Устройства притяжения

Глава 03. Опаленные провода. Они вновь гости Северного континента, но так далеко от гостиницы Льдинки. Ничего не поменялось, прокручивая детали и расставляя поочередно по полкам, Сефирот не способен перечислить c точностью все, что чувствует к Клауду: признательность, уважение, с недавней поры гордость, но было что-то еще, а когда именно это оно появилось, в каком из трех событий? Клауд Страйф вырос на глазах Сефирота, возмужал и окреп, стал СОЛДАТом, учеником, дослужился до звания капрала. Сефирот терялся в догадках, не по гордости и глупости ли Клауд продолжает выставлять себя телохранителем генерала, не забывая о защите окружающих от него и, припоминая комментарии солдата:«Гребаной Дженовы». Свидетель ситуации Нибельхейма и истории Фаремиса через разговор с Сефиротом у причала Льдинки радовался поступлению в Третий класс, позднее ошарашен, но воодушевлен принять предложение стать учеником. Мужчина не видел в парне недалекости или неразумности ни в самом начале, ни сейчас, и не наблюдал за ним высокомерия от заработанных статусов и рангов. Не глуп, горд, но в другом ключе, у Страйфа другие причины лезть напролом. В прошлом году они выяснили, что "фанатизм" Клауда по Сефироту закончился после работы секретарем, и этот факт, снова приводил к выводу — Страйф хочет быть причастным, хочет участия в важных событиях, а на опасность ему положить, аналогично Заку. Игры в "справедливость" приведут к фатальному итогу. Анджил утешался тем, что если трое Первых сгинут, на их место придут те, кто продолжат борьбу, но Сефирот смотрит на происходящее иначе, а у Генезиса же, подавно противоположное мнение. — Виновник этих дилемм — я сам, — устало говорит под нос генерал, ставя жирную точку, веря — он отыщет ответ, но не сегодня. Капрал роется в шкафах кухни, не найдя стеклянных стаканов, останавливает выбор на высоких болотно-зеленых кружках, сойдет. Его встретили вопросом: — По твоему, я мазохист? — Чего? — Зачем брать в ученики того, кого ненавидишь? — Не знаю, ты мне скажи. — Дело в чем угодно, но не в ненависти, Страйф. Парень задумался, орудуя штопором, а мужчина отложил папки, пока достаточно, главное, что Генезис отчитался. Сефирот выключил торшер около столов, поднялся и, подойдя к стене, отрегулировал свет люстры до полумрака. На вопросительный взгляд утвердил: «Зрению тоже нужен отдых». Пламя приняло основную работу по освещению помещения. Он вступил на ковер и, пройдя мимо Клауда, сел в кресло у камина. Серебряные волосы легли поверх правого подлокотника, опускаясь водопадом вниз, больше не подметая концами пол от сидения на стуле, часть центра длины осталась позади спины. — Если ты кидаешь, я схватываю на лету, если говоришь прыгать, прыгаю, на тренировке или миссии я не оспариваю твои приказы, а исполняю их. Переделать, перечитать, улучшить, изменить подход, ждать, стрелять — выполняю. Ты не отказался от моего обучения потому, что тебя интересует не только послушание, твоя ненаглядная дисциплина, но и быстрый, отличный результат, — рассудил Страйф, вынимая пробку. — "Не оспариваешь" — вымысел, а "отличный результат" — сильное преувеличение в послужном списке, не стоит себя переоценивать. — Ах ты… — парень нахохлился, ткнул в сторону мужчины пробкой. — Ты сказал — в чем угодно. Сефирот улыбнулся и Клауд прищурился. — Кайф ловишь от издевательств? — Издержки профессии, Страйф, ничего личного. Я объективно требователен к тренировкам, но никогда не "ловлю кайф" от тяжелого процесса к наилучшему результату. — Опять врешь. — На счет — ничего личного, или — не "ловлю кайф"? Клауд хмыкнул, скрыв лицо за волосами, опуская голову. Снова они подходят к невидимой грани личного, причем без глотка алкоголя. Страйф наполнил… кружки вином без знания этикета разлива; Сефирот видит иллюзорный нервный тик Генезиса. — Я не понимаю, тебя удар хватит, если признаешь, что я нравлюсь тебе? — Клауд поставил бутылку, оглянувшись. Генерал поднял бровь, а солдат цокнул. — Как ученик, как СОЛДАТ. Ты любишь подтрунивать надо мной, моя злость смешит тебя, но главное, тебе нравится видеть, что твои усилия не пропадают зря. — Для откровенной лжи мне придется выпить все запасы Баноры. — Ты невыносим, в курсе, да? — Страйф оттопырил бедро, уперев в него кулак. — Ты тоже, — кивает мужчина, положив ногу на ногу. Парень полу-хмыкнул полу-хихикнул, подошел и подал кружку. — Хьюли и Рапсодос правы, — он предлагает чокнуться. — Стоим друг друга. — Хороший тост, — соглашается Сефирот. Сделав глоток, Клауд ощущает вкус ягод, очень сладкое красное вино. Осмотрев дно кружки, Сефирот слегка скривил кончик губ, от Страйфа не укрылось это, он спрашивает: — Что не так? Генерал встал и, осмотрев коробки, выбрал четыре бутылки разных напитков, отодвинув на столешнице те, которые недавно выставил капрал. — Дело нужно выполнять хорошо или не заниматься им вовсе. Ты не пробовал банорское вино, готов к полноценной дегустации? — Доверюсь мастеру, — сухо ответил Страйф и, отдав кружку, падает на диван, устраивается в позе лотоса. Глядя на армейскую подошву поверх обивки, Сефирот говорит: — Не думал разуться? — А ты не задохнешься со своими супер-рецепторами? — Клауд кладет голову на мягкую спинку. — Я снял ботинки всего раз за весь день. Капрал прав, а генерал утомился ставить барьеры. Они пробуют по бутылке сухого и полусухого вина, Страйф плюется, ему не понравился вкус, но пришлось давиться, допивая. Сефирот сказал, что с брускеттой из диетического мяса индейки или морепродуктов вино становится приятней и разнообразней. Рассуждал он задумчиво, но парень все равно обозвал мужчину снобом. Молча. Сефирот отказался от красных сортов, он предпочитает белые вина, а Клауд пока не определился. Генерал разлил сладкое и полусладкое, второе пришлось солдату по душе, а первое казалось слишком приторным. Сефирот поведал, что фрукты и мягкие сыры отлично подходят к данным напиткам. Одной бутылки хватало заполнить кружки поровну дважды, опьянение им не светит с таким малым процентом алкоголя, мужчина попросил повременить с ликером и оценить главное достояние Баноры. Парень не разбирается в вине, и Сефирот рассказывает о том, как правильно употреблять его, в чем разница сортов, названий, цветов, тема перетекает в подробности культивации почвы для выращивания фруктов и ягод, о стоимости оборудования перегона и сбраживания, об уходе за деревьями и виноградниками. Клауд внимательно слушает и говорит, что Сефирот редко пьет и предполагает, что познания о винокурнях и процессе изготовления заслуга Генезиса. — Уверен, ты заметил талант Рапсодоса впечатывать в мозг окружающих все, что покидает его рот. — Сефирот оглянулся вправо, к экрану. Если бы парень не знал мужчину минимум достаточно, решил бы, что тот прозвучал около страдальчески. — Разумеется, он эксперт по вопросу вин, оберст родился в семье, владеющей огромным бизнесом виноделия. Не прекращает напевать серенады сомелье, живущему с родителями. — Кому? — не понял Страйф. — Мастеру по сервировке и подаче вин. Генерал ушел в себя, а солдат запоздало осознал — он опять ляпнул сдуру. Что происходило между ними, Клауд не знал, но очевидно, болезнь полковника морально отразилась не на нем одном. Страйф остановил выбор на красном полусладком вине с названием — язык сломаешь, а Сефирот на полусухом белом. Они прикончили восемь бутылок разных сортов глазом не моргнув, пора прибраться и посетить уборную. Клауд уносит пустые бутылки на кухню, на втором заходе невзначай интересуясь: — В морозилке лежит белое мясо птицы, если хочешь, могу сварить или пожарить для вина. — Я не голоден. Кстати, спасибо за еду… — Своевременно, — усмехнулся Страйф. -… но не стоило нести ужин для президента. Я, как и остальные, обойдусь пайком. — Ага, то есть фрукты сгниют, — заключил парень. Он обнаружил их в ящиках фанатов и отнес в холодильник, фрукты умудрились не замерзнуть по пути к получателю. — Какой смысл быть офицером и не пользоваться привилегиями? — Пользуюсь, но злоупотреблять полномочиями не входит в приоритеты. — Круто, что пассивная агрессия не в категории полномочий. — Ты не заслужил? — строго уточнил мужчина. — Я могу нарезать яблоки и груши? Сефирот прищурился, его начинало раздражать, что он получает не ответы, а вопросы Клауда: — Чувствуй себя как дома. — Уже. — Наглеешь. — Спорим, ты уже простил. Ученик подхватил последние бутылки, пулей исчезнув, а мастер уставился на проем кухни. Он тяжело вздохнул, думая что лучше — напомнить о границе дозволенного или расслабленно поддерживать подстрекательства. Парень выдал обиду в спальне, мужчина расценил это, как нежелание Сефирота узнать о Страйфе вещи, не относящиеся к обучению. Три дня в режиме полной боевой готовности не давали разрядку мышцам, но отчет Генезиса подарил ее уму. Сейчас не самый плохой момент для отдыха, они уже выпивают, значит осаживать по генеральски не обязательно, лишь саркастично по свойски. Клауд резко выглянул из прохода. — Ты уверен, что не хочешь мяса? Сефирот отвернулся, закатил глаза, отпив вина. — Обойдусь. Страйф возился недолго: протер столик, ставя поверх тарелку с нарезанными яблоками и грушами, достал бутылку себе и Сефироту, разлил, сел на диван пробуя напиток уже с фруктами. Минуло пятнадцать минут, кроме скудных комментариев о новом вине — вкусно, не вкусно — ничего не последовало. Солдат вздохнул: — Мы так и будем молчать? — Пить в тишине — это как трахаться без смазки. Клауд хлебнул лишнего, Сефирот с интересом наблюдает за стремлением задохнуться. — Удивлен, что я ругнулся? — Очень, — хрипит Страйф, бурно откашливаясь. Успокоил кашель, запив вином, не разумно, но ему все равно. — Я процитировал лейтенанта Андерсена. В начале войны он стал командиром диверсионно-разведывательной группы, в которую временно входил я. — Каким он был? — прозвучало глупо. Мужчина кривит бровь, но отвечает: — Острым на язык весельчаком. Страйф помедлил. — Он не вернулся? Второй глупый вопрос. Сефирот покачал головой. — Вутайскую войну можно описать достаточно кратко, а именно — подавление сопротивления. Вутай располагал ресурсами и армией, для открытого конфликта с Шин-Рой и ее погоней за мировым господством. За несогласие они расплачиваются до сих пор. — Капрал нахмурился. — Я решил, что ты хочешь углубиться в диалог о войне, поэтому сработал на опережение. Если ты не против, я предпочту поговорить о чем-нибудь другом. — Конечно, сменим тему, — согласился Клауд, пожав плечами. — Ты хочешь, чтобы я узнал тебя лучше? Страйф растерялся, Сефирот уточнил: — В спальне, мне показалось, что ты имеешь в виду именно это. — Ну, э… — Клауд отвернулся, покрутил кружку в ладонях. — Я все еще не уверен, надо ли тебе оно. Мы месяцы напролет обсуждаем мои сильные и слабые стороны, магию, Шин-Ра… Редко говорим о чем-то простом. А про личное ты не спрашиваешь, а если спрашиваю я, сразу агришься. — Смотря что ты спрашиваешь. — В этом и проблема, — парень глянул в потолок. — Попробуем пообщаться без ограничений? — Нам одинаково сложно обсуждать личное, — мрачно отозвался мужчина. — Я не отказываюсь от слов сказанных в спальне, но ты должен понимать, что разговоры на подобные темы не проходят в легкой обстановке. — Всем тяжело говорить о таком, Сефирот, но наш уровень доверия вроде не… минимальный. Короче, я уже сказал, что не против попытаться, выйдет стопроцентно паршиво, но я буду честен. Генерал глубоко вздохнул, кривит широкий рот, капрал на эту мимику сердито добавляет: — Не обязательно трогать личное, простые вещи никто не отменял. Вот, только что ты рассуждал не о корпе или тренинге, неплохо же получалось. — Односторонний рассказ о вине — отличный полноценный диалог. — Хочешь поговорить, а не заумно рассказывать о том, в чем я не разбираюсь, так спроси меня о чем-нибудь, — съязвил Страйф. — Хорошо, — Сефирот делает глоток. — Как поживает мисс Локхарт? — Внезапно. — Не о службе, а о личном или простом, я соблюдаю условия, что тебе не нравится? — Это были не условия, а предложения. — Мы разговариваем или спорим? — мужчина утомлен упрямством парня, тот потянулся за кусочком яблока. — Нормально. Развивает бар, планирует в октябре взять персонал. — Бизнес растет? — Ага. Здание старое, надо подзаработать на ремонт. — Слышал ее рекламная компания хорошо работает, посетителей хватает, значит ремонт, это вопрос времени. Гадалка без чаевых — Сефирот мог узнать о делах Тифы только от Зака. — Да, ты прав, — улыбается Страйф, доедает яблочный ломтик, потянувшись за грушевым. Мастер молча отметил — ученик не видит разницу между едой и закуской, фрукты быстро кончатся. — Твой любимый цвет красный, но какой конкретно оттенок? — Сефирот оглянулся к искусственным языкам пламени, танцующих на поленьях в камине позади кресла. — Ближе к розе или материи огня… или как у мисс Локхарт? У нее на редкость ало-карие глаза. Клауд остановился, не коснувшись тарелки передумал, откинулся на диван и сделал большой глоток вина. Он смотрит на столы с компьютерами напротив, за противоположным диваном, почти не моргая. — Ты недоволен, Страйф? — мужчине не ясна реакция. — Честно? — парень глянул не него. — Я надеялся, что ты останешься в статусе Особенного, во всех смыслах. — О чем ты? — Сефирот изумился, а Клауд отвернулся, поднялся и взяв бутылку вынул пробку. — Мы с Тифой лет с восьми, если не с пяти выслушиваем о помолвке, нас, конечно, никто не спрашивал, — он долил вино выше положенной грани. — Я надеялся, что хотя бы ты не будешь намекать мне на отношения с ней. — Я не рос с вами, откуда мне было знать? — справедливо заметил генерал. — Я не собирался злить тебя. — Странно, обычно ты обожаешь выводить меня из себя. — Ты смешно реагируешь. — Ага! — солдат обернулся. — Признал наконец. — Счастлив? — Сефирот снисходительно хмыкнул. — Больше всех на свете, — через сарказм ответил Клауд. Он пододвинул столик поближе к своему месту, после плюхнулся обратно на подушки. — И, повторяю, я реагирую исключительно на твой "садизм". — О, правда? — мужчина улыбнулся. — А про ваше противостояние с Рено не ходят целые легенды в штаб-квартире? Парень рассердился. — Я сделаю что угодно, лишь бы ты не приплетал его. — Аккуратней выбирай формулировки, Страйф. — Сефирот меняет расположение ног, кладет поверх левого колена правое. — Неформальная обстановка не гарантирует, что я не воспользуюсь твоей… безотказностью. — А я, по твоему, не серьезно? — Клауд игнорирует подтекст (каким бы он ни был) и усмехается глядя исподлобья. — Рено самовлюбленный кретин, я лучше буду чистить картошку сутки напролет, чем говорить о нем или опять терпеть на миссии. — Будешь терпеть, если поступит приказ. — Куда я денусь, — капрал печально выдохнул. — Но не обязательно быть таким жестоким, Сефирот. — Возвращаясь к мисс Локхарт, — генерал оглянулся к камину, — я не знал, что это больная тема, у меня нет резона злить тебя. — Не больная, я не злюсь, просто… — Страйф тяжело вздохнул и махнул рукой. — Ну, знаешь, почему-то людям удобно думать, что подруга и друг детства должны сойтись и наши матери были согласны с этим бредом. М-да, сначала нервировало, но со временем стало раздражать. Подбешивает все еще. Хотя отец Тифы против, и мы оба согласны с ним. Сефирот подумал, решаясь на прямой вопрос: — Оба? То есть ты не нравишься мисс Локхарт? — Эм, она нравится мне, а я ей, мы давно дружим, но… ты не о том, да? — Клауду кивают, он замешкал, выпив вина. — Может, когда были детьми, а теперь сомневаюсь. Точнее — нет. В смысле… Она… расстроилась, когда я уехал, даже сейчас, находясь в одном городе, мы проживаем в разных секторах. Тифу это огорчает… Страйф выглядел понуро, ему некуда спрятать неловкость во взгляде. — Ты не должен ничего объяснять, Клауд, — напоминает Сефирот. — И рассказывать. Можем сменить… — Нет, — Страйф резко посмотрел на него. — Ты спросил, я объясню. Попытаюсь. Ему дают время на раздумья, собрав уверенность в кучу, он начинает: — Мы поговорили об этом немного и она, в теории, была бы не против попробовать, но до этого разговора я пришел к выводу, что из меня херовый парень. Если бы я хотел… отношений, все равно бы ничего не вышло… Только дружбу портить. Я постоянно занят, а Тифа не обязана послушно ждать, пока я соизволю приехать. Правильно делает, что не ждет, было бы наоборот, всем… Нам, точно было бы не комфортно. Из меня кавалер, как из Турка законопослушный гражданин, Тифа достойна большего. Мне достаточно того, что она не прыгает на меня с кулаками по приезду. Мужчина удивлен, парень тяжко, но искренне пытается выразить мнение, еще и личного характера, как обещал. — Вы часто ссоритесь? — Нет, но когда она переехала в Мидгар, случались… недопонимания. По разным причинам. — Страйф размял ладонями плечи не закрытые наплечниками. — Началось с того, что я молчал и не снял шлем, пока… Ну, был дома. Теперь я несколько раз подумаю, прежде чем делиться правдой. — Какой правдой? — Не переживай, я не идиот и не буду втягивать подругу в наши дела. — Клауд хмурится, беря яблочный ломтик, опускает глаза на ковер. — Сейчас между нами все нормально. Тифа хочет, чтобы я приезжал чаще, но понимает почему не могу. У нее есть привычка забывать о себе, заботясь об окружающих, этим вниманием она неплохо скрывает свою замкнутость. Приходится напоминать ей об отдыхе, а она журит меня в ответ, ведь я тоже редко беру паузу. Хотя, гораздо сильнее Тифу расстраивает, что я груб с людьми… Зачем притворяться дружелюбным, когда это не так, но она все равно жалуется и требует от меня притворства, считает, раз ей неплохо дается общение, то и я научусь, если пойду на встречу, правда забывает, что мне это не надо… Ну, с посторонними. Мы часто расходимся во взглядах, но дорожим дружбой, расстояние не повлияет на наши отношения… Надеюсь. Я лажаю в качестве заботливого друга, но стараюсь помогать по возможности... — Страйф замолкает, ему стало дико неуютно за каскад подробностей и быстро добавляет. — Кстати, Тифа могла бы стать одной из лучших СОЛДАТ, Сефирот. — Почему? — Пока я бегал у тебя на побегушках и готовился к Третьему классу, она обзавелась наставником, обучалась сразу тремя боевым искусствам. Занган, по словам Тифы, отличный учитель. Он подарил ей две материи, когда они закончили практику, помог выбрать кастеты и перчатки. Она смогла осилить его методы рукопашного боя, добавила что-то от себя, вроде улучшила приемы… В общем, техника Тифы ультра-эффективна. И опасна. Клауду куда легче рассуждать о достоинствах подруги в борьбе, чем о взаимоотношениях с ней. — Мисс Локхарт демонстрировала их на тебе, выпуская гнев за твою трусость и нежелание открыть ей лицо, пока мы присутствовали в Нибельхейме? — Не трусость, мне было стыдно, что я облажался с поступлением, — капрал снова напрягся. — Я считал себя неудачником, не хотел, чтобы Тифа думала так же. Я обещал ей… кое-что. И в итоге, выполнил обещание, став СОЛДАТом. «Выполню еще много раз», — уверен Клауд. — В первую очередь, ты выполнил обещание данное себе, получив ранг, — сказал генерал, не пытаясь выяснить о каком обещании идет речь. — Не забывай. — Как скажешь, Мастер. — Вы тренировались до или после твоего назначения в СОЛДАТы? — Сефирот пропускает сарказм мимо ушей. — Мы не тренировались. Друг на друге, если ты об этом. Мужчина поднял подбородок и брови, проявив интерес, а парень прищурился: — Давай договоримся, что ты не будешь читать лекции о правилах поведения за пределами башни. — Допустим. Страйф пристально пялится, скорее ради показательного недоверия. — Скажем так, после открытия Седьмого неба и моего назначения, у нас произошло несколько… поисков приключений на зад. Ты помнишь, я уходил на месяц? — В официальный отпуск, — Сефирот помнит. — Ага. За тот месяц мы успели влипнуть в пару передряг. Ладно, больше чем в пару. Собственно, Тифа отличный боец, ее приемы против людей и монстров работают на ура, а ведь она не усилена мако. Сказать, что я был в шоке, ничего не сказать. Ее талант к переговорам с… местным контингентом, достоин отдельного уважения. — Полагаю, Фэйр участвовал? Отпуска друзей не совпали, но Зак был в городе, мисси в расписании отсутствовали, ничто не могло помешать посещать Сектор 07 в выходные. — Не то чтобы, — мнется Клауд, — иногда мелькал на фоне. — Явно его идеи. — Нет. — Страйф вдруг хохотнул. — Не поверишь — Айрис. — Неожиданный поворот. Впрочем, мисс Гейнсборо… крайне необычная девушка. — Сефирот позаботился о прослушке, но не стоит лишний раз намекать о незаурядности дочери Фаремиса ради ее же безопасности. — Не поспоришь. Ее способности тоже хороши, поверь, тебе стоит увидеть, что она вытворяет с шестом. Генерал опешил, убрав кружку от губ. — С чем? — С шестом, — повторил солдат, уловил непонимание и уточнил, — ну, Шест Хранителя. Она так называет свой посох. Сефирот кивнул и сделал глоток, а Клауд прыснул. — А ты о чем подумал? Фу, Генерал-полковник Сефирот, что за мысли… — Нормально уточняй, Страйф, — строго перебил мужчина. Его озадачивает раскрепощенное ехидство парня, так как он проявлял его не редко, а никогда. Клауд отдает "диванную" честь. — Так точно, Мастер! — Итак. — Сефирот массажирует висок, пока Страйф тихо хохочет. — В промежутке твоего отпуска я не слышал о крупных столкновениях банд в трущобах Сектора 07, следовательно, все закончилось приемлемо? — Практически отлично, но разборки проходили не только в Секторе 07, по просьбе Айрис мы с Тифой, Заком и… еще парочкой ребят заглянули на огонек в Сектор 06. — Клауд окончательно успокоил смешки. — Рынок у Стены кишит криминалом, от тамошних "дел" тошнит даже меня, чего говорить о девчонках и Заке. — Резвиться в вольере со львами — замечательный отпуск, меньшего не ожидал. — Спасибо, ценю, Мастер, — наглец ухмыляется иронии. — Но прошу, Анджилу не говори, он прибьет Зака. — Я подумаю. — Мужчина допил вино, разделяя на двоих пристальный взгляд парня. — Ты сказал: «Практически отлично», поясни. — Плохие парни наказаны, никто не узнал, что их отделали СОЛДАТы с друзьями, мы с Заком носили линзы. Да, пронырливые могли заподозрить мако-людей, но это их проблемы, удачи доказать причастность, — самоуверенно заверил парень. — У зоны Рынка есть плюс, Шин-Ра не лезет туда, но и ублюдок Дон не станет тявкать на компанию. Прошло бы плохо, ты был бы в курсе, верно? — Полагаю, вдаваться в подробности ваших похождений, бессмысленно? — Меньше знаешь, крепче спишь, — хмыкнул Клауд и весело язвит, — да и куда тебе, Взрослому Дяде, до игр в песочнице. Сефирот зажмурился, ощущая вутайский стыд. — Никогда меня так не называй. — Есть, Мастер. Генерал открыл глаза, покачав головой на ухмылку капрала. — Часто повторяешь, нравится как звучит? — Точно больше нравится, чем — генерал-полковник. — Парень осушил кружку. — Переходим к дегустации ликера? — Уже? — Вино кончилось. — А ты не спешишь? — Для нас это обычный сок, Сефирот. Мужчина прикрыл глаза ладонью. — Повезло тебе, что Генезис этого не слышал. — Я приму вызов. — Страйф смеется подходя к ящикам. — Сразу после цитирования отрывка из поэмы. М-да, по другому дуэль с ним не светит? — Светит не дуэль, а избавление Богини от невежества юного капрала. По крайней мере, Рапсодос отреагировал бы примерно в таком духе. — Кто-то разбирается в вине, кто-то в пиве, тупо равнять вкусы под невежество. — Слова достойные надгробия. — А вот это было смешно. Клауду весело, он не прекращал улыбаться и посмеиваться, роясь в коробке. Парень не пьян, но румянец на щеках становился отчетливее, если Страйф и дойдет до кондиции с ликером, до полной трезвости минут десять, обмен веществ быстро избавится от токсинов. Мужчина допил вино, размышляя, правда ли он разбирается в пивных напитках и, взяв бутылки, направился на кухню. Клауд выбрал два ликера с разными вкусами, поставив на столик, пошел в туалет. Сефирот завязал пакет с мусором, вынес, устроив у входной двери; чем меньше народа увидит у квартиры генерала пакет с кучей пустых бутылок, тем лучше, Сефирот подождет патруля роботов-уборщиков. Он вернулся на кухню, открыв ближайший верхний шкаф. В проеме появился парень, сразу врезавшись в мужчину. Выпавшая из рук Страйфа кружка с характерным шлепком приземлилась в ладонь Сефирота. — Может тебе хватит? — растягивая каждую букву спросил генерал. — Ой, ну толкнул я тебя, это не конец света, — цокнул капрал. — Мне до опьянения, как до Лайфстрима. — Увидим, — Сефирот вернул кружку. — Толкни в ответ, уравняй счет, — через язву предложил Клауд, идя к раковине. Он включает воду, промывает посуду, а Сефирот проверяет полки на наличие рюмок. — Если толкну, ты проломишь стену. — Наверное две, — предполагает Страйф, — считаешь, выживу? — Конечно, отделаешься внешними повреждениями, даже кости не треснут. — Проведем эксперимент? — шутит парень. Мужчина встает позади обыскивая над светлой макушкой висячий шкаф. — Никому не пожелаю экспериментов на живучесть. Страйф застыл. Перекрыв воду обернулся. — Знаю, прости. Я не это имел ввиду. — Все нормально, не думай об этом. Не найдя искомое, Сефирот опустил взгляд, а Клауд уперся ладонями в бортик раковины. Он смотрит на разрез черного халата и открывает рот, но Сефирот глубоко вздохнув, подходит еще ближе. — Ты — свин, Страйф. Клауд округлил глаза сведя брови, тут же поднял их в изумлении — генерал схватил солдата за челюсть, сразу ощутив удивленность Страйфа через прикосновение, повернул, крепко удерживая чужое лицо на боку, а другой рукой крутанул вентиль. — Талантище, — цедит Сефирот, промывая влажными пальцами липкую кожу и волосы, задевая ухо. — Пить вино мимо рта, блестящее исполнение, Страйф. «М-м-м, гордишься мной?» — засранец лыбится, глядя в пол, его ладонь держится за запястье мужчины. «Преклоняюсь перед твоим свинством». «Вот трагедия, замарать щеку…» «Да, трагедия, ведь ты не заметил. И не щеку, а висок». «Это твоя работа — видеть мои недостатки, не жалуйся». — Моя работа, научить распознавать изъяны самостоятельно и успешно ликвидировать. Клауда затрясло, он сжал запястье обеими руками, а ладонь генерала опаляет вскипевшая кровь под кожей челюсти капрала, первая, с чувством ощетинившаяся мысль Страйфа:«Не трогай ухо», поспешно вторая, панически перекрывающая предыдущую: «П-пусти, Мастер, у тебя вместо руки лава.» Мужчина резко отступил назад, а парень, часто дыша, отвернулся к раковине. Дернул полотенце. — Капец, — с трудом выдавил он протирая тарелку, — померь давление, температура неадекватно пашет. Сефирот молчит. Берет другое полотенце накрывая им голову Клауда. — Приведи себя в порядок. Рюмок нет, будем пить из прежних кружек. Генерал ушел, а солдат наспех вытерев висок, резче чем планировал откинул полотенце в сторону. Трет красное ухо: «Какого хера», достает из холодильника порцию груш и яблок, моет, быстро нарезает. Они расселись по местам, Сефирот коротко объяснил как употреблять ликер, не вдаваясь в подробности: в рюмках, небольшими глотками распознавать букет напитка, закуски из фруктов подходят. Страйф налил по указу крепкий алкоголь чуть выше дна кружек; парень пьет шоколадный с корицей, а мужчина ягодный. Клауд помнит о вкусах Сефирота, выбрал наименее сладкий ликер. — Мы продолжаем говорить о личном и простом, вздор сам по себе, подобное трудно объединять в одно или меняем направление? — прервал тишину генерал, а капрал прожевав, пожал плечами. — Без разницы. Сефирот сжал челюсти, посмотрев на Страйфа, тот внимательно читает сведения этикетки на бутылке. — Почему отец мисс Локхарт был против условной помолвки, а матери нет? Клауд вернул ликер на столик. — А ты не заметил, что я не подарок? — Отвечай нормально или пойдешь к себе. Страйф оглянулся, насупившись. — Чего вдруг злишься? — Я не злюсь, — мужчина безэмоционален. — Врешь, — не верит парень, — из-за того что толкнул или из-за тупой шутки про эксперимент? Генерал вздохнул, прикрыв веки, встал и подвинул кресло, расположил полубоком к камину. — Сложно ответить? Сефирот сел, наблюдая за огнем, слышит вздох Клауда. Мужчина не видит взгляд парня, бегающий по его лицу; по левую сторону Сефирота пламенный свет, он освещает кожу, волосы, ткань халата, грубо отделяя правую, поглощаемую тенью. Огонь искрится бликами на щеке генерала, отражаясь в изумруде меж шелковой белизны. Долгое молчание спустя капрал говорит: — Однажды мать Тифы заболела. Доктора не могли помочь, лекарства тоже… Не помню, что у нее была за болезнь. Тифа отказывалась сидеть и смотреть на умирающую мать, пошла собирать травы на Нибель. На горе растут целебные растения, достать их тяжело, но мы местные, для нас это обычная прогулка. Я ходил с ней. В один из таких походов, мы забрались особенно высоко, капал дождь, узкую тропу размыло… Вроде я пытался утешить ее… Я и сейчас в этом не мастак, так что… Тифа плакала, злилась, кричала что спасет мать. Она потянулась за цветком и земля под ногами обвалилась, я схватил ее за куртку, но не удержал, полетел кубарем следом. Оба в отрубе, нашли нас уже ночью. Я отделался ушибами, а вот она… пролежала в коме несколько недель. Никто особо не слушал меня, многие посчитали, что я виноват в случившемся, ее отец в том числе. В результате, запрещал ей общаться со мной, но… это же Тифа. Страйф залпом выпивает и наполняет кружку выше уместного, но Сефирот не комментирует. — Ее мать выздоровела? — Нет. Через пару минут Клауд отрешенно делится: — Память не к черту, но кажется, именно тогда у меня… стало проявляться агрессивное поведение. Обвинения в том, чего я не делал злили… А ну, другие парни любили издеваться… Блин, не помню почему, вроде за то, что похож на девчонку или за то, что Тифа любила гулять со мной больше чем с остальными. А теперь у них появился повод повесомее, я же чуть "не убил" ее. Не хотел я расстраивать мать из-за постоянных драк, но… что поделать, так сложилось. «Выходит Фэйр ошибся. Нелюдимость сформировалась до переезда в Мидгар». — Ты не похож на девчонку, Клауд, — мужчина слегка улыбнулся. — Спасибо, от души, — парень прыснул, — хотя если смотреть на старые фотки… Ужас… Я тут понял, что в детстве у меня была прическа похожая на прическу Рено… — В самом деле? — Ага, кошмар, но хвост не таким длинным был... — Ты отращивал волосы? — Да. Угадаешь, на кого я хотел походить? — Страйф многозначительно посмотрел на Сефирота. — Сам видишь, на голове поселился еж вместо нормальных волос, длинные прически не светят. Выглядит убого. Они улыбнулись сразу отвернувшись, один к камину, второй к столам. — Подводя итог, отношения с мисс Локхарт сложились на доверительной основе, ваша дружба пережила испытания, но сейчас крепка. — Ага, — Клауд рад, что прежняя неуютная атмосфера улетучилась. — Вы разобрались в чувствах друг к другу — это благоприятно для вас обоих. Мисс Локхарт было бы сложно отбиваться от Рено и твоих поклонниц, после назначения в ученики. «Блять, вот надо все испортить», — Страйф закатил глаза. Рено проявлял к Клауду неподдельный интерес стоило тому начать выделяться. Количество тренировок Страйфа с Сефиротом перешло за сотню, а дуэлей с рыжим Турком за двести. Нельзя упрекнуть Рено в отсутствии фантазии, он изощренно придумывал способы вывести Клауда на поединок. Солдат не уступал победу, впрочем Турка не смущали проигрыши, сильнее раззадоривали на провокации. — Ты меня с собой не путаешь, Лутший из Лутших? — хмуро тянет Страйф. — За мной никто не бегает, Клауд. — Конечно, ты либо сидишь в башне, не выходя в Мидгар, либо за твоей спиной стоит Генезис и агрессивно дышит на любого, кто хочет подойти. Впервые за вечер Сефирот открыто рассмеялся, прикрыв рот. — Занимательная точка зрения, — сказал он сквозь смех. — Сколько знакомы, а я ни разу не слышал от Генезиса "агрессивного дыхания", а от тебя гневного пыхтения наслушался вдоволь, Страйф. — Я не… Я не делаю так. — Еще как пыхтишь, Клауд, вот, уже начал. Страйф провел по лбу ладонью, убирая челку, отвернулся, налив ликера. — Гораздо смешнее слышать о поклонницах, ты откуда их вообще взял, придумал? — непонимающе вопросил Клауд, следом пригрозив. — Скажешь про Рено еще раз и я кину в тебя куском груши. — Ты первый заикнулся о нем, сравнив ваши прически, — Сефирот улыбался. — Так, надоело, моя очередь. — Парень развернулся к мужчине всем корпусом, проследив длину волос, половина которой покоилась на подлокотнике кресла. — Где Масамунэ? Меч генерала слишком длинный, его неудобно носить за спиной, оружие появлялось лишь в тот миг, когда в нем нуждались. Сефирот оглядел Страйфа. — Ты спрашивал. — Ты не ответил. — Почему должен ответить сейчас? — Вечер откровений. Давай, я верю в тебя. Сефирот кривит бровь. — В подпространстве материи призыва. — Каким образом? — Клауд недобро щурится, считая, что ему лгут. — Шансов помереть от старости больше, чем найти материю на "улице", проще искусственно вывести, но это не относится к материи призыва. Чистостихийных мало того, что надо где-то выследить, догнать, поймать и победить, так еще устроить переговоры, и потом, может быть, заключить сделку и загнать в форму материи. А нодати, для такого гемора не живое… — он запнулся, зеленые глаза приобрели хищный оттенок. По спине Страйфа пробежал холодок. — Не живое же?... — Думай, что хочешь, Клауд. Я сказал достаточно. — Сефирот поменял ноги местами. — Но приятно знать, что ты слушаешь, когда я рассказываю о видах сверхсуществ и особенностях магических инструментов. Довольный мужчина пьет ликер, а мрачный парень нет. — Я всегда тебя слушаю. Ладно, ответь — где. — Страйф не планирует отставать. — В браслетах? — Что я получу взамен? — Уже. Я уже рассказал немало, — серьезно говорит Клауд. Сефирот кивнул, но не спешил отвечать, явно испытывая терпение. — Не надоело отыгрывать мужчину-загадку? — процедил капрал. — Твои формулировки сведут в могилу, — но генерал ухмылялся, наконец-то выглядел расслабленным. — На поясе, Страйф. Клауд хмыкнул делая глоток, Сефирот говорит: — За разглашение конфиденциальной информации приговор простой. Напомнить какой? — Где крыло? Ухмылка мастера померкла, судя по всему, ученик собирается задать все вопросы оставшиеся без ответов. — У тебя фетиш на птиц? — Фетиш? — ошалело повторил Клауд. — Причем здесь это? — Интересоваться мечом — приемлемо, крылом — не особо. — Почему? — Страйф непонимающе улыбнулся решаясь на откровение. — Оно охеренное. Сефирот моргнул. — Неужели? — Да. Огромное и красивое, черт, ты умеешь летать с одним крылом, Сефирот, это офигительно круто. — Клауд не мог похвалить выбор подруг, пока посещал с ними магазины, а тут, без заминок выдал комплименты, но в женской одежде Страйф не разбирается, а крыло понравилось со дня появления. Засунув смущение подальше в небытие, он расставил руки в стороны. — Разве нет? Сефирот опустил глаза на кружку, поднялся и подлил алкоголя, локоны скрыли лицо. Искреннее восхищение парня вводили в ступор, мужчина смотрит ровно противоположным образом на конечность. — Мы провели много тестов с крылом, Фаремис пришел к выводу, что оно способно к расщеплению. — Всмысле? Генерал сел в кресло, поправив волосы — волна стекает по обивке через подлокотник, создавая кривой знак вопроса. — По теории Гаста, оно не исчезает становясь невидимым, а нисходит до атомов, оставаясь внутри тела. — И… отрастает, когда призываешь? — Нет, оно выросло всего однажды. Когда я "зову", атомы собираются в единое целое, образуя клетки, а следом физическую структуру. — Но ты… чувствуешь крыло, когда его нет позади? — Да. — Это же… невозможно, где тут логика? — Поди спроси Дженову. — Сефирот разглядывает содержимое кружки. — Не рассчитывай на честный ответ. В любом случае, мне сложно описать ощущения его присутствия, а Фаремису уразуметь полет с одним крылом. Объяснения, безусловно, существуют, Гаст ищет их и я верю, что найдет. Он или другие. Наука может объяснить все, но магия требует гораздо больше познаний чем, допустим, дает нам биология, химия или физика. Совместными усилиями ученые и алхимики придут к логичным выводам, но особо не жди, что ты или я доживем до этого момента. Страйф сильно хмурясь внимательно обдумал слова Сефирота. — У Генезиса и Анджила они тоже расщепляются? — На сколько я понял, да. — Но ваши крылья сильно отличаются. — Если ты забыл, мы не из одной пробирки. — Сефирот скривился. — Ладно, неудачная шутка. Различия уместны, проекты курировали разные отделы и люди. Наши ДНК не идентичны, мы родились от… разных женщин. -… Не сравнивай Ходжо и Холландера с людьми. Пожалуйста. Генерал отчужденно осматривает капрала, поспешно опустившего взгляд на колени. — Столько пережитого и узнанного, а ты сохранил тенденцию удивляться — это поражает. — Не проходит дня без новых открытий. Я ничерта не смыслю в точных науках, но твои способности… вызывают любопытство. — Ах, любопытство, — мужчина отвернулся, челка словно специально прячет зеленые глаза. — Все началось с интереса одного ученого. Стремление к лучшей жизни постоянно приводит человечество к противоположному результату. Иронично, не находишь? — Я не об этом, Сефирот, — спохватился Страйф, сразу поникнув, — я хотел сказать, что… летать мега-круто. — Да, я понял, Клауд. Неловкое или напряженное молчание не то, чего хотел генерал, соглашаясь на "пьянку". — Прости меня, — просит Сефирот, — разговоры со мной неминуемо склоняются… к службе. — У тебя получается, не извиняйся и… спасибо. — И тебе спасибо, Клауд. Мужчина не смотрит на парня, Страйф лихорадочно ищет тему не ведущую к Дженове или Шин-Ра. — Сефирот, слушай, а тебе, ну, реально не мешает такая длина волос? Генерал оглянулся. — С чего ей мешать? — Чересчур длинные, ты редко укладываешь их, — пытается донести мысль капрал. — На миссиях вообще никогда. Сефирот слегка насупился, глядя на Клауда. Подумав, сказал: — К концу войны я улучшал приемы тхэквондо, к тому времени волосы отросли ниже плеч. Мой мастер требовал распускать их во время тренировки. Он считал, что истинному воину ничто не должно мешать вести бой, начиная от погодных условий, заканчивая фасоном одежды или, в данном вопросе, распущенными волосами закрывающим обзор. Зрение полезно, но не стоит уповать на его помощь в битве, имели значение ощущения окружения. Наставник учил точно владеть каждой мышцей, доверять телу, чтобы оно доверяло в ответ. По завершению практики меня не беспокоила ни длина, ни укладка волос. — Воу, — выдал парень. -… А вот Тифе нелегко ухаживать за своей длинной, но тебя, смотрю, твоя не парит. — Нет, "не парит", Страйф. — Хм, может объяснишь почему они такие, эм, послушные? — Послушные? — Если банально: ветер не накрывает волосами меня и других поблизости, пока мы садимся или выходим с вертушки, они никогда не закрывают твое лицо полностью, не поднимаются высоко в воздух из-за того же ветра, а грозовая материя не превращает их в афро или… — Суть в телекинезе, — приведенных примеров хватило генералу. Солдат вылупился на него и засмеялся. — Ты контролируешь их магией? — Да, а что смешного? — Нет, ничего, наверное. Мужчина прищурился. — Это удобно. Смотри. Сефирот поставил кружку на пол, рядом с креслом, убрал часть челки ближе ко лбу и медленно провел по волосам от виска, над ухом, до загривка. Стоило пальцами создать путь по серебру и локоны, на глазах Страйфа, аккуратно сплетались в тонкую косу. — Охереть, — красноречивый Клауд не скрыл изумления, а Сефирот отпустил челку, она, с остальной густотой волос, практически спрятала боковую косичку. Мужчина поднял кружку. — Закрой рот, Страйф. Контролируй впечатлительность. — Ты гонишь, что ли, — парень сердито цыкнул, — поднять камень в воздух это одно, а заплести косу совершенно другое. — Ты не прав. — Окей, просвети меня. Сефирот не обращает на язвительность внимания, обождав, рассказывает: — У всех мастеров были свои подачи и причуды. Тренировки с материей телекинеза начались в лаборатории, обучала меня женщина владеющая ей на высоком уровне. Она утверждала, что развить восприимчивость к магическому полю объектов очень просто, но через поднятие, к примеру, не камней, а тонкую работу. Сравнивала практику в телекинезе с упражнениями для мелкой моторики рук. — Генерал усмехнулся, взглянув на капрала. — В начале мастер заставила вышить два платка, после две скатерти. Я научился вязать игольницу, следом шарф. Далее сплетал ее волосы, она обучила меня нескольким вариантам кос. И лишь потом, получив одобрение, я стал упражняться с прическами с помощью телекинеза. Клауд поджал губы. Глубоко вздохнув, проговорил: — Ты… ты умеешь шить и вязать. Ага. — Не сдерживайся. Когда Страйфу что-то разрешают, дважды повторять излишне, парень закрыл губы ладонью, заглушая смех. — Сефирот и кружок очумелых рук, как жить дальше. Мужчина закатывает глаза и, в спокойной манере, говорит: — Обычно, процесс обучения идет от простого к сложному, но у нее было свое мнение на этот счет. Грех жаловаться, она была отличным мастером. Чем тяжелее манипуляции силы мысли над мелкими процессами, тем проще с большими впоследствии. Подход такого рода дал умение беспроблемно держать двухэтажный дом над головой, не ощущая особого веса. Заплести косу или поднять камень — едино ниже легкого для меня. Однажды станет просто и для тебя. Клауд вдруг растерял веселье, осознав — Сефирот говорит о наставниках в прошедшем времени. Не стоит спрашивать, но любопытство сведет в Поток раньше положенного. — Вы… были близки с ней? Улыбка мужчины меркнет, он отвернулся, кивнув. — Думаю да. Женщине было за пятьдесят, когда ее отобрали на место наставника. Ей не составило труда найти со мной общий язык, даже несмотря на то, что я кардинально отличался от обычных детей. Она хвалила за достижения, а за провалы мотивировала продолжать, не останавливаться. Любила тайком давать конфеты. Поощряла хобби, а именно коллекционирование, предложила собирать фантики, рассказывала, что изображено на картинках. Первого чокобо я увидел на конфете. Мастер относилась ко мне, как к собственным внукам, а для меня это был необычный опыт общения с пожилым человеком. Могу заключить, что она была не только отличным наставником, но и доброй женщиной. Страйф закусил щеку изнутри, думая о том, что Сефирот упорно не называет женщину по имени. — Я согласен с тобой, наш уровень доверия высок, более того, давно зашел за все доступные нормы приличия. Ты думал об этом, Клауд. В спальне и возможно раньше. Сегодняшним вечером мы удовлетворяем интересы друг друга, верно? — Генерал оглянулся к капралу, тень легла на кошачьи глаза. — Хорошо, я отвечу тебе. Вся используемая мной материя принадлежала наставникам, но мне не дарили ее, как мисс Локхарт. Страйф сжал зубы. Сефирот продолжал: — Турки находили талантливых мастеров по всему миру, заключали простой контракт — хорошие деньги в обмен на обучение. Тогда компания не вызывала общественных сомнений, проще согласиться на изолированную службу и обеспечить семью на годы вперед, чем задавать лишние вопросы. Но сильнее утечки информации, Шин-Ра боится только спада акций на бирже. Эта женщина была моим первым учителем. И стала первой, кого я убил. Клауд сглотнул помыслив о том, что, кажется, он узнал причину, почему Сефирот больше не ест и не пьет сладкое. — Сколько тебе было? — Шесть. Последнего мастера я отправил в Лайфстрим четыре года назад. Я давно покинул лабораторию Нибельхейма, но каждый из наставников нес знание о моей силе, что сулило неприятности — люди не умеют держать язык за зубами. Согласившись на работу, они, конечно, обеспечили семьи, Шин-Ра не поскупится в компенсации за несчастный случай на учебном полигоне. — Мужчина отпил ликера, монотонно излагая. — Неплохо звучит, согласись. Ходжо считает себя умелым манипулятором, но суть в том, что я согласен с ним в этом вопросе. Лучше я, чем утечка и отправленный следом Турк. — Сефирот снова наблюдает за иллюзорным огнем. — Правда всегда так некстати, да? Каково это, Страйф, вырасти и понять, что твой кумир пропаренный убийца? Полагаю, ты осознал весь масштаб личной трагедии здесь, на Северном континенте. В гостинице Льдинке. И, по неизвестным причинам, остался и добился поступления в СОЛДАТы. Нормальная жизнь — понятие, вызывающие отторжение, я лишь примерно могу представить ее концепт, но у тебя был выбор. Осознанно отдать жизнь тем, кто считается лишь с призрачными мечтами о "рае", игнорируя сколько ресурсов потребуется… Впрочем, у Шин-Ры все человечество в распоряжении. Ты узнал достаточно, но проигнорировал шанс уберечься от ее тисков. Знаешь, я не удивлен вашей дружбе с Заком, вы похожи. Сломя голову стремитесь к предкам раньше срока. Мужчина рассуждал неторопливо и успел погрузиться глубоко в мысли, пропустив секунду, две, минула минута, тепло мелькнуло у виска, он резко обернулся. Парень стоит рядом касаясь серебряных волос. «Что ты делаешь, Клауд?» Мышцы генерала напрягаются до предела, имитируя прочность железа, капрал ощущает это, не различая иных эмоций. Полный сиюсекундный контроль. «Смотрю на косу». — Ты забываешься, Страйф. — Уверен? Сефирот чувствует покалывания идущие от Клауда не похожие на беспокойство; парень поддается примеру мужчины, опустошает ощущения в себе, сконцентрировавшись на мягкости серебра. Сефирот отводит лицо, но бесстрашный Страйф удержал волосы в пальцах, оттянув. Генерал жестко берет капрала за кисть и строго: — Отпусти. Ритм сердца Сефирота участился, Клауд, прищурившись, отчетливо слышит его. — Я смотрю на косу и понимаю, что все не зря. Знаю. Смерти оправдаются, когда прежняя Шин-Ра загнется. — Страйф с силой высвободил руку, щеки красны, он зол. — Не забывай об этом, Мастер. Капрал быстрым шагом уходит в уборную, а генерал сидит, по меньшей мере в шоке. Встречает наглеца с тем же хищным взглядом, но умывшийся Клауд игнорирует Сефирота. — У меня остался еще один вопрос, — заявляет он, как ни в чем не бывало, сев на место. — Предположим, Хьюли взял Зака в ученики увидев в нем потенциал или прежнего себя, или типа того, а ты меня, потому что Ходжо — мразь, окей. А почему у Рапсодоса нет ученика? Неужели никого достойного не встретил? Сефирот хмурится, Страйф тоже. Долго сидят в таком положении, генерал отвечает не отводя глаз: — У Генезиса есть ученик. — Правда? — Да. — А кто? — Хватит с тебя подробностей. — Отлично поговорили, Сефирот, — вздохнул парень. Мужчина подлил напитка, упорно стирая из мозга раздражение. Порой тяжело идти навстречу, особенно балансируя на вседозволенности и запретах. Он вновь глубоко вздыхает, глядя в огонь говорит: — Оберсту толком нечему обучать своего претендента, в отличии от нас с Анджилом, у Генезиса в распоряжении ветеран Вутайской войны. — Нихера себе. Эм, а почему вы вообще о нем не говорите? — капрал поражен. — Я видел его? — Сомневаюсь. Он постоянно в разъездах, его назначают на самые горячие миссии. Если он не может справиться, отправляют кого-то из нас троих. — Впервые слышу о таком крутом СОЛДАТе. — Его работа пересекается с деятельностью Турков, он часто взаимодействует с их отделом. Мы сражались бок о бок на войне, солдат показал себя хорошим лидером и быстро стал командиром. Одним из первых успешно прошел мако-обработку, но процедуру усовершенствовали позднее, имели место побочные эффекты, правда не ведущие к генетической деградации. Когда война кончилась он изменился, стал… эксцентричным. Исполнял запредельные выходки. Я не уверен, что причиной стало мако, или не только оно. Президент предпочитает держать офицера на расстоянии, подальше от Мидгара, что, естественно, не по вкусу Генезису. — Воу, что-то новенькое… Так он, видно, старше Рапсодоса и тебя? — Да, старше. Он трижды отказывался вступать в Первый класс. Сефирот ожидал открытый рот Страйфа, хмыкнул, пояснив: — Другие цели, продвижение по карьерной лестнице не входит в их число. — Крутой мужик с твердыми убеждениями, который может пережить общество Турков. Да у него титановые яйца. Мастер снисходительно улыбнулся ученику. — Да, пожалуй так и есть. — Имя назовешь? — Если заинтересовался, спроси Генезиса, — шире улыбнулся Сефирот. Клауд, глядя на улыбку, сбивается со счета окончательно — который раз за вечер они ходят по острию ножа от неприятного к неизведанному и обратно, перемешивая одно с другим. Размышляя, парень продолжает пить, а мужчина осматривает хмурого собутыльника. — Нам нужно поговорить, Страйф. — Мы вроде уже. — На конкретную тему. Клауд против воли напрягается медленно кивнув. — Слушаю. — На третий месяц твоего обучения, мне, неожиданно для себя, пришлось чаще обычного устанавливать барьер на ментальный обмен. Вдаваться в подробности столь громких мыслей, мешающих сосредоточиться не тебе одному, я не стану. Хочу, чтобы ты сам рассказал, что произошло между тобой и Заком. Пока генерал говорил, лицо солдата менялось от удивленного к хмурому, а в конце, помрачневшему до грозового неба. Он прячет глаза, отвернувшись, залпом выпивает новую порцию. — Это личное, Сефирот. — Твоя очередь подошла. — Не хочу об этом говорить. — Я настаиваю. — Перебьешься. — Не хочешь нормально обсудить, оставив мне недопонимание мыслей? — Нехер было читать их. — Нехер было думать о Заке на спаррингах. — Пошел ты, — рыкнул Страйф, вскочил и вскинул руку, — я должен поверить, что дело в касаниях, а не в наглом копании моего мозга?! Парень посмел послать мужчину, но Сефирот и бровью не повел, внимательно смотря на заведенного Клауда. Не отводя взгляд, меняет ноги местами, поправляя ткань халата на коленях. — Поверишь. Ты знаешь, что я прав. Страйф со стуком ставит кружку на столик, отвернувшись трет лицо ладонью. Уходит в ванну. Уперевшись в раковину, панически размышляет о том, что еще успел увидеть, услышать Сефирот в те короткие секунды между отсутствием и установкой барьера. Паника подступает выше к горлу, слова Сефирота о "поклонницах", Рено, Заке, Тифе — не просто слухи, отголоски тем с другими, доработанные на свой лад и преподнесенные через упреки или шутки. Тогда Клауд пребывал в раздрае, но был уверен, что прежде чем приступить к рукопашным тренировкам или фехтованию они оба ставят барьер, ликвидируя возможность передачи. Напрягая голову, парень мог вспомнить пару исключений, но миг, миг и следом ничего — барьер на охране сознания: «Сколько же ты, блять, увидел тогда… промолчав…» Страйф умывается холодной водой, приводя красное лицо в относительно сносный вид, обтеревшись полотенцем, он смиряется с тем, что оставить тему в подвешенном состоянии себе дороже, но рассуждать об этом куда сложнее, чем об отношениях с Тифой. Паника утихала, но недостаточно быстро. Мужчина ждет около десяти минут возвращения парня, слушая рокот чужого сердца. Клауд вышел из ванны, сразу идя к ящикам, достает бутылку. — Проблема была не только в Заке. — Страйф сел на диван, вскрыл ликер, делая большой глоток забывая о кружке. — Хотя нет, не так, проблема вообще была не в нем. Там много чего навалилось. — Предлагаю сделку. — Сефирот разделяет сомнения Клауда, касательно подобных тем, но желая получить ответ, не собирается ходить вокруг да около. — Ты честно рассказываешь, что произошло, а взамен я делюсь соответствующей информацией. — Я не хочу слушать про ваш… секс с Генезисом, — куда деть смущение, парень не умеет говорить об интиме, ни о своем, ни о постороннем. — А у тебя был секс с Заком? — Нет! Я не… Ты специально, да? — Что именно? — Хватит доводить меня, — Страйф отвернулся, съежившись. — Я хочу выслушать тебя, Клауд, а не доводить. Стресс серьезно влияет на здоровье, его нельзя пресечь если не искать решения переживаниям, предполагаю, ты не мог поделиться, доверить их кому-либо. Я молчал, во-первых — твои мысли не мое дело, во-вторых — вопрос доверия, но сейчас я предлагаю диалог. Ты не считаешь, что разговор о партнерах наименьшее личное обсуждаемое нами? Парень хлебает из бутылки, зло прыснув: — Зак не партнер мне в таком смысле, черт побери… Но да, ты прав. Не мог потому, что эти мысли… незачем обсуждать. — Опрометчиво все держать внутри, молчание привело к общей расфокусировке на занятиях. — Не заметил у тебя "расфокусировку". — Элементарный факт — мой контроль и сосредоточенность выше. — Не держать в себе, да? — Клауд резко обернулся. — И это говоришь ты? — Тактика смены "стрелок" — устарела, Страйф, откажись от ее применения, — с нажимом советует Сефирот, и уже ровнее, — я не ищу ссоры, а предлагаю равноценный обмен. Выскажись, и я выскажусь в ответ. Клауд зло щурится, язвительно спрашивая: — Почему ты вдруг заинтересовался этим? — Я узнаю тебя лучше, как ты и хотел. Раз мы так близки, почему бы не обсудить личную жизнь. — Жесть, не верю, что ты сказал это вслух, — парень громко выдохнул, помотав головой. — Хотя, отлично стелишь, на все у тебя найдется аргумент. Генерал солидарно отпил из кружки, хмурый капрал сыграл бровью. — Хорошо, убедил, Мастер, при одном условии. — Каком? — Сядь на диван. — Зачем? — Мне надоело, что ты пялишься в огонь.