Прямой эфир из потустороннего мира

Перевод - Ray Hosaka Редакт - Senbon Бета - Хозяйка Водных Каштанов Чу Ян ошарашено наблюдал, как Чжао Цэньшань, всегда отстраненный на телевидении, назвал Лин Ци своим братом, а потом посмотрел на него с материнской заботой младшего брата о старшем, распрашивая, правда ли, что Лин Ци попал в искаженную реальность. Неужели все эти персонажи на телевидении на самом деле инсценировка? Интересно, разочаровалась бы Чжу Хэцзе, увидев это? Лин Ци зашипел и поспешно отмахнулся от руки Чжао Цэньшаня, как от надоедливой мухи: - Эй-эй, все же смотрят! Хотя бы слегка придерживайся образа айдола! Чжао Цэньшань выпрямился и нервно улыбнулся: - Все в порядке, это мои доверенные подчиненные. Не волнуйся, они ничего не скажут. Пока он говорил, Чу Ян заметил, что одна из подчиненных Чжао Цэньшаня, худенькая красавица с аккуратным макияжем, наклонилась и подняла все еще бессознательного Жень Хао, а затем вышла, изящно и элегантно ступая на высоких каблуках. Остальные члены группы начали рисовать узоры на дверях каждой комнаты общежития какой-то прозрачной жидкостью. Бай Дянь вдруг закричал со своей кровати: - Что за шум?! Даже поспать не дают! Лин Ци поднял с пола ботинок и бросил в него: - Проснись! Сяо Чжао пришел за нами! Бай Дянь забормотал и перевернулся, даже одеялом прикрыл голову. Лин Ци закатил глаза, встал и засучил рукава, намереваясь вытащить его из постели. В этот момент Чжао Цэншань повернул голову, чтобы посмотреть на Чу Яна. Он вновь стал благородным и холодным принцем. - Вы Чу Ян? Рад познакомиться с вами, - Чжао Цэншань протянул руку Чу Яну. Тот в замешательстве пожал руку большой звезды: - Приятно познакомиться. - Я Чжао Цэньшань. - Я знаю... Они стояли лицом к лицу друг к другу, и ситуация была немного неловкой. Чу Ян прочистил горло и спросил: - Эти двое действительно в порядке? Чжао Цэньшань повернул голову и увидел, как Лин Ци схватил Бай Дяня за ноги и вытащил из-под одеяла, а затем ответил: - Ничего страшного не случится, если разок снять печать. Похоже, что они будут в порядке, если отдохнут денёк-другой, - после он задумчиво спросил, - Несмотря на то, что всё закончилось хорошо, мне всё равно не понятно, почему слияние с другой реальностью внезапно ускорилось? Я даже прийти не успел. Вы же были там, люди из Инсмута что-то сделали? Чу Ян вспомнил, что Лин Ци специально проинструктировал Бай Дяня не говорить директору Чжао, что он играл на виолончели в музыкальном классе. Догадавшись, что у Лин Ци есть свои соображения, он сказал: - Вам лучше спросить Лин Ци. Я многого не знаю. Чжао Цэньшань внимательно посмотрел на него. Глаза директора Чжао, казалось, оценивали каждую прядь его волос, и Чу Ян почувствовал растущий дискомфорт. Чжао Цэньшань вдруг произнёс: - Я слышал, что вы сейчас живете с Лин-гэ, и что вы также наблюдатель третьего уровня? - Я работаю на него и просто ночую у него дома, - поспешно объяснил Чу Ян. Чжао Цэньшань сделал шаг вперед и в упор, даже немного властно спросил: - Вы когда-нибудь думали о том, чтобы присоединиться к Совету Старейшин? Похоже, вы очень нравитесь Лин-гэ. Я проверил вашу биографию, вы были виолончелистом в той кошмарной группе? Это была группа «Плохой сон», а не "Кошмар"... Чу Ян был необъяснимо взволнован: - Я... - Директор Чжао, сколько раз я тебе говорил, нельзя быть таким прямолинейным при наборе новых членов! Лин Ци внезапно вмешался между ними. Он потянул Бай Дяня за собой, очевидно, все еще находившегося в полусонном состоянии, с выражением лица «кто я и где я». Как только Чжао Цэньшань увидел Лин Ци, он сразу же засиял улыбкой: -Я просто спросил. Лин Ци посмотрел в коридор и спросил, понизив голос: - Что вы собираетесь с этим делать? - Сначала удалим оставшиеся следы загрязнения, затем дадим этим ученикам руководство по снам, чтобы они запечатали воспоминания о кошмарах. Что касается воспоминаний, связанных с тем наблюдателем четвертого уровня из Р'льеха, то мы пока не будем их стирать. Просто скажем, что он перевелся или его забрала семья, чтобы снизить риск помешательства. Лин Ци выслушал, кивнул и сказал: - Все будет хорошо, но перед тем, как наблюдатель четвертого уровня Жень Хао потерял сознание, он сказал, что придет его начальник - наблюдатель пятого уровня. Ты привел достаточно людей? Что если этот наблюдатель все-таки придет? -Не волнуйся, я вызвал другого старейшину, но он будет только через час. Я сначала разберусь с последствиями, - Чжао Цэньшань с беспокойством сказал, - Ребята, почему бы вам не вернуться и не отдохнуть? Я попрошу кого-нибудь вас подбросить, а здесь сам обо всем позабочусь. Лин Ци оглянулся на сонного Бай Дяня и понял, что это лучший вариант, поэтому он кивнул и сказал Чу Яну: - Пойдем. Чу Ян задумался на мгновение и вдруг вошел внутрь, порылся в чемодане в поисках блокнота и ручки, которые он купил, чтобы замаскироваться под студента. Чу Ян подошел к Чжао Цэньшаню и осторожно спросил: - Мой друг - ваш поклонник, не могли бы вы подписать? Он еще не успел договорить, как Чжао Цэньшань взял блокнот: - А, автограф. Что вы хотите, чтобы я написал? Чу Ян понятия не имел: - Эм... ее зовут Чжу Хэцзе, она тоже певица, можете написать что-то вроде «Не сдавайся!» ? Видя его растерянный взгляд, Чжао Цэньшань не мог не рассмеяться и написал несколько слов в книге крупным, ярким почерком, а также нарисовал маленькое сердечко и передал его Чу Яну. Чу Ян взглянул и увидел, что там было написано следующее: «Я постараюсь стать человеком, достойным твоей симпатии. Чжао Цэньшань». Проклятье, люди, рожденные для флирта, - это нечто иное. Когда-то Сун Шулян был самым популярным в их группе, и он тоже был таким. Но сам Чу Ян никогда не мог понять, как создать образ, который бы привлекал поклонников. Уже рассвело, когда люди, посланные Чжао Цэньшанем, отвезли их обратно в город. Чу Ян боялся, что Лин Ци слишком устанет, поэтому взвалил Бай Дяня на спину и отнес его в его квартиру вместе с Лин Ци. Хотя квартира Бай Дяня была не такой просторной, как у Лин Ци, она была очень элегантно оформлена, и в ней чувствовался старый Шанхай. Чу Ян заметил, что в его спальне была целая комната шкафов, полная мужских и женских париков и аксессуаров разных видов и стилей, и даже была специальная стена для коллекции обуви. Как только его голова коснулась подушки, Бай Дянь тут же отключился, уже ничего не воспринимая. Лин Ци привычно достал из шкафа над кроватью Бай Дяня наполовину истлевшую свечу с благовониями и зажег ее зажигалкой: - Это улучшит качество его сна и поможет ему восстановиться. Чу Ян понял, что в отличие от Лин Ци, у которого растрачивалась молодость и жизненная сила, у Бай Даня при использовании этих жуков истощался дух, и он впадал в коматозное состояние. Он задался вопросом, есть ли у Чжао Цэньшана паразит Стигмата, и какой ценой он может быть использован. Было уже шесть утра, когда они с Лин Ци вернулись домой. Чу Ян пошел в душ и, выйдя, обнаружил Лин Ци, развалившегося на диване, который спал, даже не накрывшись одеялом. Рядом с ним лежал Маньтёу, прислонившись пушистым боком. Чу Ян хотел было разбудить его и сказать, чтобы он шел спать, но, увидев явные темные круги и морщины под глазами, убрал руку и пошел в комнату Лин Ци за одеялом, чтобы укрыть его, но как только поднял одеяло, на пол неожиданно упала книга. Это был древний дневник, и он был даже заперт, хотя замок, очевидно, был взломан. Это был дневник его деда?! Чу Ян сразу же догадался, что Лин Ци тайком стащил дневник его деда, пока тот не видел, когда они убирались в подвале. Этот парень просто мешок хитростей! В груди Чу Яна вспыхнул гнев, но он заставил себя сдержать его на полпути. Сейчас было не время сводить счеты, ведь мужчина все еще был в отключке. Кроме того, он верил, что у Лин Ци были свои причины забрать этот дневник. Чу Ян с детства знал, что его дед имел привычку вести дневник, и даже тайком просматривал его. Проблема заключалась в том, что он не мог прочитать то, что писал его дед. Чу Ян не мог узнать ни одного символа в нем, и там было много странных узоров. Со временем он забыл об этом дневнике. После смерти деда Чу Ян захотел прочитать его и узнать, какие тайны хранил в нем дед, поэтому отнес дневник в огромную, похожую на гладиаторскую арену библиотеку в Ванкувере и принялся сравнивать его с другими языками, даже с латынью и арабским, но не смог найти ни одного подходящего слова. После нескольких безуспешных попыток Чу Ян сдался и положил дневник вместе с другими древними книгами в подвал. Кроме дневника, на кровати Лин Ци лежало множество других бумаг, испещренных плотными математическими формулами. Чу Яну стало интересно, может ли Лин Ци прочитать то, что там написано. Осторожно укрыв Лин Ци одеялом, Чу Ян присел на корточки и внимательно посмотрел на усталое лицо спящего мужчины. Длинные ресницы прикрывали слегка позеленевшие нижние веки, щека прижималась к подлокотнику дивана, одна сторона губ была немного вытянута вверх. Он выглядел еще более невинным и простым. И все больше и больше напоминал мальчика с черно-белой фотографии. Этот человек был загадкой. Если все наблюдатели пятого уровня были Старейшинами, то он явно был тем, кто тоже мог стать Старейшиной. Зачем ему скрывать свои способности и выполнять поручения других? Более того, судя по тому, как Чжао Цэньшань относился к нему, такое уважительное отношение к подчиненному не было свойственно начальнику. И его пение... Почему он перестал петь? Неужели из-за него кто-то погиб, возможно, даже кто-то очень важный для него, как и у самого Чу Яна? Чу Ян снова вошел в комнату Лин Ци, собрал дневник и, разбросанные по полу, исписанные бумаги, и принес их в гостиную, чтобы внимательно просмотреть. Чу Ян очень устал, но почему-то ему не хотелось спать. Наверное, потому, что он снова играл на виолончели мелодию, которая вертелась у него в голове. Чу Ян был так возбужден, что кончики пальцев слегка покалывало, когда он закрывал глаза. Ему нужно было чем-то отвлечься. Поэтому он открыл дневник и сравнил страницы. Чем больше он смотрел, тем больше ему казалось, что Лин Ци расшифровывает какой-то код. Может ли быть, что дневник его деда был написан каким-то кодом? Возможно, по этой причине он никак не мог его прочитать? Порывшись какое-то время в бумагах, Чу Ян наконец увидел перевод содержания дневника, который смог разобрать: "Я должен спасти Малыша Яна, я не могу позволить ему пойти по этому пути вечной тьмы, следуя по моим стопам".