Его творения

— Что происходит? — спокойным тоном начал Минхо. — Какой же это всё абсурд! Кукла с лицом Джисона, которая ведёт себя и выглядит, словно живой человек. Человек, которого я потерял, по которому скорбел, которого не могу отпустить! Мой начальник в доме того, кто эту куклу создал! Мой друг, выставив меня окончательно тронувшимся, стал тем, кто заказал это!       Его руки впились в собственные волосы, а на лице засияла безумная улыбка. Взглядом он поймал заплаканные глаза юноши, так доверчиво льнувшего к Хёнджину, отчего в венах почему-то вспыхнула злость. Ведь эта кукла носила чужую внешность, и всё выглядело крайне неправильно. — Почему он плачет? Как он может плакать, если он, ну, игрушка? Кукла? Фальшивка? — продолжал Ли, почти срываясь на крик от отчаяния.       Видеть того, кого он так любил, по кому так сильно и долго скучал, но понимать, что это нечто абсолютно иное, ненастоящее — было больно и слишком мучительно. И сознание вновь грозилось рухнуть, испепелив и ту землю, на которой когда-то был построен тот самый дом. Дом только для двоих, наполненный безграничной любовью и нежностью. И пусть он рушился ещё в моменте первых ссор, пусть стены его иссыхали и грозились развалиться, но, пока Хан был жив, на его восстановление всё ещё был шанс. И Джисон же ждал, где-то там, за далёким горизонтом, и наблюдал за ним, Минхо. А тот лишь беспомощно мог созерцать такие знакомые, родные, любимые черты, но не сметь прикоснуться. — Выключи его, пожалуйста, — тихо обратился Ито к Хвану, пока продолжал разглядывать гостя своего дома. — Я не хочу, чтобы он слышал всё это.       Нерасторопно и рвано кивнув, Хёнджин заботливо убрал хвост куклы в сторону, обнажая его заднюю сторону шеи, чтобы указательным пальцем слабо надавить на точку возле затылка и слегка провести вниз. На глазах изумлённых парней голова куклы откинулась чуть назад, словно под влиянием движения Хвана, его карие радужки глаз на мгновение сменили свой цвет на синий, а после и вовсе стали чёрными. Юноша застыл в объятиях Хёнджина. Минхо ошалело смотрел на происходящее и не мог принять тот факт, что всё было на самом деле. — Что ты сделал? — спросил Чан, поднимаясь с места, чтобы подойти к кукле. — Просто аварийное отключение произвёл, — замявшись ответил Хёнджин, тоже находясь в шоке. — Пока оно работает по моему отпечатку пальца и господина Ито. Но в будущем сможет производиться только по отпечатку владельца. — Он не знает, что он кукла? — Бан печально рассматривал безупречное лицо юноши, переводя свой взгляд на немного раздосадованного Тэкуми. — В нём нет такого понятия. Как и нет понятия, что он чья-то замена, игрушка. Это просто юноша, невинное дитя, — в голосе сквозила забота и любовь к своему творению. — И мне бы не хотелось, чтобы он слышал о себе столь неприятные вещи. Каждое такое создание, в которое я вкладываю всего себя, для меня как родной ребёнок. А этот мальчик и вовсе особенный. С первых дней своего существования он удивляет меня, заставляя искать сбои в его системе вновь и вновь, но не находить их. Потому что он делает то, чего никто ранее не делал, то, что я в него не закладывал. Он пишет стихи, очень любит животных, громко и задорно смеётся с каких-то незначительных мелочей. И Сон очень тактильный. Ни в одной кукле такого не было, это попросту не заложено. Да, в код можно вписать тягу к прикосновениям, но в нём этого нет, он сам желает их. Как получать, так и дарить. — Ито немного грозно посмотрел на застывшего Ли, в голове которого творился невозможный хаос из мыслей. — Поэтому я прошу вас заботиться о нём. Если же вы откажетесь от него, то он останется у меня. Пока я не придумаю, что с ним делать. — Мы не посмеем обидеть его, — заверил Бан Чан и мельком взглянул на друга. — Мы позаботимся о Соне. О нашем Джисоне.       Бан осторожно осматривал кукольное лицо, которое было просто идеальным. Настоящего Хан Джисона. Его руки сами потянулись вперёд, огладили нежную кожу, невероятно приятную на ощупь, сжали пухлые щёки — мягкие, проследовали дальше, к волосам, чтобы бережно убрать длинную чёлку за аккуратные уши. И всё это происходило под испуганный взгляд Минхо, который всё ещё не верил, не понимал, не принимал. Ли созерцал, как чужие пальцы скользили по телу юноши, слабо нажимая: на шею; грудь; предплечья и руки; бёдра; и стройные ноги, касаясь их кожи чуть ниже коротких шорт. — Потрясающие ощущения, не отличишь от человеческой, — завороженно пробормотал Чан, прежде чем снова вернуться к изучению лица со всеми его правильными недостатками. — Синтетическая кожа, немного доработанная, но всё ещё несовершенная. Дермальные фибробласты не до конца справляются со своей работой. Самовосстановление занимает слишком много времени. — Он такой тёплый, мягкий, это поразительно. Минхо-я, просто посмотри на него. Он как наш Джисонни.       Ли рвано начал приближаться к другу, а в его голове в одно, бесконечно долгое, как ему показалось, мгновение стало пусто, когда собственные руки опустились на горячее лицо, поглаживая, впитывая, пробуждая в сердце забытые чувства и ощущения. Большими пальцами он ласково прошёлся по нешироким бровям, приглаживая волоски, огладил щёки, на которых был еле заметный румянец, и засмотрелся на приоткрытые губы: искусанные и иссушенные — слишком реально. Стоило ли ему совершать эти действия, пробуждающие под кожей жар, воспламеняющий вены? Стоило ли ему так внимательно изучать уже известные родинки, шрамы, тонкие длинные ресницы, чтобы сердце отчаянно застучало в груди, до болезненного стискивая горло в ощущении сдавленности? Ему уже было всё равно. Сознание приняло куклу. — Конечно, я создавал его, чтобы он максимально был приближен к человеку, как внешне, так и физиологически. Но в его программу ещё многое не занесено, поэтому он как ребёнок: наивный, пугливый, иногда излишне доверчивый, — рассказывал о своём творении Тэкуми. — Ханни, — пролепетал Ли, в чьих глазах застыли слёзы. — Мой милый Ханни. — Чанни-хён, — неожиданно заговорил Хван на корейском, — Хан Джисон это же тот парень, про которого Минхо рассказывал нам? — К сожалению, да. — Ты заказал куклу умершего человека? Ты спятил? — Хёнджин был искренне удивлён. — А у Минхо с головой, ну, не всё в порядке, да? — Чёрт, это всё так отвратительно! — Бан закрыл лицо ладонями. — Давай мы как-то потом обсудим всё это. Как ты-то тут оказался? — Господин Ито — брат моего отца. Я иногда помогаю ему, когда подмастерье берут выходные дни. — Случайности нас сводят с ума каждый день. Кто бы мог подумать. — Я никому не скажу про куклу. Не знаю, какой исход будет у сложившейся ситуации, но я буду молчать, - Хван немного надломленно улыбнулся. — Вы можете его взять себе на несколько дней. Пока мы доводим до ума программы и голосовую коробку, — предложил кукольник, засмотревшись на то, как Ли начал прижимать к себе его творение. — Тем более, каждому из вас нужно привыкнуть друг к другу. — Так он же молчит, ничего не сможет сообщить, сказать. Вдруг ему будет некомфортно и страшно? — взволнованно заговорил Бан Чан на японском вновь. — Если мы что-то сделаем не так? — Он всегда может использовать текст. Особых нужд не имеет. Пить ему не надо, принимать пищу тоже, со временем к новой обстановке привыкнет. Мы можем, по вашему желанию, занести в его программу фальшивые воспоминания обо всех вас. Тогда ему будет легче. — Мужчина наблюдал за нерасторопным изучением Минхо юноши. — Единственное — сон. Как и всем людям, ему он необходим. — Для чего? — немного не понял Бан. — В период «сна» его программа обрабатывает всю информацию, полученную за день. По сути, это имитация настоящего человеческого сна. Ему тоже могут сниться кошмары или же что-то хорошее, в зависимости от тех эмоций, которые он пережил. — Заряжать нужно? — неожиданного заговорил Минхо, словно для себя уже всё решил. — Да, есть специальный аккумулятор, который я выдам вам. За правым ухом Сона находится небольшой разъём, куда всё и подключается. — Ито проследил взглядом за тем, как Ли быстро нащупал крошечное входное отверстие и кивнул. — Но зарядку нужно производить не реже одного раза в две недели. Позже, время сократится до раза в месяц. — Я забираю его. Мы забираем. Он же мой? — Минхо обратился к Чану. — Да, да, конечно. — Мы должны какие-то деньги? — Ли обратился к мужчине. — Сколько нужно заплатить? — Заказ уже оплачен. О дополнительных расходах я сообщу позднее, — Тэкуми подозвал к себе Мэрико. — Собери его вещи, пожалуйста.       Девушка кивнула и быстро удалилась под удивлённый взгляд Бан Чана, ощущающему себя немного сумасшедшим. Минхо заметил тревожность друга и как-то неуклюже хлопнул его по плечу, прежде чем уйти вслед за мужчиной, который с лёгкостью поднял куклу на руки и унёс в свой кабинет. Отпечаток пальца Ли был добавлен, и теперь он становился полноправным владельцем особенного создания. Невыносимо осторожно Минхо нажал на ту самую точку, небольшую впадинку на затылке, придерживая лёгкое тело одной рукой за талию, пока наблюдал, как чёрные глаза вновь загорелись сначала голубым свечением, чтобы после стать привычного карего цвета. Когда юноша медленно моргнул и сфокусировал взгляд, то первое, что увидел: лицо того самого человека, что ранее за ним гнался по тропе, отчего заметно вздрогнул и отшатнулся. Далеко уйти ему не удалось, ведь сильная рука всё ещё сдавливала талию. — Не бойся, — ласково произнёс создатель, — тебе не причинят вреда. Будь послушным, хорошо?       Брови свелись домиком, а в глазах пролегла какая-то необъяснимая тоска и печаль, кою Минхо заметил. Он продолжал удивляться происходящему: кукла в его руках была слишком живой. Юноша кивнул и перевёл раздосадованный и слегка напуганный взгляд на Минхо, изучающе рассматривая его. Под своей ладонью Ли чувствовал разгорающийся жар даже через плотную ткань белой футболки: приятно. — Меня зовут Ли Минхо, — наконец, представился он парню, — я позабочусь о тебе. — А твоё имя — Хан Джисон. Если тебе будет привычнее, мы можем называть тебя Сонни.       Тёплая ладонь куклы опустилась на руку Ли, держащую её за талию, и осторожно погладила. Он вновь кивнул, не способный ответить иначе, прежде чем в комнату вошёл Хван с одеждой в руках. Минхо пришлось отпустить юношу, чтобы позволить ему удалиться и переодеться. Уже на пороге дома Ли заботливо помог набросить на плечи голубое пальто поверх того самого чёрного слитного костюма, обтягивающего красивое тело слишком сильно. Подвязал на шею объёмный шарф и протянул в руках тёплые перчатки, ведь помнил, что Хан обычно всегда замерзал. После получения некоторых инструкций и заверений Бан Чана в том, что первого января они приведут Сона обратно, парни покинули дом, оставляя озадаченного Хёнджина где-то позади. Небольшой чемодан неохотно тащился по заснеженной земле, но Чана это вовсе не волновало. Даже в сгущающихся сумерках он видел непонятные огоньки в глубоких глазах Минхо, кои вспыхнули неожиданно и слишком ярко. Он смотрел, как бережно его друг сжимал чужую руку, облачённую в перчатку, в своей, как поправлял выбившиеся пряди чёрных волос за ухо, и как что-то тихо рассказывал внимательно слушающему его Сону.       В голове тогда стали возникать множественные вопросы, один их которых бился в сознании слишком рьяно: а правильно ли он поступил? Состояние Минхо за несколько часов уже поменялось несколько раз. От непринятия происходящего, почти истерики, до ласкового отношения к тому, кто казался ему игрушкой, фальшивкой. Только сейчас он начал задумываться о том, что собственными руками сотворил нечто ужасное, способное погубить его друга. Но он столько раз пытался дозваться до разума Минхо, заставить его выйти наружу, покинуть границы того кошмара, в котором он добровольно себя заточил, а теперь, подначиваемый его же желаниям больного воображения, стал соучастником худшего деяния — усиления лживой реальности нового мира Ли Минхо. — О, вы вернулись, а я уже успел… Соскучиться… Джисон? — Чанбин замер в коридоре. — Привет, ничего не спрашивай, ничего не говори. Поставь, пожалуйста, чай. Очень хочется чего-нибудь горячего, — устало протрещал Бан Чан.       Со развернулся и на ватных ногах удалился в кухню, на что Минхо лишь тяжело вздохнул, заметив, как старший покачал головой. Но его взор быстро устремился обратно к парню, стоящему рядом непозволительно близко, а губ коснулась лёгкая улыбка. На душе отчего-то было излишне спокойно и умиротворённо, а по сердцу разливались приятные волны тепла. Он нашёл Джисона. И теперь мог свою жизнь начать выстраивать заново, чтобы кропотливо и осторожно продолжить поиски пути туда, за сам горизонт, для самой долгожданной встречи, которая однажды должна была состояться. — Куда отнести его вещи? — голос Чана раздался слишком неожиданно, и оба парня вздрогнули. — В мою комнату. Он будет со мной. — Ты уверен, что это хорошая идея? — А ты был уверен в том, что делал, когда заказал его для меня? — Ли недовольно посмотрел на друга. — Позволь мне уж насладиться подарком. — В к-ка-каком смысле? — Чана пугал взгляд Минхо, пугали те зловещие огоньки в его глазах, интонация его голоса и нотки раздражения в нём. — Во всех доступных. Я слишком скучал. Мне столько нужно ему показать, рассказать. Да, Сонни?       Юноша, не знающий куда себя деть, метался взглядом от Чана к Минхо и только глупо кивал, будто понимал о чём шла речь. Ему вновь помогли с одеждой: голубое пальто было бережно убрано в небольшой шкаф; под босые ноги, ранее обутые в массивные ботинки, подставлены милые тапочки; перчатки и уютный шарф тоже осторожно убрали. Ли взял его за руку снова, сразу почувствовав тонкие пальцы, сжимающие его в ответ, чтобы отвести к лестнице на второй этаж под тяжёлый взгляд Бан Чана, тащащего за собой чемодан. Они поднялись к спальне Минхо, куда он запустил куклу в первую очередь, а потом уже позволил зайти и Чану. Тот оставил чемодан при входе и поспешил покинуть комнатку, задержавшись лишь на мгновение. — Спустись к ужину, пожалуйста. Я хочу с тобой поговорить. — Хорошо. Без Джисона? — Да. Мне нужен только ты.       Ли угукнул и вновь всё своё внимание сосредоточил на том, кто всё ещё казался загадочным и слишком пленительным для изучения. Раздосадовано хмыкнув, старший покинул спальню, прикрыв за собой дверь, оставляя парней наедине. Тихими шагами Минхо приблизился к юноше, стоящем около огромного окна, за которым медленно падал снег. Снежинки были необычайно крупные и пушистые, летящие к земле невообразимо спокойно, отчего можно было даже разглядеть их узор — чудеса природы. На горизонте заходило солнце, омывая своими огненными лучами холодеющую землю напоследок; озаряло уютную комнату ярким свечением, так сказочно скользящим по лицам, будто лаская. От созерцания зимней красоты Ли отвлекло еле ощутимое прикосновение к собственной щеке: юноша хотел аккуратно убрать часть отросшей чёлки с лица, но поймав на себе чужой взгляд, испуганно дёрнулся и отошёл на несколько шагов назад. — Всё в порядке, — тихо сказал Минхо, и сам сократил расстояние, — ты можешь касаться меня.       Он взял чужие руки в свои. Поднёс их к своему лицу, сначала ненадолго задерживая на раскрытых ладонях внимание, и позволил тонким пальцам нежно пройтись по своей коже, отчего где-то под рёбрами ощутимо закололо в жгучей боли. Слишком знакомо, слишком трепетно. Именно так, как касался Джисон. — Полнейшее безумие, — пролепетал он на выдохе и прикрыл глаза, когда руки продолжали своё изучение, вплетаясь в волосы или же спускаясь к шее в невесомых ласках. — Ох, нет, хватит, — Минхо бережно прервал сладостную муку. Всё же перед ним было ещё абсолютно непознанное создание, первый раз перешагнувшее порог его дома. — Тебе нужно переодеться. Однозначно. Сейчас.       К шкафу Минхо почти подлетел, вынимая оттуда жёлтую толстовку и короткие шорты — всё, что любил Хан. Бросил вещи на постель и взглядом переместился к застывшему возле окна парню: остатки солнечного света будто обволакивали его, делая картину пред глазами ещё более нереальной, почти нарисованной самым талантливым художником. Сон склонил голову вбок, ожидая указаний. Кисти его рук были переплетены и скреплены в замок, а пальцы ног вновь смотрели друг на друга: всё такое родное. И Ли попросту не понимал, как всё это было возможным, но развивать свои сомнения и мысли, отталкивающие от юноши перед ним, дальше не стал. То тепло под сердцем, зародившееся при виде знакомого лица, было слишком ценным и почти неуловимым — его не хотелось терять. Точно не в тот момент. — Мне нужно выйти? Чтобы ты переоделся… — отрицательное мотание головой. — Хорошо. Тогда, иди сюда, Сонни.       Неторопливыми шагами парень подошёл к постели, где лежала подготовленная одежда. Круглые глаза переместились с ткани на лицо Ли, несколько мгновений, в которых Минхо кожей ощущал разлетающиеся искры, они неотрывно смотрели друг на друга. Неожиданно руки Сона коснулись его шеи сзади, чтобы подцепить молнию и начать расстёгивать её, обнажая спину с перекатывающимися мышцами от любого движения, словно всё было по-настоящему. Как под гипнозом Минхо созерцал каждый оголяющийся участок чужой медовой кожи, пока юноша перед ним медленно стягивал облегающий костюм. И вот, полностью обнажённый, он предстал перед своим новым владельцем, заглядывая ему в глаза с каким-то лёгким страхом. Атласная лента сползла с длинных волос, и те снова рассыпались красивыми волнами по плечам: настоящее произведение искусства. Ли был готов поклясться, что видел, как с каждой секундой на лице парня всё ярче разгорался румянец от пристального взгляда потемневших глаз. — Боже, — с придыханием произнёс Ли, когда его взгляд зацепился за некрупный член, который Сон даже не подумал, что нужно прикрыть. — Даже здесь всё… Блять. — Минхо сильно хлопнул себя по щеке, чтобы отрезвить. — Одевайся. Давай, я помогу.       Схватив шорты, Ли опустился на пол, позволяя парню сначала одной ногой, а потом и другой пролезть в штанины. Невыносимо медленно он потянул ткань наверх, касаясь костяшками пальцев нежной кожи, что чувствовалась поразительно приятной. Настоящей. Расправил пояс на боках, как бы случайно огладил низ живота, мягкий, чем вызвал лёгкую, но заметную дрожь у Сона. С толстовкой обошёлся менее аккуратно, уже желая поскорее скрыть нагое, потрясающее тело, кое помнил слишком хорошо, чтобы найти хоть какие-то недостатки. Минхо отпрянул резко, стоило чужой руке коснуться собственной груди, прямо в том месте, где остервенело стучало сердце, грозясь проломить грудную клетку. — Ты… Ты устал? — почему-то спросил Ли, однако в ответ получил кивок. — Тогда ложись, отдыхай. Мне нужно спуститься вниз.       Из кармана брюк Минхо вытащил свой телефон, о существовании которого вообще не вспоминал последнее время. Проигнорировав все пропущенные и кучу сообщений, с лёгкой тревогой он открыл галерею, где было множество фотографий и видео с Джисоном. В дрожащей руке Ли протянул мобильный устроившемуся в постели Сону под его вопросительный взгляд. — Я хочу, чтобы ты вспомнил меня, — почти шёпотом, — пожалуйста. Мне не нужны фальшивые воспоминания, про которые говорил господин Ито. Просто вспомни меня, хорошо? Ханни, молю.       Замедленно моргнув, Сон кивнул и перевёл свой взгляд на горящий экран, где первым же было видео Джисона, играющего на гитаре и громко смеющегося. Под звуки, отзывающиеся лишь безудержной болью в груди, Минхо покинул спальню. Он прислонился спиной к закрытой двери и несильно приложился головой об неё, чтобы физической болью сбросить накатившее наваждение. И возбуждение. — Блять, — процедил сквозь зубы Ли и с силой сжал эрегированный член через ткань брюк. — Так не должно быть. Он же… Он… Он мой.