Эксперимент

      Неизбежно наступает время, когда даже самый терпеливый человек достигает своего предела. Да и Леви был не из терпеливых. — Какая же ты бестолковая! — рявкнул он на Ханджи, подавляя желание взвыть от разочарования. — Да остальные успеют вернуться и снова уехать к тому времени, как у тебя получится хоть что-нибудь стоящее! — Я пытаюсь, ясно?       То, что она не отреагировала с должной злобой — злобой, которую он сполна заслужил за все те мелкие поношения, которыми щедро осыпал её при каждом удобном случае, заставило Леви мгновенно пожалеть о незрелости своих выходок. Хуже того, Ханджи выглядела пришибленной и виноватой, голос дрожал. Как будто на её совести всё происходящее! — Просто брось это, — буркнул Леви и оторвал пятерню Ханджи от документов, над которыми она трудилась. — Найдем другой способ. — Эй! — сверкнув покрасневшими глазами, она отдернула руку. — Если я сказала, что сделаю это, то я сделаю! Я никогда не нарушаю обещаний!       Они вперились друг в друга глазами. До страшного упрямые — создавали себе же самим проблемы одной на двоих чрезмерной гордостью. Рассиживались здесь вот уже несколько часов без перерыва, и Ханджи точно не была той, кто озарится пониманием, что носит воду решетом. — У завзятых мастаков уходят годы, чтобы научиться подделывать документы, — проговорил Леви, стараясь немного смягчить удар, чтобы Ханджи не принимала неудачу слишком близко к сердцу. — Никто не ждёт, что ты станешь спецом всего за несколько часов. — Не указывай мне, на что я способна, а на что — нет!       Ага, теперь она всё-таки разозлилась. Хорошо. Пусть и дальше плюётся гневом. Это гораздо более предпочтительный способ взаимодействия друг с другом, чем… чем то другое, что кипело между ними со сводящей с ума настойчивостью. Правда, не то чтобы Ханджи казалась хоть в малейшей степени задетой. Она была так неотрывно сосредоточена на подделках, что Леви мог бы и, забравшись на стол, сплясать в одном нижнем белье — она и мельком не взглянет. — Можешь промотать ещё хоть часов шесть, пытаясь придать этим бумажкам правдоподобный вид, и всё как ни крути будет попусту. Даже спустя ещё полдюжину часов. И ещё. У меня нет столько времени, ясно? Позволь мне придумать другой способ. — Теперь ты не возьмёшь меня с собой?       Она прикусила губу, избегая его взгляда, и Леви чуть не рассмеялся. Это было её главной заботой? Он покачал головой. Вообще никаких инстинктов самосохранения. — Ты наконец допёрла, что так для тебя будет лучше? — поддразнил он её.       Время повторить самому себе: было бы гораздо разумнее оставить Ханджи в штабе. Чтобы она могла проводить любые эксперименты, которые будоражили её разум, рисовать эскизы клеток, орудий пыток и целыми днями читать книги о редких металлах. Тогда Леви не придётся следить за тем, чтобы Зоэ не попала в передрягу; она будет, пусть и изнывать от невыносимой скуки, но всё же в безопасности. И самое главное… ему не придётся сопротивляться желанию схватить её за голову и исследовать эти дразнящие, ничего не подозревающие губы. — Ты дал мне слово, — возмутилась она. — Ничего подобного, — Леви повернулся к ней спиной и вышел за дверь. Может быть, Ханджи наконец образумится и прямо сейчас вернётся в свою комнату, чтобы поспать? Эти темнеющие под глазами круги ему хотелось стереть с её лица мылом и чистой тряпкой.       Но нет. Вразумления не случилось. Леви успел сделать всего пять шагов, как Ханджи пристроилась рядом. — Эй, куда ты идешь? — потребовала она ответа. — К Марие, — коротко ответил он.       К Марие, которая умело изловчилась не рассказать ему ничего полезного прошлой ночью. Всё, чем она поделилась, была слезливая история, очень похожая на те, что Леви слышал сотни раз прежде. Осиротев, родным дядюшкой была продана отсыпавшему монет побольше и оказалась втянута в проституцию ещё до первых месячных. Теперь же наконец отправлена на поверхность, к служивым, что считалось великой честью — просто для того, чтобы осознать, что большинство этих героических мужчин были такими же извращёнными и жестокими, как и те, кто осмеливались спускаться под землю, чтобы прикормить свой плотский голод. Подруга Марии, которая слышала о Леви, нашептала ей, что он «добрый» и предоставит ей кров, и вот так она оказалась в его постели. — Я и не подозревала, насколько ты мягкосердечен, — ухмыльнулась тогда Ханджи. Как позорно с её стороны было поверить лживой болтовне Марии. — Снова к Марие? — Ханджи недовольно нахмурилась. — Разве она может нам помочь?       Снова «нам», да? — Она попадет в подземный город и покидает его каждый день, — сказал он, ускоряя шаг. — Ах! — Ханджи взволнованно кивнула и тоже заспешила. — У неё есть бумаги, на которые я могу взглянуть? Чтобы скопировать? — А что, ты хочешь выдать себя за проститутку? — он усмехнулся. — Н… нет? — Ханджи сглотнула, слегка покраснев. — Или… если этот способ…       Чёрт, она бы не…? — Ханджи, — Леви резко остановился, скрещивая руки на груди, — если я беру тебя с собой, ты должна пообещать… нет, поклянись мне, неприкосновенностью Стен, что ты добровольно не подвергнешь себя опасности из-за какого-то странного любопытства, ты меня слышишь?       Озадаченное выражение лица женщины только усилило тревогу. Зоэ даже не осознавала всей полноты опасности, не так ли? — Так ты… — она изучала его лицо, — всё же возьмёшь меня с собой? — Зависит от обстоятельств, — фыркнул он и снова зашагал. — Ты что, беспокоишься обо мне? — спросила она.       Леви раздраженно выдохнул. Он вернее бы откусил себе язык, чем признался, но, конечно, беспокоился. Кто бы не стал? Ханджи Зоэ была самым умным человеком во всём разведывательном корпусе, но также и той, кто, вероятнее всех погибнет из-за глупой, бездумной ошибки, будучи увлечённой чем-то вроде соплей титана. — Не хотелось бы лишать человечество самого многообещающего учёного, — пробормотал Леви.       Мария проснулась и с трудом приняла сидячее положение, когда они вошли. Хорошенькое личико было покрыто здоровым румянцем, и выглядела она отдохнувшей. Значит, рана, в конце концов, была не такой уж серьёзной. Повезло. Или… здесь что-то другое? — Братик, — сказала она, и её глаза загорелись, — я так рада тебя видеть. — Мне нужна информация, — сухо отрезал он, останавливаясь у изножья её кровати. Что-то в этой девушке напоминало Леви Изабель Магнолию. Лучше быть предельно осторожным. — Я уже рассказала тебе всё, что знаю, — её большие глаза глядели невинно, но было в них что-то… Ни секунды нельзя обманываться ангельской внешностью. Они вполне могли прислать лучших. — Информация об организационных вопросах, расслабься, — сказал он.       Взгляд Марии метнулся к Ханджи и обратно к Леви. — Организационных…? — Это означает связанных с организацией и планированием. По какой лестнице ты выбираешься в Стохес и возвращаешься? — Я… Я не пользуюсь тамошними лестницами, — она начала неуютно ёрзать. — Проходишь через ворота в Сине? Сначала в столицу? — Д… да? — Мария нервно сглотнула. — Почему? — Потому что… лестницы здесь… опасные. — Опасные в каком смысле? — Можно легко «заблудиться», и никто не узнает. — Но они целы? — Я не знаю, — призналась Мария. — Не думаю. Многие из них были заброшены или разрушены совсем недавно.       Имело смысл. Контроль над лестницами был самым большим источником власти и дохода не только для подземных, но и для жителей поверхности — грёбаных коррумпированных ублюдков из военной полиции. Леви стиснул зубы. Жаль, у него больше не было возможности избить одного из них, да так, чтобы кровь хлестнула. — Как ты проходишь через ворота? — Я… — она сглотнула. — Военная полиция знает нас. И у нас есть… жетоны для лестницы. Почему… почему ты спрашиваешь, братик? — Сколько полицейских у ворот? — Минимум трое, — робко ответила она, — иногда больше. — У лестниц? — От двух до трёх, по-разному.       Тогда пробраться с помощью блефа через Сину в столицу будет не так уж сложно. Конечно, не самый лучший способ, учитывая риск столкнуться с неприятностями на слишком раннем этапе, но Леви ни в коем случае не был готов ждать, пока Ханджи научится подделывать документы. А что касается остального… — Опиши мне, где находится вход на лестницу, которой ты пользуешься. Вот, — он протянул ей блокнот, — нарисуй карту. — Вы что… — Да, мы отправляемся в подземный город! — воскликнула Ханджи, сияя мужчине такой счастливой улыбкой, что он почувствовал легкий толчок в живот. — Братик, — Мария заломила руки, хлопая широко раскрытыми и испуганными глазами, — пожалуйста, не надо. — Разве твой наниматель не будет доволен? — Леви указал на блокнот, — Нарисуй карту. И дай мне свой жетон. — Но это значит, что я не смогу… — Правильно, не можешь. Ты останешься здесь, — приказал он, — Твоя рана нуждается в лечении. Там внизу, в грязи, ты только занесёшь инфекцию. — Но я… — Не волнуйся, — сказала Ханджи и положила руку на плечо Марии, –здесь ты в безопасности.       А так ли оно было? Леви ещё раз задумался о надежности штаба. Картина складывалась бы более утешительной, находись здание во внешних округах. Потому что ни один здравомыслящий преступник не стал бы мучиться несколько дней, чтобы добраться до крепости, с которой был бы заметен издалека. Но здесь, среди стольких домов… До нападения на Марию прошлой ночью Леви мог бы поклясться, что ни один подонок не осмелился бы подобраться так близко. Он недооценил их. Очевидно, разведывательный корпус был менее страшен, чем тот, кто приказал ударить ножом малолетнюю проститутку. И, возможно, она вообще не та, о ком сейчас стоило переживать… — Нет, не в безопасности, — опроверг он, — но это можно изменить. Я заплачу нескольким парням, чтобы они охраняли тебя в наше отсутствие. — И присматривали за тобой… — Братик, — воскликнула Мария, по-видимому, расстроенная, — я должна вернуться! — Или же могу запереть тебя, это предпочтительнее?       Он продолжал требовательно протягивать руку, пока Мария не опустила в неё маленькую металлическую монетку.       Ханджи резко втянула в себя воздух и впилась в Леви пристальным взглядом, вероятно, считая его жестоким и бессердечным. Степень её наивности приводила в замешательство. Леви спрятал жетон в карман и подбородком указал в сторону, приглашая поговорить наедине. Ханджи последовала за ним в дальний угол лазарета. Большие выразительные глаза Марии следили за ними всю дорогу. — Ты не можешь быть немного повежливее? — Она лгунья, — тихо перебил её Леви. — Ну же! Она раненая, милая, нежная, преданная тебе… — Ханджи, оставь это. Доверься моим инстинктам. Мария не честна с нами. — Как ты…? — Я просто знаю, — сказал он. — Но…       Ну конечно, так просто она не отстанет. — Ты бы видела, как хорошо она зашивает раны, Ханджи. Как профессионал. Просто поверь мне, у большинства людей в подземном городе более одного рода занятий, хорошо? — О? А кем же был ты… вором и палачом?       Пфф. — Я дрался на ринге. Хорошо сказывается на репутации и прибыльно.       Впечатлённая, Ханджи оглядела его с интересом, оценивающе. Следуя начерченной её взглядом линии, по телу Леви пронеслась волна тепла. — Без рубашки?       Леви чуть не подавился воздухом. Немыслимо! — Пойдем в твою комнату, — хрипло сказал он. — В мою… мою комнату? — Ханджи залилась краской.       И зря он увидел этот румянец, потому что зрелище бросило в ещё пущий жар.       Самое досадное в сексуальном напряжении между ними было то, что оно не исчезало по желанию. Леви вряд ли мог отрицать, что его тело и разум отказывались сотрудничать. Последний сказал «нет, идиот», а другое — «да, пожалуйста», и эти метания сводили с ума.       Когда грязная, странная Ханджи Зоэ успела заполучить его вожделение?       Когда Леви понял, насколько сексуален ум. В частности, ее ум. И когда он начал чувствовать потребность защищать её. Властью над этой частью себя он не обладал, то была самая большая его слабость. Опасная слабость. — Просто чтобы обсудить следующие шаги, — он кашлянул, — плана. — А, ладно, — она легко улыбнулась. — Давай сначала возьмем что-нибудь поесть с кухни. — Конечно, — Ханджи бросила на Марию оценивающий взгляд. — Теперь, когда я думаю над твоими словами, мне начинает казаться, что эта рана действительно довольно удачно расположена, — заметила она через несколько секунд. — Выглядит на удивление хорошо.       Леви кивнул. В точности его образ мыслей. Не слишком глубокая рана не оставила значительных повреждений. Это либо удача, либо вовсе не совпадение. — Смотрю, ты начинаешь догонять, — сказал Леви. — Пойдем.       А теперь время убедиться, что Зоэ проспала достаточно часов, чтобы на следующий день быть бодрой и бдительной.

***

      Ханджи с болью осознала, что комната её пребывала в жутком беспорядке, ведь знала, как сильно Леви не жалует подобное. Сновая из стороны в сторону на высокой скорости, она быстро затолкала грязную одежду, кожаные ремни экипировки, книги и письменные принадлежности под кровать. Затем широко распахнула окна, надеясь избавиться от слегка затхлого запаха, который въелся в воздух комнаты. Стены здесь были той ещё ветошью, вполне возможно, что где-то среди досок разрасталась плесень. — Можешь войти, — обратилась она к Леви, который ждал снаружи по её просьбе. Ханджи недоумевала: почему же она так нервничала?       Какой глупый вопрос: очевидно, потому что Леви заставлял её сердце трепетать, а желудок — сжиматься. Потому что, когда она стояла рядом с ним и вдыхала присущий Леви мыльно-мускусный аромат, место между её ног превращалось в пульсирующие врата желания, а губы покалывало в предвкушении того, что, как она надеялась, последует.       Как нелепо. Она что, сука в течку? — Прости, здесь немного… хмм, — извинилась она, когда он огляделся вокруг со своим фирменным надменным презрением. — Грязно? — закончил он фразу. — И правда. Но, думаю, на этот раз я переживу. — Присаживайся? — она указала на своё кресло, зная, как любит Леви в них сидеть, а это конкретное, несмотря на преклонный возраст, было особенно удобным. На самом деле, если бы Ханджи пришлось назвать одну вещь, которую она предпочла бы спасти из своей комнаты в случае пожара, она выбрала бы это кресло. — Это что, крошки? — спросил Леви, и уголок его рта немного опустился. — О… подожди, — сказала Ханджи и поспешно смахнула их с подушки руками. — Вот так.       Леви осторожно сел. — Крошки не кусаются, — пошутила она. — Но есть существа, которые кусают крошки, — ответил он, прищурив глаза, — и, поверь, ты не хочешь, чтобы они завелись в твоей комнате.       Зоэ рассмеялась, хотя была совершенно уверена, что он ни в малейшей степени не шутит, закрыла окна, подошла к своей кровати и села. Оказавшись на безопасном расстоянии от него и его притягательного присутствия, она начала понемногу расслабляться. Как же она устала! Неужели Леви правда могло хватать такого скудного количества сна? — Что ты хотел обсудить? — спросила Ханджи, когда в паузе разговора снова стала слишком остро ощущать присутствие мужчины. — Детали, — пожал он плечами. — Один из здешних конюхов из семьи портных. Он снабдит нас одеждой. Тебе нужно дать мне свои размеры. — Мои размеры? — Ханджи оглядела себя. — Обхват бёдер, талии, ширина плеч, длина рук и ног. И… обхват груди, — он прочистил горло. — Её придется сильно утянуть. Тебя трудно выдать за мужчину из-за… из-за твоего тела. — Откуда мне знать длину моих ног? — рассеянно пробормотала Ханджи. — Хмпф, — ворчливо отозвался Леви. — Человечество изобрело для этого измерительные ленты. — Тебе придется снять с меня мерки, раз ты знаешь, как это делается, — решила Ханджи и тут же осознала, что это сблизит их. Очень сблизит. Он будет касаться её. О, превосходно.       Что?! Зоэ поёжилась от собственного рвения. То, как глаза Леви становились темнее, точно небо перед грозой, когда он смотрел на её губы… Ханджи вздрогнула. Близость была плохой идеей. — Знаешь что, я сама сниму мерки, — быстро добавила она. — Прекрасно, — резко ответил он. — Тогда начинай прямо сейчас. Мы и так потеряли достаточно времени.       Леви бросил ей измерительную ленту. Жар пополз вверх по шее, стоило Ханджи начать замерять каждую часть своего тела в соответствии с указаниями Леви, кожей ощущая его огибающий каждую часть тела взгляд. — Записал, — сказал Леви и захлопнул блокнот. — А теперь ложись спать. — А, почему? — она бросила на него озадаченный взгляд. — Разве нам не нужно подробнее обсудить план? — Сон — самая важная часть плана, — выглядел он едва ли не злым. — Ты опять пойдешь говорить с Марией?       Леви вопросительно поднял брови. Неужели в её голосе только что промелькнула… ревность?       Ханджи вновь поёжилась. Она не могла отрицать, что испытывает странное удовлетворение от того, как он недвусмысленно отмахнулся от этой девушки. Весь облик Марии был сущим совершенством, и даже с ножевым ранением она была мечтой любого мужчины. Хуже того, она идеально подходила Леви и его мрачной красоте. Мягкая там, где он был твёрд, миниатюрнее его и исполненная готовности быть опекаемой им. — Пойду, — медленно произнес он. — И не отступлю, пока она не расскажет мне то, что я хочу знать. Я умею быть убедительным.       Ох. Он имел в виду… пытки? — Не забивай голову, — добавил он. — Ложись.       Он что… заставить её хотел?! Леви поднялся и встал рядом с женщиной, угрожающе сверля взглядом. — О… хорошо, я лягу спать, — сказала она. В одежде? Ни за что она не станет переодеваться с ним в одной комнате… Ханджи нервно сглотнула и опустила голову на подушки, немного поёрзав, пока не нашла удобное положение.       Стоило оказаться в горизонтальном положении, как по телу разлилось нечто похожее на безмерное облегчение.              Леви подтянул одеяло и укрыл им её. Ханджи всё готовилась к моменту, когда её сердце остановится. Казалось, вот-вот. — Закрой глаза, — приказал он и стянул с её носа очки, положив их на прикроватный столик. — Леви… — Больше никаких разговоров, — строго отрезал он и опустился на кровать, отчего матрас слегка прогнулся. — Ни о чём не беспокойся.       Она закрыла глаза, потому что даже держать их открытыми чрезмерно утомляло. Противиться тяжести век уже не представлялось возможным. И только сердце билось так быстро, что казалось, с минуты на минуту вырвется из грудной клетки. Ханджи медленно протянула руку к источнику тепла рядом с собой. Кончики пальцев коснулись его. Леви не отстранился. Осторожно двинувшись рукой дальше, Ханджи накрыла его ладонь своей. — Останешься ненадолго? — прошептала она. — Я тебе кто, жуткий тип, который пялится на спящих женщин? — прошептал он в ответ.       Он немного пошевелился, но не встал. Вместо этого он положил свою вторую руку поверх её, очень медленно и нежно оглаживая пальцы. — Мне повезло, что завтра ты будешь сопровождать меня, — прошептал он. — Так что я хочу поблагодарить тебя, пока не забыл. И также я хочу извиниться.       За что? Ханджи хотела спросить, но теперь сердцебиение стремительно замедлялось. Что за колдовство? Она не могла оставаться в сознании. — Глупый ты, — она сказала это или нет? Ханджи проваливалась в чёрную пустоту глубокого сна, чувствуя себя… в безопасности. В большей безопасности, чем она когда-либо была за всю свою жизнь.

***

      Уложить Зоэ спать оказалось на удивление легко. Но она, должно быть, была совершенно измучена, раз уснула так быстро и без какого-либо сопротивления.       Леви смотрел на спящее лицо Ханджи, поражаясь тому, какой невинной и юной она выглядела с закрытыми глазами. Ему захотелось дотронуться до длинных ресниц, но он не настолько же он жуток? Или… Он отнял свою руку от её и невесомо провел пальцами по щеке.       Ладно, хватит.       Рывком поднявшись и потушив свет, Леви попятился из спальни Ханджи Зоэ, в которой пахло частично ею, частично плесенью — он вздрогнул — и частично Майком Захариусом.       Который, вероятно, захотел бы убить его за то, что он вот так сидел на кровати его женщины, каким бы невинным ни было действо. Но, по правде говоря, Леви было плевать на чувства Майка. Огромный зверь обошёлся с ним самым безжалостным образом, когда Эрвин пришёл в подземный город, чтобы силой заставить его вступить в разведывательный корпус. С тех пор Леви получал несказанное удовлетворение от того, что побеждал Захариуса во всём.       Снаружи было тихо и темно. Леви мгновение обдумывал варианты действий, а затем спустился вниз по лестнице, направляясь ко входу в здание. — Пссс, — прошипел он маленькому мальчику, съёжившемуся в тени.       Мальчик подскочил и неуклюже отдал честь по-военному, наспех промаргиваясь, чтобы в глазах прояснилось. — Я снял мерки, — сообщил Леви и достал из кармана записную книжку. — Вот… — он вырвал страницу. — Её и мои. — Есть, капитан! — мальчик снова отдал честь. — Я немедленно отнесу это своим родителям. Вы говорили, что вам нужны ещё парики, шляпы и очки?       Леви кивнул. Кормовой отряд титанов капитана Леви оказался гораздо полезнее, чем он когда-либо осмеливался себе представить. — Я всё сделаю! — мальчишка чуть ли не лопался от возбуждения, переминаясь с ноги на ногу, готовый в любую секунду сорваться с места. — Ты не знаешь, разговаривала ли с кем-нибудь из вас сегодня та раненая блондинка?       Голова мальчика качнулась вверх-вниз. — Разговаривала, сэр. С Линой. Попросила её передать сообщение человеку, ожидающему снаружи.       В яблочко. — И что же сделала Лина? — Конечно, она пришла ко мне, — сказал мальчик, доставая что-то из кармана. Что-то грязное и мятое на вид. Леви подавил в себе дрожь, когда принял листок бумаги, коротко кивнул в благодарность.       Щурясь на слабом свету, он прочитал содержимое, затем перевернул, но там была только одна загадочная строчка. — Спасибо тебе, — сказал он ребёнку — Ты действительно хорошо справился. — Теперь я могу идти? — спросил мальчик. — Я приведу кого-нибудь другого охранять вход. — Хорошо, — кивнул Леви. — Увидимся завтра.       Затем он пошел на кухню и заварил себе очень большую чашку чая. Медленно потягивая его, наслаждаясь горьким вкусом и ощущением того, как горячая жидкость стекает по горлу, он занял позицию снаружи лазарета, прислонившись к подоконнику и скрестив ноги в лодыжках.       Несколько часов спустя дверь приоткрылась, и оттуда показалась белокурая голова, принявшаяся озираться по сторонам. — И куда, по-твоему, ты направляешься? — сладко спросил Леви. — Ох, — взвизгнула Мария. — Дерьмо.       Леви заставил себя выпрямиться, быстро зажег лампу, которую держал в руке, и сделал несколько шагов в направлении девушки. — Мария, Мария, — он покачал головой, глядя на неё, — Ты меня разочаровала. — Отвали, — прошипела она ему, не отступая, и фиалковые глаза опасно сверкнули. — Разве ты не должен спать в объятиях той женщины, которая похожа на лошадь?       Леви слегка наклонил голову. Было ли необходимо так оскорблять Ханджи? Далеко не верный способ расположить его к себе. — Нет, я бы предпочел поймать тебя, пока ты пытаешься улизнуть, чтобы встретиться со своим информатором снаружи.       Мария сорвалась с места налетела на него так быстро, что ему пришлось выронить лампу, чтобы защититься обеими руками. Стекло разлетелось вдребезги с оглушающим, отвратительным звуком, погружая их во тьму. Замеченный Леви ранее блеск металла предупредил о ноже, которым орудовала девушка, — как неосторожно с его стороны было не досмотреть её. Он низко наклонился, с силой ударил её вытянутыми пальцами подмышку, а когда Мария застонала от боли и выронила оружие, он ударил локтём в висок и для пущей убедительности нанес удар ногой. Девушка упала, вскрикнув от боли, и Леви запрыгнул сверху, чтобы обездвижить.       Она жалобно застонала. — Заткнись нахрен, — прошипел он ей, — и прекрати этот цирк. Кто послал тебя и зачем? — Ты чёртов придурок, — шипела она в ответ, — как тебе вообще удавалось контролировать такую большую территорию с твоими-то посредственными навыками — выше моего понимания.       Леви рассмеялся. Злобно. — Ты действительно ударила себя ножом намеренно? — спросил он, немного смещая свой вес, чтобы ослабить давление на её рану. — Это так глупо, что я почти впечатлен.       Мария покрыла его ругательствами.       Настоящая помойная крыса с таким грязным ртом, что никакое мыло в мире никогда не сможет его отмыть. — Просто убей меня, ты, безвольный член вместо мозгов, — насмехалась она над ним, — я никогда не заговорю.       Мария произнесла это с достаточной для убедительности уверенностью. Не исключено, что она была обученной убийцей. Леви усилил давление на её руки и снова переместился, чтобы она не смогла внезапно обхватить его ногами. — Тебя послала Ксандра? — Пошёл ты, — выплюнула Мария. — Она что, смерти ищет? — и снова запах духов едва не встал в носу, как будто мозг в мгновение связал воедино аромат и имя.       Никакой логики Леви здесь не видел. Женщина, которая поспособствовала падению и смерти его матери никак не могла знать, кто он теперь… или могла?       Сжав губы, Леви стал размышлять о наличии возможностей у Ксандры не спускать с него глаз все это время. На кой чёрт? Из страха? — Ты же не надеялась, что ты сможешь убить меня? — спросил Леви, не зная, рассмеяться ему или оскорбиться. — Убить? — её смех прозвучал уродливо и подло. — Слишком уж завидная судьба для кого-то вроде тебя. — Я… я причинил тебе вред в прошлом? — если и так, то он определенно ничего о ней не помнил. — Не мне, — голос Марии понизился, — а кому-то, кем я очень дорожила. Такие предатели, как ты, не заслуживают ничего, кроме медленной, зверски мучительной смерти в самом грязном уголке Чики.       Предатели? Он усмехнулся. Некоторые из самых гордых и фанатичных обитателей подземного города считали тех, кто бежал с мусорной свалки во внешний мир, худшими из мразей. — Ну-у-у, — потянул он, растягивая слова. — И что же мне теперь с тобой делать? Я мог бы живьём содрать с тебя кожу и подвесить на крюке во дворе, пока из тебя не вытечет вся кровь. Но столько грязи разведу… Ещё я мог бы поупражняться на тебе в стрельбе по мишеням. Я уже давненько не совершенствовал навык метания ножей. Хммм… а ещё лучше, мы могли бы сварить и съесть тебя, тратить такое вкусное молодое тело впустую кажется расточительством. — Тебе меня не напугать, — фыркнула она. — Делай со мной, что хочешь. Насилуй меня, режь на куски, снимай с меня кожу, мне всё равно. — Но тебе не должно быть всё равно, — Леви наклонился ниже, прислушиваясь к её учащенному дыханию, которое говорило о страхе гораздо яснее слов. — Зачем тебе вот так разбрасываться своей жизнью? Просто чтобы заставить меня вернуться? — Кровь потекла реками, когда ты ушёл, — сказал Мария, и ненависть сделала её голос ломким. — Наказать тебя — это всё, ради чего я живу. — Деретесь за объедки, как бешеные собаки, да? — спросил он.       Ксандра с тем же успехом могла бы быть одной из людей, сражающихся за его старые территории. Но к чему эта изощрённая уловка с хорошенькой проституткой, которая должна была возвать к его инстинктам защитника? — Могла бы просто вежливо попросить меня, — сказал Леви и отпустил её       Девушка была так удивлена, что не двинулась с места, пока он не зажег свечу, которую ранее засунул за пояс. — Ты можешь идти, — сказал он ей, пожав плечами. — П… почему? — очень медленно Мария приняла сидячее положение, подтянув к себе ноги, чтобы иметь возможность сбежать побыстрее. Или напасть снова. — Я спущусь, чтобы разобраться с тем, что нужно уладить, мы ведь уже говорили тебе. Воспользуюсь лестницей, которую ты назвала. Ты дала мне свой жетон, а это значит, что проблем с военной полицией не возникнет. Разве это не то, чего ты хочешь? Иди и доложи.       Она уставилась на него. Пламя свечи отражалось в её больших глазах. Разве не этого она хотела? Хотя, может, она действительно пришла убить его. — Ты больше не уйдешь, — сказала она так тихо, что он едва расслышал. — Для тебя не будет могилы. Твои кости обглодают паразиты, а дикие собаки разнесут их по всем уголкам подземного города. И никто не прольёт по тебе ни единой слезинки. Потому что не останется никого, кто бы помнил тебя.       Внезапный порыв гнева захлестнул Леви, и это, должно быть, отразилось на его лице, потому что Мария вскочила с резким вздохом и понеслась к двери.       Нет.       Леви наклонился и начал подбирать осколки разлетевшегося вдребезги светильника.       Он не умрет под землей. Он умрет за Стенами. Он умрет, вдыхая свежий воздух внешнего мира, чувствуя, как ветер обдувает его кожу. Свободным.       Это всё, что имело значение.