H & B

Хоби не верил в существование силы каких-то там талисманов, считая это истинным шарлатанством и способом вытягивания денег из неожиданно нашедшихся туристов и чрезмерно осторожничавших людей, веривших в поверья, лечившие болезни "народными средствами" и опасающихся попасть к Богу в немилость. Панк думал, что его точка зрения вполне разумная и обоснованная, нежели слепое скупание талисманов, которые мало того, что ничем не помогут, так ещё и разочарование принесут. Он не боялся чем-то не понравиться богам, ведь попросту не верил, что кто-то сидит наверху и спокойно смотрит на то, как вселенные и жизни людей разрушаются. Но зато ему не хотелось не понравиться Павитру, который время от времени интересовался такими штуками и мог в любой день после занятий заглянуть в ближайшую лавку к антиквару на предмет чего-то интересного. Не сказать, что в его комнате находилось много "артефактов", скопившихся за неопределённое время, но как минимум один рисунок ранголи, висевший на стене из-за отсутствия свободного места в Мумбахеттене, и парочка браслетов с разноцветными бусинами "чакр" имели место быть. Однажды Хоби, поинтересовавшись, зачем это всё добро держать в доме и выслушав получасовую лекцию о защите от злых духов, недоверчиво спросил: – А ты уверен, что они есть? Что демоны существуют, точно так же, как и Боги? В ответ панк услышал одну фразу, которую, как он думал, Павитр мог повторить ещё несколько раз в разных формулировках и не повториться: – Я не могу утверждать, что они есть. Но и не могу знать обратного, никто не знает, что происходит с человеком после смерти и куда девается его душа. А сейчас, повстречав столько аномалий, самых разных, начиная от сбежавших из тюрьмы людей и заканчивая помешавшимся на вере монахам, не могу гарантировать и благополучие своего душевного спокойствия. Мне нравятся эти талисманы, но предпочитаю относиться без фанатизма. И Хоби понимал его мысли и уважал. Но не стал бы относиться также. Хотя никто не мог заранее предугадать, что всё сложится по-другому и, гуляя по Лондону, Прабхакар затащит его за руку в подозрительно выглядевшую лавку, перед этим четверть часа простояв посреди улицы, вымаливая разрешение "щенячьими глазами", против которых, индус знал (как назвал его Хоби – зараза всёпомнящая), панк был бессилен, потому что Павитр есть Павитр, и его не поменять. На полках расположились книги, банки с какими-то тусклыми "зельями", о которых Хоби любовно выразился: отрава, получив тычок в ребра от Прабхакара (правда, большого результата это не возымело, большая разница в росте имела свои плюсы). Возле очередного стеллажа расположилась высокая и крупная бадья кальяна, уже успевшая покрыться еле видным слоем пыли, повсюду виднелись стопки фарфоровых тарелок, в глубине одного из открытых ящиков обнаружились старые золотистые весы, и, похожие на сломанные, часы, которые почему-то всё равно шли, на что, правда, парни не обратили внимания. Павитр таскал Хоби от шкафа к шкафу, все больше удивляясь и шире раскрывая глаза от увиденных диковинок. Больше всего его зацепили китайские колокольчики, по поверьям очищающие пространство, где они висели, радуя владельца тихой мелодией, от негативной энергии, и от которых Павитр не смог отказаться. Панк терпеливо ждал, пока он рассчитается (антиквариат есть антиквариат, он всегда славился своими высокими ценами, но тут она оказалась смехотворно низкой, поражая Павитра), печатая короткий ответ на сообщение Гвен, спросившей, где они пропадают и почему никогда не берут её с собой. Короткий шутливый ответ, представляющий собой три слова: "Тройничок интересует, что-ли?" и вызвавший у Стейси желание закатить глаза и показать Хоби язык. Павитр хотел было ещё что-то посмотреть, но Браун, внутренне простонав, чуть не за шкирку вытащил его за дверь, пробормотав сухое прощание с продавцом. Хоби любил всего парня, включая его заинтересованность буквально во всём и нескончаемую энергию, но таскаться с таким человеком по магазинам (особенно если магазин был один, там они могли застрять на несколько часов) было просто невыносимо. Хорошо хоть они успели купить колокольчики и в ответ на насильное окончание исследования нового антиквариата Павитр ничего не выразил. И ладно бы Хоби ПРОСТО сходил с ним за амулетом – без проблем, раз ему нравится, то пусть обвешается ими хоть с головы до ушей, но зачем втягивать в это его самого? Ответа на этот вопрос панк не знал, когда увидел прикреплённые к входной двери с внутренней стороны на крючок для одежды те самые китайские колокольчики. Было видно: Павитр постарался, пока другой паук спал. И ведь добротно сделал, не упадут. – Пав, - позвал Браун парня, в это время находившегося в ванной и чистившего зубы (похоже опять новой щёткой). Прабхакар не был Гвен, и не имел привычки оставлять свои вещи у Хоби, поэтому часто приходилось предоставлять парню ещё одну зубную щётку, потому что он опять её забыл, в то время как дома у индуса уже успел собраться целый склад этих зубных щёток. - Подойди сюда. В коридоре появился парень, продолжавший чистить зубы. – Твоих ли рук и если да, то зачем это было сделано? - Павитр попытался ответить, не выплюнув всю пасту, чего ему не удалось, наружу вырвалось несколько нечленораздельных бурчащих звуков. - Чего? Подождав, пока тот сбегает обратно в ванную и наконец сможет адекватно говорить, Хоби прислонился к шкафу с одеждой, чуть не задев ручку. – Я подумал, что твоей квартире не хватает некой утонченности, как эти колокольчики, - вытирая руки полотенцем, после закидывая его на ближайшую деревянную поверхность, представлявшую собой небольшую тумбу для обуви, подошёл Павитр, указывая ладонью на китайский талисман. - И плюс я обратил внимание, что Мигель всё больше вешает и на меня, и на тебя каких-то поручений и мы стали меньше видеться, так я решил прикрепить их к твоей двери, чтобы ты... ну... не забывал обо мне. Но если ты категорически против, я сразу уберу их. – Я и так вспоминаю о тебе, Пав, каждый день, - взял его за руки Хоби, поймав слегка пристыженный взгляд парня и переводя свой обратно, на чуть трясущиеся от ветра, пришедшего с кухни, колокольчики. - Так уж и быть, пусть висят, не так уж сильно они мешаются. Павитр просиял, в глазах заплясали озорные звёздочки, так ярко сиявшие, когда панк был рядом. Последний улыбнулся на это, мягко поцеловав того в губы и наконец отводя глаза от колокольчиков, так и притягивавших внимание Хоби к себе. Он решил провести эксперимент на предмет существования того самого защитного эффекта, какого добивался и в который верил Прабхакар. Что удивительно, как только эта хрень появилась у него дома, друзья по группе стали появляться реже, говоря, что им стало немного необычно находиться у него дома – слишком много энергии и в то же время лёгкости появляется у них в организме после визитов к панку. Хоби на это лишь посмеивался, но когда даже Мигель, соизволил припереться к нему (что удивительно само по себе) в самый неудобный момент (именно тогда, когда Хоби решил наконец разобрать гору журналов "Плейбоя", завалявшуюся в глубине шкафа от старых владельцев квартиры), ведя себя очень необычно, словно какой-то обкурившийся хиппи (чересчур спокойным он казался, пусть на самом деле это не было реальностью, просто день у того выдался неплохой, но выглядело со стороны наблюдателя именно так), в голову хозяина квартиры залезли подозревающие о вмешательстве магии мысли. После того случая Хоби окончательно поверил в магические силы, но лишь в силы своих колокольчиков, в другое не было никаких оснований верить, много чести. Теперь же он ни при каких обстоятельствах не желал снимать эти колокольчики по двум причинам: приятный звон, возникающий при открытии двери, когда он наконец возвращался после напряжённых недель, и память о человеке, который пусть и повесил их против воли панка, но, определённо, сделавший это не зря. Павитр был прав, китайские колокольчики из быстро закрывшегося антикварного магазина на углу были к месту в квартире Хоби, прежде не имевшей своего шарма, и здорово разнообразили интерьер. Всё было правильно, всё находилось и висело там, где было нужно.