Неправильный код

Челси Коллинз должна была признаться себе: агент «Подземки» из нее вышел не очень. Хорошие агенты не путают коды и не попадают в ситуации, после которых не могут даже смотреть в глаза начальству. Впрочем, если бы Челси и пришлось писать отчет, он не содержал бы в себе и одного исписанного листа. Икс-Шесть гуляет по Институту, а не стоит в склепе под Северной церковью со вскрытым виском. Не отчет, а кусок агентурного разочарования – ведь ни одно из заданий Дездемоны не выполнено. Но дело даже не столько в лидере «Подземки», сколько в ее заместителе, который больше всех верил в Челси и поручился за нее. Она просто не могла позволить себе вернуться в штаб, пока хоть частично не оправдает ожиданий Дьякона. Одна надежда на Патриота – тайного союзника «Подземки», который помогал выводить беглых синтов на поверхность, но тот был настолько осторожен, что боялся даже взглянуть на свалившегося на его голову агента. Вот и приходилось торчать здесь, чтобы через этого институтского сотрудника спасти несколько синтов и хотя бы это предоставить «Подземке». Если Икс-Шесть не сдаст ее раньше, конечно. Странно, что он до сих пор этого не сделал. Покручивая в пальцах белую кружку с черным кофе, Челси безразлично наблюдала, как Иззи срывает постельное белье в ее спальне. Девушку приставил к ней Отец, чтобы та прибегала по первому зову и прибиралась в крошечной квартирке-клетушке, которую он выделил матери в качестве платы за согласие присоединиться к Институту. – Я могла бы и сама, Иззи, – проворчала Коллинз, но девушка-синт лишь скромно улыбнулась. – Мне совсем не сложно, мэм. Челси ненавидела это «мэм», особенно из уст Икс-Шесть, но сама Иззи ей вообще-то нравилась. Ее условное обозначение было I3-31, но Коллинз дала ей прозвище, мол, моя прислуга – что хочу, то и делаю. Девушка-синт с миловидной внешностью вчерашнего подростка и золотистыми короткими волосами вежливо улыбалась, когда слышала его. Иззи взглянула на грязный и мятый комбинезон Убежища сто одиннадцать, затолканный в угол кровати, и с сомнением захватила еще и его, но лучше бы спалила шмотку в ядерном пекле. Собрала старое белье в кучу и унесла в прачечную, чтобы вернуться с новым комплектом, пахнущим стиральным порошком и лавандой. Бесполезная работа – все равно при первом прикосновении к телу белые простыни покажутся Челси грязными, будто их не меняли месяцами, как в «Рэксфорде». Коллинз считала, что она может хоть целыми днями тереть себя вехоткой в душевой, но ощущение от прикосновений губ и рук Икс-Шесть никогда не исчезнет. Стоит ей закрыть глаза, и вот – он снова на ней и лишает ее воли, сил, собственного тела. Жаль, что Челси не синт – перенесла бы свое сознание в другой корпус, и дело с концом. – Иззи? Девушка распрямилась, травянисто-зеленые глаза ее смотрели внимательно, немного по-кошачьи. – Да, мэм? Коллинз долго решалась, теребя на шее кулончик в виде маленького ключика. Интересно, почему Отец приставил к Челси именно ее? Потому что они близки по возрасту и найдут общий язык, что позволит Иззи лучше шпионить за ней? Впрочем, внешность у нестареющих синтов не играет никакой роли, и Иззи может быть как девятнадцать, так и пятьдесят. – Присядь, пожалуйста. Служанка послушно приблизилась к крохотному кухонному столику, присела на краешек стула напротив Коллинз. Выжившая пододвинула к ней чистую кружку. – Будешь кофе? Не скромничай, Иззи – наливай. Он не так уж плох, просто тебе не с чем сравнить, – через силу улыбнулась Челси и сцепила пальцы в замок, устраивая на них подбородок. – Слушай, а чем ты занималась, пока тебя не отправили ко мне? Синтов легко отличить от людей – они всегда внимательны и смотрят в глаза. Не уходят в свои мысли, не делают вид, что слушают из вежливости, прокручивая в голове что-то своё. Они – твои слуги, даже если по программе таковыми не являются. – Разным, мэм, – охотно ответила Иззи. – Готовила на кухне, прибиралась в комнатах других сотрудников Института, помогала в детском саду, стригла газоны в главном зале. Челси перевела взгляд на высокий купол, чей край был виден из квадратного окошка шириной с обувную коробку. Лампы под скругленным потолком едва горели, имитируя рассвет. Стоит ли задать вопрос и как велик риск, что лояльности Иззи окажется недостаточно, чтобы раструбить этот разговор на весь Институт? – А ты оказывала какие-нибудь другие услуги? – брови девушки-синта свелись к переносице, и Челси сочла нужным добавить: – Такие, о которых в приличном обществе не говорят. – Я не понимаю, мэм… – Сексуальные, Иззи. Есть у тебя такой код, чтобы назвал – и ты становишься секс-куклой на потеху ученым? Зеленые глаза Иззи на секунду спрятались под заборчиком длинных ресниц, разрывая зрительный контакт с Челси. Да, это был слишком прямой вопрос, прицельно в лоб, но синты, как уже было сказано ранее, не отводят взгляд. Коллинз сощурилась, сканируя каждую черточку на миленьком личике собеседницы. Да, ее внешность заслуживала такого же кода, как у Икс-Шесть, но понимала ли она, что с ней происходило в такие моменты? – Вам назвать этот код, мэм? – тихо спросила Иззи. Электрический разряд прошелся по позвоночнику и ударил в крестец, заставив Челси выпрямить спину. Рука дрогнула, задевая кружку, и на белой столешнице осталось коричневое кольцеобразное пятно. – Да хватит уже звать меня «мэм», мать твою! Не нужен мне этот код! – взорвалась Коллинз, заставив служанку вздрогнуть. – Ты что, не осознаешь, что это неправильно? Нельзя позволять делать с собой такое и нельзя делать такое с другими, понимаешь? Злые слезы неконтролируемо брызнули из глаз. Ей казалось, что все, что произошло с ней в Либерталии, и что происходило с Иззи – это настолько страшно, что нельзя говорить об этом спокойно, как это делала девушка-синт. Стыд и осознание, что она спровоцировала охотника, не позволяли ей рассказать об этом никому и все что оставалось – рыдать от бессилия, досады и ненависти к собственному телу, которое больше не принадлежало ей. В ее ладонь услужливо легла бумажная салфетка. – Я понимаю… Челси, – еще тише шепнула Иззи и теперь уже полностью отвела взгляд. – Так ты… – Да. Два года назад. Челси видела синтов со свободной волей, когда они с Дьяконом занимались агентурной работой на поверхности. Все они были дерганные, напуганные и неуравновешенные, неспособные справиться с потоком хлынувшей в них человечности. Однако она не заметила этого в Иззи – девушка идеально контролировала свои эмоции. – Тогда почему ты до сих пор здесь? Притворяешься роботом… Почему не сбежала? I3-31 поджала пухлые губы, не спеша отвечать на этот явно непростой для нее вопрос, и на секунду в глазах ее все же мелькнул страх. – Вы сдадите меня бюро робоконтроля? – спросила она. Самое страшное место для синтов – там стирают личность, меняют память. В какой-то степени это убийство. Казнь, если быть точнее. – Нет, Иззи, я тебя не сдам, – все еще резко, но уже куда спокойнее, заверила Челси. – Но почему ты вообще мне призналась? Девушка-синт улыбнулась, и впервые это была искренняя, а не служебная улыбка, которую послушный болванчик без свободной воли дарит хозяину. – Потому что вы дали мне имя, а оно может быть только у человека. Тогда я поняла, кто вы, – сказала она. Челси увидела условное обозначение I3-31 в планшете и решила, что оно подходит. Иззи получила его из-за привычки Выжившей всем раздавать клички, как делали многие ее приятели с поверхности. Коллинз и понятия не имела, как много оно значит для служанки. Захотелось взять девушку за руку – как-то поддержать подругу по несчастью, но она задушила этот порыв в зародыше. – Кто придумал эти чертовы коды? – спросила она. Иззи пожала плечами. – Мы не знаем. Память об этом корректируют после такого, но некоторые иногда вспоминают. Как я. – И вы… Не можете прекратить? Противиться этому? Служанка-синт медленно покачала головой, проводя рукой по светлой челке. «Если вы не назовете код отзыва, мы продолжим». Челси прикрыла веки, каждый раз видя в черноте под ними равнодушное лицо Икс-Шесть. Что бы она прочитала в скрытых за темными очками глазах в тот момент? Вероятно, ничего. Однако же он смог остановиться. Почему? – И охотники тоже? – на всякий случай уточнила она и получила от Иззи кивок. – Охотники – в особенности. Это можно сделать только если есть свободная воля, а у охотников нет имитации эмоций, чтобы пойти против своей программы и обрести ее. Окончательно запутавшись, Челси залпом допила остывший кофе и разрешила девушке уйти. Отчего-то в последних словах синта она очень сомневалась. *** Неоновая вывеска «Открыто», доживая последние дни, трещала за окном «Друмлина», и Икс-Шесть это раздражало. Оказавшись на поверхности впервые после пробуждения свободной воли, он осознал, что это весьма часто повторяющаяся эмоция. Раздражали туман и серость холодного бостонского лета, раздражал заикающийся диджей в динамике радио на барной стойке, раздражал запах пыли и гнили. А больше всего бесил тот факт, что ему поручили работу телохранителя Челси. Он не знал, повышение это для лучшего охотника Шона Коллинза или наоборот. Классический американский дайнер был пуст, если не считать двух посетителей и парня в спортивной куртке с шильдиком «Ред Сокс», что валялся в дальнем углу закусочной и не двигался. Хозяйка заведения поставила на грязный стол бутылку ядер-колы для Челси и поморщилась. – Точно больше ничего не хотите? – недовольно уточнила она. – Точно, – хором отрезали гости. Об край столешницы Коллинз сорвала с бутылки крышку, добавила три своих и отдала седой хозяйке, и только тогда та отошла от их столика. Выжившая поморщилась, осознав, что газировка теплая, и отстраненно уставилась в грязную раму, всем своим видом демонстрируя, как не хочет здесь быть. Икс-Шесть, в свою очередь, уставился на нее. Когда этим утром они пришли к Отцу за новым заданием, тот назначил Челси куратором Института на поверхности. По сути это была работа Келлога, которого она сама и прикончила года полтора назад. Икс-Шесть был на месте этой драки – от наемника мало что осталось. Охотник работал с ними обоими, и они одинаково ненавидели его. Пожалуй, у них было куда больше общего, чем они думали, но если отношение Келлога Икс-Шесть не волновало, то взгляды Челси обжигали его кожу, как струи кислотного дождя. – Мэм? – непроизвольно вырвалось у него. Она отвернулась от окна, сжала в кулаке висящий на цепочке ключ. Красно-синий неоновый свет вывески делал ее скуластое лицо напряженным, а глаза в обрамлении реденьких ресниц – бездонными ямами в тени. – Не отвлекайся, охотник, а то пропустим торговку, – тихо прошипели с сидения напротив. Ну, и что он хотел ей сказать? То, что он с ней сделал в пиратской республике – за такое вообще извиняются? Всю ночь он проторчал у ее дверей, но так и не придумал как. В памяти синта были загружены правила поведения в социуме, но с приходом самосознания соблюдать их стало куда сложнее, а главное – необязательно. Но где-то в подкорке свербило – сказать что-то надо. – Этот инцидент в Либерталии… Челси грохнула бутылку о столешницу, едва не расколов донышко, и пальцы сжимающие стекло, побелели. Призрак света от ее Пип-Боя мазнул по грязной раме и бликовал в очках-визорах синта. Казалось, еще секунда, и она его ударит, а вернее, попытается. Снайперская винтовка прислонена к дивану с правого плеча, но в случае чего охотник все равно будет быстрее человека. Но вспышка гнева схлынула так же резко, как и накатила – они у нее были частым явлением. Через мгновение в ее взгляде ничего не было. Никаких обвинений, никакой обиды и вообще никакого прощения. – Этот «инцидент», – едко передразнила она, загнув по два пальца на каждой руке, – мы обсуждать не будем, Икс-Шесть. Как и предыдущие. – Мэм? Карие глаза сузились до щелочек, голос звенел от отвращения. – Я знаю о тебе всё, Икс-Шесть. Сколько семей ты разрушил, какими методами действовал, когда отлавливал беглецов. Нет никакого смысла слушать оправдания психопатичного чудовища, которое ничего не чувствует. Брови охотника начали сползаться к переносице, но он поспешно разгладил их, возвращая на лицо маску невозмутимого монстра, каковым его считала Челси. Черные очки скрыли его сомнения в том, что обвинения девушки имели основания. – Я действовал согласно программе, мэм, – ровно ответил он. – Вот именно, – безжалостно хохотнула Коллинз. – Ты просто выполнял команды, я все понимаю. Тут она слегка наклонила голову и провернула бутылку в руках, гипнотизируя его резко изменившимся взглядом. Так охотники смотрят на синтов, которых подозревают в зарождении свободной воли или иных дефектах. – Но в Либерталии ты остановился… Почему? Он заметил, как мышцы на ее плече напряглись еще до того, как рука резко потянулась к его очкам. Говорят, человечность прячется именно в глазах, и каким бы бесстрастным не оставалось лицо, они все выдают. Охотники отлично их считывали – иначе потенциальных беглецов и дефективных не распознаешь – но собственные зрачки были бездушнее самой ядерной зимы. Икс-Шесть успел отклониться на красную спинку дивана, и Челси не дотянулась до него. Рука ее замерла в нескольких сантиметрах от его лица, будто наткнувшись на напряженную тишину, сгустившуюся между ними. Их прервала трель колокольчика и усталое мычание вьючного брамина, что поднимался под разбитому асфальту со стороны Бостона. Из преддождевого морока сначала показались многочисленные коробки и тюки, а после и само животное – двухголовое, облезлое и все в струпьях и стигматах от укусов насекомых. Ему явно было лишку груза на тощей спине. Карла Урна плелась за брамином вразвалочку, покуривая сигаретку. Икс-Шесть поднялся и вышел к ней на встречу, и чумазая торговка криво ухмыльнулась, нисколько ему не удивившись. Взгляд ее глаз, казавшихся еще темнее на фоне полопавшихся капилляров в белках, стал подозрительнее, когда она заметила Челси. – Новый куратор? – поинтересовалась Урна почти таким же хриплым голосом, какой бывает у гулей. – Кадровые перестановки. Проблемы? – Челси с жалостью глянула на перегруженного брамина и без всякой жалости – на торговку. – Да мне то что? – Карла глубоко затянулась и стряхнула пепельный столбик на землю. – Лишь бы ваш брат мне хорошо платил. – Смотря что ты хочешь нам продать. Улыбка Урны стала еще кривее, превращаясь в довольный оскал. Икс-Шесть без сомнений добавил ее в список раздражающих вещей. – Это будет стоить дорого. Будет досадно, если Челси опять взбрыкнет и попытается выбить сведения силой – все-таки Директорат считал Карлу ценным информатором и не хотел бы портить с ней отношения. – Деньги не проблема, мэм, – встрял охотник. – Институт определит оплату пропорционально ценности информации. Торговка закашлялась, сплюнула на асфальт густую слюну. Вытерла рот рукавом грязной бесформенной джинсовки. – Ну так готовьтесь раскошелиться, потому что у меня для вас пиздец какие ценности, – снова харкнула она. – Я только что узнала, где «Подземка» прячет четырех беглецов. Икс-Шесть все ждал момента, когда у них с Челси возникнет конфликт интересов, и вот этот – момент настал. И хотя пушки еще не стреляют, в тяжелом от тумана воздухе уже пахнет порохом и озоном. – Где? – поспешно спросил он. Нетерпеливость – что-то новенькое. Добавлено в копилку к тому вороху открывшихся ему новых ощущений. Карла поджала тонкие губы и протянула ему ладонь. Пришлось сунуть в нее свернутую в трубочку бумажку с координатами очередного тайника, где Институт оставляет «поощрения» для информаторов. Карла всегда просила наркоту, винт, если быть точнее. – В подвалах под рынком Банкер-Хилла, – сказала она. *** Привычного «жду отчет утром» Икс-Шесть не услышал: кабинет Джастина Айо был пуст. Они столкнулись на лестнице – глава бюро робоконтроля пыхтел и торопился к директору, блестя мокрой лысиной, и даже не заметил охотника. Отец вызвал его сразу, как отпустил Икс-Шесть. Докладывать о встрече с торговкой Урной пришлось в одиночестве – Коллинз телепортировалась раньше и на ковер к Шону так и не явилась. Никто не знал, куда она делась – никто не обязывал ее согласовывать свои перемещения, в отличие от охотников. Впрочем, отчет для Айо все равно придется писать, так что Икс-Шесть зашел в свою комнату и уселся за терминал. Предпочитая действия словам, он ненавидел эту занудную писанину, полную бюрократических словечек. «Отчет X6-88 Джастину Айо от 28 июня 2288 года о миссии сопровождения куратора Коллинз на встречу с информатором высокого уровня доверия Карлой Урной…» «Телохранитель. Пфф… Как охранять тело того, кто тебя ненавидит и не доверяет?» Нет, текст не печатался. Разговор с Челси не выходил из головы и отвлекал охотника, который раньше превосходно умел полностью концентрироваться на своей задаче. «Нет никакого смысла слушать оправдания психопатичного чудовища, которое ничего не чувствует» Его и не так называли – словарный запас во время вылазок на Пустоши пополнился десятками витиеватых ругательств, но именно эти презрительные, брошенные словно кусок браминьей лепешки – задели его. Возможно, потому что они были ложью, которую синт терпеть не мог. Однако и сам ведь соврал – так и не сказал Отцу про «Подземку», хотя давно должен был. Немало удивился, что способен на это. Сколько еще открытий подарит ему свободная воля? Борьба с отчетом была проиграна, и Икс-Шесть капитулировал из комнаты, направляясь в тренировочный зал. Это заблуждение, что охотники идеальны – им нужно упражняться ежедневно и изнурительно, чтобы иметь такие тела. В зале стоял стойких едкий запах пота и нестиранных носков – вентиляция не справлялась с охотничьим усердием. Несколько парней подтягивались на перекладинах, еще двое на высоких скоростях топтали беговые дорожки. Никто не обратил на лучшего охотника Института внимания. Х3-37 сосредоточенно качал пресс на спортивной скамье, уцепившись ступнями за мягкие подушки для ног. Его светлые волосы оставляли на скамье мокрые следы, но лоснящийся кубики на животе свидетельствовали о том, что его усилия дают плоды. Лучше всего пар выпускается, если потягать чего потяжелее на силовой станции, и Икс-Шесть уже отправился к ней, когда что-то блеснуло под спиной у Икс-Три и привлекло внимание охотника. Все предметы в Институте так отличаются от того, что есть на поверхности, что чуждое глаз примечает без труда. Бесшумно приблизившись, Икс-Шесть поднял с пола странную вещицу, похожую на булавку, к которой была приварена отполированная монетка, прошитая металлом. Кажется, самодельная сережка – женская цацка с Пустошей. С краев она немного помялась и заржавела, но кончик булавки оставался острым. – А, это ты? – Х3-37 его заметил и дружелюбно улыбнулся, как и всегда. А можно ли считать его другом? Охотники не дружили, только иногда работали вместе, да и зачем нужно иное. Икс-Шесть помышлял улыбнуться в ответ, но передумал. – Что это? – спросил он, раскрывая серьгу на ладони, а сам смотрел коллеге в лицо, но то осталось невозмутимым. – Это? Понятия не имею. Должно быть, прицепилось что-то на поверхности, – бесцветно прошелестел он, смахивая пот с задней стороны шеи. – Ты был на поверхности сегодня? – спросил Икс-Шесть. Икс-Три тряхнул слегка взлохмаченной головой, стянул с края скамьи белое полотенце, промокнув им живот, и отвел взгляд, пока делал это. Мышцы на его крепких плечах его казались напружиненными, но возможно, еще не остыли после тренировки. – На ферме Уорвиков было неспокойно, – пояснил он. – Айо отправил выяснить, в чем дело. – И как? Что-то серьезное? – Ложная тревога. Икс-Шесть провернул в руках булавку и позволил одному уголку своего рта слегка подняться. – Я выброшу, пока Призрак не оштрафовал тебя за пронос незадекларированного предмета с поверхности. Женское украшение пронеслось мимо серых глаз Икс-Три и спряталось в крепком кулаке. – Спасибо за услугу, Икс-Шесть, – вежливо поблагодарил он. Охотник чувствовал его взгляд, когда шел к силовой станции. Будто ища спасение, сережка ткнулась ему в палец, оставляя капельку крови, и ударилась о металл мусорного ведра. Он как-нибудь потом уточнит у Икс-Три, как это вышло, что вещица прицепилась к его спортивной форме, которую носят только в тренировочном зале.