***
— Твоя мама постаралась на славу! Ты выглядишь просто отлично, мальчик мой, — Джекейрис ощутил на своем левом плече чужую ладонь. Он обернулся, лицезрея своего отца — Лейнора Велариона, при виде которого не мог сдержать восхищенного вздоха. Отец и правда был красив. Он напоминал эльфа из фильмов, что принц смотрел в прошлой жизни: такой же высокий и статный, с длинными белокурыми волосами, что спадали по его плечам, разве что уши были человеческими. В сочетании с пурпурными глазами облик Лейнора, как и всех валирийцев, приобретал некоторую сказочность. Сердце Джейса болезненно сжалось. Он не был похож на отца, в нем лишь немного прослеживались черты матери, а каштановые волосы и карие глаза — то, что так ярко отличало его и Люка от всей родни — не давали такого же эффекта для внешности, и Джейс самому себе казался простым ребёнком, какой мог бы родиться у любой семьи. Вот и сейчас он снова сравнил себя и отца в отражении в зеркале, но всё-таки решил отринуть глупые мысли. Он — мужчина, а внешность для мужчин не так уж и важна. — Спасибо, отец, ты тоже, — улыбнулся мальчик, вспоминая, как мама несколько дней буквально терроризировала бедного портного и их самих, заставляя долго стоять смирно при снятии мерок и примерке множества вариантов костюмов. Джейсу было приятно слышать похвалу отца. Специально для праздника Джекейрису пошили замечательный дублет из мягкого темно-бирюзового велюра, расшитого серебряной нитью, и такого же цвета брюки. Он сам просил портных сшить ему что-нибудь поскромнее, но Рейнира была категорически против. Ведь её сын — следующий наследник, и достоин самых богатых одежд. Отец был одет в похожий костюм, только темно-серого цвета. Лейнор поблагодарил и улыбнулся в ответ, рассматривая себя и сына в отражении зеркала. — Ты так быстро растёшь, Джейс, — сказал отец. — Казалось бы, что только вчера я держал тебя на руках ещё таким крохой, а теперь ты уже такой большой. — Говоришь так, как будто бы мне исполнилось не пять лет, а намного больше, — хмыкнул принц. — Пять лет — это же такая важная дата, мальчик мой! Скоро твоё детство закончится, и ты станешь настоящим мужчиной. Джейс знал, что Лейнор прав. Ведь родиться и выжить в Средневековье — это игра в рулетку. Детская смертность в это время была слишком высокой: чаще всего дети умирали еще в первые месяцы жизни, а многие даже не доживали и до пяти лет. Что-то грустное появилось в глазах мужчины, черты его лица чуть исказились. Джейсу было больно видеть этот взгляд, но он продолжал держаться. — Пойдем, мальчик мой. Не будем заставлять ждать твою маму, а то она разозлится. Его черты наконец смягчились, и уголки губ изогнулись в тёплой улыбке, которую так любил Джейс. Он считал её по-настоящему прекрасной. Подавшись вперёд, мальчик уткнулся в живот отцу, прижался к нему, расслабляясь. И почувствовал, как одна мужская ладонь легла на его макушку, нежно поглаживая волосы, а вторая — вернулась на плечо, несильно массируя его. Джейс захихикал, но не стал уворачиваться, ему вторил теплый мужской смех.***
«Может, нужно было просто выждать немного? Подождать удобного случая, чтобы переодеться в простолюдина и тайно выйти из дворца? Что они будут говорить обо мне? О Люке? Будут ли они говорить о моем сходстве с сиром Харвином?» Стоило сесть в открытую карету возле дворцовых ворот, как Джейсу начали лезть в голову навязчивые мысли. Впервые он выйдет из дворца, и впервые на него будут смотреть одновременно сотни и тысячи людей. Даже в прошлой жизни такого не бывало, как же тут не волноваться? Тем более, ведь его титул по умолчанию значил, что совершение ошибок приравнивается к позору рода, а испортить репутацию своей семье он не имел права, даже будучи маленьким. Не тот, кто был назначен следующим наследником. Мимо пробежал Люк, одетый в темно-бирюзовый парадный костюм. Он охотился за яркой бабочкой. Джейс усмехнулся, глядя на брата: вот кто вообще не волнуется! — Держи спину ровно, а голову высоко, сын мой. Ты от крови дракона, Джекейрис. Драконы никого не боятся. Голос Рейниры вырвал из его мыслей; юный принц повернулся к матери, присевшей сзади, прежде чем исправить осанку и неспешно кивнуть. Его мать была просто прекрасна в своем новом алом платье с широкими, развевающимися рукавами и серо-серебристыми узором. Волосы были собраны на затылке в косы, которые спускались вниз волнистым хвостом. — Конечно, мама. Ты великолепно выглядишь! Рейнира улыбнулась сыну и, поблагодарив, потрепала его по волосам. Люк, не догнавший бабочку, подбежал к карете и сел рядом со старшим братом. Гвардейцы на конях выстроились по двое с каждой стороны кареты. Лейнор решил, что встанет во главе процессии вместе с лордом-командующим, а отряд из Золотых плащей будет её замыкать. Вот раздается условный сигнал, и железные ворота со скрипом распахиваются. Возница взмахивает вожжами, и карета двигается с места, въезжая на мост. — Дорогу! Едут Её Высочество принцесса Рейнира из дома Таргариенов, принцесса Драконьего Камня, наследница Железного трона, её супруг принц-консорт Лейнор из дома Веларионов, их сыновья и наследники: Джекейрис и Люцерис Веларион! — звучит голос лорда-командующего. Огромная толпа людей собралась с нетерпением, чтобы поприветствовать королевскую чету. Каждый надеялся хотя бы мельком увидеть белокурую красавицу и её семью. Уж слишком давно владыки небес не спускались вниз к простому народу. — Да здравствуют принцесса Рейнира и сир Лейнор! — Ваши Высочества! — Отрада Королевства! — С днём рождения Его Высочество принца Джекейриса! Восторженные крики звучат со всех сторон, от чего не привыкшие к такому шуму дети напряглись. Люцерис с каждой секундой сильнее сжимает ладошку старшего брата, взволнованно озираясь по сторонам. Джейс замирает и сглатывает, чувствуя, как сильно бьётся сердце от волнения, и почти не обращает внимания на поздравления. Рейнира же, наоборот, приветливо улыбается и машет рукой подданным. Толпа восторженно машет ей в ответ, жадно разглядывая драконью принцессу и её детей. Она быстро бросает обеспокоенный взгляд на своих мальчиков, что так мило прижались к друг другу, зовёт их и дарит им мягкую улыбку. Настолько мягкую и светлую, которую может дарить лишь мать. — Вы помните, что мы планировали с вами? — Рейнира кивает в сторону небольшого сундука, который стоял рядом с ними. Джекейрис быстро сообразил, что от них хотят. Взяв себя в руки и мысленно дав себе пощечину, принц тут же открывает сундук с серебряными оленями и золотыми драконами и начинает бросать монеты в толпу. Он тянет младшего брата ближе к себе, чтобы тот присоединился к нему, и вскоре дети стали вместе делиться деньгами с прохожими. Слыша, что народ начинает громче свистеть и выкрикивать помимо поздравлений имена маленьких принцев, с жадностью собирая золото и серебро, ребята успокаиваются, понимая, что им рады, и продолжают раздавать монеты с яркими улыбками. Таким же образом королевская карета объехала главные улицы города и остановилась на большой площади, где стояли торговые палатки и где бродячие артисты развлекали зрителей. Поначалу все резко затихли, но тут же толпа с громким свистом и радостным улюлюканьем понеслась к карете, выкрикивая имена присутствующих членов королевской семьи и поздравления для Джекейриса. Когда монеты были розданы, он шепнул что-то матери; та встала со своего места и объявила: — Мой сын и ваш наследник, Его Высочество принц Джекейрис, сегодня именинник! — на этих словах толпа ещё больше заулюлюкала, слов поздравления стало ещё больше, и Рейнире пришлось махнуть рукой, чтобы все замолчали. — И поэтому он просит артистов исполнить свои лучшие выступления! Джейс и Люк с удовольствием смотрели, как актеры разыгрывали сказочные сценки; как бродячие певцы исполняли свои лучшие песни; как шуты исполняли трюки с вместе с милыми собачками. Каждый из выступающих был удостоен громких аплодисментов и отдельного денежного подарка, за что артисты горячо благодарили и поздравляли наследного принца с его праздником. С площади вся процессия поехала обратно в замок. К сожалению, путешествие по Королевской Гавани было не таким длинным, как хотелось бы самому Джейсу, ведь Визерис к вечеру запланировал грандиозный пир в честь дня рождения своего первого внука. Изначально король хотел ещё устроить турнир, но Джекейрис был против такого масштабного и травмирующего мероприятия, и сказал деду, что ему достаточно и этой поездки. Красный замок был полон гостей. По большому счету, среди них было не так много представителей великих семей, больше лордов и леди средней руки. Конечно, это не отменяло того факта, что вечерний пир был великолепен. Король Визерис не жалел никаких средств, демонстрируя богатство дома Таргариенов и щедрость по отношению к собственным внукам. Слух пирующих услаждали музыканты, а праздничный стол был заставлен множеством разнообразных блюд: рыбой, дичью, мясом, фруктами, овощами и вареньями. Всем известно, что для некоторых лордов и леди балы и пиры — это возможность не только продемонстрировать свои дорогие наряды и украшения, показав богатство рода, но и найти выгодные партии для брака. Вот и сейчас отец с матерью разговаривали с одним из лордов, имя которого Джейс не запомнил. Для самого именинника данное мероприятие было слишком утомительным. Джейсу не нужен был ни этот праздничный пир, ни огромное количество дорогих подарков, которые дарили неизвестные гости. Он просто устал за время поездки и, утолив голод, хотел бы поскорее вернуться в свои покои, чтобы забраться в мягкую постель вместе с Люком, послушать очередную историю от Лейнора, почувствовать, как нежные руки матери перебирают волосы, и услышать смех сира Харвина. Единственное, что радовало, это прекрасная игра лицом и взглядом Алисенты и почти спокойное поведение Эйгона; никто не хотел, чтобы присутствующие гости заметили разлад в семье. Видимо, Рейнира поняла, что её сын устал, поэтому вскоре приказала одной из служанок увести его и Люцериса в постель. Присутствие Джейкериса не понадобилось, чтобы продолжить праздник. Сир Харвин, стоящий неподалеку от принцессы, последовал за ними. В большом и просторном коридоре мальчиков пропустила вперёд маленькая процессия из слуг, убиравших посуду со стола. Джекейрис обернулся и взглянул на сопровождающего их с братом мужчину. Харвин был высоким и по сравнению с Лейнором более мускулистым; его лицо на людях не трогала улыбка, отчего тот казался суровым воином. Но братья знали, каким он был на самом деле: добрым и преданным матери, Лейнору и им самим. Единственным человеком кроме дедушки и родителей, кому Джейс мог бы довериться, был сир Стронг. — Сир Харвин, — Джекейрис и наклонил голову вбок, поворачивая в следующий коридор, — скажите, а куда обычно уносят остатки блюд с пира? Мужчина бросил взгляд на задние двери большой столовой, откуда выходила прислуга. — Еду всегда уносят обратно на кухню, Ваше Высочество, — произнес он. — Часть продуктов достается слугам, а часть выбрасывается. Джейс тихо вздохнул, в очередной раз видя, как дед, обожающий роскошь, буквально выкидывает деньги на ветер, ведь невозможно съесть столько блюд за одно мероприятие! Когда принцы дошли до покоев Джейса, он отозвал служанку обратно, сказав, что им не нужна помощь в переодевании. Слуги уже привыкли к подобной странности наследника, и поэтому девушка молча ушла. Когда же дверь за ними и Стронгом закрылась, атмосфера резко поменялась. Теперь не нужно было вести себя как чопорные аристократы, не нужно было притворяться, что сир Харвин — просто поединщик матери, который неотлучно находился при ней на пирах, балах и охоте. Покои Джейса и Люка находились рядом, и между ними была смежная дверь. Младший брат нырнул в свою спальню и быстро переоделся; Джейс успел сделать то же самое, совершенно не стесняясь Стронга, что подошёл к окну. Когда братья оказались под одеялом в спальне Джейса, сир Харвин не смог сдержать улыбки, глядя на этих маленьких мальчиков. Он так хотел обнять их, поцеловать в лоб, очень хотел назвать своими сыновьями, но не имел на это права. И мужчина прекрасно понимал, что так лучше для всех. Его сыновья сейчас затеяли возню за право спать с двумя подушками из трёх. Люк, «отобрав» у поддавшегося брата третью подушку, крепко обнял её. — Ваши Высочества, вы же хотели спать, — усмехнулся мужчина, присаживаясь в одно из мягких кресел. Синхронное зевание мальчиков лишь подтвердило слова сира Харвина. — Нам матушка с отцом рассказывают сказки перед сном, — произнес Люцерис сонным голосом, — а сегодня они из-за пира не смогут… Джейс разочарованно выдохнул, только сейчас осознав, что пир будет продолжаться долго, до глубокой ночи, и пока есть хотя бы один гость, родители не смогут просто так покинуть место празднества. — Сказки? Вы уже такие большие, а все слушаете сказки? — притворно пожурил мальчишек сир Стронг, и те рассмеялись. — Что ж, не расстраивайтесь, Ваши Высочества, давайте я вам расскажу историю об одном маленьком мальчике, что путешествовал по миру... Джейсу нравилось видеть, как по-домашнему с ними общается сир Харвин. С каждым разом становилось все труднее и труднее держать с ним дистанцию, потому что мужчина, названный Костолом и самым сильным человеком во всех Семи Королевствах, был с ними необычно ласков и нежен. Джекейрис становился все более хищным и жадным до общения со Стронгом, ведь ему всегда его было мало. Мало разговоров, мало похвалы, мало шуток. Как жаль, что было нельзя обнять или уткнуться в плечо, как это было можно с отцом. А ведь им с Люком, который также слишком привязался к Харвину, очень хотелось! Люцерис быстро задремал, слушая рассказ Стронга, а Джейс прикрыл глаза. Ему все не давала покоя проблема выброса продуктов. Конечно, и до этого все хорошие остатки выбрасывали или отдавали собакам, но есть столько голодающих людей, которые будут рады получить помощь в виде еды! Когда сказка закончилась, старшему Велариону пришла идея. Сир Харвин, думая, что принцы уснули, встал с кресла и, поправив одеяло мальчикам, с улыбкой пошёл на выход. Но Джейс успел его окликнуть. — Сир Харвин, — мужчина обернулся на тихий голос старшего, — вы можете передать нашей матушке, пускай еду со стола отдадут нашим подданным. Столько несъеденного выбрасывается, а ведь кто-то голодает прямо сейчас! — Конечно, Ваше Высочество, — кивнул Стронг, никоим образом не показывая своего удивления подобной просьбе, — вы очень добры и справедливы, как ваша матушка. Джекейрис так обрадовался похвале и сравнению его с мамой, что не мог заметить, какие эмоции на несколько мгновений проявились на лице сира при упоминании Рейниры. Мечтательный взгляд и нежная улыбка, что говорили о сердечных чувствах. Но мужчина быстро взял себя в руки, понимая, что не имеет никакого права показывать их на публике, даже такой маленькой, и, дождавшись разрешения принца, ушел к себе. Джекейрис сонно раздумывал о том, что сир Харвин подарил ему на день рождения. Сейчас все подарки, обернутые в красивые ткани, лежали на специальном столике в столовой, и Велариону не терпелось поскорее развернуть некоторые из них. Те, что подарили родные. С этими мыслями он и уснул. Завтра Джейс увидит деревянный резной меч, почти точную копию отцовского, только меньше размером, рисунок самого себя от Хелейны, книгу о драконах от мамы и Люка, а также большую деревянную фигурку своего дракона, которая займет почетное место на полке в его покоях. Угадать автора фигурки будет нетрудно: в свободное время их с Люком биологический отец любил заниматься вырезанием из дерева. Принц широко улыбнётся, и решит лично поблагодарить всех близких за подарки. Это, определенно, был самый лучший его день рождения за три года жизни в Вестеросе.