Я так рвалась в Индию, что совершенно позабыла, кого мне придётся покинуть. Я не знала, сколь долгим будет моё путешествие и вернусь ли я в Англию ещё… Но расставаться со вновь обретённой семьёй было тяжким испытанием. Ведь они смогут приехать на Родину, только когда я буду уверена, что это безопасно для них. И я понимала, что случится это нескоро. Мы, возможно, не увидимся с мамой, Кираном и бабушкой несколько лет… Это осознание тяжким камнем лежало на моём сердце. Но разлука – меньшее горе, чем потеря.
Я солгу, если скажу, что была готова к этому. Я вернулась в 1977 менее двух недель назад, и, хоть этого времени было достаточно, чтобы многое обдумать, но его оказалось ничтожно мало, чтобы провести время с семьёй. Однако я знала, что поступаю правильно. Всё это время ход моих мыслей направляло какое-то подсознательное чувство. Например, я была уверена, что мне необходимо пролить свою кровь в храме, хотя Тёмная Мать и сказала беречь её. Я чувствовала, что это будет неким знаком, но вот для чего или кого, мне было неизвестно.
Я решила отвлечься от своих переживаний и закончить складывать сари, которые взяла из маминого шкафа. Напоследок я бережно провела рукой по изумрудной такни, разглаживая складки, и собралась отнести вещи обратно. Эта одежда, несмотря ни на что, вызывала во мне приятный трепет, как нечто родное. Я носила сари как в самые тяжёлые моменты моего пребывания в Индии, так и в самые радостные. В какой-то степени сейчас оно помогло мне ощутить незримую связь с теми событиями, что произошли со мной в Калькутте.
Я нажала локтем на ручку и спиной толкнула дверь маминой спальни, так как руки мои были заняты вещами. Войдя в комнату и обернувшись, я заметила на балконе силуэт. Я не успела испугаться, как ветер дёрнул занавеску и я увидела бабушку, которая напряжённо смотрела в пол. Она сидела в тени, куда не попадали лучи заходящего солнца, и это придавало её фигуре мрачный оттенок. Не поворачиваясь ко мне, она начала бормотать:
– Это убийство повлечёт за собой последствия. Это убийство повлечёт за собой последствия. Это убийство повлечёт за собой последствия…
Я опешила и непонимающе переспросила:
– Бабуль, ты это мне?
Она обернулась через плечо и ответила:
– Делай, что задумала. Но помни, что Боги не прощают ошибок, Амала. Не прощают, не прощают, не прощают…
Вот теперь мне стало действительно страшно. Я почувствовала, словно все Боги разом обратили на меня свой взор. Так же резко я ощутила и весь груз ответственности, который несли мои плечи. Не то чтобы я не осознавала этого ранее, но упоминание Богов напрягло меня. Царившая сейчас в комнате атмосфера угнетала. Я нервно сглотнула, спина же покрылась мурашками. Я прекрасно понимала, о чём говорит Индира. И мне стало не по себе от мысли, что бабушка знала о моём плане. Хоть это и не было чем-то удивительным, ведь её отец происходил из древнего брахманского рода. Скорее всего, у неё было видение, и она догадалась, что я хочу убить Вимала. А мама наверняка рассказала ей о моём отъезде. Бабушке оставалось только сложить два плюс два.
– Я знаю, – это всё, что мне удалось выдавить из себя. Какое-то время мы просто смотрели друг другу в глаза. Я боялась даже шелохнуться. Это был иррациональный испуг, так как никакая опасность мне не угрожала, но тем не менее это чувство сковало меня.
Вдруг бабушка приветливо улыбнулась и рукой поманила к себе. Я вышла из оцепенения, опустила стопку одежды на кровать и медленно прошла на балкон. Я присела на корточки напротив бабушки. Она тяжело вздохнула, взяла меня за руку и сжала её меж своих ладоней.
– Прости. Прости, моя девочка, что тебе придётся платить за мои ошибки, – бабушка говорила тихо, склонившись головой над нашими руками.
– Всё будет хорошо, бабуль, – я положила забинтованную ладонь ей на плечо.
Мне было до сих пор немного некомфортно от резкой смены настроения, но я не хотела подавать виду. Бабушка продолжила что-то шептать, но уже на санскрите. Зов Тёмной Матери стремительно лишал её рассудка. Я с сочувствием посмотрела на неё: некогда Великая женщина из рода Басу мучительно сходила с ума, потому что решила защитить своих детей. Я склонилась к бабушке и поцеловала её в лоб. Но она никак не отреагировала.
– Я люблю тебя.
Так мы просидели до того момента, как Киран позвал нас на ужин.
Вечером, когда мы убирались с мамой на кухне, она пыталась выпытать у меня подробности поездки в храм и узнать, почему на моей руке была повязка. Сразу, как я вернулась домой, она ничего не заметила, так как я спрятала руку в ткани сари. Мне не хотелось говорить ей про кровь и всё остальное. Она и так была на взводе из-за того, как стремительно развивались события. Видя, что я не иду на контакт, мама решила не давить на меня. Так что остаток дня мы провели в спокойной семейной атмосфере. То, чего мне так давно не хватало.
Лежа на кровати, я ворочалась, так как рана на руке ныла. Я никак не могла погрузиться в сон. Я посмотрела на красное пятно посредине белого бинта, а потом зажмурилась. Это навевало неприятные воспоминания. Но эта боль никогда бы не сравнилась с той, что я ощутила, когда мне пронзили сердце. Тогда ведь оборвалась не только моя жизнь… Интересно, а наш с Амритом ребёнок… Был ли это мальчик, а может, девочка? Хотя это не столь важно, мне бы просто хотелось, чтобы это дитя было похоже на своего отца. Такие же зелёные глаза и кучерявые волосы. Я повернулась на бок, и из-под моих закрытых век по щеке скатилась слеза. Я уже любила этого ребенка, когда лишилась его. И столь же сильные чувства я испытывала по отношению к его будущему отцу. Между мной и Амритом была какая-то безоговорочная любовь, хоть мы и были знакомы едва ли полгода. Да, сначала я сомневалась в своих чувствах, так как думала, что это всего лишь следствие духовной связи, но, смотря на Амрита, я понимала, что это мой осознанный выбор. Он не просто чувствовал меня, он понимал. И я знала, что Амрит сделает ради меня что угодно, но потому что он сам этого хочет, а не из-за связи.
Как некстати на меня ещё пуще прежнего нахлынули воспоминания, лишая возможности скорее уснуть. Был прохладный день, мы шли с Амритом под руку, прогуливаясь по саду в резиденции Дубеев. Я была погружена в свои раздумья, так как совсем недавно узнала про культ, нашу связь и всё остальное. Мы остановились возле куста роз, а я даже не заметила этого, продолжая ворошить мысли у себя в голове.
– Она скоро лопнет.
– Что?.. Кто? – я недоуменно посмотрела на возлюбленного. А на его лице привычно красовалась насмешливая улыбка.
– Твоя голова, Махарани. Перестань думать о всякой ерунде, особенно когда я рядом, – он рывком привлёк меня за талию к себе, и наши лица оказались очень близко. Я совершенно не сопротивлялась его порыву. Тёплые руки Амрита гладили меня по спине, словно он пытался успокоить меня.
– Ерунда, говоришь… Хотелось бы, чтобы так оно и было… – если честно, то я устала ото всех переживаний, и мне действительно хотелось отвлечься. Амрит всё это прекрасно чувствовал. Он взял меня за подбородок в его привычном жесте и поцеловал в уголок губ. Потом ласково погладил по щеке, а я прильнула к его руке.
– Я с тобой, и мы со всем справимся.
– Столько свалилось… Я просто пытаюсь свыкнуться со всем этим.
– Ты была рождена для этого. Скоро войдёшь во вкус и ещё будешь всем указывать, как и что делать, – когда Амрит говорил эти слова, в его глазах не было ни капли сомнений. Его уверенность передавалась и мне. Я улыбнулась и прильнула к его губам, зарываясь одной рукой в шоколадные волосы, а другую опустив на его широкую грудь. Амрит, не теряя времени, аккуратно обхватил ладонями моё лицо и углубил поцелуй, оставаясь при этом нежным. Мы самозабвенно целовались, рваными вдохами вбирая в лёгкие воздух. Было так страстно, нежно… и правильно. Я всем своим нутром ощущала, что мы с ним одно целое. Пусть Боги и соединили наши души, но любила я его своим сердцем. Когда мы немного отстранились друг от друга, он уткнулся головой мне в плечо, вдыхая мой запах.
– Ты так вкусно пахнешь, что я готов тебя съесть прямо здесь… – почему-то эта фраза рассмешила меня.
– Ты знаешь, как испортить момент, – с иронией произнесла я. Амрит посмотрел мне в глаза.
– Зато теперь ты смеёшься…
Моё сердце сжалось от боли, а поток слёз усилился. Я накрылась одеялом с головой и обняла свои колени. Он ничего этого не помнит, он не помнит
меня. Я ошиблась. Хуже кинжала в сердце было это. Да, скоро мы с ним встретимся, но он не будет видеть меня, а только Амалу Басу, его наречённую невесту. Полюбит ли он меня вновь? Оставив вопрос без ответа, я уснула.
Утром я с трудом встала с кровати. Я чувствовала только опустошение, но времени страдать не было. Мне нужно начать готовиться к отъезду: необходимо заехать на почту и в наш антикварный магазин. Я лениво потянулась и подошла к зеркалу. Оттуда на меня смотрела девушка с опухшими глазами.
– Что ж, могло быть и хуже.
После этой фразы я нервно усмехнулась и про себя добавила: «
Могло». Бросив взгляд на свой стол, я вспомнила, как заносила в дневник всю важную информацию, которую узнала в 1980. Эти записи необходимо было взять с собой в Индию. Но мне требовалось написать ещё кое-что. Письмо. Я прямо в пижаме принялась за это.
Мама, когда ты получишь это письмо, то я уже буду в Индии. Я не смогла сказать тебе всего лично, так как побоялась, что ты передумаешь и не пустишь меня… Я хочу, чтобы ты помнила, что это был мой осознанный выбор, поэтому не вини себя ни в чём из того, что может произойти. Знай, что я буду бороться за нашу семью и свою жизнь до последнего. Поэтому прошу тебя ни в коем случае не приезжать в Индию, пока я не сообщу обратное. Ты можешь получать письма с угрозами, что меня убьют, если ты не явишься. Но не ведись. На деле мне ничего не будет угрожать, так как я нужна им живой, но тебя они таким образом выманят. Помни, что ты не можешь бросить Кирана и бабушку. Как брату исполнится двенадцать или тринадцать, обязательно расскажи ему обо всём, чтобы он знал, чтобы был готов. Это важно, мам. Рано или поздно это произойдет.
Я хочу, чтобы мы с тобой условились, что у нас будет особая фраза, по которой ты поймёшь, что письма тебе буду присылать именно я. В самом последнем предложении письма первые буквы слов будут образовывать моё имя. Так ты точно будешь уверена, что это я. Но если письмо будет подписано при этом «Твоя Амала», то меня заставили это написать. Я понимаю, возможно, всё это кажется сложным, но это необходимо. Ты же, в свою очередь, поступай так же, чтобы я знала, что письмо от тебя. Последнее предложение, первые буквы, твоё имя.
Не доверяй никому. Мы не знаем точно, что задумали Дубеи и на что они готовы пойти в этот раз, чтобы достигнуть своей цели. Возможно, за время нашей разлуки я выйду замуж, но я хочу, чтобы ты знала, что на первом месте у меня всегда будет наша семья. Я очень люблю тебя, мама, и Кирана, и бабушку. Передай им это, пожалуйста. Также я прошу тебя изредка навещать храм и молиться Махадеви, дабы умилостивить её, хотя бы ради меня. И не ищи пропажу из нашего магазина. Это была я. Решила, что это может мне пригодиться. Перемещайся по городу с осторожностью. Не используй такси. Аккуратнее, мама, арендуй лучше автомобиль.
Амала
Я покончила с письмом и сразу решила перечитать его. Да, последние три предложения явно выбивались из контекста, но мне было необходимо, чтобы мама обратила на них внимание. Она должна была понять, как будет выглядеть отличительная черта моих будущих посланий. Свернув лист, я встала со стула и подошла к шкафу, наспех оделась и спустилась вниз. Часы показывали 10:28, а это значит, что мама была ещё дома. Я стала мысленно производить расчёты. Магазин открывался в 11:30, она обычно приезжала туда к 11:10. Значит, у меня оставалось около тридцати минут… Я быстро выскользнула за дверь, чтобы не столкнуться с мамой. На улице было сыро и гулял ветер. Я плотнее запахнула пальто и побежала на остановку. Автобус должен был приехать с минуты на минуту.
И вот я была уже почти у входа в наш антикварный индийский магазин. Зайдя внутрь, я сразу заперла за собой дверь на тот случай, если мама приедет раньше. Тогда мне останется только прошмыгнуть через чёрный ход. Я прошла вглубь помещения вдоль полок, на которых были различные шкатулки, лампадки, статуэтки Богов и прочие предметы интерьера. Обогнула стенд с благовониями и свечами. Благодаря ним в нашем магазине стоял особый запах. Здесь было много уникальных вещей, но меня интересовало кое-что конкретное.
В конце концов я нашла нужную витрину, которая стояла почти в самом углу. Обошла её со стороны и зашла туда, куда допускался только персонал, а после отперла стеклянные створки. Клинки. Мне нужно было оружие, чтобы защитить себя… чтобы я могла убить. В Индии у меня не было «друзей» и даже дяде Камалу я не доверяла полностью. Я не знала, как он отреагирует на просьбу дать мне что-то, даже для самозащиты, поэтому решила подготовиться самостоятельно. Я аккуратно выудила из-под стекла маленький кинжал, который заприметила ещё пару дней назад, когда помогала маме в магазинчике. Прекрасная работа: на его лезвии была выгравирована луна, а рукоять украшал крупный самоцвет. Но это было для меня не столь важно, сколь то, что он лёгкий и достаточно длинный, чтобы им можно было убить. Я достала из сумки ткань и завернула в неё оружие, затем закрыла витрину, словно всё так и было. Мне оставалось надеяться, что пропажу не обнаружат раньше, чем я покину Лондон. Мельком бросив взгляд на часы, я заметила, что было уже 11:05. Мама могла прийти в любую минуту, мне нужно было срочно уходить. Я не решилась искушать судьбу и вышла через заднюю дверь. Итак, первая часть задуманного прошла успешно. Я решила выпить чаю и хоть что-нибудь съесть перед тем, как ехать на почту, ведь позавтракать дома я не успела.
Я сидела в уютном кафе и пила зеленый чай с бергамотом и жасмином, наслаждаясь мягким ароматом. Рядом стояла уже пустая тарелка, где ранее лежал круассан. В будний день утром в заведении было мало людей: я наслаждалась относительным умиротворением, какое могла сейчас себе позволить. Хотя, учитывая, что в моей сумке лежал кинжал, некое напряжение всё же присутствовало. Но тут колокольчик над дверью прозвенел и в кафе кто-то вошёл. Я подняла глаза и…увидела их. Я даже подавилась чаем от неожиданности. Гости мельком глянули на меня и прошли к стойке, чтобы сделать заказ. Мы не успели пересечься взглядами, но я сразу их узнала. Это были Лима и Габриэль. Они стояли ко мне спиной, а я таращилась на них, пребывая в шоке. Но вот они взяли свои напитки и скрылись в глубине кафе, где мне их было уже почти не видно. Видимо, сейчас они всё ещё в отношениях… Нет, я, конечно, знала, что они существуют себе спокойно где-то в Лондоне, ни о чём не подозревая, но чтобы встретить их вот так… В будущем мы были по разные стороны баррикад, но сейчас, возможно, мы видимся в первый и последний раз, так как их могут просто не послать в Индию. Я мимолётно скользнула по ним взглядом: они пили кофе и о чём-то спорили. Скорее всего, они уже на грани разрыва. Мне оставалось лишь наблюдать за ними. После возвращения на три года назад я приняла решение, что не буду лезть ни в жизнь Лимы, ни в жизнь Киллиана. Да, мы были друзьями, но они не смогли принять мой выбор в будущем и покинули меня после того, как я убила Габриэля. Сейчас же мы чужие люди, и я решила, что мне незачем сближаться с ними вновь. Потом наши пути всё равно разойдутся. Я быстро допила чай и поспешила уйти: слишком много воспоминаний накатывало на меня, когда я на них смотрела.
Стоя в очереди на почте, я всё думала о том, что произошло. Боги посмеялись надо мной, не иначе. Я не могла понять только одного: было ли это совпадением или судьбой? Хотя, скорее всего, я видела подвох там, где его не было. В последнее время меня преследовала лёгкая паранойя после видения с Махадеви Кади.
– Девушка, проходите, пожалуйста… – из раздумий меня выдернул голос работницы почтового отделения. Я подошла, но она даже не поздоровалась.
– Здравствуйте, я хотела бы отправить письмо по этому адресу, но к определённому числу. Это возможно?
– Конечно, какая именно дата? – девушка не смотрела на меня, а продолжала со скучающим видом заполнять какие-то бумаги.
– 27 сентября. Это очень важно.
– Да-да, что-то ещё? – она совершенно меня не слышала и отвечала машинально.
Я промолчала, ожидая, пока работница поднимет на меня свой взгляд. Как только я поняла, что она обратила внимание, я продолжила:
– Это письмо должно быть доставлено ровно через семь дней по этому адресу. 27 сентября оно должно оказаться у получателя. Это понятно? – я говорила сдержанно, но властно. Меня раздражало пренебрежение, которое проявила эта особа. Под моим взглядом она сжалась и выдавила из себя что-то наподобие ответа. Я расплатилась за марку и конверт и поспешила на свежий воздух. Вдохнув полной грудью, я успокоилась. Впереди меня ждали такие же напряжённые дни.
