Эксперимент

      Найти способ сыграть в азартные игры с высокими ставками в подземном городе было довольно непросто. Поскольку военная полиция охотилась за наиболее известными заведениями, потому что консерваторы в центральном правительстве требовали искоренения греховного соблазна, расположение приходилось часто менять, вход должен был жестко регулироваться, а гонцов отправляли распространять информацию всего за несколько часов до начала мероприятия.       Конечно, всё это лишь усиливало предвкушение.       Богатые, скучающие люди все одинаковы, подумал Леви, обводя взглядом собравшихся. Наплевав на судьбу тех, кто боролся с неурожаем и угрозой голода, они приехали сюда, чтобы, не раздумывая, потерять половину своего состояния, насыщая воздух своими тошнотворными духами, пропитывая потом свою дорогую шелковую одежду.       Сегодняшнее место проведения было небольшим, но тем плотнее заполнено людьми. Воздух был густым от дыма из труб, от которого кружилась голова, даже если не вдыхать пары непосредственно. Маленькие красные лампы свисали с потолка через неравные промежутки, заливая комнату тусклым, зловещим светом, переплетающимся с тенями, которые волновали обещанием разврата.       Выбор игр в кости и карточных игр манил. Было всего десять столов, но ставки - головокружительно высоки. Единственными женщинами в помещении были приманки Ренцо. Анника, получившая право выбирать первой, остановилась на «Шмен-де-фер».       Умелый мошенник знал, как оттянуть неизбежное. Как позволить своей жертве победить, повысить ее уверенность в себе, а затем, когда она становится слишком возбужденной или самоуверенной, ощипать её медленно, пёрышко за пёрышком или, в зависимости от характера жертвы, толкнуть её прямо в яму проигрыша.       Анника была одной из лучших. Она не признавала полумер, и, когда она играла в азартные игры, казалось, что она жила ради каждой вытянутой карты, ради каждой брошенной ею кости. Она была просто ослепительна, сам воздух вокруг неё, казалось, ласкал и вожделел её. Но чего она никогда не делала, так это не продавала своё тело за деньги. Даже когда её грудь едва начала расти, пускающие слюни мужчины уже выстраивались в очередь за услугой. Каждый сутенёр подземного города пытался принудить её к горизонтальной торговле. Леви отправлял всех и каждого восвояси до тех пор, пока они не перестали приходить.       Все, кто пришли сюда, знали, что Анника не продается. Это было частью её привлекательности. Надежда заставляла их пытаться, неудачи - только возвращаться за большим. Половина мужчин за столом были так очарованы ею, что не обращали на Леви никакого внимания. Другая половина так старалась произвести на неё впечатление, что точно так же не обращала внимания ни на что из того, что он делал. Ему это на руку, потому что его навыки были подзабыты. Если бы он не ненавидел их всех с удвоенной силой, Леви мог бы посочувствовать им. Одурманенные идиоты.       Их цель - тщеславный седой мужчина уже далеко не в расцвете сил, который считал разумным продолжать носить дорогие кольца на своих толстых пальцах, оказавшись в подземном городе, сидел напротив Анники, так что ему открывался хороший обзор её глубокое декольте. Он выигрывал. Его лицо блестело от пота и возбуждения, а то, как он облизывал губы, наводило на мысль, что он думал не только о картах. У Анники осталось всего несколько фишек, и она время от времени с сожалением поглаживала их, заставляя мужчин за столом содрогаться от желания. – Мне сегодня не везёт, – плаксиво протянула она, и её голос завибрировал особым тембром, который, казалось, сводил с ума её поклонников. – Я могу одолжить тебе немного денег, – с готовностью предложил мужчина с густыми усами. – Без всяких намёков! Пока ты можешь продолжать играть... – Я тоже! – произнес худощавый мужчина справа от него. – Я тоже немного одолжу тебе!       Но Анника медленно покачала головой в ответ оба предложения, её большие глаза увлажнились от непролитых слез. – Может быть, ещё по бокальчику на прощание?       К счётам мужчин добавилось ещё несколько цифр, потому что Анника заслуживала только самого лучшего, и в их глотки потекло ещё больше игристого алкоголя. Теперь у всех были красные лица. Леви раздал карты.       Их цель поставила крупную сумму. Анника поставила все оставшиеся фишки на кон.       Ставка выиграла.       Пятнадцать раундов спустя перед Анникой снова была немаленькая стопка фишек. – Ещё по бокальчику? – пролепетала она, её глаза блеснули надеждой. И она была чертовски убедительна.       Их цель сделала ставку. И она выиграла. И снова. Анника ободряюще улыбнулась ему. Проигрыш, проигрыш, выигрыш. Проигрыш, проигрыш, проигрыш, выигрыш. Проигрыш, проигрыш, проигрыш, проигрыш, выигрыш... – Мне нужен перерыв, – внезапно пробормотала цель и отодвинула свой стул с отвратительным скрежещущим звуком.       Леви выпрямился, услышав о перерыве. Сколько времени прошло? Казалось, будто его вытряхнули из транса подсчётов, перетасовок, снова подсчётов. В голове у него было странно легко. Ему тоже нужен был перерыв. – Но... – веки Анники затрепетали. Безрезультатно. – Надо отлить, – объект икнул, покачиваясь на ногах и гримасничая. – Сейчас вернусь. – Давайте тоже отдохнём? – Анника улыбнулась остальным сидящим за столом, хотя ей было явно не до веселья. – Несколько минуточек?       Мужчины поднялись и, пошатываясь, один за другим побрели прочь. Некоторые в этом странном свете казались почти зелёными. – Чёрт, – она с силой пнула стол, – мы были так близко!       Леви посмотрел вслед их удаляющейся цели и пожал плечами. – Сомневаюсь, что он уже собрался домой. Он, вероятно, вернется.       Однако мужчина вдруг стал выглядеть гораздо более трезвым... Бросив на них горящий взгляд, он исчез за дверью. Странно. – Неужели ты думаешь, что мне нечем больше заняться, кроме как ждать его возвращения? – огрызнулась Анника и схватила бокал, чтобы осушить его. – Да, вроде того, – пробормотал Леви и посмотрел на колоду карт в своей руке. Потребовалось много практики, чтобы научиться распознавать эти маленькие отметины на расстоянии. Усердной и продолжительной практики. Похоже, Анника никогда не расслаблялась. Ждала его возвращения? От этой мысли ему стало дурно. – Ты расстроен тем, что я работаю на Ренцо? – внезапно спросила Анника, вставая с места, чтобы сесть на стол рядом с Леви. – Это означало бы, что мне не всё равно, – Леви раскрыл карты веером.       Анника указала на одну, и он перевернул её: червовая дама. Анника улыбнулась. Это был старый трюк, который они проделывали вместе много раз. – Тебе всегда было не всё равно, настолько ты глуп. Но вот он во мне не заинтересован, – размышляла она. – Не в этом смысле. Довольно странно. – Пффф, – Леви снова перетасовал карты. – Такие мужчины существуют, знаешь ли.       И у нее не было никакой власти над такими мужчинами. Ренцо был умён, раз знал, как удержать её рядом с собой, при этом не поддаваясь на её уловки. Или у него было что-то ещё, с помощью чего он мог держать её в узде? Что-то вроде того долга, который был у Леви перед ним, например. Но разве у кого-то, у кого не было эмоциональных привязанностей, вообще были уязвимые места? – Почему ты бросил меня?       Вопрос был неожиданным, и Аннике удалось прозвучать удрученно, когда она его задала. Но он больше никогда не позволит ей одурачить себя. Она умела притворяться, и там, откуда приходят глубокие эмоции, у неё не было ничего, кроме обугленной пустоши. – Потому что ты психопатка, – он выделил каждое слово, чтобы между ними не возникло недопонимания. – Прямо как Кенни. Ты почти уничтожила меня. Прямо как Кенни. Каждый день я благодарю свою удачу за то, что смог сбежать до того, как ты отняла у меня мою человечность. – Я могу попытаться стать лучше. Ради тебя я готова, – её надутые губы были опасной ловушкой. Её странная искренность могла бы тронуть даже камень. Леви решил, что безопаснее сосредоточиться на картах, вместо того чтобы смотреть на неё. – Никто не может избежать своей истинной природы, помнишь?       Её движение было молниеносным, но и его – тоже. Однажды он уже потерял бдительность рядом с ней и усвоил урок. Его ладонь обхватила её запястье прежде, чем маленький нож успел достигнуть его бока. Карты разлетелись, на короткое мгновение затрепетав в воздухе, как странные бабочки. – Я тебя, блять, убью, – прошипела она, вырываясь из его хватки. – Продолжай пытаться, Анни, продолжай пытаться, – прошептал он ей на ухо, с силой прижимаясь к ее щеке своей. – Но не мешкай слишком долго. Меня уже тошнит от этого места. Я верну долг, а затем уйду навсегда. – Ты не можешь. Никто не может.       Леви почувствовал, как его волной захлестнуло головокружение. Он надавил сильнее, едва не переломив кость её запястья, пока она, наконец, не выронила нож на пол, застонав от боли. Он отпнул его подальше, за пределы досягаемости, наблюдая, как он сверкнул, прежде чем исчезнуть в тени. – Что-то... что-то не так, – выдохнула Анника и повисла на нем.

***

      Воздух в главном зале был настолько дурным, что Ханджи сразу же удушливо закашлялась. Чувствуя, как её и без того настрадавшийся желудок восстает против тошнотворно-сладкого запаха дыма, который клубился в воздухе, она прошла вперед и врезалась во что-то мясистое, потное и мягкое, появившееся из ниоткуда. Сильное отвращение захлестнуло мгновенно.. – Прошу прощения, – невнятно пробормотал мужчина, проходя мимо неё, покачиваясь.       Кто-то схватил её за задницу и ущипнул, заработав сильный удар локтем по ребрам. Это не стало сдерживающим фактором для остальных. Откуда взялись все эти цепкие руки? Ханджи колотила локтями и коленями по всем частям тела, до которых только могла дотянуться, затем выпрямилась, убрала с лица прядь волос и нацепила очки, которые выудила из ридикюля, все ещё болтавшегося на её запястье. Так-то лучше. Она обвела взглядом бурлящую толпу. Где он был, черт возьми?       Вот он.       В самом конце комнаты, за одним из игровых столов стоял Леви, тесно прижимая к себе Аннику.       Всё ясно. Не то чтобы она не знала, что есть женщины, которые могут заставить вожделеть каждого гетеросексуального мужчину, а есть женщины вроде неё самой, которым приходится мириться с ложью о том, что они "великолепны". Проглотив разочарование, она направилась через комнату к одетой в чёрное фигуре, которая, нахмурившись, перевела свой взгляд на неё. – Что ты здесь делаешь? – зашипел Леви. Получает стандартный теплый прием от самого раздражительного засранца на свете, что же ещё. – Я искала тебя, – попыталась сказать она, но то, что слетело с её губ, прозвучало странно невнятно. – Тебе не следует здесь находиться, – Леви отпустил Аннику, чтобы схватить Ханджи за руку. – Кто-нибудь может узнать тебя. Где Ренцо? Он дал мне слово, будет что защищать тебя.       Лишившись его поддержки, Анника завалилась вперед, на стол, со стола – на пол. Ханджи нахмурилась. Вот какой эффект производили объятия Леви! Комната внезапно накренилась, и Ханджи пошатнулась. Дерьмо. – Ты что, пьяна, идиотка? – спросил Леви и заглянул ей в лицо, сжав её плечи так сильно, что стало почти больно.       Пьяна? Ханджи покачала головой. Она выпила совсем мало. Немного эля. Потом немного той пузырящейся штуки, от которой защекотало в носу. Женщине захотелось пить, в конце-то концов. – Черт, – выругался Леви, бросая короткий взгляд на неподвижное тело Анники, – нам нужно убираться отсюда. – Ах, да... – Ханджи наклонилась к нему поближе, потому что её голос звучал слишком тихо для её собственных ушей, он бы не расслышал. Вообще-то, она пришла сюда, чтобы предупредить Леви. – Ренцо... он... – Я выведу тебя отсюда, – пробормотал Леви. – Воздух станет немного лучше, и ты сможешь рассказать мне, что происходит.       Кровь стучала у неё в ушах, когда Леви тащил её через всю комнату к двери и через неё, бормоча грязные ругательства себе под нос. – Сюда, – сказал он, направляя её налево, в какое-то подобие коридора со множеством дверей. Как только они остались одни, он остановился, прислонил её к стене и повернулся к ней лицом. – Что происходит, Ханджи? Почему Ренцо отпустил тебя? – Он внезапно ушел, – невнятно пробормотала Ханджи, думая, что Леви выглядел исключительно мило со слегка раскрасневшимися щеками и немного растрепанными волосами, – с каким-то ворвавшимся мужчиной.       Леви нахмурился, затем склонил голову набок, прислушиваясь. После чего он распахнул дверь позади них так внезапно, что Ханджи вскрикнула от удивления. Там была кровать. А на кровати – человек. Человек явно был мертв, кровь медленно капала на пол из огромной уродливой раны на его животе. – Ох, – Ханджи шагнула вперед, чтобы рассмотреть поближе. Увлекательная рана. Как будто её нанесли с намерением, чтобы ныне покойный человек сильно страдал до самой смерти. Но Леви схватил её за руку и с силой потянул назад, заставляя запротестовать. – Нам лучше убраться отсюда. – Но почему? Это... – ...не то, во что ты хотела бы ввязаться, – грубо перебил он, кидаясь к следующей двери после того, как снова прислонил её к стене. Внутри комнаты их встретило ещё одно мертвое тело. Теперь она чувствовала этот запах. Крови. Внутренностей. Он самым неприятным образом смешивался с и без того гнилостным воздухом. О черт, её сейчас стошнит.       А потом в другом конце дома начался переполох. – Дорогу! Именем короля, расступитесь!       За этой командой последовали крики и шаги, проклятия и ворчание. – Облава, – пробормотал Леви, его глаза метались влево и вправо, точно он искал способ сбежать. – Это ловушка. – Там есть лестница, – указала Ханджи.       Леви кивнул и бросился бежать. – Что… а как насчет Анники? – крикнула ему вслед Ханджи.       Но Леви уже исчез на вершине узкой лестницы. – Эй! Ты там! – крикнул кто-то из-за спины Ханджи.       Она повернулась и побежала. Вернее, покачнулась... прежде чем скинуть эти дурацкие туфли и продолжить погоню за Леви в одних чулках. Но, черт возьми, её все еще шатало. Ноги были как резиновые. А ещё она чувствовала, что желудок неуклонно проталкивает свое содержимое к горлу. – Поторопись, черт возьми, – рявкнул на неё Леви и грубо потянул за собой. – Сними это, – он ненадолго остановился на следующей лестничной площадке, указывая на её платье.       Да, оно мешало, раскачивающиеся движения ткани его юбки замедляли Ханджи. – Здесь слишком много пуго...       Леви схватил ткань на её груди и с силой рванул. Успешно. Зеленая ткань разорвалась со странно приятным звуком прямо посередине. Ханджи скинула платье с себя, опасно пошатываясь, когда перешагивала шёлк. Она заметила, что нижнее белье, которое было надето на ней, не совсем хорошо прикрывало ее. – Остановитесь! Именем короля! – крикнул кто-то внизу.       Сжав губы, Леви снова схватил её за руку и потянул вперед, затем всё выше и выше. Они услышали, как позади них по лестнице грохотали сапоги. – Беги вперед, пока не увидишь люк в крыше, – приказал ей Леви. – Проползи через него и дождись меня. – Что ты... – Просто беги! – он подтолкнул её вперед и развернулся лицом к их преследователям.       Ханджи подумала, что пусть её лучше вырвет без его присутствия, и продолжила бежать. Позади неё раздались крики, затем безошибочно узнаваемые глухие звуки ударов кулаков по плоти. Затем, когда лестница кончилась, она увидела люк. Он находился довольно высоко, но ей удалось открыть его с третьей попытки. Маленькое окошко отворилось. Она подпрыгнула и подтянулась, вытаскивая своё тело на крышу.       Там, где должен был быть прохладный ночной воздух, оказался только затхлый, теплый воздух подземного города. Все воняло.       У Ханджи свело живот, и её вырвало так сильно, что ей показалось, будто из неё выдрали внутренности.       Она жалобно застонала, вытирая рот трясущимися руками.       Еще один спазм. Еще больше рвоты.       Она почувствовала чье-то присутствие на крыше, знакомая фигура сняла свой парадный пиджак и накинула его ей на плечи. Одежда сохранила тепло его тела. – Нам нужно уходить. Ты можешь идти?       Она кивнула, хотя и не была уверена, что может.       Леви взял её за руку и потащил вперед, сначала балансируя на фронтоне, затем вниз по наклонной стороне. – Мне жаль, – простонала она, и её снова затошнило. Перед глазами все плыло. – Я отведу тебя в укрытие, – сказал он ей. – Но мы не можем остановиться. Ты знаешь, что случится, если военная полиция задержит нас здесь. – Просто оставь меня здесь, – к этому времени она уже вся дрожала. К черту военный трибунал, она не может больше идти. – Заткнись, – он снова потянул её вперед.       Ей удалось сделать небольшой прыжок. Они забрались на другую крышу и спустились по обратной стороне. Было ли это все каким-то странным ночным кошмаром? В её желудке ничего не осталось, но спазмы все продолжались и продолжались, а голова превратилась в сгусток боли. – Что, если я тоже грохнусь в обморок? – простонала она, чувствуя, как желудок превращается в жидкий огонь. – Тогда я просто убью того, кто сделал это с тобой ещё медленнее, – сказал он.       Через два дома у нее подкосились ноги. Всё. Она больше не могла даже выпрямиться. Не теряя ни секунды, Леви наклонился и подхватил ее на руки. – Я слишком тяжелая, не надо, – слабо сопротивлялась она, но он только крепче сжал её и снова ускорил шаг. – Я сказал, заткнись, или я заткну тебе рот кляпом.       Ей пришло в голову, что на ней всё ещё надето бесценное изумрудное ожерелье поверх почти полного отсутствия одежды, что было самой нелепой вещью, которая с ней когда-либо случалась. Но от смеха у неё заболел живот. Голова. Всё её существо. Лицо Леви над ней было мрачным, его челюсть окаменела. Она обняла его за шею, чтобы перенести часть веса с его рук. Он коротко взглянул на неё сверху вниз, и в его глазах, к её облегчению, не было презрения к ней и её глупости. – Мне так жаль, – сказала она. Слезы, казалось, вот-вот хлынут из глаз, но она не хотела выставлять себя ещё большей дурой, расплакавшись. – Повтори это ещё раз, и я тебя уроню, – прорычал Леви.       Он потрясающе держал равновесие, осознала какая-то отстраненная часть её, когда он соскользнул вниз по краю крыши с ней на руках. Неудивительно, что он так быстро освоил пространственное маневрирование. Он подпрыгнул. Она вскрикнула. Он снова подпрыгнул. Теперь они находились на узкой улочке. Дома по обе стороны выглядели как заброшенные руины, но тени двигались, как живые существа. У неё что, галлюцинации?       Леви сказал что-то, чего она не расслышала.       Затем они оказались внутри одного из домов и спустились... вниз по лестнице с недостающими ступенями. Она почувствовала, как дыхание Леви участилось, его грудь стала гораздо быстрее вздыматься и опускаться у её бока.       А потом он, пошатываясь, вошел во влажную темноту, пинком захлопнул за собой дверь и уронил Ханджи на что-то, похожее на кучу тряпья. – Ведро, – прохрипел он, пиная что-то металлическое в её направлении.       Она услышала, как он зашевелился, затем вспыхнул свет, озаряя его бледное лицо. Он зажег свечу, поднял её высоко и огляделся вокруг.       Они находились в маленькой комнате, полной упакованной провизии и оружия на полках и матрасом на полу, на котором она сейчас лежала. Выглядело как своего рода убежище.       Слой пыли был настолько толстым, что казался одеялом.       Леви жалобно застонал при виде этого зрелища. – Не беспокойся, – сказала она, потянувшись за ведром. – Это всего лишь пыль. – Ни слова, – он пристально посмотрел на неё. – Просто проблюйся в ведро и постарайся не умереть. Я сейчас пойду убираться. И когда закончу, я хочу, чтобы ты уже крепко спала, чтобы больше меня не беспокоить.       Наблюдать за тем, как он вытирает пыль и подметает, бормоча проклятия, странно успокаивало. Она отпила немного чего-то из бутылки, которую он дал ей, и тут же выплеснула все обратно. Аккурат в ведро. Он накрыл её грубым одеялом после того, как вытряхивал его на протяжении, по меньшей мере, получаса. Оно было тяжелым и немного затрудняло дыхание, но двигаться все равно стало невозможно.       Леви открыл дверь в темноту снаружи. – Не уходи, – пробормотала она, и внезапная вспышка паники пронзила её. – Я вернусь сразу после того, как уберу это, дурочка, – проворчал он, приподнимая ведро, чтобы она увидела.       И он вернулся, спустя, как показалось, слишком много секунд. Леви положил ей на лоб прохладный кусок ткани и пристально вгляделся в её лицо. – Почему ты не спишь? – Я выставила себя круглой дурой, не так ли? – Ей пришлось сосредоточиться на том, чтобы снова не расплакаться. – Закрой глаза, – приказал он и осторожно снял с её носа очки, сложил их и убрал в нагрудный карман своей рубашки. – Пожалуйста, не оставляй меня, – выпалила она, тут же почувствовав волну смущения от своей слабости. – Хватит разговоров, – отругал он и опустился на пол рядом с ней. – Ни о чем не беспокойся. На какое-то время мы здесь в безопасности.       Он взял её руку своими двумя. Его большой палец рисовал медленные узоры на её запястье, ладони. – А теперь спи, – прошептал он. И она заснула.