Очень благие знамения

Мониэль – Женька с трудом произнёс это с первого раза, стараясь не ржать, – явился по первому зову, и был очень недоволен. Он был молодой, стройный, и даже вполне симпатичный – но вот эти старушечьи глаза все портили. Одет он был в строгий полосатый костюм и белую рубашку, и больше напоминал владельца казино в экзотическом пляжном городке, чем какого-то ангела. – Какие люди, – не сдержавшись, фыркнул Степа, увидев ангела. – Я больше не человек, – горделиво заявил тот, и обвёл присутствующих презрительным взглядом, будто депутат на встрече с бюджетниками. Его глаза задержались на Женьке. – Это ты меня звал? – Я. – Зачем? – Мне нужно найти одного человека. – В этом я тебе не помогу. Попробуй обратиться в полицию. – Он один из нас, – поспешил сказать Женька, и на лице ангела отразилось что-то вроде удивления. – Вот как… и кто же он? – Вовка. Мониэль – Женьке было проще именовать его Денисом, потому что его ангельское имя отдавало каким-то вычурным дрэг-шиком, – едва заметно улыбнулся и прищурился. – А-а… эта химера. А с чего ты решил, что я буду тебе помогать? – Потому что ты чувствуешь его, как и всех других… наших. И не можешь врать, – Женька решительно выступил вперёд, вздёрнув подбородок, впервые радуясь своему огромному росту, потому что по сравнению с хрупким ангелом он выглядел настоящим гигантом. – Так и скажи мне… где Вовка? Денис поморщился, его взгляд на секунду остекленел, но он тут же ответил с надменной улыбкой: – Он там, где ему и положено быть. В аду. Ребята тут же запричитали, но Женьке этой информации показалось недостаточно. – В аду – где именно? И где он находится, этот ад? – О, ад – он везде… – протянул Денис будто с удовольствием. – Но если хочешь, я тебе покажу. Кто-то за спиной запротестовал, но Женька решительно заявил: – Показывай. – Монету свою выложи. С монетой ничего не будет. Женька послушно вытащил из кармана детектор и положил на тумбу. Монета ледяным холодом обожгла руку. Денис вытянул руку и положил Женьке на лоб. На секунду у него подкосились ноги, все поплыло, но тут перед глазами открылось странное место. На ад, каким его представлял Женька, было никак не похоже – скорее большой загородный особняк, оформленный в бело-серой гамме, с аккуратными диванами, резными столиками и прочей чепухой. На одном из таких диванов и лежал Вовка. Глаза были закрыты – либо спал, либо без сознания – и кроме него, никого в огромном помещении не было. Затем угол зрения будто сменился, и Женька увидел его вблизи. Вовка был неестественно бледный, словно больной, а на груди у него лежал какой-то глиняный кругляш с письменами. Казалось, что Вовка еле дышал, грудь с трудом вздымалась под кажущимся огромным весом. Картинка исчезла так же быстро, как и появилась. – Как-то роскошно для ада, – брякнул он вместо благодарности. Этому высокомерному типу вообще не хотелось говорить спасибо. В и без того не слишком готовой к активности Женькиной голове все плыло и мутило, как от укачивания. – А ты чего ожидал? Котлы и вилы? Именно этого он и ждал, и то, что Вовке не пытаются вырвать печень через носоглотку, его порадовало. Но его состояние совсем не напоминало нормальное. – Что у него за штука на груди? – Спросил Женька. – Это печать. Она связывает силы и не даёт уйти. Обычно ее используют для демонов, чтобы удержать внутри. Для таких, как он, это слишком сильная штука. – А где это место? Как туда попасть? – Оно на той стороне. Географически – где-то в районе Италии. А чтобы попасть, тебе нужно перенестись, – словно нехотя ответил ангел. – И нет, не проси меня, я туда не полезу. – А ты не охренел ли?! – Взвился Женька, но ангел только поморщился: – Мой долг перед тобой заканчивается тем, что я пришёл и тебе ответил. Рисковать собой я ради тебя не должен, ты не настоящий ангел. Неожиданно в Женькиной голове что-то щелкнуло. Мысль была дурацкая, даже самоубийственная, но Вовку из ада надо было вытаскивать. Раз он туда попал против воли и валяется без сознания, да ещё и придавленный этой антидемонической штуковиной, то есть риск, что он долго не протянет. Это в мире людей он бессмертный, а вот себе подобные наверняка знали, как расправляться с отступниками. – Но я ведь могу им стать? Денис моргнул, выражая удивление, и переспросил: – Ты хочешь стать ангелом? – Ведь тогда я смогу туда перенестись? – Допустим, сможешь. Но сонм – это не сельский кружок, куда можно приходить и уходить. Однажды став ангелом, ты навсегда им останешься. – Не вздумай, Жека! – Выкрикнула Лена, подскакивая. – Он тебя дурит. Не смей! – Ангелы не врут, – Денис пожал плечами. – Но подумать рекомендую. Если ты станешь ангелом, то, даже вытащив своего благоверного, уже не сможешь получать от него прежнее… удовольствие. Он скривился, и Женьке стало не по себе от мысли, что ангелы действительно все видят – а значит, и за их с Вовкой утехами наблюдали, пусть и против воли. Но при виде перекошенной физиономии Дениса в Женьке просыпалось злорадство: смотрите, раз уж выползли, развлекайтесь, гады крылатые. – Жека, не смей, – влез Саня. – Мы что-нибудь придумаем, только не связывайся с этими уродами! – Мне кажется, я тут больше не нужен, – усмехнулся Денис. – Если что-нибудь решите – зови. Он исчез, будто растворился в воздухе – Женька не успел понять, в какой момент ангел смылся. Но первым делом он сграбастал монету со тумбы и сунул в карман. Она снова была комнатной температуры. *** Женька попытался нарисовать печать на листке бумаги. Он плохо запомнил символы, но даже то, что смог воспроизвести, никому не было понятно. Зондеркоманда в один голос протестовала против его идеи. Ангелом, говорили они, он стать всегда успеет, а вот будет ли от этого Вовке прок – вопрос спорный. Женька злился на них, но понимал, что пока они рядом, он не посмеет. В конце концов, Саня, угрожающе поигрывая битой, пообещал его вырубить, если вздумает чудить. Они почему-то были уверены, что Вовка выкарабкается. Более того, они не до конца поверили в ангельскую показуху. – Это мог быть морок, – сказала Ленка. – Ты же выложил монету. – Он же не мог мне врать. – Ты что, не знаешь, как это работает? Насыпал ангельской пудры, а дальше твой мозг сам. – Хочешь сказать, я и это придумал? – Женька толкнул Ленке под нос рисунок печати. – Если ты где-то это видел, то вполне… – произнесла она не очень уверенно. Она покрутила листок так и сяк, задумчиво расправила его пальцами и вдруг сказала: – А я знаю, где я это видела. У нас такая штука нацарапана на люке в курилке. И вот эта. И вообще, мне кажется, вся твоя печать – это тот люк. Женька тут же вспомнил, что действительно видел все это прежде – тогда, в курилке, когда слушал Вовкину тираду о предпринимательских талантах одного из Нахмановичей. Ангела сразу захотелось прибить – вот же мразь, а ещё делал постную мину, мол, Женька им не нужен. Ленка вот умная, сразу сообразила, а он, дурак, чуть было не повелся… – Мы исходим из того, что ангелы пудрят мозг, – вдруг сказал Юра. – А что если этот показал правду? Вдруг между тем, что видел Жека, и этим люком есть какая связь? – Например? – Ну… может это… портал? – Портал? – Скептически переспросил Степа. – Ты фантастики насмотрелся? – К нам пять минут назад прилетал ангел, мне нужно ещё куда-то смотреть? – Парировал Юра. – Слушайте, если Вовка часто куда-то пропадает, значит, ему нужен способ. Сам-то он не летает. Значит, либо его кто-то переносит, либо есть ход. Женька некстати вспомнил, как бедный Вовка накануне сидел под дверью собственной квартиры, дожидаясь, пока он сам нашпионится. Вот уж где бы скачок в пространстве пригодился, подумал он. – А почему не сам дьявол его переносит? – Возразила Лена. – По-моему, было бы логично. – Возможно, но… мне показалось, что сегодня он смылся оттуда сам, – подал голос Женька. – Ну, когда мне звонил. Неожиданно все замолчали, переглядываясь. Первым ожил Саня, задорно вскинув биту за плечо: – Ну че, пацаны, полезли в канализацию? *** Всю дорогу Женька усиленно прислушивался к монете, но ни жара, ни холода не почувствовал. Про них будто все забыли, кроме киевских горе-водителей, которые организовали их автобусу несколько мелких пробок по пути. Добравшись до курилки на заднем дворе офиса, они столпились у люка, как дети вокруг муравейника. Женька сверил символы со своим рисунком – все сходилось. Даже те, которые он не вспомнил, теперь возрождались в памяти как верные. Саня попытался подцепить крышку, но она не поддавалась. Он сбегал к технику за ломом, но даже поднатужившись втроём, они не смогли открыть люк. – Вот и слазили в канализацию… – Протянул Степа. – Видимо, она только своим открывается. – А как она понимает своих? – Да черт их разберёт… – Может, генетический материал? Женька, краснея, сообразил, что знает одно место, где Вовкиного генетического материала сейчас – выше крыши. Но все оказалось проще: Ленка сбегала наверх и принесла трофейную рубашку, которую они, извращенцы, все это время хранили в шкафу как напоминание о горе-стрелке. Она приложила ее к люку и хорошенько потёрла. Под тканью что-то лязгнуло, и крышка люка разъехалась, как настоящий секретный ход из Индианы Джонса. – Это что, при входе всегда анализы сдавать надо? – Фыркнул Степа. – Не знаю, может, плюнуть можно… – Мне кажется, достаточно просто дотронуться, – сумничал Юра. – Частички кожи… Женька не стал дослушивать и первым полез внутрь. Сразу за люком начиналась лестница, мерзкая и мокрая. Руки по ней скользили, но Женька упорно лез вниз. Стоило ему поравняться макушкой с кромкой люка, лязг послышался снова. Задрав голову, Женька понял, что проход закрывается. Зондеркоманда что-то кричала, но было уже не разобрать. Женька понимал, что вот-вот останется в кромешной тьме, совсем один, на пути, ведущем в самую преисподнюю – но страха почти не было. Даже утренняя слабость, снедавшая его полдня, словно испарилась. Он весь был чистый адреналин, и цель у него была одна – найти Вовку, а все остальное второстепенно. Прежде чем люк окончательно закрылся, мимо Женькиного уха что-то пролетело и с грохотом, больше похожим на щелчок, рухнуло вниз. Он дёрнулся, но понял – это Саня успел пропихнуть в закрывающийся люк свою биту. Вниз Женька полз долго – руки едва держались на мокрых перекладинах, по углам зрения то и дело мерещились всякие ужасы, да и полная тишина рвения не добавляла; но Женька упорно карабкался, пока, наконец, не уткнулся пятками в землю. Вокруг уже было не так темно – можно было различить и лестницу, и биту, валявшуюся под ногами. Женька подхватил ее и закинул на плечо – лишней не будет, – и побрел на источник света. Он шёл по длинному, будто вырытому в земле тоннелю, но ощущения, что он под землей, не было. Кругом было чисто и сухо, и вспоминались хоббиты с их тёплыми и сухими земляными норками. Света становилось все больше, и неожиданно впереди показалось помещение, уже совсем не похожее на то, что можно найти под крышкой люка. Женька оказался маленькой комнате, обитой темными деревянными панелями. Пол был паркетный и выглядел дорого, светильники на стенах отливали позолотой, и выглядело все будто в какой дорогой гостинице. Прямо по центру была врезана дубовая дверь со вставкой из чёрной металлической сетки, а над дверью располагалась шкала с цифрами. Больше всего это напоминало лифт – и, судя по положению стрелки, Женька находился на самом нижнем этаже. Он распахнул дверь лифта и от неожиданности отшатнулся – там стояла, застыв, совсем молоденькая девчонка в бордовой лифтёрской кепке и форменном костюме. Завидев Женьку, она тут же оживилась, заулыбалась и объявила резким, нервическим тоном бурлеск-актрисы: – Добро пожаловать в ад! Куда сегодня поедем?