Темное пламя

      Долго наблюдать нерешенность проблемы Джареду невозможно: советник машет Мэю и Флинну, чтобы унесли нашего неблагого в спальню, там хотя бы можно его уложить, все пригодные поверхности гостиной комнаты покоев Бранна заняты книгами или какими-то странными вещичками, похожими на художественно разбросанный мусор — то веточка, то камень, то полуобработанная деревяшка придавливают пергаменты от разлетания.       Ну да, окно-то у Бранна открыто круглые сутки. Нелишняя предосторожность.       Стоит лесовику и офицеру уложить Ворону на матрас, так и не обзаведшийся подушками или простыней, не говоря об одеяле, неблагой заворачивается пестрой лоскутной гусеницей, подтягивая колени к подбородку и привычно закрывая локтем нос. Хм, насколько я помню, Бранн всегда спал иначе, нет, с клювом под крылом, но вытянувшись во весь рост!       Дей склоняется над спящим Бранном, проводит ладонью по встрепанным перьям… Да, мой волк, я вижу, ты тоже понимаешь — он уязвим и пытается скрыться от внутренней опасности. Мой Дей вздыхает и разворачивается к советнику.       — Джаред, ши в замке грозит беда?       Фуф, ледяной советник спокоен, словно в дни мира, про которые все давно позабыли. Поправляет серебряное кружево манжет и бросает слова, ровно снежки:       — А что вы видите сами, мой король?       Мэй резко вдыхает и опускает глаза от подобной дерзости. Нет, Джаред всегда выверяет свои слова, но эта фраза больше подошла бы рассеянной Вороне или неблагой феечке, которая все еще не показала и крохотного синего носа из перьев Бранна. Я полагаю, рыдает.       — Я вижу колени Алиенны, — улыбается мой волк, а моя госпожа, как раз входящая в сопровождении Алана, ойкает, краснеет и расправляет юбку.       Но с ее одеждой полный порядок: нательное платье песочного цвета прикрыто верхним, серебристо-черным.       — Офицер Мэй, что это значит? — в голосе Джареда появляется намек на улыбку.       В голове Мэя проносится казнь собственная, казнь советника, рыдания матери и тихая скорбь Алана. Но беседу ведет советник, а он ничего не делает просто так, к тому же имеет право приказывать всем, кто ниже его по званию. Мэй выдавливает, чувствуя себя одновременно предателем короны и выскочкой-офицером:       — Что наш король мудр. За подобный намек принц Дей снес бы голову любому.       Мой волк хмыкает, помогая присесть своей супруге, нашей солнечной госпоже. Мэй переводит дух, но советник не спешит выпускать его из своих зубов.       — Еще? Что скажет не королевский волк, но молодой маг?       Офицер переглядывается с лесовиком, тот пожимает плечами, а я начинаю понимать, почему Мэй погасил когда-то рыжие искры Флинна и закатал в иней потолок собственного дома. Алан неодобрительно косится на Джареда, но советник заледенел от слишком большого беспорядка вокруг, ему надо как-то вернуть судьбы двора и замка на верный путь.       Хоть и непонятно, зачем он дергает вопросами нашего офицера.       — Я не…  Как офицер дома Волка, я и в мыслях не должен переступать порог королевской спальни, даже магическим взором, если бы им, конечно, обладал. Что видит — простите! — или не видит король Дей, это… не мое дело!       Мэя вовсе не греет беседа о коленях королевы, и не потому, что колени не красивы — красивы! и даже очень! — но после подобных разговоров легко можно не сносить головы. Волки ревнивые и нетерпимые создания. Кроме того, за любой намек о том, что король Дей чего-то там не видит, наш офицер порвал бы любого. В итоге Мэй чувствует себя в двойной ловушке.       Джаред вздыхает, а Мэй ежится от непонимания, неловкости и выдыхает снежные иглы. Советник собирает их и роняет в ладони ахнувшей Алиенны ледяную розу.       Наш белый волк устало растирает лицо и переводит дух — громада дел высится до шпилей Черного замка. Оборачивается к Алану, а говорит Мэю:       — Хочется тебе или нет, но ты уже маг. Я мало на кого могу рассчитывать в Черном замке. Старые маги набирают волшебство по капле, кроме того, они пережили конец света. Они всего опасаются и боятся последствий. Думаю, только Алан, я и король Майлгуир быстро вернутся на прежний уровень: слишком сильно мы связаны с Проклятием.       Джаред бросает быстрый взгляд на Дея — наш король улыбается. Он счастлив, что советник говорит о старом короле, как о живом!       — Вы же полны магией, вы… — советник замолкает и заканчивает с привычной прохладой в голосе: — Мэй, ты не только друг, ты дуальная пара Флинна. Его жизнь — в твоих руках.       Мэй бледнеет и ерошит пегие волосы: сожженный магией лесовик теперь навсегда в его сердце! Изведенный если не собственной, то магией дорогого братца, наследного принца Финтана. Ой-ой, вот кинжал в груди Флинна воображать и вовсе не надо!       — Теперь про зрение. Наш король, пусть не глазами, но сердцем и кровью видит больше, — Джаред проводит светящуюся полосу по воздуху, на уровне коленей моей госпожи. — Магия возвращается неравномерно, в эту ночь был резкий скачок. Алан?       Тот объявляется поблизости от Мэя, вышагивает перед пасынком, докладываясь по всей форме, разъясняя мудрую мысль советника для остальных.       — Магия из жалкого ручейка превратилась в полноводную реку, — голос начальника замковой стражи тих и ощутимо отдает недовольством, что редкость для невозмутимого Алана. —  Была сметена вся выставленная защита.       — Жаль, неблагой королевский волк не в том состоянии, чтобы помочь оценить возможные последствия. Думаю, скачок этот не последний. И воспользоваться подобным смогут… — Джаред сжимает зубы: ненависть к друидам слишком сильна, — еще не раз. Алиенна выжгла тени, но…       — Я ничего не делала, честно! — огорченно произносит Лили. — Если бы я знала!       Роза вспыхивает и пропадает.       Мой волк похлопывает ее по плечику, призывая не расстраиваться. Мэй старательно отводит глаза от короля и королевы. Думаю, офицер все еще не верит, что плаха его миновала. Все же колени королевы слишком похожи на приговор для простого волка. Симпатичный и обольстительный приговор, тем не менее смертельный!       — Моя королева, пока вам и не нужно ничего специально делать. Достаточно того, что ваше сердце забилось, — советник утешает расстроенную Лили не столь отечески как обычно, он занят. — Флинн?       — Я не понимаю… Не могу разглядеть! Следы какой-то вуали… — королевский волк вновь краснеет ушами и искрит оранжевым от воротника, будто голова откручивается, хе.       — Паутина. Мэй, Флинн, прочитайте о ней все, что найдете, и доложите после ужина, как с ней бороться. Паутина была накинута на замок и пыталась высосать энергию из всех в доме Волка, — распоряжается советник. — Частично это получилось. Кто-то помог ей, а кто-то помешал.       — Джаред, разберись до конца, паутина тревожный признак, да и попадалась мне по пути к дому, — приказывает мой волк, и советник коротко кивает. — Однако меня сейчас больше беспокоит Бранн!       Фуф, загомонили все разом. Теперь они спорят, куда лучше его отнести!       Прогуляюсь-ка я прямо до нашего неблагого. Спрыгивать с моего волка жаль, миновать мою госпожу, с грустью смотрящую на подтаивающую розочку — жаль нестерпимо, но лучше разведать обстановку, чтобы посоветовать что-нибудь мудрое!       А над моей мудрой головой громко спорят на разные голоса!       Советник радеет за свой кабинет, потому что там проще добыть сведения; мой волк настаивает, что Бранн лучше всего придет в себя на диванчике в гостиной королевских покоев. Мэй предлагает вынести на воздух — неблагой воздушник, Флинн молчит, но хочет устроить Бранна поближе к его обожаемым книжкам. Моя госпожа согласна на все, ей больно за друга Дея. Порядка в Черном замке больше не становится.       Ворона все так же спит, завернувшись калачиком, а если прикоснуться к его руке, то внутри него достаточно темноты. Изумрудные вспышки мелькают то тут, то там, и я почти уверен, что Бранн чувствует всех, кто волнуется за него в соседней комнате. Может быть, я смогу поделиться светом дома Солнца?       Вот если чуть-чуть от себя отнять, и подтолкнуть лапкой к Вороне… У меня все равно много, я погрелся о мою госпожу. Ха! Взял! Руку протянул и взял! Даже ответил будто, отозвался. Правда, без слов и что-то отдал обратно, но оно не желто-солнечное, а золотистое с изумрудным налетом! Поменялся, ишь ты! Бранн! тебе плохо! Просто возьми! Теперь глухо молчит.       У-у, Ворона! Ты не волнуйся Бранн, мы тебя спасем, Дей тебя опять спасет!       Я пока к ним вернусь и прослежу, чтобы спасли. А то одна темнота без схем… В общем, я вернусь!       Конечно, мое возвращение никто не заметил, как и мое отбытие. Фуф, пока они спорят, я успел бы обежать ползамка! Вспрыгну-ка на Дея, наш с Лили волк мне больше остальных нравится.       Тут из перьев Бранна выглядывает наша синяя заплаканная кокетка.       — Пилик-хнык, принц-король, пилик-хнык, Дей! Его не надо никуда, пилик-хнык, нести!       Даже пиликает это неблагое создание со всхлипами, а из крошечных глаз катятся светящиеся голубые слезинки. Ну вот чего она? Теперь мне за Ворону умеренно страшно! Ладно!       Может, неумеренно!       — Шайя! Его не надо никуда нести? А что ты предлагаешь? — мой волк любопытно поворачивается к капельке сине-голубой магии.       Остальные, только заметившие фею, неловко замолкают — ее пиликанье совершенно заглушили спорщики.       — И почему ты так уверена, уважаемая фея, что нести его никуда не надо? — ворчит Мэй, удостоверившись, что не перебивает советника.       — Потому, пилик-хнык, что я знаю! Пилик-хнык! Что делать! — трубно сморкается в крошечный платочек.       Я бы не удивился, если бы у нее и сопли светились! Неблагие! Феечки! Кокетки! Фуф!       Все мои ши переглядываются: наша крохотуля знает!       — Можно у вас уточнить, библиотечная фея Шайя, что же это за знание? — вежливо спрашивает советник.       — Пилик! Конечно, пилик! Это знание очень, пилик, неблагое и библиотечное! Третий-принц-Бранн, пилик, зачарован! Расколдовать его нельзя, — удрученно разводит ручками, чтобы тут же хлопнуть мгновенно сжатым кулачком в раскрытую ладошку. — Невозможно! Но можно зачаровать сильнее!       Джаред прикрывает глаза рукой и шепчет о алогичных принципах неблагой логики. Думаю, ему приходилось сталкиваться с подобным ранее.       Советник, что удивительно, не спорит, отправляет Мэя с Флинном в библиотеку, и они возвращаются нагруженными самыми разнообразными фолиантами. Над книгами явственно переливается флер магии всех стихий, но видеть написанное сияние лишь мешает. Кажется, книги тоже отыгрываются за время без волшебства.       Сегодня пасмурный день, советник морщится. Не особо раздумывая, стаскивает в руку доставучее сияние, сплетает его, добавляя ледяные полосы — из ладоней выскакивает шарик, похожий на тот, что мы видели у Линнэт, дающий ровный приятный свет.       Эх, где сейчас сестра Бранна, и что с ней? Зная Лорканна, можно утверждать: все хорошо! Вряд ли неблагой грифон поступится безопасностью собственной внучки.       Да у нас тут столько неблагих, что можно клуб открывать!       Вот и Шайя, продолжая всхлипывать, вылетает из волос Бранна и пикирует прямо на плечо Джареда. Пиликает ему в ухо. Тот кивает, словно наша неблагая может посоветовать что-то дельное. Ей бы только глазками стрелять! Заламывает ручки, приваливаясь к щеке советника. Потом опять ныряет в растрепанные волосы Вороны и вертится там, словно решила свить гнездо.       Тот вздыхает сквозь сон, но глаз не открывает. Окончательно прячет лицо за скрещенными локтями.       Мой волк недоволен. Книги читать он не в состоянии, маг из него пока посредственный, стоять у подданных над душой — только мешать. Зато, мой волк, ты нашел себе другое применение: поддержать того, кто чувствует себя еще более бесполезным. Мой Дей утешает мою Лили! Как умеет, фуф, как всякий волк! Он шепчет ей на ухо, что в образе золотистой волчицы супруга ему тоже мила, и что-то о давней мечте. Эти бесстыжие волки!       Мэй и Флинн торопливо ищут, переговариваются, сравнивают, бросают вместо фраз какие-то обрывки, но понимают друг друга и наконец распахивают перед советником, сходным образом беседующим с Аланом, две книги.       На обоих — восьмигранники, увитые разными рунами.       — Их не соединить, — негромко произносит Джаред. — Слишком много углов, и наша королева пока не готова.       — Ты забываешь, советник, у нас неблагой, — Алан замер сбоку.       И вот что они имели в виду? Однако Джаред кивает себе и Алану, потом одобрительно — Флинну и Мэю.       Алиенна, не отпуская руку Дея, тоже смотрит на разворот. Фух, нож, кровь, что-то мне все это не нравится!       — Жертвование кровью запрещено Майлгуиром, но я думаю, наш король разрешит подобное однократно, ради спасения его друга? — Джаред, конечно, бережет порядок пуще глаза. — Думаю, оберег подобной силы будет хранить Бранна долго.       Дей коротко кивает, хотя упоминание крови ему не нравится, но в памяти всплывает серебристый браслет с гравировкой змеиной чешуи и птицы, раскинувшей крылья. Теперь в очередной раз пытающейся их сложить, фуф.       — Джаред! — уставший от ожидания Дей нетерпелив. — Что именно мы можем сделать?       — Мой король, мы и правда можем помочь Бранну. В книгах дома Волка говорится о восьмерых, но королевский волк — неблагой, ему достанет и четырех ши, согласно счету их неблагих домов.       Советник замолкает, повисает непродолжительное молчание. Мэй с Флинном снова переглядываются, мой волк придерживает вздрогнувшую Лили за плечо, Алан с сожалением вздыхает — думаю, он и хотел бы помочь, но знает какое-то дополнительное условие, не дающее ему право поучаствовать.       — Правда, чтобы магия сработала и «переколдовала принца Бранна сильнее», как выразилась уважаемая фея, четырем ши придется пожертвовать тремя каплями крови, — Джаред оглядывает присутствующих. — Ритуал лишит вас сил, кроме того, вы должны относиться к неблагому королевскому волку с достаточной приязнью, чтобы назвать его своим другом. Иначе кровь не сможет заявить на пострадавшего свои права. Обоюдная привязанность, сильная привязанность способна перевесить внушение и проклятье. Итак?       Возникшую паузу разбивает звон голубых крылышек.       — Пилик! — требовательно всхлипывает Шайя. Подлетает и выставляет к советнику свою крошечную ручку.         — Дорогая библиотечная фея, — поднимает тот голову, кажется, улыбается незаметно. — Вы, несомненно, друг нашего королевского волка. Но если я возьму три капли крови, у вас не останется ни одной. Не будем огорчать Бранна вашей смертью, любезная госпожа.         — Джаред, я могу! — торопится, подаваясь навстречу, Лили.       — Нет, моя королева, — строго отвечает Джаред, и она начинает сердито моргать серебристым. — Ты нужна, чтобы скрепить заклятие четырех ши.       Алиенна что-то бормочет про игнорирование женщин и засилье мужчин, но советник и ухом не ведет! А вот Шайя, откинув упавшую в очередной раз прядку, смотрит на мою госпожу как одна заговорщица на другую. Вот только дружбы с неблагой феечкой тебе не хватает! Что значит «ты тоже мужчина, молчи, Луг?» Ребенок ты еще!..         — Я, разумеется, — веско говорит Дей.         — И я! — одновременно произносят Мэй с Флинном, переглядываются.       — Но кто тогда будет четвертым? — шепчет Алиенна. — Нам не хватает еще одного, а больше Бранн ни с кем не подружился!       Мой Дей хмурится, признавая правоту супруги, однако не успевает ничего сказать, как слово опять берет Джаред.       — Не знаю, как так случилось, но этот неблагой стал мне дорог. Значит, моя кровь ему поможет, — советник распускает шнуровку на запястье, закатывает рукав кружевной рубашки. — Мой король, вы в последнюю очередь, — останавливает он шагнувшего вперед Дея.       Джаред протягивает ладонь, и с разворота книги в его ладонь влетает нарисованный там хрустальный брелок, по пути преображаясь из черно-графитового в прозрачно-белый. Ничего особенного, плоский, круглый, огранка самая простая, чтобы придать форму, не заставить сиять.       Шайя пиликает удивленно, отлетает назад, натыкается на Алана и чуть не падает, хорошо, волк успевает подставить ей ладонь. Кокетка тут же усаживается поудобнее на новом волке! Фуф! Поправляет прическу и пиликает что-то про горячее сердце, заставляя начальника стражи усмехаться.       — Продолжайте, пилик, советник! — и про него не забыла! — Как это у вас вышло?       — Просто удобное место для хранения, — поясняет советник молодым магам, глядящим на него во все глаза. — Ничего сложного, плоскостная магия третьего уровня.       Вновь протягивает руку к книге, будто заправский фокусник, и нарисованный там изогнутый нож в свой черед срывается с пергамента.       Советник проводит им по предплечью. Алиенна морщится, хотя разрез тонкий, а капли крови на белоснежной волчьей коже напоминают драгоценные камни. Советник проводит над ними ладонью — три алые бусинки поднимаются и зависают в воздухе. Затем, повинуясь движению кисти, как по нитке пролетают к хрустальному брелоку, заныривают в горлышко… Бесследно там пропадают!       Сосуд смотрится таким же пустым, как до того!       Фуф, не люблю я все, связанное с кровью. Но, надо признаться, три необходимых капли советник берет у Мэя, Флинна и Дея быстро, хотя после все четверо выглядят одинаково уставшими, словно потеряли пинту. Ну конечно! Кровь для магических целей терять тяжело всегда, она отнимает силы больше душевные, чем физические. А вот моя госпожа когда-то рассекла ладонь, возвращая душу умершей птице, и даже не поморщилась! Правда, рана эта заживала очень долго.       Советник неодобрительно смотрит в мою сторону, и мне вновь кажется, что он меня видит. Причем, насквозь! Не самое приятное ощущение.       Хрустальная подвеска тем временем наполняется, лишь теперь обретая легкий розовый блеск, и советник подносит ее к Алиенне.       — Просто пожелайте, моя королева, чтобы Бранн жил, — слабо улыбается Джаред. — Откройте свое сердце.       Алиенна вздыхает, оглядывает всех волков и сосредоточенно смотрит на фиал.       Он вспыхивает золотым сиянием, легкие солнечные лучи объединяют четырех ши и возвращаются обратно. Из сердцевины вытягивается тоненькая золотая леска, оплетает кулон, заключая круг в переплетение охранной сети. Напоминает золотую клетку, которой цвет жизни разрезал темное колдовство друидов!       Советник привязывает к оплетке вытащенный из кармана шнурок, обходит Алана, придерживающего фею, чтобы она не сорвалась и не помешала, аккуратно высвобождает голову Вороны из хвата его же рук, присаживается рядом и надевает амулет на шею.       Мгновение, кажущееся очень длинным, ничего не происходит. Мой волк даже дыхание затаил!       — Пилик! — радостно вопит Шайя, подпрыгивая на ладони Алана. Затем облетает его пальцы, пикирует на неблагого и дергает его за волосы.       Фуф! Безумная фея! Безумная и бесстыжая! Кто ж так делает, а?!       Мой Дей наконец переводит дух, а Бранн приоткрывает веки и всхрапывает:       — Я что-то пропустил?       Флинн улыбается широко-широко, Мэй похлопывает его по плечам — усталые волки довольны результатом и друг другом. А еще чрезвычайно рады, что необъяснимый, странный и раздражающий неблагой жив, в себе, и никуда не делся!       — Пилик-пилик, третий принц! Вы пропустили то, что теперь у вас три друга! То есть четыре и даже пять, пилик, и это еще не считая меня! — гордо топает ножкой по матрасу совсем рядом с лицом Бранна.       — Это точно мне снится! Какой правдоподобный бред, — пытается проморгаться неблагой. Шевелиться еще не рискует. — Что случилось? Ох, го-ло-ва…       Джаред останавливает рванувшегося Дея, перехватывает поперек груди, предупреждающе сжимая руки. Да, сначала стоит прояснить ситуацию. Оборачивается к Бранну и произносит на редкость занудно:       — Королевский волк Бранн, есть ли у вас странное желание покинуть Черный замок? Диктующее свою волю против вашей?       — Если его не покинул мой друг, наш король Дей, то с чего бы? — скрипит Ворона и моргает изумрудными глазами с просыпающимися феями…       Волки, вы же сдержанные создания! Особенно — королевские волки! Фуф!       Бранн морщится и жалобно ойкает, когда его обнимают, кажется, восемь рук одновременно. И еле заметно улыбается.