У любви твои ресницы...

6 мая, 2003 год. Цюрих.       Они не развелись. Он понимал её позицию и уважал, ведь самому не очень хотелось иметь статус «бросивший мужчина беременную женщину». И Филипп ещё больше вздохнул грудью воздух счастья, — он станет папой. Шансы были велики, и он надеялся на самое лучшее. Месячная разлука дала возможность Филиппу уладить дела, как и бытовые, так и документальные. Мюзикл «Чикаго» официально закрыт. А ещё, он уладил дела Аллы, дабы не напрягать её, в столь деликатный период.       Киркоров нервно вздохнул — он до сих пор прокручивал вчерашний телефонный диалог с Пугачёвой. 5 мая, 2003 год. — Алло? Её голос звучал сонно, и Филипп нахмурился. — Алла? Это я… Привет… Ты в порядке?       Он услышал зевок. — О, привет. Да, всё хорошо… Я просто спала… — Ты спала? Извини, но сейчас, — он посмотрел на часы, — Полдень? — Я просто поздно легла ночью и, кажется, не услышала будильник.       Мужчина моргнул. — Поздно? Где ты была? — он внутренне выругался. Контролирующий дебил! — Я имею в виду, ты легла спать поздно, потому что… Э-э, плохо себя чувствовала или… — Я просто гуляла с Алиной и некоторыми знакомыми, — он снова услышал её зевок и сделал небольшой перерыв, чтобы подавить приступ ревности, поднимающийся в его груди. Она гуляла? С кем? — Но не волнуйся, я не пила, не курила.       Её легкий смешок заставил его на мгновение закрыть глаза. Он просто молчал, боясь, что скажет что-то не то в неподходящее время. — Филипп? — Алла почувствовала его нерешительность. — Ты уверена, что чувствуешь себя хорошо? Ты кажешься очень сонной. Тебя тошнит? — Нет, сейчас нет. Иногда бывает, но уже реже. — Это хорошо. Я скоро буду. — Ты на самолёте? — Да. — Как я их не люблю… — Филипп будто видел, что она скривилась. — Не переживай, всё же будет хорошо. Как я могу не дожить до УЗИ, чтобы увидеть свою маленькую мышку?       Алла засмеялась. — А вдруг это мальчик? — Лишь бы здоровым был ребёнок, а кто — неважно. — Это точно…       Они обменялись ещё пару минут бесполезными, пустыми словами. Шаблонные фразы двух супругов, которые всё ещё пытались понять, как вести свои новые отношения — что бы это ни было. Пока они говорили, ему пришло в голову, что он всегда верил в традиционный брак и потерпел сокрушительное поражение...       В конце концов, они попрощались. Положив трубку, Филипп почувствовал себя измотанным, как будто пробежал марафон. Его почти трёх часовые живые выступления были ничем, по сравнению с молчаливой борьбой, происходящей за закрытыми дверями.       Он попытался отодвинуть эту мысль на задний план и сосредоточил своё внимание на некоторых документах, которые ему предстояло просмотреть. Тишина в комнате была почти гробовой, как и его одиночество. 30 мая, 2003 год, Цюрих.       Алла открыла дверь и улыбнулась. За её спиной роскошный номер и его великолепные детали просто исчезли из поля зрения Филиппа. Он не видел её около месяца.       Её улыбка сияла, она, казалось, изучала его, какое-то мгновение. Затем, глядя на него, она поднесла руку к животу. Сейчас она была на пятнадцатой неделе беременности — три месяца и шестнадцать дней с тех пор, как они зачали ребенка. Три месяца и шестнадцать дней с тех пор, как в последний раз они были чем-то большим, чем «друзьями».       Женщина буквально светилась. Её кожа выглядела сияющей, глаза блестели. Она всегда была для него красивой, но теперь… Ну, теперь она была более чем великолепна, до такой степени, что у него перехватило дыхание. Её волосы завивались в крупные локоны. Её грудь определённо стала полнее, и ему пришлось ругать себя за грязные мысли, которые вызвало это осознание. Кончики пальцев зудели. Он так хотел прикоснуться к ней.       Болгарин заставил себя вести подобающим образом, но, внезапно, его разум превратился в чистый лист. Всякое намерение, правило, или дисциплина, которые он установил для себя, были отменены, и он только слегка покачал головой, шагнул вперёд и, даже не произнеся ни слова, взял Аллу и прижал к себе.       Он почувствовал, как она, на мгновение, напряглась, её руки легли ему на плечи. Затем её тело — красивое, яркое тело, — стало мягким и податливым, по отношению к его собственному, и он изо всех сил старался не уткнуться лицом в изгиб её шеи. Вдохнув её запах, тот запах, который принадлежал только ей, у него чуть не закружилась голова. Когда она обвила его шею руками, наконец, сдавшись, он улыбнулся. — Я так счастлив, что рядом, — он глубоко вздохнул, медленно отступая, и ему пришлось заставить себя сделать это. — Я тоже рада тебя видеть, Филь, — она казалась в хорошем настроении. Всё ещё эмоционально отстранённая, но, по крайней мере, в хорошем настроении. — Пожалуйста, проходи.       Он прочистил горло и вошёл в номер, отбросив легкое разочарование из-за её сдержанного, почти формального выбора слов. — Полёт прошёл нормально? — Да, я почти всё время спал.       Мужчина сел в кресло, не сводя с неё глаз. Он ждал этого момента месяц, и теперь, когда она была здесь, это казалось почти нереальным.       За предыдущий месяц, Филипп сделал всё возможное, чтобы привыкнуть к мысли, что Алла больше не любит его. В каком-то смысле, он пытался отстраниться от неё эмоционально — ради собственного рассудка. Это было, и казалось странным. — Можно воды?       Пугачёва ухмыльнулась, наливая стакан воды. Она подошла к нему и протянула стакан. На этот раз, когда он взял его, он не стал медлить, и она почти сразу убрала руку. Он мог сказать, что она не стеснялась и не беспокоилась.       Она села напротив него, на маленький диван. — Итак… ты готова к УЗИ? — он не мог скрыть своего предвкушения и, внезапно, почувствовав сильную жажду, опустошил свой стакан. Улыбка Аллы стала шире. — Почему ты так взволнован, Филипп? Это просто УЗИ. — Просто, я всё ещё в шоке от таких событий…       Она наклонилась вперёд и взяла конверт, который лежал на разделяющем их журнальном столике. — Ну, прежде чем мы пойдём в клинику, я хочу дать тебе кое-что. — Что там?       Она осторожно открыла конверт и извлекла, что-то похожее на документ. — Вот, смотри, — она разгладила бумагу и подтолкнула её к нему, позволяя скользить по полированной поверхности маленького столика.       Киркоров взял бережно бумагу, и начал читать. И чем больше он читал, тем больше расслаблялся. Он физически почувствовал, как напряжение покидает его плечи, шею и спину, как будто с его тела свалился груз. Краем глаза он заметил, что Алла прикусила щеку изнутри. Знак нервного ожидания. Он почувствовал облегчение, осознав, что она, в конце концов, не совсем бесчувственная. — Это не что иное, как неофициальное соглашение… Не имеющее юридической силы. Но я могу и узаконить. Это просто мой способ сказать тебе, что я никогда не хочу отнимать у тебя нашего ребёнка. — Алла… Я не знаю, что сказать. Я не ожидал этого, — он взглянул на неё и продолжил чтение. — Итак… что ты об этом думаешь? Я думаю, что это хороший способ провести подробный, содержательный и честный диалог о наших взаимных желаниях, целях и интересах как родителей… А также выявить возможные проблемы… — Пока мы можем вырастить этого ребёнка вместе, проблем не будет, — брюнет стиснул зубы и сделал своё лучшее деловое лицо. Но его сердце таяло, пока он продолжал читать.       Соглашение началось с базовой информации и общего введения. Затем очень кратко описывались его личные отношения с Аллой. Не было ни тонких уколов, ни намёков, ни выговоров, ни обвинений. Только чёткие заявления об их общей заинтересованности в ребёнке и их взаимном благополучии. Сделка подразумевала доверие и привязанность между двумя вовлечёнными сторонами. И, как бы формально это ни звучало, оно имело гораздо более глубокий смысл. Это был академический способ Аллы описать, какой была их любовь и, в каком-то смысле, остаётся до сих пор. — Как я уже сказала, это всего лишь лист бумаги. Мои адвокаты ознакомились с ним, и они обязаны соблюдать осторожность, чтобы новости не просочились — по крайней мере, сейчас. Но, конечно, ты можешь захотеть, чтобы твои люди тоже посмотрели на это, и что-то изменили здесь, если ты считаешь это уместным… — Я подумаю об этом. Но я понимаю, что это значит. Это напоминание о том, кем мы хотим быть как родители. — Верно, — рыжая кивнула, её глаза встретились с его. Там что-то было. Что-то, что он не мог расшифровать. Это казалось пугающим и захватывающим — тайна всего этого усиливала соблазнение. Кем была эта женщина? Эта женщина, которую он любил, и которая так сильно менялась, заставляя его влюбляться в неё ещё больше? — И так… — он тоже кивнул и положил соглашение обратно на кофейный столик. Он поднялся с кресла. — Пойдём? — Подожди немного, — она взглянула на часы. — Мне нужно подготовиться… И мне нужно в туалет.       Наливая себе ещё стакан воды, Филипп усмехнулся. — Думаю, это будет очень захватывающий день. — Наверное, да… — она прошла мимо него и на мгновение коснулась его руки. А потом она ушла. *** — Алла… Филипп, — Марк опустил очки для чтения и взглянул на них.       Это был их старый друг, который знал самое сокровенное. Он был потрясающим гинекологом, и Алле было с ним легко, и на другого лечащего врача она не смотрела. Доктор давно уже стал ей родным, и она ему доверяла.       Он поднялся со стула и поприветствовал Аллу быстрым отеческим объятием, а затем пожал руку Филиппу. — Я счастлив, наконец, встретиться с вами. А то не заходили долго… — Просто последний месяц я еле могла жить, с этим токсикозом. А Филипп уезжал в Москву. Да, и ты был немного в отпуске. — Просто я уезжал в другой город, там моя пациентка, — пожав плечами, доктор повернулся спиной к ним и подошёл к оборудованию. — Там купил кое-что для любимой жены… — он хихикнул. — Она была так расстроена, когда я вернулся домой. Сейчас я активно заглаживаю перед нею свою вину. — Что-то случилось? — Алла забеспокоилась, сев на маленький диван. — Она просто хотела поехать со мной… Я сказал ей: «Нет, милая, это будет только работа, работа, и ещё раз работа. Тебе будет скучно». Но правда в том, что я поиграл в гольф и сходил с друзьями в бар.       Филипп улыбнулся, бросив взгляд на жену. Она тоже ухмылялась игривому, детскому поведению доктора. — Только не говори ей, хорошо? Иначе она меня убьёт, а я жить ещё хочу, — доктор повернулся, чтобы посмотреть на них, и снова усмехнулся. — Итак, Алла Борисовна… Как дела? Как себя чувствуем? — Я очень хорошо себя чувствую, Марк. — Всё ещё чувствуешь себя очень энергичной? — Определённо, да, — Пугачёва усмехнулась.       Марк продолжал проверять оборудование. — Кровотечения из носа были? Одышка? — Нет, ничего такого, кроме тошноты. Но и она уже прошла, практически. — А как насчёт сексуального влечения? Повысилось желание?       Он говорил об этом так, как будто говорил о погоде. Алла покраснела и проигнорировала взгляд Филиппа. — Алла? — доктор надел перчатки. — Повысился, Марк...       Бестия откашлялась и потёрла затылок. Брюнет подавил улыбку, молча принимая к сведению всё происходящее. Человек никогда не узнает, когда такая захватывающая информация может оказаться полезной. — Это хорошо. Ты же знаешь, что это лучше, чем проблемы с желудком и изжогой. — Это точно… — пробормотал Киркоров. — Хорошо, тогда… Алла, пожалуйста, приготовься. А мы с Филиппом отойдём на две-три минутки. Дадим даме немного уединения.       Они вышли из кабинета, и доктор откашлялся. — Итак, Филипп. Мы собираемся провести обследование с помощью 3D-ультразвукового сканера, который может построить и отобразить трёхмерное изображение вашего ребёнка. Алла находится на пятнадцатой неделе беременности, а это значит, что она во втором триместре…       Болгарин просто слушал его, загипнотизированный успокаивающим голосом. Он не знал почему, но напряжение, которое он чувствовал до этого момента, внезапно, рассеялось. — Это значит, что мы будем не только следить за ростом и положением плода, но и определять, получает ли ваш ребёнок достаточно кислорода, проверять уровень амниотической жидкости… А ещё, по возможности, мы сможем узнать пол ребёнка.       Филипп замер на секунду. — Правда? — Да. Если он, или она, не очень застенчивы. — Я готова! — послышалось из кабинета.       Они снова вошли в комнату, и Филипп молился, чтобы у него не случился внезапный приступ гипервентиляции. Боже! Он знал, что УЗИ будет захватывающим, но, на самом деле, он не думал о том, что может узнать, будет ли у них мальчик, или девочка, прямо сейчас! — Аллусь, — он взял её за руку. — Марк говорит, что мы можем узнать, будет ли у нас мальчик, или девочка. — Да, я знаю. Я переживаю, — женщина тихо рассмеялась.       Она позволила ему взять себя за руку, и они вместе подошли к смотровому столу. Мужчина сидел рядом с ней и продолжал крепко держать её за руку, пока врач наносил ей на живот специальный гель. Когда датчик коснулся её кожи, его холод поразил её, и Алла крепче сжала его руку. Затем они оба оказались загипнотизированы изображениями, снятыми и воспроизведёнными в черно-белом цвете на экране. — Счастливый ребёнок… Радуется, что его, наконец, увидели, — Марк улыбнулся, заметив, как малыш извивается, шевеля всеми конечностями. — Вы знаете, что на этом сроке беременности ребёнок может икать?       Супруги переглянулись, и Пугачёва заметила, какие огромные у Филиппа глаза были сейчас. Он сам был похож на ребёнка. Полный удивления и радости. Он был таким милым и сексуальным… Она сглотнула, моргнула, и снова повернулась к экрану. — Ну… Размеры и пропорции плода совершенно нормальные. Как и вес, и… — доктор перевёл дыхание и посмотрел на будущих родителей. — Ваш малыш показывает себя. Хотите узнать пол ребенка?       Алла сжала руку мужа, и посмотрела на него. Он кивнул. — Да, Марк, — моргая, пытаясь избежать слёз, ответила женщина. — Дорогие мои, у вас будет девочка. Поздравляю, мамаша и папаша, — улыбнулся Марк.