Темное пламя

      Фуф! Да что за день! Я рискую сбиться со всех своих лапок! Хотя сейчас вроде бы никто из моих никуда не торопится. И все же поспевать за всеми ши, которые идут по направлению к кабинету Советника, непросто.       Зато мне слышны обрывки их разговоров!       — М-мэй, слушай, М-мэй, у тебя в ушах не звенит? Ты ведь, когда отлетел, головой ударился сильно! — каким бы ребенком Флинн ни смотрелся со стороны, сила воображения и упрямство у него вполне взрослые. Не дождавшись ответа и не собираясь сдаваться, продолжает настойчиво и взволнованно. — Или, может, он успел тебя загипнотизировать? Или ты вляпался в его кровь пораненной рукой? Точно, вляпался! Я читал, настоящие чудовища могут воздействовать и через кровь! И даже вызывать видения!       Офицер выдыхает, ноздри белеют от напряжения, губы сжимаются, но непонятно, чем именно это вызвано, рвущимся наружу смехом или ругательствами. Абсолютно точно могу сказать, что наш офицер сдерживается с большим трудом! Особенно ловя на себе взгляды лесовиков. Вот второй принц Леса кроме Мэя вообще никого не видит. Но не может поверить в предательство друга, а без сомнения, равнодушие Мэя видится именно так. Или может? Укусить его, что ли?       — Еще и склянка! — охает Флинн и по обыкновению с размаху хлопает себя по лбу. Чуть капюшон не сбрасывает.       Так-так-так, мне бы чуть-чуть вперед! О чем говорит наша первая парочка?       — Что за склянка? — вполголоса спрашивает Гвенн у Советника, расслышав возглас лесовика.       — Бранн был отравлен книгой, — Джаред со значением приподнимает светлые брови, хладнокровнейшим образом реагирует на истинно заинтересованные взгляды волков, лесовиков, степняков, небесных, успевая тихо и коротко отвечать Гвенн. — Флинн отдал ему свое противоядие. А склянку, похоже, выбросил.       — И не подобрал ее? — недоверчиво спрашивает Гвенн. Кажется, нашей принцессе невдомек, как можно не жить интригами и не чувствовать их всем своим телом и кровью. Она поражена, хоть и продолжает рассыпать улыбки встречным.       — Нет, не подобрал, — совершенно спокойно отвечает Советник. А вот для него разнообразие нечеловеческих натур — не сюрприз. В конце концов, его лучший друг не особенно похож на типичного волка. Пусть и носит пять когтей на груди.       — Как он мог! — ахает Гвенн. — Теперь у них в руках все доказательства! — вся волчья предусмотрительность, наследственность и природное коварство кричат об опасности, слабом месте и о том, что Флинн подставился. Но по-звериному добивать слабого принцесса отчего-то не жаждет. Кажется, Гвенн повзрослела. — И ты согласился, что он виновен?! Джаред!       — Моя дорогая принцесса, — открывает дверь Советник, пропуская всю делегацию в зал королей. — Иногда, ради дела, можно прикинуться не таким умным, каким являешься. Мне не хотелось тревожить наследника лорда Фордгалла — по всем статьям наследника! — своей излишней проницательностью.       — Но теперь? Что же теперь? — уф, принцесса, ты словно волнуешься за него! — Финтан не остановится на этом, уж я-то знаю, мой вересковый супруг!       — А теперь мы решим, что с ним делать, — самую малость довольно отвечает Советник. Договаривает еле слышно: — Моя вересковая… кузина!       Фуф! Вот и что он хотел этим сказать? Что она ему кузина временная? Или наоборот? Что вересковость пройдет, а кузинистость останется? Фуф! Вот и поди разбери этого Советника!       — Итак, проходите, усаживайтесь, — Джаред пропускает всю процессию, заметно прошедшую по замку, в помпезный зал. — Нам надо успеть разобраться в общей будущности до того, как нас не прервут.       О, видимо, Джаред тоже помнит о Фианне!       — Не прервут, пока не разберемся, — мягкая улыбка Алана как обычно никому не угрожает. — С дверьми в Доме Волка вечно такая путаница! — цокает языком и качает удрученно головой.       — Спасибо, Алан, — Советник усаживается за длинный овальный стол и смотрится самым настоящим судьей. Расположившиеся вокруг стола с богатой инкрустацией остальные ши чувствуют себя далеко не так вольготно.       Ну-ка, ну-ка… Да, Флинн на грани слез и отчаяния. Как бы он ни крепился, как бы ни искал оправданий Мэю, офицер не подал ни единого знака надежды за все время пути. И Флинн, этот большой ребенок, не понимает, как оказалось, что он опять совсем один. Мэй перехватывает лесовика теперь за плечи, усаживает рядом с собой, но ладонь с ближайшего плеча не убирает. Впрочем, лесовик воспринимает его жест именно как охранный, а не защитный.       Бранн оказывается напротив, возле него — Алан, а между Советником и Мэем опускается в кресло Гвенн. Джаред ждет, пока возня затихнет: начальник замковой стражи передает Бранну его волнистый кинжал, незаметно подобранный в библиотеке, тот произносит нечто вроде «Эйте бэйг» — так и знал! "маленькое крыло"! — и с благодарностью принимает оружие. Флинн нервно разминает руки, прихватив столешницу аж до скрипа.       Советник неодобрительно и с беспокойством косится на загибаемое дерево.       — В присутствии трех королевских волков, монаршей особы правящей династии и Советника, — кивает всем по очереди, прикладывает к груди руку, — объявляю разбирательство о роли Флинна, второго принца Дома Леса, в делах Дома Волка открытым, — и лесовику тоже кивает.       Хитрый Советник! Что он задумал? Гвенн больше не куксится, не поджимает губы, любопытно косится на Флинна — она слышала, что у Финтана есть брат, но ни разу того не видела. Хм-хм! В её взгляде больше интереса, чем полагается младшему брату почти бывшего мужа! И родимое пятно ее ничуть не смущает и не пугает. Неужто Гвенн нравится как раз младший?       — Какова была роль второго принца Флинна в вашей судьбе, королевский волк Бранн? — голос Джареда обыкновенно ледяной, однако Бранн нисколько не трепещет, даже как будто наоборот, расслабляется.       Видимо, для Бранна ледяная интонация Джареда успела стать показателем нормальности обстановки. По крайней мере Ворона смотрится опять спокойнее некуда.       Флинн вздрагивает, будто в него ткнули иголкой, дергает ткань капюшона, то ли мечтая сбросить навеки, то ли навеки в него погрузиться и исчезнуть, поворачивается к неблагому. Бранн чуть побледнее, чем всегда, а в остальном обыкновенно заторможенная Ворона.       — Второй принц Дома Леса Флинн дважды выручил меня, — наш неблагой не обращает внимания на упавший капюшон Флинна. — И в первый, и во второй раз он не думал о себе, он думал только о жизни, которую спасает. Второй принц Дома Леса сделал для Дома Волка достаточно хорошего. Я бы взял его с собой шагнуть со стены, — видит исказившиеся лица волков и лесовика, невозмутимо договаривает, как будто так и задумывал, — то есть полетать.       Гвенн приподнимает брови, недоуменно присматриваясь к Бранну словно впервые увидела. Похоже, смеряет опасность от него своим интригометром. Пока неясно. Эх, Гвенн-Гвенн! Яснее и не станет! Поверь опытному Лугу!       — Прекрасно. Ваше мнение, королевский волк Бранн, будет учтено, — Советник кивает, переводит взгляд на Мэя, опять обходя застывшего и бледного Флинна.       Глаза лесовика блестят непролитыми слезами, а руки уж вовсе несусветно мнут дерево стола. Кажется, крышку придется реставрировать. Советник, на миг задержавшись на ней взглядом, еле заметно вздыхает.       — Королевский волк, полный офицер Дома Волка Мэй! Как себя показал второй принц Дома Леса перед вами? Что вы скажете в ответ на обвинения первого принца Дома Леса, пусть он здесь и не присутствует, — полуулыбка в сторону склонившего голову Алана, — по объективным причинам?       — Второй принц Дома Леса Флинн показал себя как преданный друг, надежный боевой товарищ, — Мэй говорит обычным, мэевским голосом, больше не держит лицо в той жуткой гримасе и признательно пожимает плечо лесовика. — Он спас жизнь не только королевскому волку Бранну, но и мне. Кажется, не один раз, еще тот эпизод с его тётей…       — Отставить тётю, — Джаред кивает офицеру, тот опускает голову, пряча улыбку и смеющиеся глаза. Да уж, фуф, отставишь такую тётю! — Королевский волк Алан, высший офицер Дома Волка, что скажешь ты, столь нечасто подающий голос на собраниях, но видящий все происходящее в Доме?       Молодые ши разглядывают мягко улыбающегося полуседого волка, укоризненно смотрящего на Джареда. Да уж, обеспечил внимание!       — Спасибо за вопрос, Советник Дома Волка, тоже принадлежащий к высшим офицерам, — кажется, это маленькая мягкая месть, — я могу добавить, что героизм, проявленный Флинном, правда, а обвинения его брата — чистая ложь. К тому же, подтверждаю, что в ситуациях риска и опасности для жизни наш преступно героичный лесовик действовал решительно и весьма находчиво. Он молодец, я благодарен Флинну за спасение жизней королевских волков, — мягкая улыбка достается персонально лопоухому лесовику.       И да! Да! Флинн заливается краской! От шеи, до границы волос! Фуф! Можно, наконец, выдохнуть и не волноваться за бестолковый молодняк! Жизнь налаживается, стоит обратиться к Советнику или Алану!       — Итак, мы имеем: подтверждение трех королевских волков, что действия второго принца Дома Леса следует толковать в его пользу. Принцесса не возражает? — Гвенн мотает головой, заинтересованно наблюдая очередной спектакль в исполнении Советника и совершенно не желая ломать ему игру. — Принцесса не возражает. Мое мнение по данному вопросу неоднозначно, ибо мы рискуем опять обострить отношения между Домами. Однако я веду это заседание и своей волей пренебрегаю здоровыми опасениями. Дело за малым, сделать так, чтобы наш лесовик выжил или не остался заточенным в своей вотчине на веки вечные. Для этого нам понадобится привлечь короля Дея…       Обе створки дверей в зал королей разлетаются от удара, и я знаю, кто имеет неповторимую манеру так заходить. Особенно неповторимую оттого, что удивлен даже Алан! Который всегда знает, куда и какие именно двери ведут!       — К чему это меня собираются привлечь? — мой волк свирепо сопит, поворачивает голову из стороны в сторону, словно осматривается. — И что тут у вас вообще происходит?! Стоит покинуть замок в самый глухой час ночи всего лишь на полдня, а тут уже очередные неприятности! И как мне за вами присматривать?! — отчетливо рычит.       Моя госпожа, которую наш молодой король до сих пор удерживает за руку, румянится словно рассвет: она впервые попала на рабочее и важное мероприятие в статусе признанной королевы. Тем более, лица присутствующих знакомы и незнакомы одновременно: Гвенн, Джареда и Алана моя госпожа знает, а вот Бранна, Мэя и Флинна не видела ни разу. Еще и поэтому Лили старается скрыться за спиной Дея чуть не совсем! Поправляет растрепавшиеся волосы и запылившуюся одежду — видимо, они спешили как могли.       — Как обычно, очень внимательно, король Дей, — первым спохватывается Бранн. Кажется, для нашей Вороны самый риторический вопрос может быть уравновешен ответом. И не риторическим к тому же!       Джаред и Алан переглядываются, Мэй и Флинн — тоже, но эти с улыбкой, их опять повеселила ирония, которую Дей вкладывает в свои слова. Гвенн недоуменно косится то на Мэя, то на Бранна, в поисках скрытых значений фраз и жестов, но, к счастью, слово снова берет Советник.       — Какое счастье, что вы почтили нас своим присутствием именно сейчас, ваши величества. Я не премину рассказать подробности, но сейчас у нас тут небольшая законническая закавыка, на этот раз лесная. Снова слово принца против слова принца. Я мог бы открыто признать Флинна невиновным, но это ничего не исправит и никого не спасет… — Джаред оглядывается, все взоры устремлены на него, он привычно выдерживает паузу. Потом плавным жестом указывает на лесовика. — А ведь Флинн много сделал для нас! Теперь мы просто не можем отпустить его. «Держи врага близко, а друга еще ближе»! — и улыбается, коварный Советник! Делает несколько шагов к моему волку и кланяется, прижимая ладонь к сердцу. — Король Дей. Видите ли, подобралась новая кандидатура в королевские волки.       Алан чуть качает головой, не одобряя склонности Джареда к позерству, но смиряясь и принимая. Если к Алану немного прислушаться, кажется, он дивно доволен и сетует на Советника просто ради соблюдения порядка.       До последнего не подозревавший себя в нешуточном везении, Флинн вскидывает голову, сияет яркими глазами, оглядывается, веря и не веря, что это не шутка и не розыгрыш, но старшие волки серьезны, Бранн кивает, Мэй похлопывает по спине — нет, это не сон! Вдобавок мой волк усмехается уже спокойнее:       — Я бы попросил показать мне его, да, боюсь, не так поймут. Поэтому, Флинн, прошу тебя — подойди! — и протягивает руку требовательно.       Моя госпожа отходит от супруга на шаг назад, но стоит поблизости, всегда готовая прийти на помощь и поддержать. А ещё ей очень любопытно.       Лесовик несмело поднимается, оглядывается на Мэя, смотрит на Бранна, даже на Алана почему-то, а потом выдыхает и становится сосредоточенным. Приближается к Дею, останавливается в шаге… и его нетерпеливо подтягивают длинной королевской дланью за плечо. Затем мой волк прихватывает лесовика за голову двумя руками — как это делал Бранн с Флинном.       — Итак, разборки внутри Леса достигли крайней точки. Дело дошло до непосредственной опасности твоей жизни.       Дей наклоняется, чтобы лица были на одном уровне. И пусть зелено-карие глаза видят лишь серебристую повязку, пересекающую гордое лицо и черные волосы, мой король видит все! А Флинн восхищенно молчит и еле дышит.       — Мы предлагаем защиту. Однако скажи мне, Флинн, хочешь ли ты стать королевским волком, вступить в наш Дом, принять его и быть принятым им?       — А я смогу видеться с мамой и тётей? — вопрос показался бы детским, если бы не был озвучен так серьезно и тихо. — Я не хотел бы оказаться отрезанным от них. Опять же, я лесовик, разве это возможно? Королевскими волками становятся обычные волки, чаще всего по праву рождения…       Фуф! Такое чувство, что после нарочитой суровости Мэя и Джареда в библиотеке Флинн боится верить в осуществимость чего-то хорошего без ужасных последствий.       Мой волк фыркает:       — Королевскими волками становятся те, кто этого заслуживает, погляди хоть на Мэя, — Флинн правда оборачивается, на что мой волк фыркает яснее. — А если и его цветущего полуживого вида тебе недостаточно, в двух шагах от нас сидит Бранн!       Ворона оглядывается, машет рукой, обозначает, что и впрямь сидит. Моя госпожа любопытно вглядывается в одного и второго королевского волка по очереди. Хотя основное внимание достается Вороне: взять хоть его лоскутную куртку! А еще у него на голове топорщатся перья, да-да, тебе не кажется, моя солнечная госпожа, не надо так широко раскрывать глаза!       — Раз неблагой не умер от бытности королевским волком, — Бранн при этих словах щурится и приподнимает уголки длинных губ, — хотя многажды пытался, то уж благому и вовсе ничего не грозит! По крайней мере — ядовитые языки брата и отца уж точно. И ты сможешь перестать ходить в этом ужасном плаще, я в нем тебя почти не вижу.       Флинн молчит пару секунд, но отходит и не приближается, выгибает диким образом пальцы, оглядывается на Мэя. Офицер серьезнеет, встает с места, официально заводит правую руку за спину, левую прикладывает к груди и опускает голову:       — Я должен принести извинения, второй принц Флинн, просто Флинн. Я был вынужден обмануть тебя, чтобы обмануть всех. Чтобы все поверили, будто ты правда под арестом, — глаза Мэя темнеют, пусть видно это лишь мне, офицер и впрямь переживает. — Мне жаль, что тебе пришлось усомниться во мне и Бранне, Джареде и волках в целом. Но если бы мы сразу заявили Финтану, что не собираемся тебя казнить, он тут же припомнил бы какие-нибудь особые законы, по которым казнить тебя надо обязательно и прямо тут.       Лопоухий лесовик молчит, дергая завязки плаща, уточняет:       — Можно было сказать. Потом! Мы же вдвоем шли, я бы понял.       Мэй вздыхает очень и очень тяжко:       — Надо было, чтобы ты не понял, а поверил! Уж прости, Флинн, но у тебя все на лице написано очень большими буквами!       — Ты так говоришь, как будто тебе не все равно, — Флинн даже ушами светит обиженно.       Его чувства были ранены чрезвычайно сильно для взрослого ши, ощущение друга предателем… Бр-р-р! Очень неблагое ощущение, не в обиду Бранну будет сказано. А что лесовик успел к офицеру привязаться, заметно всем.       — А вот представь себе! Не все равно! — обе ладони офицера с силой опускаются на столешницу, сидящая слева от него Гвенн косится недоуменно-заинтригованно. Мэй нависает над столом, вытянувшись в сторону Флинна. — Я не знаю, как ты успел, Флинн! Но ты стал моим другом!       Ох! Офицер слов на ветер не бросает, а его привязанность к Флинну заметной как раз не была. Впрочем, Алан кивает своим мыслям — конечно, начальник замковой стражи знает своего воспитанника лучше кого бы то ни было. Джаред смотрит на разошедшегося Мэя в некотором сомнении, однако останавливает собирающуюся вклиниться Гвенн, прихватывая принцессу за локоток. Бранн сидит неподвижно, феями не маячит. Его не беспокоят ни поднявшийся крик, ни любопытный взгляд Алиенны.       Мой волк шумно вздыхает, лесовика не выпускает, но тоже молчит.       — И это само по себе означает, что на всяческие опасные развлечения я буду смотреть косо! Стоя рядом с тобой! Пусть ты даже полезешь на плаху, полоумный лесовик! — Мэй бьет по дереву кулаком, а потом раскрывает ладонь и поднимает отвращающим жестом, мол, валяй! — А если мне придется за компанию с тобой развлечься таким образом, моя великолепная Дженнифер расстроится!       Алан, пусть и ушедший в свои мысли, при этих словах вздрагивает. Да, расстроится не одна великолепная Дженнифер.       Флинн порывается ответить, он посветлел, как дерево, умытое дождем, стал ярким весь — от смуглой кожи до рыжих волос, однако Мэй не дает ему сказать.       — И еще сегодня с утра мы договорились обоим оставаться при своих головах! Сделай мне одолжение! — надо же, насколько язвительным становится офицер, когда действительно злится. Тычет во Флинна указательным пальцем почти угрожающе. — Позаботься о своей рыжей!       Мэй продолжает глубоко и шумно дышать, с усилием разжимает сжавшиеся кулаки, оглядывается, теряет заряд злости, ему становится неловко за свою вспышку, недостойную взрослого королевского волка.       — Мало было одного огня, получили ушат воды, — Бранн произносит это тихо, почти под нос, роняет слова как в пустоту, не обращаясь ни к кому персонально, а скопившееся напряжение, повисшее в воздухе, куда-то исчезает, испаряется как от порыва свежего ветра.       Алан выпал из беседы, сосредоточившись на жонглировании порталами, лесовики явно рвутся поприсутствовать. Джаред поднимает руку — ему не терпится решить вопрос в пользу волков:       — Это я приказал офицеру молчать и зверствовать! Можете разочаровываться во мне сколько угодно, я всего лишь спасал вашу жизнь.       — Нет-нет! — торопится Флинн. — Я благодарен! И я рад! Я хотел бы стать волком! А умею быть лесовиком! А вдруг я не справлюсь, а вдруг Мэй не шутил, а вдруг они еще нападут!       — Вот поэтому, Флинн, ты и должен стать волком, — мой Дей наставительно поворачивает лесовика опять лицом к себе. — Из Дома Волка выдачи нет, заденут королевских — без ответа на любом уровне не останутся. И уже не будет играть роли, принц ты в своем Доме или не принц, ты будешь наш, незаметно извести тебя не получится!       — Хорошо, я согласен. Что нужно делать? — взволнованный лесовичок опять принимается заламывать пальцы, аж смотреть больно!       Наш неблагой сияет веселыми изумрудными феями в глазах, я почти уверен — вспомнил, как сам попал в королевские волки. Да, почти совсем так, как Флинн, избегая опасности от старшей родни. Правда, Бранна никто в известность не поставил, на что именно он соглашался.       Мой волк аккуратно отрывает тесьму с окантовки своего сюрко, отчего Джаред надрывно вздыхает - наверняка есть способ, не включающий порчу одежды.       — Флинн, прими в дар все, что заключено в этой вещи!       Тонкая полоска ткани снова принимается неволчьим магом, тоже заворачивается вокруг запястья, на сей раз, правда, другого. Да и что делать с тесьмой, ненавязчиво показывает подошедший Мэй.       Флинн замирает на секунду, а потом вздыхает, стягивает свой зеленый плащ, по которому тянутся золотые ветки, очень похожие на прутья, и сбрасывает его на пол.       — Наконец-то я могу тебя снять! Ты больше надо мной не властен!       И непонятно, обращается Флинн к плащу или к кому-то, кто заставил носить эту вещь.       — Мой король, — тихий Алан неожиданно становится заметным, — боюсь, сейчас нас ждет пара родственных визитов. Приготовьтесь к огненному приливу.       Предупреждение слышат все, моя госпожа прячется за спину Дея. Гвенн, напротив, устраивается в самую уверенную позу и смотрится истинной королевой, ну, хотя бы положения!       Остальные оборачиваются к дверям, когда створки снова разлетаются, ударяясь о стены — да кабы не сильнее, чем от удара моего Дея! И да, это та самая тётя!       Что ты скажешь на это, Советник? Теперь не отставишь!       — Что вы сделали с Флинном?! А ну отойдите от него! — рыжеволосая, она похожа на огненную птицу. Атакующую огненную птицу. — Мальчик мой, ты не пострадал?!       Мой волк успевает обернуться, его надменность немного остужает пыл лесной ши, но тут она видит за спиной Флинна долговязого Мэя, придерживающего её племянника за плечо и случайно привставшего на расшитый плащ!       — Ты-ы! Я видела, как ты обошелся с ним, гадкая гнилушка! Ты мне за все ответишь! — и бросается в атаку, презирая разницу в весе, росте, обучении.       Фуф! Вот что за отчаянные эти волки? Они всегда сопровождают принятие в Дом смертельными поединками? Пусть и не по своей инициативе.       Офицер, надо отдать должное его реакции, отшатывается очень быстро, развернув Флинна за плечи так, чтобы тот стал живым барьером между ним и разъярённой Фианной.       — Он вам все объяснит! — и пятится вокруг стола за кресло, в котором сидит невозмутимый Бранн. — Флинн вам все объяснит! Фли-и-инн?!       — Тётя! Тётя, я в порядке, я только теперь тоже волк! — и улыбается.       —  Они тебя покусали?! Божественные ветки!       Надо будет запомнить, забавное ругательство. Покусали-то явно не божественные ветки! Или именно они? А, еще она сказала «гадкая гнилушка»! Сквернословящая особа королевской крови?..       Фух, как рванула!       — Нет-нет, тётя, ты не поняла, стой, куда ты, Мэй не виноват! — а вот Флинну сейчас реакции явно не хватает, и вместо локтя Фианны его пальцы смыкаются на пустоте. — Они меня спасли!       Теперь офицер разворачивает кресло с Бранном поперек пути лесной ши, ныряет вниз, уходя от одеревеневшей ладони, целящейся прихватить его за пегие волосы, заворачивает за другое кресло, с которого поднимается Алан, по инерции пролетает еще два шага и останавливается лишь возле кресла Советника, тяжело дыша из-за спинки и сжимая её руками. Да, нашему офицеру уже пришлось сегодня сражаться! А обидеть тетю Флинна ему хочется меньше всего!       Но странно! Фианна отчего-то остановилась… Ах, понятно! Дорогу ей преградил сам Алан. Начальник замковой стражи мягко улыбается и не двигается с места, увещевая лесную принцессу:       — Вам не кажется, что дети и так сегодня пострадали достаточно? — мягкий шаг в сторону, и он снова стоит Фианне поперек дороги. — Наш офицер уже сражался сегодня с Упыриным листом, думаю, можно выяснить все вопросы с ним и попозже, когда Гволкхмэй, — тут Мэя передирает, — вновь придет в форму.       — Да что бы вы понимали! И где были в этот момент сами?! Когда мой племянник, гость вашего Черного, чернющего просто замка, находился в опасности! — ударяет кулачками в грудь, обтянутую черным дублетом, и шипит, будто ушиблась о камень. — Мой племянник спасал ваших волков! А вы его же и обвинили?! Да совести у вас нет!       — О, вероятно, по мнению принцессы Леса, я вовсе ничего не понимаю, пусть так, — очередная мягкая улыбка, — но на наших детей напало отчего-то именно лесное чудовище. Какая ирония, я не понимаю, а вы понимаете, так объясните, что же произошло?       — Не собираюсь я ничего объяснять! — Фианна неожиданно примеривается перемахнуть стол, но Алан быстрее, и она опять встречает препятствие в виде широкой волчьей груди. — Пропустите! Я сначала из вашего офицера душу вытрясу!       Фуф! Отчаянная лесовичка!       — Вы меня простите, — Алан склоняет голову вроде бы дружелюбно, однако непреклонно. — Я вам этого сделать не дам совершенно точно.       — А вот вас никто и не спрашивает!       Принцесса Леса пытается обойти его в кувырке слева, снова нос к носу сталкивается с присевшим на корточки Аланом.       — Да вы! Что себе позволяете! Я имею право взыскать за обиду своего племянника! Его мать, моя сестра, обязала меня заботиться о мальчике! И передала право ответного удара, если ему будет нанесен вред! — опирается о плечо присевшего Алана, собирается перемахнуть, как в салках.       Прыжок, перехват, поворот — и вот они опять на своих местах, Алан аккуратно ставит перехваченную за талию в прыжке принцессу на пол.       — Нет, вы меня решительно не слышите, — мягкая улыбка, — начнем с того, что вашему милому племяннику вред наносил вот тот плащ и поверженный в библиотеке уже мертвый упырь.       Фианна снова рвется обойти Алана, на этот раз — в боевом повороте. И точно так же оказывается вновь перед грудью с пятью серебрящимися когтями.       — Я ценю ваше рвение, но это как-то невежливо, не давать мне закончить мысль, — полуседой волк опять не выглядит опасным. Где проходит граница Алана атакующего и спокойного, неясно вовсе. Лесовичка тоже трясет головой, сбитая с толку. — Так вот, я о том, что вашему милому племяннику никто в Доме Волка более не враг.       Начальник замковой стражи делает паузу, вглядываясь в глаза Фианны, зеленые и очень озадаченные глаза. Все присутствующие, увлеченно наблюдающие поединок старших родичей обеих сторон — Флинна и Мэя — сдерживают дыхание, как-то страшно нарушать обозначенную Аланом паузу.       — И это так потому, что Флинн теперь тоже в Доме Волка, — Алан поднимает руку, указывая на растерянного лесовика. — Потому что так пожелал сам. Потому что мы его позвали. И потому, что так до него не доберутся безнаказанно ни родня, ни чудовища. Теперь вы меня услышали?       — Чтобы лесовик принял Дом Волка добровольно?! — восклицает Фианна. Кажется, услышала.       Ох-ох-ох! Это не может быть хорошо! Лесная ши, которая говорит таким голосом и светит такими волосами почти как огнем — к неприятностям! Срочно! Срочно необходимо тушить новый пожар!       Ах! Моя госпожа!       Из-за спины Дея незаметно выскальзывает Алиенна и становится прямо перед лесной принцессой. Помятое и запылившееся блио никому не интересно, когда Лили смотрит с подобной теплотой и живым сочувствием! Доброе сияние моей госпожи расходится волнами, обволакивает помещение и впитывается в стены.       Расслабляется мой Дей, выдыхает тихонько Флинн, успокаивается Мэй. Ворона, тоже поддаваясь золотой доброте моей госпожи, прячет фей и роняет голову на грудь. Да спал ли он вообще в эту ночь?! Или опять искал свою загадочную звездную Джослинн?       — Главное, дорогой вам ши жив и здоров, — тихо говорит Алиенна. Волосы ее золотятся сильнее обычного. — От своего Дома он не отказывался, никакая опасность ему больше не грозит.       — А как же? Как это больше не?.. Это же волки! — принцесса Леса не может или не хочет верить вечному сопернику её собственного Дома. Звучит немного лично. — Волкам нельзя верить, они непредсказуемы и опасны! И невежливы! — зыркает свирепо в сторону Алана, ненавязчиво кивающего с улыбкой, будто принимает комплимент. — И ничего не понимают, да! Особенно, когда смотрят в упор! — на этот раз сердитая зелень упирается в Мэя, незаметно обходящего стол за спинами Джареда и Гвенн.       Подальше от Фианны!       Вот уж кто-кто, а офицер точно знает: принцесса опасна и близко и далеко, как острыми словами, так отравленными наконечниками стрел.       Алиенна бестрепетно берет Фианну за руку, не страшась, не обращая внимания на интонацию, как будто волны горячего чувства — я не могу разобрать, какого именно — не властны над моей госпожой. Впрочем, действительно не властны. Невозможно дотянуться до солнца, если оно само не пожелает приблизиться! А пока наша Лили греет несчастную, просто невыносимо отчего-то несчастную Фианну своими ласковыми лучами.       — Это несколько несправедливо, — мягкое увещевание и поглаживание по руке. — Этот волк, — моя госпожа знает Алана в лицо, но не по имени, — вас не оскорбил ни словом, ни жестом, а что не дал подойти, так вы не разобрались достаточно, чтобы подходить. А видеть вблизи иногда труднее, чем издалека, особенно, если смотреть на что-то крупное… Поверьте мне, здесь нет никого, кто желал бы Флинну зла.       — Даже не знаю, — весь запал Фианны пропадает, уходит, словно вода в песок. Ее ощутимо пошатывает. — Я…       Лесная принцесса потирает лоб, мучительно зажмуриваясь, Флинн рвется её поддержать, но его останавливает мой волк, со значением кивая на Алиенну. Да, перед его внутренним взором силуэт нашей госпожи золотится почти невыносимо ярко. Горит, как настоящее солнце, но не слепит. Лишь греет и представляет окружающее в новом свете.       Упомянутый Алан тоже оказывается ближе. Фуф, эти волки все такие разные! Едва Фианна переходит от оскорблений к намекам на дурное самочувствие — и начальник замковой стражи спешит оказаться рядом, чтобы помочь. Обыкновенно незаметно! Но я-то теперь его вижу!       — Прошу вас, присядьте, — Алиенна указывает на резной стул, который Алан сразу придвигает поближе.       Фианна опускается на сиденье, уже без ужаса наблюдая за тем, как отогнанный ею Мэй возвращается к Флинну, встает поблизости, похлопывает лесовика по плечу, а тот улыбается в ответ.       — Но как же… Мой мальчик! — и протягивает руку в сторону второго принца Дома Леса.       Флинн бледнеет, краснеет, хочет подойти, но его не пускают уже оба волка, а Мэй еще и склоняется к оттопыренному уху, что-то шепчет. Флинн выглядит виноватым, однако больше к тёте не рвется.       — Я не родилась в Доме Волка, но выросла в нем. А не так давно приняла как свой, — продолжает Алиенна, светясь отчетливее, радостнее. — Если вы не очень доверяете прирожденным волкам, я обещаю лично приглядывать за вашим племянником.       — Ах, королева! — на глазах Фианны блестят слезы благодарности, она признательно пожимает ладонь моей госпожи.       И теперь мой волк к лесной принцессе умеренно снисходителен: за хорошее отношение к Лили он готов простить некоторые огрехи в манерах, обращении и поведении. Тем более, Фианна не самая вредная и опасная изо всех лесовиков. Напротив, это еще приличный экземпляр королевской семейки!       — Советник, — негромко предупреждает Алан. — Вторая волна, я больше не могу…       — Да и не надо, начальник замковой стражи. Запускай их, — Джаред присаживается опять, во главе овального стола он смотрится весьма внушительно.       Гвенн, старающаяся особо не смотреть на Лили, расслабляется, интриги — её стихия, а наблюдать за Джаредом интересно вдвойне! Такой уникальный опыт хитросплетения всего со всем к несомненной выгоде Дома Волка!       Алан подвигает стул Фианны лицом ко входу, а вот прикорнувшего на самом деле Бранна разворачивает в профиль. И не разобрать, спит наш неблагой, потерял сознание или вовсе покинул этот мир!       — Это неслыханно! — вламывается в двери Финтан с дюжиной лесовиков. Створки на этот раз не разлетаются, приоткрываются ровно настолько, чтобы пропустить этого молодого лиса. — Мы кружим по коридорам, а вы тут… Простите, мой король!       Он спохватывается и кланяется Дею, который отвечает коротким кивком. Распрямляясь, Финтан поднимает глаза и успевает оглядеть всех присутствующих: Флинна без плаща, которого все еще держит за плечо очень серьезный офицер, Фианну в слезах и стоящую неподалеку сочувственно хмурящуюся Алиенну, Бранна, скорее мертвого, чем живого — и явственно радуется.       — Хоть мой брат еще жив и не в кандалах, вижу, дело стало за немногим!       До чего же он противный, этот принц Леса, фу! Его радует взгляд Флинна, ставший обреченным! И невдомек Финтану — близнеца убивает как раз его, Финтана, несомненное счастье от подобных перспектив!       Фианна вскидывается, порываясь броситься в бой, волосы снова горят злой медью. Кажется, насчет права ответного удара она не шутила. Однако Фианне что-то шепчет на ушко Алиенна, кладет ладонь на плечо, легко, но та опускается обратно. Финтан, убрав руку с эфеса клинка, длина которого сопоставима с коротким мечом — ого! злой, плохой, опасный кинжал! — оборачивается к Фианне, которую числит явно не ближней своей родней:       — Тетушка, вы всегда были слишком привязаны к этому небл… к моему брату, не зная его истинного лица! — Финтан оборачивается к близнецу и попавший в поле зрения Советник, воплощающий вселенскую грусть, его тоже радует. Наследник лесного трона качает головой. — Что ты опять натворил, Флинн! Как ты мог! Скажите, многоуважаемый Советник, сколь велик нанесенный вашему Дому ущерб?       — Разоренную библиотеку живописать в подробностях вам не требуется, да вдобавок, вы видите, в каком состоянии наш королевский волк, — произносит Джаред самым трагическим голосом и скорбно поджимает губы. — Поэтому с виновником случившегося мы обойдемся по всей строгости закона, предусмотренного на подобный случай.       Ворона продолжает мирно посапывать, не зная, какие страсти бушуют над его покрытой перьями головой. Финтан же вновь обращается к моему волку:       — Как же я рад, король Дей, что с вашим появлением восторжествовала справедливость! Виновник не уйдет безнаказанным, а закон вновь будет соблюдаться неукоснительно! — и разве что в ладоши не хлопает.       Флинн краснеет опять, даже ушами, заливается краской настолько, что родимое пятно почти не выделяется на щеке. Смотрит на Мэя, потом переводит взгляд на моего волка. Тот, явно почуяв, слабо отрицательно качает головой.       — Вы совершенно правы, наследный принц Финтан! — разворачиваясь в его сторону, отвечает мой волк. — Скажу больше — вы даже не представляете, насколько верно говорите!       Финтан немного озадачен и явно чует подвох. Прищуривается, по лисьи поводит носом. Дей продолжает:       — Нам действительно кое-что пришлось надеть ему на руку, раз его Дом отказался от своего принца, сочтя его недостойным, нечестным и просто некрасивым, — мой волк строг и величав, обвинения, озвученные его голосом, опять заставляют Флинна вздрогнуть. Думаю, лесовик представляет, что было бы, если бы они были настоящими. Мой волк тем временем продолжает. — Вы подтверждаете это еще раз?       — Да, подтверждаю, — важно кивает Финтан. В желто-зеленых глазах светится довольство хищника, углядевшего на снегу кровавый след. Пусть он успеет лишь к объедкам более сильного зверя, свой кусок мяса он урвет. И что охота идет на его же брата, только радует. — Рад, что вы поняли меня верно. Более того, я несу приказ моего лорда о том…       — Боюсь огорчить вас, принц Леса, но приказы вашего лорда уже никоим образом не распространяются на этого ши, — договаривает Дей, задирая левую бровь над повязкой. Оборачивается ко всем лесовикам, застывшим в дверях. Поворачивает голову короткими резкими движениями, словно пересчитывая их. Впрочем, так и есть.       — Да-да, конечно, мой король, я понимаю, приговоренный преступник всего Двора более не подпадает под ведение своего Дома, это правильно и справедливо, однако, у короля Леса, моего, нашего отца,  есть пара пожеланий, чтобы прочим преступникам не было резона повторять покушения на королевских волков, даже неблагих…       Флинн при этих словах смотрит на брата особенно пристально, будто стараясь углядеть хоть малый признак, что Финтану жаль.       — Не думаю, что это целесообразно, — Джаред вновь вступает в беседу, перехватывая слово и перебивая принца Леса, пока тот не произнес чего-то особенно бессердечного, иначе Фианна может не утерпеть. Офицер Мэй, конечно, сдержится, но еще одна проблема: младший лесовик приглянулся и Алану, видимо, начальник замковой стражи одобряет такого друга для своего воспитанника. И кладка за спиной Финтана подрагивает не зря.       И вот чтобы Финтану во цвете лет не размозжило череп случайным камнем — камнем, наверняка поддавшимся зову дикой магии, разумеется, но Алану все одно не сносить головы — для этого Советник привлекает внимание к себе.       — Вы можете мне не верить, первый принц Дома Леса, и все же волки вполне представляют, как свои, так и чужие обычаи на подобный случай, — улыбается светски. — Или на бесподобный.       Флинн, вокруг которого разыгрывается целая баталия, ощущает себя не в своей тарелке, оглядывается на тётю, Фианна порывается зайти на новый круг рыданий, а Финтан и вовсе светлеет, как умытое дождем дерево. Только умывать старшего принца надо, похоже, кровью.       — Нижайше прошу, мой король, озвучить наконец приговор и положить конец злобным наветам, пресечь, прижечь неблагодарную и больную ветку нашего семейного древа…       — Это ни к чему, — мой волк несет себя просто великолепно. — Можете не витийствовать, первый принц Дома Леса, всё на поверхности. Вернее, как уже было сказано, на руке Флинна.       Флинн протягивает вперед кисть, запястье которой плотно обхватывает черный шерстяной браслет. Дей не менее артистично, чем до этого Джаред, тянет к лесовикам открытую ладонь. И не будь я Луг, если представитель клана дуба, дерева принцев по матери, не вздыхает с облегчением. Ну хоть не все молодые лесовики попали под обаяние Финтана!       — Разрешите представить вам нового королевского волка! — озвучивает Дей очевидное.       Лесовики начинают перешептываться, шумят, как ветер в кронах: этого не мог предусмотреть никто! И да, они отказались от Флинна всем Домом, значит, волки в своем праве ни у кого не спрашивать соизволения или разрешения принять лесовика в свой Дом! Раз Флинн формально отстранен, он одновременно свободен! В том числе — решать свою судьбу и определять место в другом Доме!       — Но, а как же… — Финтан оборачивается к предположительно мертвому, а на самом деле полумертвому Бранну, которого осторожно трясет за плечо Советник. И, кажется, снова вливает немного силы, ибо наш неблагой вздыхает, пробуждаясь весьма бодрым. Больше, чем полуживым!       — А? — всхлипывает он. Изумрудные глаза приоткрываются недовольными щелочками, но быстро приходят к своему обычному размеру и выражению. — А, понял, спасибо, уважаемый Советник.       Джаред непринужденно опирается о спинку кресла Вороны, улыбается, глядя в глаза Финтану. Я не знаю, чует ли это лесовик, но мне лично понятно, что это — насмешка!       — С нашим Бранном все хорошо. Спасибо за беспокойство и горячее сочувствие. И все благодаря Флинну и его истинному лицу, — привычно поднимает кончики губ Советник, что обозначает улыбку. — А наводить порядок в библиотеке или в иных местах Дому Волка не привыкать. К тому же грех упускать настолько прекрасный шанс все перестроить.       Флинн, умудрившись незаметно выкрутиться из рук Дея и Гволкхмэя, прячется от пылающего злобой взгляда Финтана.       — И где же он? Можно мне хотя бы взглянуть на нового королевского волка — старого лесовика, в его новом статусе? — голос старшего брата не предвещает Флинну ничего хорошего.       Хотя и выполнить свои угрозы Финтан теперь не в состоянии. И мне непонятно, чего добивается принц.       — Флинн! Эй, Флинн! Это уже не смешно! — Мэй оборачивается, пытаясь уловить того за своей спиной, то слева, то справа, но лопоухий лесовик успевает каждый раз спрятаться опять. — Тебя призывает твой Дом! В лице твоего старшего брата! Покажись!       — Тихо призывает, я не слышу! — широкоплечий, он становится за спиной Мэя вполоборота, чтобы его не было видно вовсе. — Кажется, что-то в ухо попало, возможно, три литра яда!       Все присутствующие взирают на творящийся беспорядок ошарашенно. Лесовики даже не шумят, Фианна всхлипывает напоследок, от удивления забывая про слезы, Алиенна укоризненно качает головой, Гвенн с любопытством оглядывает каждого, Джаред и Бранн, как ни странно, смотрят одинаково — для них это не было сюрпризом. Алана вовсе не видать, но мне кажется, что его тень значится где-то позади лесовиков.       Если невежливые визитеры надумают какой-нибудь недружелюбный сюрприз, им не поздоровится. Слишком взвинченный и неприятно удивленный Финтан не обращает внимания на подергивание за рукав от одного из представителей кланов. Мне видится, что это пытается подать голос дуб.       Наконец, терпение истекает у одного ши, для которого происходящее — не развлечение, а поднадоевший балаган.       — Королевский волк Флинн, — вроде негромко, не поворачивая головы с серебрящейся повязкой, говорит Дей, но вся кутерьма подле него застывает. — Ты не отказался от своего Дома, но находишься под защитой нашего. Прошу тебя, покажись всем.       Флинн выступает вперед и уже не опускает взгляда. И его не смущает ни отсутствие капюшона, ни розовое пятно на щеке. Прямой взгляд зелено-карих глаз встречает почти такой же, но обвиняющий зелено-желтый. Финтан как будто пытается одним взглядом погасить огонь своего брата.       — Если бы отец знал, он бы не одобрил, Флинн, — старший близнец сощуривается неприязненно. — Пусть ты был по большей части глух к воле Леса, еще не поздно повернуть на верную тропу!       — «Если бы отец знал», «если бы отец не знал»… Он бы все равно не одобрил, — младший близнец пожимает плечами привычно, давно не ожидая новых слов. — А вот сворачивать уже поздно.       Близнецы стоят друг напротив друга, такие похожие и такие разные, Финтан зол, а Флинн до сих пор смотрится больше расстроенным. Он бы пошел навстречу брату после всего, но его удерживает очевидное нежелание с ним знаться. Поэтому младший расстроен с оттенком разочарования.       Финтан вскидывается оскорбленно, отворачивается, когда ему в спину врезается неожиданно радостное заявление Флинна:       — Эй, избавляться, так от всего! Лесовики! Титул! Кому отдать титул наследного принца?       Медленно обернувшийся Финтан лицом бледнеет до серого.       Мэй, видя нарастающую панику среди лесовиков, обратив внимание на подобравшиеся в кулак пальцы Советника, и тоже понимая, что коренной передел ситуации на арене политической схватки лесовиков прямо сейчас ни к чему хорошему не приведет, хлопает Флинна по плечу:       — Эй, слушай, а ты давно говорил с Бранном по поводу передачи титулов? Там вроде процедура? — оборачивается, медленно, не зная, как оттянуть этот момент, к Бранну.       Я почти уверен, что офицер молится старым богам — пусть неблагой отреагирует сообразно ситуации!       — Про-це-ду-ра? — ужасается Флинн, тоже оборачиваясь к Вороне. Пока он не смотрит на детей Леса, те незаметно расползаются прочь из зала.       Порывавшегося высказаться Бранна аккуратно и незаметно дергает за перья Советник. И кому другому на его месте пришлось бы ответить за вольный жест, но сонный неблагой слишком доверяет Джареду, а перьям совсем не больно — и Бранн лишь многозначительно кивает.       Никто же не просит его уточнять, что именно включает в себя означенная процедура, а вот подтвердить — она нужна, всегда пожалуйста.       Советник не любит непорядок и пользуется случаем пригладить подерганные перья, результат, однако, ожидаемый — совершенно никакой. Перья как торчали, так и торчат в разные стороны на голове нашей Вороны! Джаред, отпустив прядку, недоверчиво поводит пальцами. Хех, прикосновение к пушистым перьям ощущается приятным. Я знаю, я по ним ползал!       — Ну да, что-то замудреное, про полные луны, какие-то доли, фазы, подсчеты… — Мэй, с облегчением дождавшийся подтверждения мага, сочувственно кивает погрустневшему Флинну, привычно прихватывает за плечо. — Да не расстраивайся так, пусть пока титул побудет у тебя.       — Наследный принц Леса Финтан, — самую малость высокомерно говорит Дей. — Теперь я намерен остаться наедине со своими королевскими волками!       Возле принца Леса лишь несколько ши, в том числе представитель клана Дуба, продолжающий осмотрительно подергивать коричневый рукав. Видимо, в опаске, что принца занесет куда-то не туда, а Фордгалл в одночасье останется вовсе без наследников. А может, печалится за королеву-мать.       Финтан наконец оглядывается на помеху, досадливо выдергивает рукав.       — Разумеется, слово владыки Благого Двора является законом для всех! Кто я такой, чтобы возражать против Слова, — кланяется с большим почтением, уверенный, что его шее на сей раз ничего не грозит, и, словно закончив с официальной частью, он обращается к Гвенн. — Принцесса Дома Волка, не могла бы уделить мне немного времени?       Надо сказать, сейчас он очень похож на Флинна. Нейтральный искренний тон, Финтан будто в поисках небольшого уточнения, помощи в решении какой-то задачки.       Гвенн вздыхает, ее не прельщает перспектива общения с бывшим мужем, но любопытство гложет истинно по-женски, принцесса оборачивается к Джареду, тот еле заметно кивает.       — Пойдем, — великолепно величественное движение белого обольстительного плеча.       Да, Гвенн стала прежней, несравненной в красоте. Она выздоровела, изменилась, не изменившись, преодолев страшную пропасть.       Волчица, взрослая волчица, быстро выйдя из зала, шагает к открытой галерее. Финтан идет за ней, Гвенн поворачивается столь резко, что Финтан чуть не врезается в нее.       — Ты! По твоей воле чуть было не погиб брат! — рычит Гвенн. Если прислушаться, Флинн после увиденного и услышанного ей нравится.       — Кому, как не тебе, известно, сколь противоречивыми могут быть сильные братские чувства, — очень тихо, вроде бы без намеков, произносит Финтан.       Вот ведь змей! Хотя и не степняк! Хищный маленький лис! Младший брат Упыриного листа! Пьет кровь очень ловко!       Гвенн, бледнея, отшатывается, остывает, прихватив кулон на шее и непреднамеренно демонстрируя свое массивное кольцо.       — Но Финтан!.. Он же совсем ребенок!       А наша Гвенн стала более великодушной. Как можно обижать детей, не укладывается в голове ни одного порядочного волка.       — Отец больше любил меня, а Флинн всегда завидовал этому, завидовал глубокой и черной завистью. Он только с виду тихий и простодушный, — Финтан улыбается так открыто и говорит с такой прямотой и верой, что Гвенн трясет головой, пытаясь выгнать образ коварного младшего брата. — Но не будем говорить сейчас о моей семье, Гвенн, — голос бархатный, нежный. — Поговорим о нас. Лишь тебе я доверил свои самые сокровенные тайны. Как и ты мне — свои.       Преобразившийся лис снова идет по следу: пусть одна добыча ушла от него, вторую упускать не намерен.       — Нас связывает больше, чем представлялось, Гвенн, — заламывает страдальчески брови, — Гвенн, позволь своим косам отрасти под моими руками!       Короткие черные волосы уложены аккуратно, однако теперь приподнимаются на затылке, как волчья шерсть. Она чувствует подвох, не может не чувствовать, а причесываться ей понравилось самой.       — Что тебе надо, Финтан? — нарочито резко вопрошает Гвенн. В последнее время она не очень-то любит секреты, а уж быть похожей на Финтана ей и вовсе не нравится.       После одного интересного разговора с Джаредом — кузеном! — не нравится ни капельки.       Он вновь улыбается, словно готовый принять от жены и обиду, открытый и незлобивый.       — Я заслужил этот тон… — прикрытые хищные глаза могли бы обмануть кого-нибудь, не ее. — Но, Гвенн! Я так скучал по тебе! — касается Финтан кисти волчицы. — Конец Лугнасада, конец легкомыслию, возможность задуматься о том, чтобы вернуться… Неужели ты помнишь только плохое?       Старший принц второго по значимости Дома Благого Двора практически умоляет, заискивает, увивается вокруг юной принцессы Волка. Гвенн ловит себя на том, что уже где-то видела такое — я чувствую ее негодование.       — А было и хорошее? — показывает клыки Гвенн. Отнимает руку.       Финтан чувствует, что уходит вторая добыча, приоткрывает желто-зеленые глаза, всматривается в лицо все еще супруги, пусть теперь лишь именем.       — Было время, ты желала меня, — лукавый тон и плавное движение плеч.       Да, он не изменился, опытный и обольстительный лесовик. Изменилась она — опытная и обольстительная волчица.       — И куда завели меня мои желания? Я по-прежнему не знаю, чего хочу… — вздыхает, опуская ресницы. Совершенно по-волчьи облизывает губы.       Склоняет изящную голову, поворачивается к Финтану, не открывая глаз, путая его и пугая меня многообещающей улыбкой!       Эй, Гвенн, опомнись! Тебя что, жизнь ничему не учит?       — Может, начать с самого простого? Даже твой великолепный Дей… — вкрадчиво говорит воодушевленный Финтан. Прикасается к плечам вздрогнувшей Гвенн, осторожно, кончиками пальцев, проводит по ним и притягивает к себе. — Даже твой брат посчитал — быть супругой второго принца в королевстве достойной для сестры долей. Никто не знает тебя лучше, чем я, моя волчица… Ты ошибалась насчет многого, может, ошибаешься и насчет меня?       Гвенн, эй! Этот лис снова крутит и вертит, обманывает и путает следы! Я снова нагреваюсь, принцесса, да очнись же, принцесса!       Нет, а целоваться-то с ним зачем!..       Фух! В дюйме от вытянувшихся губ Финтана Гвенн останавливается. Из раскосых глаз пропадает всякая томность.       — Как я рада, Финтан! — отшатывается она от него. — Как я рада, что ты мне больше не по вкусу, — и смеется, сама себя развеселив. — Одного я точно не желаю даже пробовать!       Он показывает на себя пальцем, приподнимая брови. Гвенн не отвечает, да ответ и не нужен. Удивительно догадливый лесовик!       — Ты думаешь, это ты поставила меня в неловкое положение! — мгновенно все уяснив, вскипает Финтан. Ему нет нужды больше притворяться и играть.       — Мне нет дела до твоего положения! — подается вперед, сжимая кулаки, Гвенн. — Ты думаешь только о себе! Просто! Оставь! Меня! В покое!       Хищные желто-зеленые глаза встречаются с раскосыми прозрачно-серыми, маски сброшены, сохранять нейтралитет эти двое больше не будут.       — Ну нет! Я заставлю тебя пожалеть о каждой ночи, что ты провела с другим! Камень, — он обвиняюще указывает на ее руку, — как бы ты ни пыталась его снять, все еще на твоем пальце! Нет ничего в этом мире, что разорвало бы наш брак! Ты все равно будешь моей! Рано или поздно! И для тебя, для твоего Дея и твоего Дома же лучше, если это произойдет рано!       Финтан неприкрыто угрожает, он чувствует, что если будет располагать временем, сумеет загнать своенравную волчицу в ловушку. И превратить ее жизнь в сплошную муку. Принцесса тоже это знает, выводы, правда, делает иные.       — Когда-то мой отец, спасая Черный замок, засунул руку с камнем Огня в пасть чудовищу. Я приняла камень от чудовища и чуть не погибла, — вновь смеется Гвенн, хотя ей невесело. — Если мне будет столь же плохо, как зверю, попавшему в капкан… Я скорее отгрызу себе кисть, Финтан, чем позволю тебе еще раз коснуться меня! Я больше никогда не буду жить в неволе!       Глаза ее светятся желтым. На лесовика смотрит принцесса, дочь Майлгуира и Мэренн, неистовая в своих чувствах сестра короля Дея. И Финтан представляет, какой вулкан скрывается в волчьей душе.       Принц кивает коротко, официально, прощаясь, отходит, шепча «Эти бешеные волки!»       Фуф! Нет, ни на минуту их оставлять нельзя! А за Финтаном надо теперь приглядываться еще внимательнее!       Волчья принцесса спешит возвратиться обратно. Происходящее в зале королей интересует ее куда больше разборок с полу-мужем. Признаться, меня тоже.       Я забегаю в комнату вслед за Гвенн и слышу окончание фразы Фианны:       — …правда, будет безопаснее среди волков, — горестный вздох. — Мой красавчик!       — Тетя, ну сколько можно! — вновь краснеет Флинн, явно сдерживаясь, чтобы не накинуть отсутствующий капюшон или склонить голову, скрывая лицо. — Тебе известно, какой я!       — Поверь мне, мой мальчик, это известно всем, кто тебя знает! — принцесса Леса обхватывает Флинна за щеки, приподнимая его голову и заставляя смотреть в глаза. — Не надо так смущаться, можно спросить всех присутствующих волков — вот уж кто не смущается совсем!       Флинн несмело улыбается, уши, однако, все равно полыхают. Советник, очень внимательно слушавший Фианну, обращается к новому королевскому волку:       — Я не так категоричен, как твоя тетя, Флинн, однако зерно истины в ее словах имеется, — вздыхает, вглядываясь в едва заметного постороннему взгляду Алана. — Для волков стесняться или краснеть нетипично, особенно для взрослых!       — Они же все красивые, — уши еще полыхают.       Зелено-карие глаза осматривают каждого присутствующего волка, их тут много: сам Джаред, в вежливом недоумении приподнимающий брови; Гвенн, покровительственно улыбающаяся лесовику; Алан, немного удивленный, что его нашли взглядом; Дей, возвышающийся над всеми и внимательно слушающий каждого; Алиенна, сияющая солнцем нового Дома; Мэй, глядящий с тревогой.       — Они все красивые, потому что ты их такими видишь, — позабытый Бранн заставляет Флинна заполыхать ушами еще яснее, но неблагой прикрыл глаза, то ли в дреме, то ли просто пытаясь сохранить силы. — А ты красивый, потому что они видят таким тебя.       Неблагая точка зрения на столь трепещущий при Благом Дворе вопрос внешнего совершенства повергает присутствующих в замешательство, а Ворона, не замечая, продолжает.       — Не стоит держаться возле тех, кто считает тебя неправильным, можно поверить и стать неправильным, не-собой, — изумрудные глаза приоткрываются едва-едва, Бранн устал без шуток, но быть центром внимания не ожидал, а потому смотрит в ответ с отраженным недоумением. — А если стать не-собой, то красивым ты не будешь уже точно. Хотя, может, при этом Дворе не так, я не вполне разобрался с этими «не», взять хоть не-магов…       — Простите, королевский волк Бранн, — стоящий над ним Джаред легко улыбается на озвученные рассуждения, — я вас перебью, чтобы подтвердить: эта точка зрения не имела широкого распространения в нашем Благом мире, однако является приемлемой.       Ворона приподнимает уголки длинных губ: иначе говоря, Джаред заявил, что взгляд странный и новый, но ему, а значит, Двору — нравится.       — Опять же, Бранн, — с другой стороны спинки его кресла опускается большая рука моего волка, — нам следует обмениваться некоторыми взглядами с вашим Двором, так что впредь не стесняйся высказывать подобные соображения. Тем паче, что ты тоже королевский волк, которые, напоминаю, красивые все!       — Ну, если вопрос ставится так… — Бранн скептически приподнимает брови, спохватывается, что все на него смотрят, добавляет.  — То я соглашусь, король Дей.       — Именно так вопрос и ставится! — Дей наклоняется, приближая большую голову к лицу усталой Вороны. — Кор-р-ролевский волк Бранн!       Перепалка моих ши — зрелище занятное, за ним наблюдают все, отмечая оживившегося от близкого присутствия Дея Бранна и более расслабленного в присутствии этого волка волчьего короля.       — Исходя из твоих соображений, скажи, Бранн, насколько Флинн — Флинн и, соответственно, красив ли он?       Внезапно угодивший в эксперты по вопросам благой внешности Бранн просыпается окончательно и трясет головой, надеясь, что ему послышалось. Правое ушко дважды крупно дергается.       Лесовик смотрит на неблагого, будто в ожидании приговора.       — Зачем это, король Дей, если вы, благие, все знаете и сами? — щурится в недоумении Бранн.       — Флинн сомневается, — теперь отвечает Советник. — Помоги ему разобраться, кажется, нам он совсем не верит!       Порывисто рванувшийся из рук тети Флинн явно хочет подтвердить, что верит и очень, однако в какой-то момент словно задумывается.       — Ну, если вопрос ставится так, — похоже, наш неблагой потихоньку засыпает, он начинает повторяться, — Флинн отличается разумностью и непредвзятостью взгляда. Новый королевский волк, он не побоялся помочь мне, когда волком не был, пусть ему это грозило неприятностями, как мы убедились сегодня, большими. Флинн опирался на понятие честности и свое представление о верных поступках. Флинн понравился Шайе.       Тут надрывно вздыхает Джаред и усмехается мой волк.       — Флинн безусловно красив, — и Ворона пожимает плечами легко, будто доказав, что белый является белым, а не черным.       — Я присоединяюсь, — низким хриплым голосом тянет Гвенн. — Второй принц Дома Леса намного красивее первого!       — Ну чего вы! — краснеет Флинн от шеи до самой границы рыжих волос. — Вот Кунотиджернос был красавцем, а я!..       В разговоре повисает осторожная пауза, никому не хочется задевать непростой вопрос в присутствии лесовиков и волка, послужившего причиной гибели Франта. Не только причиной, конечно. Что, разумеется, лишь усложняет дело.       Сам Бранн, впрочем, довольно далек от нюансов напряженной тишины конкретно сейчас: после схватки с Упыриным листом, бессонной ночи и утреннего воплощенного кошмара необузданного колдовства.       — Мне, конечно, жаль его, — рассудительно произносит Бранн, подобравшись в кресле. — Немного, — уточнение совершенно неблагое! — Но о красоте там речи не шло. Мелок, завистлив, спесив, зависим от чужого мнения. Франт стал своим прозвищем сам, его никто не заставлял.       Теперь заинтересовывается Мэй, смотрит вопросительно на Советника, и тот разрешает продолжать разговор — он сбрасывает предыдущее напряжение со всех. Офицер обращается ко все более отчетливо засыпающему Бранну.       — И каждый из присутствующих для тебя красив? — осторожно косится на короля. — Вне зависимости от внешних изъянов?       — Конечно, — длинные губы растягиваются в улыбку. — Например, король Дей. Он теперь еще красивее, чем во время нашего знакомства.       Алиенна, оторвавшись от Фианны, ахает. Подскакивает к Бранну, видимо, едва заметившему ее, так хорошо Лили скрывалась, так уверенно Бранн засыпал. Моя госпожа на глазах у всех звонко целует его, оторопевшего, не успевшего подняться навстречу, в щеку.       — Спасибо вам за моего Дея! — и светится, светится, сияя, на мгновение задерживая руки на плечах в лоскутной куртке, вглядываясь в изумрудные распахнувшиеся глаза.       Ах, моя госпожа! Как же можно!       Бранн смущен, ушки растерянно оттопыриваются в стороны, даже феи в глазах попрятались. Видимо, у неблагих тоже не принято королевам целовать своих подданных.       Зато Лили сияет, довольная шалостью и состоявшимся таким образом знакомством.       Я тоже поражен! Вот к чему приводит волчье воспитание!       Дей, к тебе обращаюсь! Тот резко вдыхает воздух, с трудом удерживаясь от всхлипа. Ничего смешного не вижу, мой волк!       Алиенна, подойдя к своему благому супругу, прижимается бочком. И оба совершенно не стыдятся!       — Но почему лесные так усиленно подбираются именно к Бранну? — недоумевает Мэй, пользуясь тем, что слово у него никто не перехватил, а в зале снова установилась тишина.       Фианна вздыхает, приглаживая черную нить, обвязывающую запястье довольного Флинна. Кажется, ее больше всего интересует племянник. К которому тоже много кто подбирается. Но лесная больше не вспыхивает и не сверкает. Гвенн ловит каждое слово. Алан совершенно незаметен.       Дей удерживает Алиенну за плечи и ждет ответа.       — Бранн, — кивает головой Советник после очередных переглядок с неблагим. — Скажи им.       — Как это ни странно, — осторожно ведет обоими ушками Бранн, за чем заинтересованно наблюдает сверху Алиенна. — Кажется, я дуальная пара нашего короля.       — Дуальная что-о?.. — недоуменно тянет Флинн.       Взгляды присутствующих, рожденных после Проклятья, сами собой обращаются к Дею и Алиенне — кто тут чья пара понятно и так.       — Маги, великие маги, всегда работали в паре. Тогда меньше шансов потерять разум, а сила каждого многократно увеличивается, — разъясняет Джаред. — Это далеко не первый и не второй уровень магии, на котором мы все сейчас находимся. Но пары очень четкие, они образуются единожды и до конца мира. И завязаны обычно на дружбе или любви.       — Дей-Бранн, Джаред-Алан! — с энтузиазмом предлагает Гвенн. — Мэй-Флинн?       — Я не маг! — встревает наш офицер. — Ни разу не маг! — решительно скрещивает перед собой руки и тут же разводит их широко в стороны.       — С тем, что ты мой друг, тоже будешь спорить? — улыбается довольный Флинн.       — Не буду, — стихает Мэй.       — Но почему не Алиенна? — удивляется Фианна. — Почему не Алиенна пара Дею? Их любовь столь сильна!       Гвенн морщится самую малость. Но, не забыв глубоко вздохнуть, повести плечом и подпереть подбородок кулачком, привлекая взгляды как Мэя, так и Флинна, заинтересованно поднимает глаза на Советника.       — Потому что наше Солнце светит всем, — тихо озвучивает очевидное Джаред.       Алиенна вновь румянится от всеобщего внимания и оттого, что Дей, обняв за талию, привлекает ее еще ближе к себе. Ладно хоть не целует, хотя очень хочет!       Я же говорю — совершенно бесстыжие волки!