Эксперимент

      Майк Захариус был очень высоким, исключительно хорошо сложенным и совершенно мужественным мужчиной. А также педантичным бритвенщиком. И поскольку Ханджи Зоэ нравилось наблюдать за тем, как мужчины скрупулёзно занимаются своими мужественными делами, она получала немалое удовольствие от зрелища, развернувшегося в зеркале её комнаты. Тем более, что на Майке не было ничего, кроме маленького полотенца, обернутого вокруг бёдер, что не скрывало обзора на крепкое тело. Пока он продолжал быть дотошным в своем занятии, она мыслями неторопливо пробегалась по названиям мышц вслед за взглядом.       «Камбаловидная. Икроножная. Широкая, двуглавая и тонкая мышцы бедра...»       Но когда она начала рассуждать о технических трудностях обездвиживания титанов путём подрезания пяточного сухожилия – попасть в низко движущуюся цель на открытом пространстве было ужасно трудно – она поймала себя на том, что отвлеклась на мысли о ещё кое-чьих стройных ногах и их нынешнем состоянии.       Позавчера, после того как она, в муках ужасного похмелья, отоспалась вдоволь (всё-таки этот домашний арест имел свои преимущества: впервые за, казалось, вечность она смогла остаться в постели), она в первый раз задумалась о нём. В её случае банальный интерес часто перерастал в нечто большее, а именно: азарт, эксперименты, открытия – так что она всегда с серьёзностью относилась к собственным цепочкам мыслей. – Ты знаешь кого-нибудь из разведки, кто ненавидит Леви? – спросила она Майка. – Его ненавижу я. Он тебя ударил, – ответил Захариус, тщательно промывая бритву в миске с водой, затем ощупывая обе щеки в поиске оставшихся волос. – Пфф. Да пусть бьёт в любое время, когда захочет. – Я ослышался, – сказал Майк и обернулся, удивленно вскидывая брови. Ханджи пожала плечами. – Ну серьёзно, знаешь? – Его все ненавидят. Он сумасшедший. – Если бы ты был заранее осведомлён, что на экспедиции столкнешься с группой из, скажем, двадцати титанов, кого бы ты взял с собой в качестве подкрепления? – Разумеется, Леви, – Майк повернулся обратно и подался ближе к зеркалу, рассматривая свой подбородок со всех сторон. – Значит, ты его не ненавидишь. – Ненавижу. Просто ценю свою жизнь. – Я не понимаю, – Ханджи откинулась на подушки и уставилась в потолок. – Того, что моя жизнь мне важнее, чем отношение к Леви? – Нет... Я не понимаю, почему он не хочет быть частью нас. Я ведь пыталась.       Уже сотню раз её отвергали. «Я устал - Оставь меня в покое - Иди и поговори с кем-нибудь другим - Отвали - Не смей подходить ко мне ближайшие пятнадцать дней, я буду занят.» Вот и всё, что он когда-либо говорил.       Кроме... «Извини за это, Ханджи.»       Зоэ сглотнула. Насколько сильно алкоголь тогда должен был затмить разум, чтобы она посчитала его слова и мимолетное прикосновение... эротичными? – Мы все пытались, – проворчал Майк. – Просто он сумасшедший. И поскольку он из подземного города, ему не место здесь, с нами. И он это понимает.       Ханджи подскочила. – Неужели то, откуда он, имеет значение? Разведывательный корпус – не про происхождение и связи! Все мы одинаковые: психи. Иначе что бы мы тут делали?       Майк пожал плечами и снял с крючка полотенце, чтобы вытереть лицо. – Конечно. Тем не менее, все знают, что ты – Зоэ. Или что я Захариус, и моя семья неприлично богата. Можешь грезить о равенстве сколько угодно. Да вот только Леви... он просто Леви. Никто не знает, кто его отец. – Он мог бы быть внебрачным сыном одного из принцев...?       Захариус рассмеялся. – Тоже читаешь эти дерьмовые любовные романы? Да, мог бы. Кто там из королевской семьи едва ли выше ребенка? Вполне наш кандидат. – Думаю, ему просто не хватало еды в детстве, – сказала Ханджи. – Я слышал, что его мать была проститукой. – А от меня отреклась семья за переодевание в мужчину.       Майк издал раздраженный звук и принялся за поиски своих брюк. Ханджи указала на брошенную в углу одежду. Неужели назревала ссора? Потому что выглядело всё именно так. – Знаешь что, Ханджи? На самом деле, я не испытываю ненависти к Леви, но это изменится, если ты не перестанешь говорить о нём. – Мне просто любопытно, – сказала она, защищаясь. – Да, в этом и проблема.       Майк пошевелил своими стройными икрами, бёдрами и задом, втиснутыми в форменные брюки, и снова показал головой. – Не трать время зря. Ты ему неинтересна.       Зоэ ахнула. – Да на что ты намекаешь? Не в этом плане любопытно. Мне просто интересен... он! Я имею в виду... его история! Почему он так неуловимо быстр? Почему он лучший из всех, включая тебя, хотя не проходил формального обучения? Почему, оседлав лошадь, он тут же знал, как на ней ездить? В этом роде. – Тогда хорошо, что ты проведёшь с ним наедине целых пятнадцать дней, – сухо сказал Захариус. – У тебя будет уйма времени, чтобы разгадать тайну Леви, пока мы дохнем пачками.       Ханджи вздохнула. Майк отправлялся уже сегодня, и ей не хотелось, чтобы это стало их последним разговором. Шансы на возвращение никогда не были велики, а теперь, без Леви? – О, хотела спросить, – внезапно вспомнила она, села на кровати и зашарила под ней рукой. – Ты ведь тоже некоторое время назад ставил на предпочтения Эрвина? – Что, прости?!       Ханджи вытащила "Ту самую книгу", как её называли в разведке, и начала листать. – Погоди-ка... Почему здесь вообще нет твоего имени? – Может, потому что я не делаю ставок? – он склонился над страницами, чтобы посмотреть. – О, во имя Стен, ты с ума сошла?! Это же почти годовое жалование! – И я проиграла, – пробормотала она, – Я должна была рассказать остальным, что Эрвину нравятся женщины, и Леви — тоже. Ребята теперь получат неплохую сумму денег. Но я вчера забыла, а теперь уже поздно. Для успокоения моей совести, не мог бы ты рассказать Моблиту, Хеннингу, Нанабе... – Да с какой стати мне вообще в это ввязываться? – голос Майка звучал по-настоящему возмущенно.       Ханджи недоумённо моргнула, глядя на мужчину. – Моя мать была очень религиозной. Ставки находятся на одном уровне с чревоугодием и блудом. Я обещал ей никогда не становиться грешником. – А то, чем мы с тобой занимаемся разве не... – Нет, – решительно сказал он и натянул рубашку через голову. – Но ты же знаешь, что мы нарушаем правило, не так ли? – поддразнила она.       Судя по шокированному выражению его лица, она догадалась, что нет. – Эрвин сказал об этом, когда отчитывал Леви. Хотя я не совсем уверена, какое правило он имел в виду... – Главнокомандующий Эрвин знает о нас с тобой?! – Похоже на то, – Ханджи зевнула. – Думаю, он крайне внимательно наблюдает за всеми, вся и всегда. Жуть. – Нехорошо, – нахмурился Захариус. – Я должен буду поговорить с ним. – Зачем?! – Чтобы... прояснить ситуацию. Это... что ж. Наверное, хорошо, что я уезжаю. Кажется, я не могу спокойно держать с тобой дистанцию. Ты... очень красивая. И я... – он посмотрел на неё с таким выражением, что она почувствовала себя совершенно неуютно.       Красивая? Никто никогда не называл её красивой прежде, потому что она таковой не была, даже в абстрактном или метафорическом смысле. И она совсем не возражала. До того, как у неё развились особенности женской фигуры, она даже радовалась, когда её принимали за мальчика. Тем более, в армии её внешность давала только преимущества. И армия была единственным местом, где она могла быть той, кем хотела. – Да, – сказала Ханджи и начала искать свою рубашку, – наверное, хорошо, что ты уезжаешь.       Он с тоской вздохнул. – Ты дурак, если начинаешь привязываться, – тихо сказала она, избегая его взгляда. И тогда она вспомнила... правило. У вас не должно быть никаких привязанностей к товарищам, кроме абсолютно необходимых. Замкните своё сердце и убейте душу, иначе будете страдать от последствий.       Ханджи сникла. Эти пятнадцать дней обещались быть долгими.

***

      Ей потребовалось ровно четыре часа и двадцать минут, чтобы начать искать его после отъезда разведчиков. Он ожидал её ещё раньше. – Войдите, – произнёс он в ответ на торопливый стук, за которым сразу последовал второй, ещё более нетерпеливый, отложил книгу и скрестил перед собой руки. – Леви, – просияла она, – вот ты где! – Разумеется, это же моя комната, – сухо заметил он.       Зоэ была одета в форму и полностью экипирована, включая ремни. Надеялась, как и он сам, что Эрвин всё-таки разрешит им поехать тоже? Наблюдать за тем, как остальные отправляются в путь, было сродни удару под дых. Эрвин, безусловно, знал, что каждая смерть в этой экспедиции ляжет тяжелым грузом на совесть Леви, и это станет для него истинным наказанием. – И то верно, – сказала она, с любопытством вертя головой во все стороны. – А почему она такая маленькая?       Леви пожал плечами. – Это всё, что выделил мне Эрвин. – Серьёзно? Несправедливо, ты же капитан! – она нахмурилась и осмотрелась ещё раз, уже более внимательно, хоть любоваться и было особо не на что, кроме чашки чая, кувшина с водой и наполовину пустого пузырька с обезболивающим. – Не совсем, – он снова пожал плечами. – Я сам её выбрал. В больших комнатах мне неуютно.       Или что-то в этом роде. По правде говоря, Леви просто не потрудился посмотреть другие доступные комнаты. Эта идеально подходила под его нужды.       Ханджи прошла внутрь. – Ты занят? – спросила она, блестя глазами. Ханджи Зоэ пронизывала взбудораженность, и Леви не был уверен, опасаться ему или быть заинтригованным. – Я уже говорил тебе, что да. И просил не беспокоить.       Она оглядела его с ног до головы. – Ты не занят. – Я читаю. – О, и что же ты читаешь?       Он вернул книгу в руки. – Инго Менхофф. "Орошение и севооборот", – зачитал он название. – Зачем? – её глаза расширились. – Хочешь стать фермером? – Почему бы и нет? Сельское хозяйство – это важно.       Она нахмурилась. – Ты что, держишь книгу вверх тормашками?       Леви проверил. – Нет.       Правда заключалась в том, что он не знал и половину технических терминов в этой дурацкой книге и уже порывался швырнуть её в стену парочку раз. Чтиво было настолько скучным, что руки чесались разорвать бумагу на куски. Однако эту книгу Леви наугад вытянул с библиотечной полки, а он всегда дочитывал книги, которые начинал. – А как твоя нога?       То, что она по-прежнему туго и обильно забинтована не могло остаться незамеченным. – Шуруй донимать кого-нибудь другого. – Здесь больше никого нет. Ты сам видел, как остальные выезжали. – Я недавно видел несколько людей во дворе. – Так это конюхи, мальчишки. – Значит, шагай докучать конюхам. Я уверен, они будут очень рады твоему вниманию. – Но я не хочу их беспокоить. Что тебе сказал Эрвин перед отъездом?       Значит, она заметила. Проницательная женщина, которая любила совать нос куда ни попадя. А Леви, в свою очередь, заметил, как Эрвин разговаривал с ней, и, конечно, ему стало интересно, о чём. Но не то чтобы он собирался спрашивать. – Наказывать тебя за все проступки, – соврал Леви. – Он предполагает, что ты не станешь подчиняться его приказам. Ещё он подчеркнул, что ты должна выучить все армейские правила. Наизусть.       На самом деле, Эрвин велел Леви быть бдительным и подчеркнул, что не попасть в неприятности было первостепенной задачей. Он был обеспокоен некоторыми текущими правительственными распрями, которые могли сурово повлиять на военные ведомства, что всегда грозило только разведывательному корпусу, потому что гарнизон и военная полиция были дружны со знатью. Эрвин полагал, что нынешняя миссия по охране какого-то давно заброшенного аванпоста была всего лишь уловкой, чтобы вытащить главнокомандующего из города.       Тогда Леви решил, что время для вопросов о ночном посетителе неподходящее. А ещё оно оказалось неподходящим для предупреждения: даже если Леви приложит все усилия, чтобы не попасть в неприятности, неприятности, возможно, сами к нему придут. – Что? Только я?! А что насчет тебя? – Я уже их знаю, – Леви усмехнулся. – Но как? – Просто знаю, – он пожал плечами.       Ханджи испытующе изучала его, склонив голову набок. – Точно так же, как ты просто знал, как ездить верхом? И не нуждался в обучении использования УПМ, чтобы быть во сто раз лучше всех нас? – Да, – ответил он и снова сосредоточил взгляд на книге.       Разумеется, Зоэ не ушла. Вместо этого она подошла к столу и... – Положи это, – прошипел Леви, вырывая нож из её рук. – Надо же, а ты быстрый, – сбиваясь в дыхании, проговорила она и, умело ударив противника по локтю так, что вся рука ослабла, отобрала нож.       И закинула его за переднюю часть воротника рубашки, позволяя проскользнуть ниже.       Леви сердито сверлил её взглядом, чувствуя знакомое раздражение, которое испытывал всегда, стоило ей оказаться поблизости. О, неужели она думала, что отрезала ему путь? Или наивно полагала, мол, не станет пытаться вернуть нож? Ханджи действительно не осознавала, как близко подбегала к огню в запале игры. – Верни, – холодно потребовал он. – Нет, – ухмыльнулась она.       Леви колебался и ненавидел эти свербящие сомнения. Но Ханджи Зоэ была не просто случайным человеком. Она была кем-то, кого он уважал. Кем-то, кем он, возможно, даже восхищался бы в другой жизни. Она была благородной, храброй и по меньшей мере в десять раз умнее его. – У меня к тебе предложение, – сказала она, наклоняясь вперёд.       И от неё приятно пахло. Несмотря на всю ту грязь, которую Ханджи любила вываливать на себя при любом удобном случае, несмотря на волосы, которые всегда выглядели так, будто их пожевал титан, от неё пахло чем-то, что у Леви ассоциировалось с солнцем, небом и ветром, колышущим траву. – Лучше бы тебе меня не разочаровать, – проворчал он, с этого момента, несомненно, заинтригованный. – Ты научишь меня пользоваться ножом, – сказала Ханджи. – Ты умеешь пользоваться ножом, – парировал он, всё ещё не теряя интереса. – Но не так, как ты, – в глазах её плясали искорки радостного волнения. – И что мне за это будет? – спросил он, скрещивая руки на груди. – Ты научишь меня пользоваться ножом.