросы однозначно. Майки не знал. С Такемичи случилось много плохого, когда он был рядом с ним, но сейчас мирно спал на диване в их квартире. — Такемучи и правда упорный. Я пытался отправить его назад, он отказался. — Очень на него похоже, — Дракен усмехнулся. — Мне жаль, что так получилось. — Тебе правда жаль, или ты снова пытаешься убедить себя, что ничего хорошего не заслуживаешь?       О. Кажется, Дракен что-то о нём все же помнил, раз сказал это. Сано уже давно решил, что да, не заслуживает, и что ему почти не жаль, он привык плыть по течению, и сейчас цунами в лице Ханагаки Такемичи уносило его в неизвестном направлении. — Ты же знаешь меня, Кеннчик, я конченный эгоист и всегда делаю так, как хочу. — Охотно верю. Почему решил встретиться?       Разговаривать с Дркеном было куда сложнее, чем с Ханагаки. Он ему совсем не сопереживал, вырос, забыл ту дружбу, что между ними раньше была, окончательно убедился, что прошлого Майки уже нет, он остался где-то там далеко, а сейчас перед ним нескладное чудовище, чье имя возглавляет криминальные сводки Японии. Дракен остановился за его спиной, сверлил тяжелым взглядом, не зная, о чем ему думать. Он был бы невероятно счастлив получить сообщение от него лет десять назад, но не сейчас, когда они уже выросли. И проигнорировал бы, если бы не Такемичи, судьба которого оставалась неизвестна, а единственная зацепка, выбитая из Казуторы, была в лице Майки. — Он этого хотел. Сам не знаю. — Слушаешься Такемичи значит? — Временами. Я бы хотел… впрочем, это не имеет смысла. Хочу, чтобы ты знал, что я его не держу насильно, он может уйти, когда захочет.       Дракен, стоя сзади, долго молчал, мысленно порываясь вызвать полицию и в то же время опасаясь Майки, который был в его глазах абсолютно непредсказуемым. Манджиро уже сотню раз пожалел, что повелся на поводу у навязчивых мыслей, ощущая давление, хотел убраться подальше, как можно скорее, но свой долг перед Ханагаки было необходимо выполнить. Он поймал себя на том, что стал мысленно спрашивать самого себя, одобрил бы его действия Такемичи. — Мне сложно тебе верить. — Не верь, — согласился Майки. — Передавай привет остальным. Скажи, что их бедовый бывший лидер поехал крышей и вломился к тебе посреди ночи, чтобы рассказать, что ебется с Ханагаки Такемичи. На этом всё.       Он медленно повернулся, заставил себя посмотреть в глаза Дракену, надевая на лицо равнодушную маску, коротко кивнул, задержавшись на пару секунд и поняв, что его никто не держит, поспешил спуститься на первый этаж.       Майки ехал обратно с полной пустотой в мыслях. Эта встреча его вымотала достаточно, чтобы он не думал ни о чем, кроме как рухнуть в кровать, закутаться с головой под одеяло и проспать ближайшие лет сто. И чего он в самом деле ждал? Что Дракен встретит его как раньше, поправит растрепавшийся хвостик, угостит такояки, похлопает по плечу и весело будет поддерживать диалог, обмениваясь безобидными шутками? Товарищ Ханагаки, о какой воле к жизни вы говорили? Об умирающей?       Сано вошел домой так же тихо, как и уехал. Скомкал непрочитанную салфетку, отбросив её под стол, стянул холодные после прогулки штаны и кинул туда же, оставшись в одной футболке и белье. Пихнул коленом в бок Такемичи, чтобы пододвинулся. Тот перевернулся на другой бок, так и не просыпаясь, причмокивая во сне губами.       Майки подавил в себе желание, крепко прижаться к нему, хватаясь как за последнюю соломинку, держащую его в этом мире. Забрался под одеяло, чувствуя, как он замерз, и как с Такемичи рядом было тепло.