Warschauer Morgen

      Это утро кажется мне особенно интересным, ведь ребята предлагают собраться внизу, что является отличным поводом уяснить некоторые вопросы с Флаке. Например, насчёт «случайно» разбитого Casio, хотя в глубине души я надеюсь, что замну эту тему и очкарик просто не вспомнит про свои несчастные пострадавшие клавиши. День сегодня сырой и промозглый, что к лучшему — очередная ночь с куском недописанного обрывка, который ещё с трудом можно назвать куплетом, лежит на столе давно, с прошлой недели, когда я сел за него после поездки в Рим с хорошей компанией (и очень хорошо там развлекся). Этот день я планировал продуктивно провести в номере за энергетическими напитками и некоторыми вопросами, связанными с моим сольником.       Возможность встретиться с ребятами равно возможность узнать цены на местное пиво у Дума, послушать шутки про кепку Рихарда, увлечённый рассказ Лоренса о какой-то рамдомной Варшавской подворотне, где его покусала собака, и заодно пошутить истёртую до дыр шутку про «не притягиваешь настоящих баб, но хотя бы суки липнут», на что все обычно синхронно закатывают глаза и будто хотят уже воплотить тот самый сюжет из Haifisch, если я ещё раз так сделаю. Но я предпочитаю в подобные моменты громко заржать и сказать, что у Пауля смешная шапка, даже если на нем её нет, это обязательная часть программы. Ну а новости о «Новых любовных горизонтах загадочного и неуловимого» никогда не смогут меня обойти, хотя ребят почему-то не очень интересует с кем трахается Круспе (с такой то жопой!). От Ларса я слышу благодатное молчание, и иногда вовсе не замечаю — присутствует ли он, или уходит обниматься со своим басом в их с Хирше идеально вымытую и аккуратную конуру, как будто сразу после клининга. Длинный в принципе странный: молчит себе, ходит за Паулем, как бродячая собака, которую подобрал ребёнок, ну да ладно. В их компании никогда не бывает скучно, и то главное; особенно, когда пытаешься разбавить себе обстановку после очередной бессонной ночи за блокнотном (с фанатками в Риме было определенно веселее).       Завтракали мы, неожиданно, достаточно тихо: Флаке был молчалив и угрюм (позже он рассказал, что та собака правда сильно укусила и ему пришлось плестись в местный травмпункт, где он на немецком пытался объяснить, что с ним произошло и прождал в очереди час, трясущийся и заплаканный), Шнай зато конструктивно рассказал мне о всех видах пива в местном супермаркете и обещался угостить под угрозой поведать Ульрике, чем её дражайший супруг, ведущий здоровый образ жизни, интересуется в Польше. Пару месяцев назад она не выпустила его из дома на совместный уикенд и явно давно держит на цепи, — никогда не понимал прелестей семейной жизни (сидишь в четырех стенах как заключённый, ей богу). Про Оливера я молчу: думаю, не стоит говорить о его вкладе в беседу.       Но перейдём к главному — тихо было из-за того, что за столом не было конченого Ландерса, ржущего со слова «табуретка», и всегда очень точно подмечавшего особенности задиристого и капризного нрава Круспе (хоть он и мой друг). Круспе я уважал всегда, просто часто он правда ведёт себя, как старая истеричка с недотрахом; но со мной трудностей не бывает. Обычно именно с Паулем у них разворачиваются такие баталии, что мне очень даже интересно за ними понаблюдать после концерта. Один раз они не смогли поделить, кто и куда будет втыкать шнуры от своих дорогих гитарок, чтобы помузицировать. Подраться из-за комбо усилителя — это в их стиле.       Вот бы Круспе кто-нибудь реально воткнул. Это было бы так прекрасно — тихий, покладистый Рих, и больше никаких споров «чьё это место» и перепалок на репетициях, больше никаких злых карликов и обиженных принцесс у меня в студии по утрам, когда особенно хочется тишины и покоя.       …Рихард и Пауль заявляются в таком виде, как будто снимали порно всю ночь, но так и не смогли добиться удачного кадра — особенно походка Рихарда красноречиво говорила о том, что с Ландерсом они или трахались, или дрались. В их случае гораздо вероятнее был второй вариант, но первый тоже не исключён и звучит крайне интересно.       Как же упоительно представлять, как трахают эту пышную задницу, особенно кто-то подобный Хирше — выебет так, что не встанешь, мы это поняли ещё на съёмках Pussy; но, впрочем, мы договорились не вспоминать о том клипе в присутствии друг друга, потому что Оливер чуть не умер, когда мы целый месяц после публикации данного шедевра называли его Mister Pain, и я активно интересовался, какие практики в БДСМ конкретно применяет к нему жена, на что он почему-то заливался краской и говорил, что это не совсем его сфера и наотрез отказывался что либо рассказывать о сексе. (Я же говорю — трахается с басом!)       Рихард был угрюм как всегда, а вот Ландерс, к моему огромному сожалению, не отпустил ни одной шуточки по этому поводу и даже старался прикрыть жопу Круспе: сразу перевёл тему, черт, и вспомнил историю с барабанами, на что в Шнае снова проснулся разъярённый зверь, почти как год назад, когда я нечаянно разлил пиво на его костюм, и он чуть не умер в нем на концерте, пытаясь найти меня после, чтобы, видимо, задушить…       Рихард очень густо краснеет, когда Ландерс что-то шепчет ему на ухо и залезает шаловливой рукой на драгоценное колено великого и ужасного, казавшегося сейчас совсем беззащитным и даже… доверяющим? Я уверен, что Пауль шептал этому неженке что-нибудь похабное, но обычно Круспе не реагировал на такие дешевые провокации. А это значит, что вариант с тем, что они трахались (и, возможно, продолжат в будущем!) становится намного более вероятным, — учитывая, как Ландерс лапает всё утро неприступную принцессу, он ночью с ним и не такое мог делать. Я был крайне доволен таким раскладом — стабильно оттраханный и удовлетворённый Рихард, довольный и занятый пассией Пауль равно стабильно устойчивая положительная обстановка в группе и новая тема для подколов, отличный кладесь для новых историй по типу той с бывшей Круспе и моим номером… (но это правда было очень смешно)       Уходя из кухни, я заметил, что два героя остались, а не ушли с нами, только Оливер сказал, что подождёт Пауля: ему нужно было отдать ему какую-то британскую книжку, купленную вчера в киоске на одной из их привычных прогулок «Пройди триста километров за час до концерта». Но сколько я не пытался потом выпытывать у молчаливого Ларса, что же они там делали (под угрозой ущерба его драгоценному серфу), он только опускал глаза и говорил, что ничего не видел.       И что ему стоило рассказать? Я уверен, что когда отвернулся — Рихарда трижды отымели на столе.