"Наш обожаемый игрок"

      — Всё было! — покраснев, сказала Лара. — Я вам говорю: всё было!.. вы мне… верите?       «Как нехорошо получилось, — Ларисе казалось, что она сейчас сгорит со стыда. — Может, я что-то не так сделала?.. что-то перепутала?.. выходит, я зря всех сюда притащила…»       «Надо же, она так испугалась, будто бы думает, что мы её сейчас побьём, — заметила Мико. — Бедная девочка… мне кажется, она выглядит какой-то подавленной — будто ужас какой-то увидела и теперь боится, что он повторится… что ж, это удачный момент для того, чтобы действовать. Что-то испугало тебя, золотце? Нужно, чтобы кто-то о тебе позаботился, верно?..»       Сделав шаг навстречу Ларисе, кицунэ нежно обняла её и прижала к себе, с удовольствием подметив, что Лара с радостью принимает её любовь.       — Никто на тебя не сердится, — мягко сказала она, погладив Ларису по щеке. — Возможно, эта комната исчезла, после того, как ты её покинула… а может, после того, как из неё вышла Эи. Ты ведь сама говорила о том, что она могла отправиться в Инадзуму.       — Ты права, — наконец, кивнула Лара, растроганная словами Мико. — Скорее всего, ты права… можем возвращаться наверх.       — Значит, мы отправляемся в Инадзуму?       — Нет, думаю, нужно подождать до утра здесь — вдруг Эи объявится.       — Но здесь опасно оставаться на ночь, — заметила Барбара. — Тут повсюду монстры!       — Не страшно, у меня есть Чайник, — заметил Итер. — Места хватит всем.       «Но я всё же надеюсь, что у тебя будет на одну комнату меньше, чем нужно,» — подумала Барбара, всё ещё рассчитывающая на то, что сможет разделить постель с Богиней.       — Погодите, а как тогда нас найдёт Эи, если что? — нахмурилась Лариса.       — Да я ей сейчас напишу записку, нет, объявление, у тебя же есть бумага, верно? Мы его на стену приклеим…       — А его не сорвёт ветром?.. да и в любом случае, одно объявление — это как-то мало…       — Богиня, мы всё сделаем в наилучшем виде, — пообещала Барбара, честно посмотрев Ларисе в глаза. — Вы нам верите?..       …В итоге Ларе пришлось согласиться с планом, предложенным Мико — правда, она всё же заставила девочек сделать достаточно много объявлений (около двадцати пяти) и даже нарисовать в них картинки. Проследив за тем, чтобы объявления развесили, Лара согласилась отправиться в чайник.       На этот раз Ларисе открылась одна из обителей, которые она сама обустраивала. Похоже, Итеру не хотелось делиться с другими миром, который он создал лишь для себя и для неё…       — Где можно разместиться? — вежливо спросила Лара Итера.       — Ты можешь занять любую комнату, — улыбнулся Итер.       — Хорошо, спасибо. Тогда я пойду отдохну?       — Почему ты спрашиваешь? Делай, что хочешь!       «А действительно, почему я спрашиваю?.. — задумалась Лариса, поднимаясь на второй этаж. — Почему даже с Итером держусь, как с чужим, хотя стремлюсь к обратному?.. сама себя не понимаю…»       Заняв самую дальнюю комнату, девушка закрыла за собой дверь и довольно огляделась. Какая же она всё-таки молодец, что когда-то озаботилась обустройством Чайника!..       …Только вот один существенный минус всё-таки есть: отсутствие ванной. А ведь и Лариса, и её спутники не мылись… трудно сказать, сколько, но много!       «Я не чувствую себя грязной, и, судя по всему, моя голова всё ещё чистая, но помыться всё-таки стоит, — заметила девушка, посмотрев на своё отражение. — Ну, или из-за зрения я просто не вижу грязи и того, что мои волосы слиплись… ай, как подумаю, как могу выглядеть на самом деле — плохо становится!.. а кто знает, как от меня пахнет? Может, рядом со мной уже находиться неприятно? Хотя… я ведь не чувствовала запахов прежде…»       В любом случае, надо как-то решить этот вопрос. И достать где-то сменную одежду… у Ларисы, конечно, есть ещё одно платье — но как она может лечь в чистую постель в одежде, в которой по горам лазила? Или раздеться также, как и когда делила постель с Эи? А вдруг кто зайдёт и сфотографирует её — в это мире же есть камеры! Рядом с Сёгуном такого страха не было, ведь, во — первых, Райден не спала и точно не позволила бы никому сотворить с Ларой что-то мерзкое, во — вторых, вряд ли бы кто вообще полез в комнату с Архонтом Инадзумы. А теперь… эту дверь ведь не закрыть: замка нет. Что же теперь, всю ночь дрожать?       «В любом случае, у меня есть проблемы и посерьёзнее, — заметила Лара. — Например, возможно существующий культ Барбары!..»       Девушка начала ходить по комнате. Как много мыслей, как много задач!.. надо бы всё записать…       Открыв блокнот, Лариса попыталась как-то систематизировать происходящее:       Мои задачи:       Барбара       1. Узнать насчёт культа       2. Вернуть пастора в Мондштадт ради спокойствия жителей и счастия их       Ноэлль       Вернуть в Мондштадт, дабы он не зарос пылью без неё       Нэй       Обсудить ситуацию с Венти       Эи       Отыскать и вылечить       Я сама       1.Найти ванную       2.Найти сменное бельё       3.Подумать, как выполнить все вышеперечисленные задачи.       Лариса остановилась над листком. Почему-то ей казалось, что о чём-то она забыла… она перевела взгляд на стул с красной обивкой и резко вспомнила, чья это была комната.       «Паймон!.. — вспомнила она. — Паймон, о которой никто ничего не знает… ну, Итер же должен о ней помнить — она же его компаньон! Так, это тоже допишу…»       Дописав пункт про Паймон, Лариса задумалась о том, в каком порядке должна выполнять поставленные задачи.       «Сначала надо подумать, как решить проблему с Барбарой и Ноэлль, — поняла Лара. — Есть культ, нет его — они в любом случае должны вернуться в город. Но они обе будут сопротивляться, ведь не захотят уходить — однако если не вернуть их домой, Мондштадт, во — первых, будет разрушаться от грязи, во — вторых, будет разрушаться из-за людей, которых некому будет лечить или наставлять на истинный путь… или в принципе разрушаться в целом, ведь, если Барбара действительно захватила власть, сейчас в Мондштадте никто не исполняет её обязанности как Магистра Ордо Фавониус, что разрушает город. Кстати, в этом случае было бы неплохо уговорить её вернуть Джинн если не на место Магистра, то просто как работника. Всё же трудно отрицать, как много она вложила в этот город. Только как это сделать? Я слаба в спорах и не смогу и слова вставить, если обе они будут здесь. А если вызвать их по одному? Тогда у меня будет шанс сохранить лицо и ни на кого не отвлечься, таким образом, я смогу удержать контроль над ситуацией… звучит разумно! Начну с Барбары: она выглядит более твёрдой, чем Ноэлль. Если смогу победить её, Ноэлль покорится вслед за ней…»       Итак, Лариса поняла, что может нападать на девочек только наедине… это ясно. Но чем апеллировать? Как вообще кто-то вроде неё может победить таких морально сильных людей, как господа из Ордо Фавониус?..       «Ну, ради счастья Мондштадта надо хотя бы попытаться, — сглотнув, поняла Лара. — Кем я буду, если откажусь от попыток спасти этот город от разрухи только чтобы зря не нервничать самой?.. нужно хотя бы попытаться выглядеть уверенно!.. не получается, я просто смешна! Ну чем, чем я буду апеллировать девочек — неужели просто буду говорить про добро и про то, что очень нехорошо, что они забыли про данные обязательства ради получения личных удовольствий?..»       А хотя… Лара взглянула на себя в зеркало. В нём отражалась обычная девочка… на её взгляд. Барбара и Ноэлль-то были другого мнения о её сущности! Они видели не школьницу, а Богиню! Богиню, которая к тому же воплощает в себе Любовь!..       …Так значит, Лариса, как богиня всего хорошего, действительно может просто опираться на такие понятия, как добро, забота и тому подобное?       «А ведь если я буду говорить о чём-то таком, мне даже не придётся вести себя жестоко, — заметила Лара. — Говорить правду легко и приятно…»       ...Одно только её беспокоит: если Культ существует, получится ли у Ларисы быть мягкой и убедить Барбару сделать, как ей хочется так, чтобы та не обиделась? Вряд ли Лара сможет выдержать её слёзы...       Ну, об этом лучше не думать. Мало ли что там сказала Джинн... может, это вообще была не она, и никакой Барбара не вершитель судеб и завоеватель власти? Нужно думать о хорошем... и постараться не растеряться, если на деле получится что-то плохое...       Что ж, теперь нужно отыскать «жертв» и отправить их спасать свой город, пока он совсем не развалился!       Резко распахнув дверь, Лариса отправилась на поиски пастора… и нашла её, вдавленной в стенку. Речь о любви к людям тут же испарилась у Лары из головы:       — Барбара! — подскочила на месте «Богиня». — Прости… я не хотела делать тебе больно…       — Мне и не больно… я в полном порядке…       — Нет, ты не в порядке… что же делать…       — Позаботьтесь обо мне, Богиня, — преданно заглянув Ларе в глаза попросила пастор. — Всё, что мне нужно — ваша любовь.       «Возможно, наглость — так думать, но мне начинает казаться, что она специально там встала,» — подумала Лариса заботливо помогая Барбаре войти в комнату.       — Я не умею лечить и плохо понимаю, что делать в таких ситуациях, — честно призналась Лара. — Что же с тобой делать дальше? Ты ведь умеешь лечить, ты знаешь… наверное.       И тут Барбара подтвердила мысль Ларисы: всё это было ради внимания.       — Спойте для меня. Вы… помните ту песню?       «О чём она?.. — ужаснулась Лара. — Я вообще петь не умею, по крайней мере, мне самой не нравится, как я пою… и для неё не пела точно!.. или пела: может, у меня какие-то проблемы с памятью?.. ладно, сделаю вид, что забыла…»       Почувствовав замешательство Ларисы, Барбара пропела первые строки:       — Дремлют плакучие ивы, тихо склонясь над ручьём…       — Невероятно, — не смогла сдержать удивления Лара. — Откуда ты… знаешь мой романс, который я пела на экзамене?..       — Вы… помните романс, но не помните, как пели его мне? Быть может… создадим для вас воспоминание, которые вы точно не забудете?       «Я же не этого хотела, — Лариса хорошо помнила о своей изначальной цели. — Нужно как-то аккуратно перевести разговор на нужную мне тему… добро, позитив, спасение людей Мондштадта!..»       Лара быстро сказала о том, что, увы, не может ничего спеть без музыкального инструмента. Барбара опечалилась.       «Так, мне кажется, я её загасила, — взглянув на грустное личико Барбары подумала Лара. — Мне кажется, она уже внутренне готовится к худшему: я чувствую, как напряглись её плечи. Нужно сделать что-то хорошее перед тем, как я скажу ей, что фактически собираюсь прогнать её от себя в Мондштадт (пускай и исключительно для того, чтобы она не дала ему развалиться) и начну расспрашивать о Культе. И возможно, если я немного ослаблю её бдительность лаской, у меня действительно получится надавить на неё и добиться своего…»       — Если хочешь, я могу прочитать стихи, — предложила она. Барбара значительно приободрилась, и Лара уж окончательно поняла, что не больна пастор, а лишь притворяется… но сделала вид, будто бы ничего не заметила.       — Я вас любил. Любовь еще (возможно,       что просто боль) сверлит мои мозги.       Все разлетелось к черту на куски…       Когда Лара посмотрела на Барбару, в глазах той стояли слёзы… похоже, Бродский произвёл на неё впечатление.       «Богиня» и не подозревала о том, что Барбара опять увидела в выборе стихотворения предзнаменование. «Я… не смогла осчастливить Богиню, — думала она. — Я… отклонилась от своей изначальной цели, думала только о себе, не соблюла её идеал. И к чему приведут мои действия?..»       Дальнейший вопрос Ларисы показал точно: к трагедии.       — Барбара, а не хочешь ли ты мне чего рассказать?       — Чего например, Богиня?       — Ну, например, не желаешь ли ты поведать мне историю о том, как сменила власть в Мондштадте?