***
В студии есть небольшая комната для персонала, где Микки иногда обедает. Сегодня он принёс китайскую еду, оставшуюся со вчерашнего вечера. Он разогрел её в микроволновке, чтобы съесть тёплой. Он благодарен, что в это время здесь больше никого нет. Примерно неделю назад они со Светланой были здесь одновременно, и это было ужасно. Он чуть не проткнул себе глаз концом палочки для еды. Микки наполовину съел свой жареный рис, когда он начал остывать, особенно в центре контейнера. Он подумывает подогреть его ещё раз, но тут входит Мэнди. Она пунктуальна, если честно — это плюс. Она садится за стол напротив него, как будто они собираются вести переговоры. Мэнди скрещивает ноги и укладывает свою изящную пачку. — Итак, что тебя беспокоит? — спрашивает она. — То, что ты стукачка, — отвечает Микки. Его рот полон жареного риса. Мэнди морщит нос. Микки знал, что её будут раздражать его манеры, поэтому он выплёвывает несколько зёрен риса на стол. — О чём, блять, ты говоришь? — спрашивает она. — Ты донесла Лиллиан, что я взял пару вещичек Галлагера, — отвечает Микки. — У тебя есть доказательства? — Лиллиан сказала, что получила жалобу, а Галлагер сказал, что ничего ей не говорил. Кто, блять, ещё мог ей это сказать? Мне не хочется тебя расстраивать, милая, но ты — главная подозреваемая. — Господи, кто-то смотрит слишком много «Закон и порядок». Ну да, возможно, но дело не в этом. — Так это была ты или нет? Моё время слишком ценное, чтобы ты тратила его просто так, принцесса. — Да, это я сказала Лиллиан, что ты крадёшь у Йена. — Говорит Мэнди. — И что? — А то, что это не твоё блядское дело, вот что, — говорит Микки. — Йен — мой парень. Конечно, это моё блядское дело. — Значит, большому мальчику нужно, чтобы его подружка его защищала? — Блять, я вмешалась, потому что ты вёл себя как мудак, а Йен слишком хороший и не заслуживает такого обращения! — Он тебя об этом не просил. — Откуда ты вообще это знаешь? Они кричали друг на друга, но теперь Микки молчит. Блять, у него ноль идей, как объяснить, откуда именно он знает. И он выбирает не отвечать вовсе. — Просто не суй свой маленький нос в мои дела, хорошо? — говорит Микки. — Отвали, — отвечает она, — это моя обязанность — обращать внимание на Йена. Я не собираюсь молчать только потому, что какой-то гей в шкафу думает, что знает его лучше, чем я. — Ты меня только что пидором назвала? — Микки ухмыляется. — Либо так, либо всю неделю тебя отвлекало что-то, что Йен приклеил к своей заднице. Микки чувствует, как у него горит лицо. У него возникает внезапное желание задушить сучку лентами для пуант. — Ты ничего обо мне не знаешь, — зло смотрит на неё Микки. — А ты ничего не знаешь о Йене, — отрывисто говорит она. Может, она и права, но Микки не единственный, кто не имеет полной картины. Они смотрят друг на друга с минуту. Когда Микки устаёт, он вздыхает, опускает плечи и проводит рукой по лицу. — Я уже давно ничего не беру, — говорит он, — ты ведь знаешь это, да? — О. Нет, вообще-то, — её лицо вытягивается, — Йен, наверное, забыл об этом упомянуть… Микки почти смеётся. Он перестаёт беспокоиться о том, что Галлагер проболтается. Микки приятно удивлён способностью парня держать язык за зубами. — Так что ты можешь успокоиться, — говорит Микки, прежде чем запихнуть в рот немного еды. Мэнди смотрит на него, затем вздрагивает на своём стуле. Наконец, она говорит: — У него от тебя будут одни неприятности. Микки поднимает бровь. — Ты говоришь так, как будто я — чёртов вампир, а он — скучная школьница. Он видит, как она пытается не рассмеяться, по тому, как она кусает губы и надувает щёки. — Мне насрать на него, — говорит Микки, — так что можешь не беспокоиться, Минди. — Я Мэнди. — Разве я выгляжу так, как будто мне не похуй? Она закатывает глаза. — В любом случае, перестань его доставать, хорошо? Ну, раз уж она дала слово, он может согласиться. — Хорошо. Просто не лезь в мои дела. — Будешь доставлять Йену неприятности, я тебе яйца отрежу, — говорит она, — а если ты доставишь их мне — я выслежу тебя и убью. — Какие, блять, неприятности я могу тебе доставить? — спрашивает Микки. — Это говорит парень с надписью «FUCK U-UP» на пальцах. Он смотрит на собственные пальцы, обхватившие палочки для еды. Может быть, она его боится, но ни за что в этом не признается. — Просто не лезь в мои дела, а я не буду лезть в твои, — говорит Микки. — Могу я, блять, теперь пообедать? Мэнди кивает. Она встаёт из-за стола, разглаживает свою пачку и уходит. Она ходит, как многие девушки здесь, переступая с носка на пятку. Ещё одна вещь, которая его бесит в балеринах.***
Йен любит снимать одежду во время секса. А Микки предпочитает, чтобы на нём было как можно больше одежды — на всякий случай. Но Йен снимает футболку почти каждый раз, и Микки не собирается жаловаться. Конечно, с его ракурса, ему мало что видно, но он не собирается трахаться лицом к лицу только для того, чтобы получше рассмотреть чужой пресс. Может, ему и нравятся члены, но он не настолько гей. Йен берёт свою футболку с крючка на стене душевой. Микки застегиваёт брюки и проводит рукой по волосам. Это действительно был отличный секс, возможно, самый лучший на сегодняшний день. Честно говоря, Микки уверен, что с каждым разом он становится всё лучше. Он не уверен как именно, но, возможно, он просто научился ценить секс больше, когда понял, что он регулярный. — Мэнди сказала мне, что вы, ребята, поговорили, — говорит Галлагер, освободив свою голову от кофты. — Да, и что? — уточняет Микки. — Ничего. Я просто рад, что вы двое не собираетесь убить друг друга. — Я не настолько заинтересован в ней, чтобы попасть в тюрьму. — Нет, я вообще-то думал, что всё будет наоборот. Микки смотрит на Йена как на идиота. — Ты серьёзно думаешь, что у этой сучки получилось бы со мной разобраться? Йен пожимает плечами и пытается скрыть улыбку. — Она может быть жестокой, когда действительно этого хочет. Я до сих пор не знаю, врёт ли она о том, что однажды сбила девушку на своей машине. — Ебать, она ещё более сумасшедшая, чем я думал. — Ну разве что немного. — Немного? Она угрожала отрезать мне яйца за разговор с тобой. Представь, что она бы сделала, если бы узнала, что мы трахаемся. Галлагер начинает смеяться, и хотя Микки не хочет этого, но тоже смеётся. У Йена такой заразительный смех, от которого становится тепло. Микки разрывается между симпатией и ненавистью к нему. — Я просто рад, что вы двое… ну, я не имею ввиду… ну ты понял. — Да я понятия не имею, о чём ты говоришь, идиот, — говорит Микки. Он игриво толкает Галлагера в плечо. Затем он высовывает голову из-за душевой занавески, чтобы проверить, чисто ли на горизонте. Удовлетворённый, он бросает последний взгляд на Галлагера и выходит. И Микки может поклясться, что всё ещё слышит смех Йена позади себя.