Темное пламя

      Всю ночь сидеть возле Джареда, который пьянствует с бессознательным Майлгуиром, я не нанимался, а вот проверить, как там наша Ворона, после этакого дня явно стоит! Джаред сказал, что Бранна так здорово ударило звуком из-за общего истощения, и вчера все мои ши с упорством доискивались от Вороны ответов — что не дает ему спать по ночам. Советник не присутствовал, но я-то знаю, что наш неблагой сначала застыл, а потом спрятался от всех за Дея. В том числе и от самого Дея! Неблагой! Тогда благие смирили свой благородный порыв помочь и вспомнили, что имеют дело с Вороной, на которую сильно давить — делу вредить! — и проводили спать.       Чем он, конечно, опять воспользовался как-то не так! То есть я уверен, сколько-то Бранн проспал, но вот сейчас, когда клепсидра отстучала полночь, я сомневаюсь, что неблагой королевский волк будет отдыхать дальше.       Ну вот! Полюбуйтесь! Я же говорил!       Идет, зевает на ходу, как будто гонит его кто! Вон, от стражи спрятался, знает уже, когда тут патрули проходят… Хотя они почему-то сейчас не проходят, хоть и должны, очень странно.       Правда, наша уважаемая Ворона явно над попутными загадками не задумывается: неблагой следует к своей цели, похоже, старается снова выйти на скрытую дверь башни Звездочета. Да, думаю, он ищет Джослинн!       Кто бы мог подумать, до чего Бранн может быть упорным. Догнать его, что ли? Уговорить поспать? А то завтра опять будет сложный день, да и меня гложет какое-то неявное предчувствие… Уверен, Бранна тоже гложет! Только неблагой ничего сейчас не слышит!       Ну ничего, фуф, меня-то он точно услышит! А если вспрыгнуть на Бранна, то можно ему об этом прямо сообщить! Слышишь, Бранн? Грядет какая-то неправильность, а еще Мэй беспокоился не так давно… Ты не в курсе, потому что очень по-неблагому уснул как раз в тот момент!       Бранн не обращает на меня внимания. Неудивительно, фуф. Удивительно другое, он долго выстукивает стены, вздыхает, недоумевая — как тут могла оказаться дверь? Неблагую магию он применить опасается, вдруг это навредит или помешает его бесценной неизвестной Джослинн…       А почему неизвестной, Бранн? Ты же ее знаешь? Смотрите-ка, услышал!       — Мне известно только имя, Луг, возможно, так принято у благих, а у неблагих этого недостаточно, чтобы кого-то узнать, — Ворона вздыхает тяжко-тяжко, зажмуривается и дышит медленно, редко, специально успокаиваясь. — Я не знаю, чем она живет и как смеется, улыбается редко или часто, как говорит, когда ей грустно или весело, как смотрит на звезды, созвездия и…       Ох, Бранн, чего же ты замолчал?       — Я не знаю, как она смотрит на неблагих, Луг, а мне это важно, — стена ощупывается в сотый, кажется, раз за эту ночь. — Мне очень важно ее узнать, Луг.       Бранн-Бранн, ну что ты как дитя, уперся! Втемяшился в эту стенку! Не переживай! Найдется и для тебя волчица, которой будет неважно, благой ты там или одичалый неблагой, пернатый волк, только выбравшийся с родных болот…       Эй-эй! Не надо теперь с подвыванием стучаться головой о черный камень! Бранн, я такого от тебя не ожидал! Слушай, тебе бы попить что-то успокаивающее! Нет, не яда лесных, ни в коем случае! Нет! Нет! Я не согласен, что успокоило бы раз и навсегда! Бранн!       Фуф, ну хоть об стену больше не бьется! Еще не хватало поутру объяснять Дею, почему у нашей Вороны синяк на лбу! Высоком и скошенном лбу! Безмозглом!       Ой, Бранн, дай-ка я тебя пощупаю… Хм, никакой лихорадки, а выглядишь ты не очень, может, все же поспишь? Нет, так нет, не надо сразу так замолкать!       Слушай, я могу привести Советника, хочешь? Он знает все обо всех ключевых персонах замка, а если он не знает, то позовет начальника стражи, от Алана не скроется в Черном замке никто… Хочешь, чтобы я пошел к Советнику и там и остался? Не слишком-то вежливо, Ворона! Ну и продолжай стучаться в стену своей неблагой лохматой головой!       Ладно хоть, унялся! Да ушел я, ушел, меня нет, не смотри так подозрительно вокруг… Хе, опять ощупывает кладку! Кто бы мог подумать, что Вороне в душу настолько западет случайное свидание с благой волчицей? Лучше оставить его в покое. Куда податься в таком случае бедному ящеру?       Может, и правда, навестить Джареда. У него самая уютная спальня, и к Алану Советник сегодня не пойдет. Потому что Алан утешает свою великолепную Дженнифер. Офицер Мэй так и не появлялся дома, что тяготит всех. Дженни печальна теперь из-за сына, Алан поддерживает ее и не дает горевать. А Мэй… Мэй сначала не мог появиться, увидеть своих взрослых, которые не очень-то его! Ну, отчасти. Потом офицеру было стыдно, что он не появился сразу, и сейчас он просто не знает, как вернуться домой!       Мэй, что забегал к маме по три раза на дню даже в свои дежурства, страдает; его великолепная и соскучившаяся, испереживавшаяся мама — страдает! Алан разрывается между двоими ши, составляющими его-не-его семью, и тоже страдает!       В итоге страдают все.       Я упоминал, до чего не люблю бескомпромиссность волков?       Ну вот, Советника нет, наверняка все еще пьет с Майлгуиром. И как ему удается дружить с этаким бесчувственным бревном, хе-хе, не понимаю. Ладно, не маленький, поди и без благородной лапки помощи благородного солнечного ящера разберется. Посплю-ка я тут без него. На уютненькой завитушке в его спальне…       Как-то тяжело просыпаться этим утром! Фуф! Тяжело и тревожно! Уж здесь-то все должно быть в поря-а!..       Что это? Это как это? Это что, Советник?! На месте Джареда, на его спальном колючем коврике, за кроватью, дремлет белый волк! Зверь дергает лапой, будто гонится за кем-то, в щелочку приоткрытых век виднеются кроваво-красные глаза…       Нет, я знаю, что Джаред зовется белым волком не зря! Но засыпал-то он в виде порядочного ши! Что за шутки!       И если топнуть по его крупной лапе моей солнечной лапкой? Ай! Волк не пропадает! Рыкает недовольно! У-у! Вот расскажу моей госпоже! Или моему волку! Надо проверить, как они, мои молодые ши?       Ой-ой! За порогом джаредовых покоев тоже сплошной непорядок! По коридору спит пара серых волков — патрульные, дальше дремлет черный, возле черной волчицы! Еще дальше застыл, поскрипывая на ветру своего сна, обернувшийся в боевую форму лесовик! Из клана вязов, кажется, фуф!       Происходит что-то непонятное и неблагое! Дальше по коридору замерли сайгак и несколько сусликов — явно из степняков! Искрит молниями кто-то из младших принцев неба…       И все спят! Стоя, сидя, лежа! Спят! Это какой-то не Благой Двор!       Что происходит? Надо срочно найти моего волка! Или мою госпожу! Или хотя бы Ворону!       Так-так-так, если присмотреться… Ах! Если присмотреться, моя солнечная госпожа и молодой волк — они оба возле восьмой стены замка! Практически перед воротами! Притом, что Бранн ощущается поблизости от своих покоев! Не порядок, нет, совсем не порядок!       Куда бежать! Кого искать! Как будить?! Их же украдут!       О, кажется, я слышу чьи-то шаги… Ну, если ты друид, берегись неудержимого Луга!       Ой, нет, это всего лишь Алан. Хм. Алан, который похож на Алана! То есть просто ши! И направляется он, осторожно обходя спящих, непосредственно к двери покоев Советника. Интересно, зачем?       Алан вздыхает устало, но радостно, когда видит на месте Джареда белого волка. Усаживается поудобнее рядом, опускаясь прямо на пол, безбоязненно перетягивает большого и опасного даже на вид волка к себе на колени!       Это что такое тут происходит? Надо забраться на завиток, оттуда точно будет лучше видно. И слышно. И вообще!       Начальник замковой стражи бережно и с большой приязнью оглаживает морду белого волка, проходится по боку, хмыкает и прижимает все большое мохнатое тело к себе, прячет лицо в шерсти на загривке, утыкается носом…       Это что еще за волчьи нежности? Эй, Алан, эй! Ты что, не видел? В замке непорядок! Ты должен не обниматься со спящим Советником! А исправлять то, что было повреждено! Кто-то явно преодолел барьер, нашел нюансы Слова, позволившие напасть на замок, почти не нападая на него!       — Джаред, Джаре-ед, — Алан зовет негромко, но в самое ухо, — Джаред, проснись, пожалуйста.       Волк недовольно дрыгает лапой. Алан перехватывает когтистую и мощную конечность Советника, касается нежных подушечек пальцами, признательно пожимает.       — Джаред, Советник, мне очень нужна твоя помощь, очнись, прошу, — прихватывает волка поудобнее и немного раскачивается вместе с ним, оставаясь на месте. — Мне без тебя очень сложно, Джаред-Джаред-Джаред, проснись!       Фуф! Монотонный и мягкий голос Алана завораживает, обращение похоже на заклинание — продолжительное, повторяющееся и ритмичное. Даже я немного заворожился, хотя я неудержимый Луг! И мне просыпаться вовсе не надо! Я уже бодр!       — Джаред, ты волком тоже очень красивый, у тебя мощные лапы, длинные когти, чудесный окрас, кисточки на ушах, я уж молчу про твой волчий хвост…       Признаться, волчьему хвосту Советника даже я немного завидую. Хотя нет! Пусть Советник мне завидует! Я-то не сплю! И мне никакого Алана рядом не надо!       — Однако мне нужен именно Советник. Джаред, проснись, пожалуйста, у нас тут не все ладно.       Алан вздыхает радостно-грустно, с этой его невозможной мягкостью! Перебирает звериные пальцы на одной из передних лап, а потом вдруг гладит по шерсти между ними, и Советник взрыкивает, ерзает, сердито-обиженно скулит, поджимая всю страшную лапищу с чувствительными подушечками под себя!       — Джаред-Джаред, еще разок тебя обнять? Чтобы ты проснулся от возмущения? Мечтая испепелить льдом нарушителя твоих личных границ?       Алан улыбается, как будто предвкушает!       И правда обнимает Джареда! Эй! Ты хоть и начальник замковой стражи, но Джаред попросту подерет тебя, не разобрав со сна!       — Джаред-Джаред-Джаред, просыпайся, прошу, очень прошу, ну проснись! — Алан даже зажмуривается, обнимает зверя крепко и бережно.       Я не верю своим глазам! По телу белого волка проходит дрожь, и вот уже на руках у Алана ворчит и зевает Советник в натуральную величину!       — Ала-уан? Мне такой хороший сон снился, — Джаред всхрапывает, и глава стражи легонько потрясывает его, не позволяя провалиться в дрему. — Что такого случилось? Меня во сне кто-то ждал, кто-то звал... Я бы еще поспал, чудесный был сон!       Советник моргает заспанными глазами, и никогда бы не подумал, что скажу это, но смотрится… мило. Мило! Советник Благого двора! Белый волк! Племянник Майлгуира! Джаред!       Ох, куда мы докатились.       — И правда чудесный сон! — Алан не отпускает Джареда, хотя тот приподнимает в удивлении брови и ворочается уже самостоятельно. — Прости, Джаред, мне пришлось. Кажется, нас прокляли.       — Опять?! — Джаред порывается вскочить, Алан подхватывает его за плечо, помогая подняться и ничего не потянуть. — Кто?! За что! Почему не знаю? Мне не доложили?!       О, ну вот, другое дело, Джаред похож на себя! И меньше всего кажется милым! Мир вернулся на свое место.       — Если бы недоброжелатели всегда тебе докладывались насчет проклятий… — Алан улыбается, но стоит Джареду обернуться, в момент становится серьезным. — Жить стало бы гораздо легче.       Джаред сердито поправляет воротник белой свободной рубашки без подвязок на рукавах и без шнуровки на груди, сердито расправляет помятые черные штаны — да, Советник даже спит, кажется, при параде! Разве что штаны у него почти совсем короткие, по колено, а рубашка свободная, но все равно строгая: отсутствием кружева на манжетах и воротнике.       На голове у Советника бардак, острые ушки виднеются уголками, сейчас прямо не хватает нашей неблагой феечки! Шайя уже дозвенелась бы не то что до полусонного Советника, а прямо до печенок этого самого Советника.       — Надо разбудить Дея и Алиенну. Мне кажется, на этот раз они могут попасть в беду, — тихо говорит Алан. — Магия словно заснула.       Джаред трет ладонями лицо, стараясь проснуться как можно скорее. Блестит желтизной глаз, Советник раздражен этим общим непорядком!       — Убить? Нет, вряд ли. В беду можно попасть иначе, гораздо хуже. Ты чуешь? — поводит носом.       — Магия словно притихла. Думаю, ненадолго. На одну ночь.       — И все заснули, чтобы не лишиться ее. Вынесут сонных из замка — вполне отвечает характеру противника.       Белый волк раздраженно постукивает босой ногой, подбирается так строго, будто полностью одет и гладко причесан, указывает пальцем в грудь Алана.       — Скажи мне, что ты их держишь, Алан, — это больше вопрос, хотя звучит утвердительно.       — Разумеется, Джаред, я держу всех, а наших монархов — особенно, — вздыхает с мягкой своей улыбкой. — Они слишком юные, за ними нужен догляд. То стены из вьюнков, то смертельные проклятья. Ах, Джаред, молодость-молодость… Приятно посмотреть.       Советник раздраженно вздыхает и поудобнее поправляет серебряную подвеску. Хм, кто бы мог подумать, слухи не врали, Джаред в ней даже спит!       — Алан! Не время для шуток! Мне нужен срочный доклад! Мы можем опоздать!       — Джаред, обижаешь, — начальник замковой стражи закладывает руки за спину. — Тебе нужно одеться, а выбраться из замка пока не может никто из благих, будь уверен. С неблагими сложнее, но на них и заклятье сна не действует.       Наш ледяной Советник выдыхает чуть спокойнее, однако все равно торопит Алана, уставшего от страданий и соскучившегося по работе, Джареду и загадкам Алана, с докладом. Фуф, нет, определенно, я иногда не понимаю и самых благих из благих!       Так, с благими понятно, без ведома Алана и его же разрешения их никто не украдет, а как же наш неблагой? Он настолько неблагой, что мог бы и попасть под заклятие сна! Надо разбудить его, срочно!       — Вот именно, Луг, — голос Советника раздается подозрительно близко…       Ай! Джаред, только не за хвост!       — Беги к Бранну!       Ага, размечтался! Фуф! Сам беги! Я побегу к Дею и моей госпоже! И не надо меня взглядом примораживать! Вот не надо! А то у меня опять грудь нагревается! Это во мне говорит моя суть! Я солнечный и должен быть возле моей солнечной госпожи!       — К ним пойдем мы с Аланом, Луг, а ты проверь неблагого, я знаю, что ты чуешь, угроза слишком велика и захватывает всех.       Алан молчит, хотя разговаривающий с завитушкой Советник наверняка озадачивает его. Начальник стражи заинтересованно подается ко мне, как будто стены тоже сдвигаются! И разглядывают! Фуф, Джаред, убери его! Пусть отвернется!       — Алан, давай я познакомлю вас в другой раз? — Джаред говорит приказным тоном, но что-то в его осанке выдает просьбу.       Полуседой волк нехотя возвращается на пару шагов назад, ему явно хочется знать о жителях Черного замка все! А вот пусть перехочется! Я неудержимый Луг! Со мной не спорит даже Советник Благого Двора, вот!       Хотя стены напоминают о кое-чем вовсе неприятном, фуф, а ты, Джаред, помнишь? Все ши сейчас в опасности, если друиды решат напасть, у них есть средство, которое прячется прямо в стенах и готово притянуться к волшебству по первой команде! Ну что ты хмуришься и мрачнеешь, Советник? Да-да, правильно вспомнил.       Омела!       — И да, — вздыхает Советник. — Хотя наша королева выжгла ее почти всю, спасибо, сиятельный Луг, что напомнил мне о моем долге. Хранить и оберегать короля и королеву.       Вовсе я ни о чем не хотел напомнить! Это я так. Я понимаю тебя, Советник, над нашими королями сгущаются самые черные тучи! Поспешите! А с неблагим я как-нибудь разделаюсь!       — Спасибо за доверие.       И ведь говорит совершенно без иронии! Но она где-то наверняка есть!       — Действительно спасибо, Луг.       Ну, знаешь ли, засмущал! Только ты это брось! Если с Лили или Деем что-то случится, я тебя закусаю!       — Думаю, у тебя не будет шансов, я сам закусаю себя быстрее, — Джаред мрачнеет. — Дей, конечно, не женщина, проклятий на сей счет нет, однако уберечь я их хочу не меньше твоего!       Джаред наконец отпускает меня взглядом, торопливо, хоть и очень тщательно одевается, и они с Аланом поворачивают налево, а я бегу направо со всех своих лапок.       Надо же, меня обгоняет Финтан!       Финтан просачивается в покои нашего неблагого тенью, лесным призраком, закрывает за собой дверь, чтобы исключить возможность подслушивания, но я успеваю проскочить между косяком и створкой — нет-нет, лесной принц, ты мне совсем не нравишься!       И ты не спишь так же, как и Ворона! В отличие от стражи, да и от всех ши в замке! Если бы не Алан, спал бы даже Советник! А ты совсем не Советник, пусть и жаждешь его места или его смерти!       Вышедший из спальни на скрип двери Бранн застает склонившегося к замку Финтана и некоторое время внимательно его разглядывает. Я полагаю, Финтан не рассчитывал, что хозяин покоев настолько на месте, и уж точно не рассчитывал, что вороний слух весьма чуток. Поэтому обернувшийся лесовик слегка подпрыгивает, натыкаясь взглядом на холодные зеленые глаза, следящие за каждым его движением.       — О, неблагой королевский волк! Какая честь! — благой сразу переходит в наступление. — Мне хочется поделиться с вами одной небезынтересной информацией!       Ворона склоняет голову к плечу, чем вызывает нервный смешок у Финтана. Когда Бранн смотрел так в последний раз, по земле покатилась голова одного неудачливого лесовика.       — Я понимаю, что не вполне заслуживаю доверия в ваших глазах, — брови Вороны слегка изгибаются в удивлении вверх, — но заклинаю всем, что вам дорого, поверьте мне, послушайте меня, это не займет много времени, а возможно, приоткроет глаза на понимание благих!       У-у-у, хитрая сволочь! Теперь Бранн будет слушать его даже из одного исследовательского интереса! Но наш неблагой пока ничего не говорит. Похоже, близко к сердцу принял увещевания Советника насчет «молчание — золото». А может, примеривается, что бы сказать в ответ.       Финтан пользуется паузой как поощрением и продолжает:       — Скорее всего, вы не заметили, неблагой королевский волк, что вас попросту при этом дворе используют: все, кто обратился к вам за последнюю неделю, не отблагодарили вас хорошим отношением; благие королевские волки косятся недоуменно и выискивают способ пошутить над вами, наконец, так, чтобы вы ушли сами! Благие леди ни во что не ставят ваши просьбы не беспокоить рваными предметами гардероба и, в частности, подолами!       Бранн по-прежнему ничего не говорит, но меня беспокоит, что не перебивает и продолжает слушать! Финтан может перевернуть все факты! Финтан еще похитрее Гвенн! Ворона слишком иногда простодушна. И все ещё молчит. Как будто выведывает все, готовясь подвести черту под прегрешениями Благого двора по отношению к себе.       Не то чтобы у Бранна не было повода рассматривать ситуацию с такой стороны — меня это пугает.       — Нашему благому и благословенному королю Дею ваша помощь нужна была только чтобы заполучить артефакт и добраться до своих владений, иначе он не запирался бы от вас, чтобы не видеть и не слышать, не покидал вас, чтобы посвятить всего себя общению с молодой супругой, в любом случае гораздо более интересной, если, конечно, вы не были друзьями иного толка, — двусмысленный жест Финтана заставляет глаза Вороны потемнеть.       Похоже, в этой части условных обозначений наш неблагой уже разобрался. Взгляд очень резко становится равнодушным. Не бьет пока, правда, но понятно, что хочет. Мне, мне понятно! А Финтан продолжает, нащупывая предел терпения и границу допустимого!       — При дворе поговаривают, — Финтан опьянен молчанием Бранна, заливается соловьем, — будто наш король остыл к неблагим развлечениям и скоро ваше место будет там, где положено всем постылым развлечениям, в чулане!       Бранн прищуривается, и на месте Финтана я бы крепко задумался. Говорить птице про чулан, про клетку… Нет, Бранн уже выбрал своей комнатой почти чулан, выбрал сам, но в устах лесовика все звучит иначе!       — Не подумайте, я не собираюсь вас пугать или обижать! — почти совсем искренний жест. Приложенные к груди руки, а вот тут уже безбожно переигрывает. — Ни в коем случае! Скорее, предупредить, как друга и достойного ши, попавшего в переплет интриг, сплетен и слухов Благого Двора, я понимаю, неблагому, наверняка, весьма трудно освоиться…       Наша неблагая Ворона задумчиво хмыкает — Финтан только что возвел себя до звания его друга и наговорил таких гадостей, которые Ворона не прощает никому. Кажется, прикидывает, как заткнуть лесовика. Меч и руки — прямое оскорбление, если закопать труп незаметно, лесного принца начнут искать, опять же, тень подозрения падет на волков, а раз Бранн теперь волк, падет небезосновательно. Подставлять Дея, подставлять Дом Дея наш неблагой не желает.       И я не знаю, о чем думает Финтан, раз не замечает весьма тёмную тучу, пусть фигурально, но сгущающуюся над его головой.       — Король Дей скоро будет совсем здоров, если принцесса Солнца, госпожа Алиенна, продолжит его лечить так же настойчиво! — лицо лесовика делается хитрым. — А вы, я слышал, тоже лекарь! Как жаль, что благие и неблагие слишком разнятся для того, чтобы оказать необходимую помощь другу! Как, однако, наверное, жаль осознавать, что друг оказался скоти…       Я не успеваю различить движения, уверен, Финтан тоже не успевает — Бранн шагает вперед и, не меняя выражения лица, не отпуская сложенных на груди рук, коротко бьет всем своим высоким лбом, как клювом, в переносицу Финтана! Лесной принц вскрикивает, это больно, кровь хлещет из носа, капает на ковер, чертит багровые дорожки по лицу. Ошеломленного Финтана Бранн хватает за шиворот и вышвыривает за дверь, роняя равнодушно напоследок:       — В следующий раз убью.       Финтан отплевывается от крови, но шипит разборчиво:       — А следующего раза и не будет! — выпрямляет перед собой руку, в которой что-то блестит…       Нет! Нет! Ворона! Не смотри! Это выломанный кусок деревянной шкуры Упыриного листа! Более того, выломанный с глазом! По желанию Финтана и в согласии с какой-то бурой магией, глаз открывается! Бранн!..       Ох, что же это делается! Наш неблагой замирает на пороге собственной комнаты, замирает, не в силах отвести все быстрее мутнеющего взгляда от болотной глубины упыриного зрачка! Изумрудные феи умирают очень быстро и, кажется, безвозвратно, глаза Вороны становятся попросту насыщенно-зелеными!       Финтан хмыкает довольно и подходит, разглядывая вблизи застывшего, еле переводящего дух Бранна. На пробу качает медальоном — глаз Упыриного листа болтается на шнурке. Вслед за медальоном поворачивается голова нашего неблагого!       Ах, Бранн, кабы ты не довел себя до истощения! Кабы тебя не оглушила перестройка замка! Кабы ты не был птицей!.. Ой-ой, я совсем не чую магии! Куда все делось? Мы что, опять прокляты?       — А ты не такой и страшный, неблагой, — Финтан покачивает амулетом перед Вороной, изучая застывшее по-неживому лицо. — Надо же, все-таки перья, я могу сорвать куш, все спорят, знаешь ли! Интересно, и что они все в тебе находят? Носятся, как курица с яйцом, даже Флинн вылез, жаль, что так неловко вылез, а то бы мы его все-таки поймали…       На имени младшего лесовика Бранн немного дергается! Я видел! Видел! Может, я смогу запрыгнуть на нашего неблагого и растолкать его? Он в себе! Просто очень глубоко! Ох! Нет! Нет! На нем тоже барьер! Как на Алане, только бурый! Бранн! Бранн! Ворона! Очнись!       Финтан обходит Ворону полукругом, чуть не наступив на меня! Что он задумал?       — А ну-ка, неблагой, посмотри на меня, как будто я Флинн.       Лицо Бранна изменяется, как будто именно лицо, не выражение: вздыбленные перья укладываются, наклон головы мирный, выражающий готовность слушать вопросы и давать ответы, в уголках губ таится улыбка. Финтан фыркает разозленно. И зачем ему это? Зачем вообще просил?       — А теперь так, будто я Советник! — в голосе слышны обида и требовательность.       Вот никогда бы не подумал, что у Бранна настолько выразительное лицо! Ворона опять преображается, вздыбленные перья меняют порядок, ушки дергаются еще поднимаясь вверх, навостряясь — при общении с Джаредом нельзя упускать деталей! Вдобавок, выражение у Бранна такое, что сразу ясно: он готов воспринимать сведения, доброжелательно, пусть и обещает над ними подумать!       Финтан фыркает не менее зло, обходит замершего неблагого опять, не обращая внимания на поворот головы за медальоном. Такое чувство, что он и думать забыл о гипнозе или самом Бранне. Финтан словно старается проникнуть туда, куда у него нет доступа, подсмотреть что-то, не предназначающееся ему!       — Ты видишь перед собой Алиенну! Посмотри на Алиенну! — и аж ногой притоптывает!       Бранн без возражений опять поворачивается за гипнотическим глазом, ощутимо смягчаясь в манерах и одновременно настораживаясь, как будто он ждет от Лили подвоха. Однако теперь улыбка таится не только в уголках губ — круглые глаза чуть прищуриваются, если неблагой наклонит голову вбок, то будет смотреться ужасно дружелюбным.       И это вовсе выводит Финтана из себя! Принц Леса пинает, не жалея сапог, со всего маху пинает дверь, бьет Ворону кулаком под дых — но Бранн не реагирует, продолжая смотреть в глаз Упыриного листа — даже разгибаясь, едва переводя дыхание и серьезно выворачивая шею.       Ну-ка постой спокойно, Финтан! И я укушу тебя! Так укушу, что ты мигом обо всем забудешь! Ах! Уворачивается!       — А теперь, неблагой, — поджидает, пока Бранн выпрямится, с болезненным интересом вглядывается в его лицо, — ты видишь перед собой Дея!       Ох! Как все завертелось!       Взгляд Вороны разом перестает быть мутным! Фей нет, но и поволоки тоже, и сразу вслед за этим, быстрее, чем за половинку мгновения, над головой Финтана вытягиваются из ничего вращающиеся лезвия ветра. Щит выставить лесовик не успеет, даже заметить — едва-едва! Но он выставляет перед собой Упыриный глаз, и Ворона опять сонно замирает, смыкает и размыкает веки, возвращаясь в дрему.       Финтан с присвистом выдыхает, нервно оборачивается на все еще висящие рядом и все медленнее проворачивающиеся лезвия. Не спохватись он, от Финтана остался бы вполне благой фарш. Принц Леса снова бьет Ворону — за мгновение пережитого настоящего ледяного ужаса и прощания с жизнью! На сей раз страдает левая щека неблагого.       — Вот урод, а! Нет, какой урод! — лесовик нервно хихикает. — Будем считать, ты так реагируешь на Д…       Ворона поднимает голову, не следуя за медальоном, лезвия крутятся с новой силой, и Финтан срочно тычет глазом прямо в лицо Бранна.       — Нет, я больше не назову его по имени, нет-нет! Быстро развеивай свое колдовство!       Неблагой поднимает руку и поводит ладонью, будто стирая со стекла разводы. Крутящиеся лезвия пропадают, а Вороне достается теперь по правой щеке!       Эй! Найди себе врага по силам и в сознании!       — Ничего-ничего, ты думаешь, что вы все лучше меня, да? Ты такой весь высокомерный неблагой, да?       Бьет Финтан в солнечное сплетение, с расчетом, чтобы доставить как можно больше боли. Пока Ворона выпрямляется в очередной раз, не меняя выражения лица, Финтан опять начинает раздраженно шипеть.       — Да ты все равно не чувствуешь ничего, никакого проку! Я тебе отомщу, я вам всем отомщу! — лицо, до странности похожее на лицо Флинна и при этом абсолютно другое, озаряет внутренним светом.       Додумался до чего-то! И мне уже не нравится — до чего!       — Скажи-ка мне, неблагой, — голос Финтана прямо полон патоки, — ты мне поверил, когда я просветил тебя, что ты не нужен королю и королеве?       Бранн молчит, но голова его качается из стороны в сторону отрицательным жестом, невпопад с подрагиванием медальона.       — Ну так вот, неблагой, — принц Леса прямо-таки предвкушает, — а теперь я приказываю тебе: поверь! Поверь и прими это — ты тут не нужен! Тебе следует убить…       Ворона снова вскидывается, вызывая крутящиеся лезвия, зависающие все одно над Финтаном! Ах, жаль, Бранн все еще не в себе, но лезвия ненавязчиво прокручивают самыми кончиками дырки в расшитом коричневом плаще. Финтан боится даже дышать, замирает, сосредотачиваясь на неподвижности.       — Я сказал «убей»? Нет, не надо, это не то, забудь, убери лезвия! — с головы слетает отсеченная последним движением сверла каштаново-рыжая прядка, Финтан вздрагивает и смотрит со злобой. — Так вот! Ты — урод неблагой! Так думает весь двор! И все, я повторяю, все, включая монархов, о тебе такого мнения! Ты никому тут не нужен! Все мечтают от тебя избавиться! Благие шепчут гадости и смеются за твоей спиной! А теперь поверь в это!       Брови зачарованной Вороны все одно приподнимаются удивленно, потом заламываются жалостно, потом застывают в обычном неблагом спокойствии. Принц Леса рассчитывал на более яркую реакцию, отходит от Бранна на шаг, присматривается, снова подходит, пытаясь обнаружить приметы душевной горести. Неблагой стоит, как стоял, на расстроенного не похож! Финтан сердито вздыхает, бормочет.       — Ну ладно же, ладно, я тебе покажу! — опять приободряется, что-то припомнив. — Некоторое время назад, наш, лесной, сохранившийся герольд новостей Нижнего мира протрубил, будто третий принц Неблагого двора отныне в опале, стоит тебе вернуться, неблагой, тебя казнят! Это так?       Бранн кивает, не глядя никуда, кроме как в глаз давно мертвого и все еще волшебного монстра.       Теперь лесовик качает перед Бранном медальон, нехорошо усмехается, повторяет в такт движениям:       — И у-би-рай-ся прочь от-сю-да! У-хо-ди! Возвращайся домой! Покажись братьям! Пусть тебя казнят! Про дружбу и службу у благого короля ты все придумал! Уходи!       С каждым словом лесовик пятится и наконец покидает Ворону.       Эй, неблагой! Ты же ему не поверил, да? Вот это был точно неблагой разговор, а ты неблагой правильный!       Не слышит, не понимает! И магии нет, куда делась магия? Она словно тоже заснула!       Бранн закрывает дверь изнутри так, чтобы никто не зашел, опирается об не лопатками и сползает вниз, на корточки. Здесь нет Шайи, а прямо над дверью видно что-то лишнее, темное, друидское, да хоть отползи оттуда, проклятая Ворона!       Нет, сидит, думает. И мне вовсе не нравится возможный ход его мыслей — он отрывает с рукава лоскут, обозначающий королевского волка! Медленно-медленно, словно по колено в болоте, подтягивает к себе сумку…       Нет! Бранн! Стой!       Невозможно, правда, почему-то на него прыгнуть, хотя бурая поволока исчезла! Бранн замкнулся для мира внешнего во внутреннем. И такими темпами мы нашу терпеливую Ворону все-таки потеряем! Во взгляде, из которого исчезла колдовская муть, не появилось ни единой изумрудной феи, будто попрятались или совсем пропали.       Надо срочно сказать моему Дею!..       Фух, это слишком большой замок для моих маленьких лапок! Надо будет спросить Бранна, когда он придет в себя, или Советника — может быть, у меня получится летать?       Так-так-так, где мои ши? Моя госпожа уже в своих покоях, и Дей рядом с ней. И Алан, и Советник, и Мэй! Это очень приятно! Значит, мой волк уже проснулся или вот-вот проснется!       Фуф, все-таки бег с благими препятствиями, вернее, препятствиями из благих — не самое мое любимое занятие! То и дело приходится огибать и миновать разлегшихся и мечтающих во сне о возвращении магии волков! Уворачиваться от искристых молний, гуляющих по костюмам детей Неба! Осторожно обходить лесовиков — из них могут выскочить охотничьи ядовитые лианы…       Наконец я тут! Тут! Моя госпожа! Мой волк! О, моя госпожа еще спит, возле нее сидит Алан и держит за запястье! Ох, бесстыжие волки! А ты куда смотришь, Дей? Она же твоя жена! Почему Алан хватает ее за оголенное запястье?!       — Наша королева скоро очнется, — начальник замковой стражи перехватывает золотые пальчики моей госпожи поудобнее. — Ее сердце снова бьется в такт с замком, не волнуйтесь, мой король.       Дей, затягивающий шнуровку рукава, с облегчением выдыхает, Джаред смотрится менее напряженным, а Мэй любопытно перевешивается через плечо Алана, не решаясь касаться… Понятно, все еще не извинился.       А вот Шайя меня видит, видит! Звенит посреди комнаты, пиликает!       — Где, пилик, третий-принц-Бранн, пилик?! Луг?! Пилик! Я думала, пилик, он с тобой, пилик!..       Да не буду я тебе отвечать! Лети обратно! К своему симпатичному офицеру Мэю! А я пришел к Дею! Фуф, вот пристала. На меня уже Алан опять смотрит, а стены сдвигаются! Шайя!       Ну вот, отлетела. Безутешно пиликая. Да, к офицеру Мэ… А, нет, упала на плечо Джареда, чтобы порыдать! Мой волк тревожится и подходит сам, подхватывает с пола. О, какое облегчение, мои бедные усталые лапки. Но я не о том, мой волк, твой неблагой королевский волк решил покинуть наш двор!       — Бранн решил уйти? Что за ерунда! Мне надо к нему, — поворачивает голову к Советнику, не спрашивая, но согласовывая действия.         — Мы побудем с ней, — привычно тихо отвечает Джаред. Алан за его спиной снова почти не различим, но он есть, офицер тоже тут, и мне почему-то спокойнее. — Не переживайте, мой король, идите, за неблагими необходим присмотр.       Шайя на плече Советника всхлипывает особенно надрывно, однако с моим волком к своему третьему принцу не рвется. Интересно, почему? Потому что ее гладит по спинке и ножкам более симпатичный остроухий волк? Или я чего-то не знаю?       Ох, мой Дей, у меня сдуло даже мысли! Сидеть на плече моего волка — ни с чем не сравнимое удовольствие. До жилища Бранна мы долетаем мигом. Приходится, конечно, поскакать по лестницам, а главное, в обход спящих тел из самых разных домов! Степняк-сайгак сонно бодается на резкое движение, Дей отталкивает его всей ладонью, перехватывая за рог, бормочет что-то не то успокоительное, не то ругательное, и сайгак опять замирает.       Вот и знакомая дверь. Мой волк дергает за ручку, но изнутри заперто! Да, я видел, как он запер… Ой, мой волк, ты думаешь, это хорошая мысль? Нет, я, конечно, пролезу! Впрочем, да, лучше, чем ломать всю дверь. Фуф, уговорил, пусть и не хочется покидать твое теплое плечо. Я бедный старый ящер! Нечего надо мной насмехаться! И подпихивать за хвост! Ну вот, вот, открыто! Дай я залезу обратно! Так-то лучше, мой волк! Что лучше? Все лучше! И думать легче, и общаться с тобой тоже!       Да, мой Дей, конечно, это он не сам придумал уходить! Нет, это дело рук Финтана! Ну… никто, кроме меня, лесовика не видел! Мне тоже жаль, право, после всего, что я видел. Да ты не отвлекайся, я тебе потом расскажу.       Или не расскажу, фуф, но знать об этом некоторым особенно вспыльчивым молодым волкам не обязательно.       Дей залетает к Вороне без стука. Он видит все в черно-белом свете, размытыми контурами, но чтобы понять, чем занимается неблагой, много не нужно.       Неблагой стоит, морщится, то вкладывает, то вытаскивает книгу из заплечной сумки. Зачем он это делает? Мне тоже интересно! Дай-ка я на него перепрыгну!       Вот за что я люблю нашего с Лили волка, он особенный! Дей не просто позволяет перепрыгнуть на неблагого, он подставляет руку так, чтобы прыгать было недалеко и удобно! Ой, фуф, у Бранна дыбом стоят просто все его перья! Голова похожа на пегий, черно-серый шар! Глаза у неблагого зеленые, непривычные, не изумрудные обыкновенно, просто больно смотреть!       И что это за чехарда с книжкой, а, Бранн? Так-так. Я вижу его мысль о том, что книга местная, значит, забирать ее не стоит. Выкладывает из сумки. С другой стороны, книгу Бранну отдали в вечное пользование, значит, он может ее взять. Устраивает в сумку. Опять же, Бранна, если верить Финтану, тут не любят, лишь терпят, значит, подарки не в счет, надо оставить. Выкладывает. Однако если подарок был сделан от чистого сердца, не взять его — обидеть дарителя. Устраивает обратно.       Фуф! Бранн! Ты запутаешь кого угодно! Что это за логика вообще! Да хоть бы шевелился побыстрее! Что значит, «зачем»? Чтобы собра… О. Я тебя понял. Ну конечно! Если приказ нельзя обойти, нужно сделать его выполнение невероятно долгим и продуманным! Ты ждал! Ты ждал нашего волка!       Дей осматривается, поворачивая голову с завязанными глазами, недоверчиво протягивает руку к голове неблагого, тот вздрагивает, но не отстраняется, позволяет пригладить перья, тут же опять поднимающиеся дыбом, стоит Дею убрать руку. Мой волк хмыкает недоверчиво, осознавая масштабы непорядка, конечно, глаза без фей ему незаметны, аура Вороны прибита, как и вся магия в замке, так что слепому волчонку не разглядеть подробностей. Хотя можно их нащупать! Пусть и наводящими вопросами!       — Что ты делаешь с книгой, Бранн? Зачем перекладываешь? — мой волк не удержался, значит, ему в самом деле ужасно любопытно.       А еще, думаю, он соскучился по витиеватой логике Вороны. Ответа ждет с улыбкой!       — Я ищу ее место, Дей, пока не нашел, — неблагой вздыхает. — Место, где она должна лежать.       — И для этого перекладываешь книгу туда-сюда? Бранн-Бранн, ты хочешь сказать, что не решил, куда ее положить?       А сейчас мне чудится, будто мой Дей дразнится! Зачем?       — Я не хочу сказать, Дей, я говорю, что не нашел. Когда найду, обязательно тебе сообщу, — и опять вытягивает из сумки, аккуратно прихватив за корешок.       Наш молодой король улыбается: пусть ему сложно узнать Бранна в очертаниях вздыбленных перьев и погасшей ауре, кое-что не изменится никогда! Например, особенно изысканная логика неблагого!       — Почему ты уходишь, Бранн? — вот теперь разговор серьезный.       — Это мой выбор, Дей, — неблагой отворачивается от сумки с книгой в руках, отдает ее Дею, устраивая в ладони волка, но продолжает держать. Или, скорее, держаться.       — Почему? — рычит, сердится, не понимает, что именно тут зарыто.       — Потому что я дремучий неблагой ши, придумавший дружбу из простого «спасибо». Мне надо научиться быть не таким дремучим, а вы, благие, меня только запутываете, — и двигается ведь, как муха в паутине!       Бранн медленно-медленно, по одному пальцу отцепляет ладонь от книги только затем, чтобы схватиться за самого Дея.       — Кто это тебя тут запутал? Неважно, — мой волк откладывает том, придерживает подрагивающую ладонь неблагого, вцепившегося как в соломинку. — Если вернешься, тебя убьют.       — Это будет еще один мой выбор. Последний и, возможно, не самый удачный. Подготовленный обстоятельствами, помнишь, как Трясина?       Дей, да у него ни одной феи в глазах! И он сам почти умирает! Он говорит тебе так прямо, как может, он осознает, что с ним будет! Дей! Ты должен суметь удержать Ворону! Не давай ему превращаться, упорхнет!       — А выбор-ра вспомнить у вас в пер-речне не значится?!       — Каком пе…       Похоже, мой волк понял все так же ясно, как я! Теперь он держит Бранна за кисть и за плечо, фиксируя руку, чуть прихватывая спину! Только не колдует — какая магия в спящем замке? И не старается удержать Ворону силой, нет, мыслей заковать в кандалы ради его же безопасности у Дея нет! Мой волк действует истинно по ситуации, истинно неблагой ситуации! Мой Дей уговаривает Ворону остаться! Слово против колдовства! Каково, а?!       — Вспомнить, что мы вместе прошли тр-рясину! Которая тебя хотела! Что мы вместе прошли мор-ре! Которое хотело меня! Змея, который хотел нас обоих! И где в твоем выбор-ре мой выбор-р! Почему ты усомнился во мне?! Я р-разве дал тебе в этом повод? Ты все-таки не желаешь знаться с калекой?       — Ты же выздор…       — Ты презираешь меня? Пер-рестал уважать? Р-разочаровался во мне? Я обидел тебя?       — Нет. Нет. Но…       В ход идут все аргументы, могущие перевесить чашу внутренних весов, такие, перед которыми сдастся даже колдовство! Мой волк очень хорошо знает нашу Ворону. Своего друга.       — Тогда почему ты р-решаешь лишить себя др-ружбы и жизни, а меня — др-руга, даже не поговор-рив?       Бранн сейчас очень похож на ворону. Запутавшуюся в доводах Финтана, которые его мутной, заколдованной голове представились очень убедительными. Бранн все еще сжимает лямку своего походного мешка. С трудом размыкает на ней пальцы.       — Уф… — чуть спокойнее выдыхает мой Дей. — Ты чуешь ведь, что Финтан не хочет тебе добра…       — Он и раньше пытался меня убить, — послушно кивает Бранн.       Ох, мой Дей, осторожно, не сжимай плечо ему так сильно, сломаешь! Хотя твоей выдержке можно позавидовать:       — Тем более. Тем более, Бранн! Почему же ты его слушаешь! Бранн, разве я когда-нибудь давал тебе понять, что ты мне не друг? Разве я хоть раз отказывался от своей благодарности или от своих слов? От тех, самых первых? Волки придут на твой зов, а мой дом — твой дом, хотя бы потому, что ты тоже теперь волк! Мой! Королевский волк! Мой! — обрати внимание, Бранн! — ты именно мой королевский волк! Рассеянный ты мой неблагой.       Да, мой Дей, говори ему от противного. Может, так быстрее дойдет до его птичьей неблагой головы.       Ой, мой Дей, может, не стоит так его обнимать? А может, и стоит.       — Бранн, и еще один пустячок от Благого двора. Хоть иногда, доверяй своему сердцу.       Фуф, ну вот и подмога! Хотя Дей справился и сам!       — Алиенна! — тревожится мой волк.       — С ней Алан. Он разбудил двух офицеров, те будят остальных. Я вижу, вы успели, — Советник виднеется в дверях, за ним выглядывают Флинн — под локтем, Мэй — над плечом, и там же испуганная Шайя. — И догонять нашего неблагого волка не требуется, — однако это наполовину вопрос.       — Конечно, мы успели, Джаред, — мой волк похлопывает Бранна по плечу, — мы все хотели успеть, и успели.       Советник скептически оглядывает бледного неблагого: от проницающего взора Джареда не скроется ни одна мелочь, а Ворона прямо тренировочный объект. Так-так, навскидку: морщится, зрачки сужены, перья еще более взлохмачены, чем обычно. Нет, благого порядка тут пока нет. Боюсь, неблагого нет тоже.       Советник, конечно, это тоже замечает.       — И все же, Бранн, как бы вы описали свое состояние? — да, старшему волку очень нужно знать.       — Я знаю, что желание уйти чужое, я знаю, — Ворона морщится отчетливее, щурится: похоже, болит голова. — Поможет ненадолго, я пока не уйду. Внушение сильное, не понимаю, как разрушить. Не схема — вода, тону.       — Ох! — это мой Дей, да, он надеялся, что будет проще. — Джаред, ты сможешь помочь?       — Стойте спокойно, королевский волк Бранн, — Советник кивает осторожно, приближается к Вороне, начинает поднимать руку. — И, пожалуйста, не сопротивляйтесь.       Наш неблагой приглядывается к поднимающимся на уровень его лица пальцам, скашивает глаза вверх, когда большой палец зависает у него между бровей:       — Уважаемый Зверь-Советник, я на вас упаду, — констатация факта, желание предупредить неудобство, предварительное извинение? Все вместе.       — Уверяю вас, королевский волк Бранн, это не может считаться проблемой, — и мягко прикасается подушечкой к высокому лбу.       Глаза Вороны закрываются, мой волк перехватывает неблагого за плечо, но этого не хватает, чтобы удержать ши вертикально и Бранн все-таки заваливается, как обещал, на Советника. Джаред отшатывается чуть больше, как будто ожидал, что неблагой тяжелее.       — Его надо положить. И придумать способ снять внушение, пока он спит. Потом станет хуже.       Мэй и Флинн отстраняют спящего неблагого от Советника, перехватывают и поддерживают, ожидая команду, куда его нести. Шайя с пиликаньем и рыданием закапывается в стоящие дыбом перья, а мой волк хмурится, недовольно поджимая губы — молодой король не в духе!       И я его понимаю! Нет, ну мало того, что Мидир не проснулся, а весь Черный замок превратился в сонное царство! Так еще и Бранн того и гляди, то ли заснет, то ли улетит неведомо куда! Полный непорядок!       — Ты совершенно прав, Луг, — еле слышно шепчет Советник. И слабо кривит губы. — К сожалению, волки в чем-то совершенно непорядочные создания. Я с этим не могу ничего поделать уже две тысячи лет!