Ретичелла

Усохшее никогда не возвращается, а потому из него сделать можно лишь пепел. Да и тот уйдёт в огромные дыры прошлого, не зарастая более. Это вызывает паранойю, панику и ложные убеждения самому себе. Их навязывания становятся простыми и даже родными к сердцу, что отказаться от новых идей невозможно. Таких мыслей даже не возникает. Одно страшит. Ты остаёшься не прав перед всеми, а сам того не хочешь принимать и только злишься на всех. Остаётся вера к великому и не преступность к своим словам. И только остальные люди, что приняли тебя таким какой ты есть, будут нежно гладить по голове, называя себя бредом. А если ты следуешь их законам и не противостоишь самому себе. Наоборот начинаешь спорить с другими, ведь ты уверен в реальности. Ты нормальный, ты полностью здоров и не стоит больше появляться здесь. Люди любят только смешных и глупых людей. Да, только так. К чему-либо серьёзному надо подходить строго и с опаской, долго изучать и только со временем делать выводы, принимая их по действиям, никак не по словам, иначе вновь ошибка, вновь всё делать заново. И то, вещи то или человек, он всегда может оказаться совсем другим, а ты просто смотрел не с той стороны, приглядывался к трещинкам на губах, не заглядывая в глаза. Вот и усыхает человек с привычками и перерождается, оставляя после себя пыль и выученный урок рыцаря. Его пепел и гордость. Вера в человеке - что-то волшебное, не каждому дано её испытывать и применять во благо. Но ложь - то, что никогда не уступит вере. Ты можешь ходить в храм, говорить, что святой, и сам Великий Зонтик тебе помог в беде о которой почему-то совсем никто не знает. Но люди всегда найдут слабое место, называя тебя ненормальным, ведь ты не следуешь их идеологии. А что такое идеология? Чепуха нелепая и всё, но только для тебя. Ты сдашься в любом случае и от веры останется ни-че-го. Только злость или отчаянье. И терпение появится даже при виде набегающего на кожу пламени. Даже те, кто, не желая навредить другим, остались на нейтральной стороне и теперь обречены на страдания и муки. Спрашивается же тогда: Неужели весь наш бред - это всего лишь эхо первого человека, принявшего решение за остальных и превратившего это решение в ложную правду? * * * - Подданные Зонтопии! Братья и сёстры! Велики надежды, но мала вера, и дух наш по сей день остаётся в ознобе перед каждой пылинкой. Этого сейчас так не хватает нашей прекрасной стране Зонтопии. Не хочу вникать всецело в призывы и только прошу Вас Вашего блага, а взамен Великий Зонтик ответит любовью. Страх и переживания опускайте, ведь не было ещё на нашей руке таких трудностей, с какими мы не справимся, потому себя и душу берегите. Сегодня я хочу начать наш день с "Великих писем зонтопийцев", а после один из наших учеников земли Зонтопии обратится к Вам, - Морион достал огромную книгу, с кучей закладок и вставленных листов, что были исписаны от руки. В зале находилось небольшое количество людей, слушающих прекрасные ноты в голосе Мориона, что звоном отдавался по стенам храма. Было тихо до мурашек. - Глава пятьдесят вторая, страница шестьсот восемьдесят три, отрывок из повести о "Блуждающей ночи рыцаря". Эта повесть является лишь частью Великих писем, она не дописана до конца и обрывается на середине повествования. На данный момент найдены лишь части повести и увы, остальные пропали, - слово за словом блуждали по этой книге. Экзарх с восхищением смотрел на неё, приглаживая рукой страницу. Он хотел вложить в следующие слова столько смысла, чтобы каждый их воспринимал как и он - с достоинством, честью и долгом перед всеми. Не замечая перед собой ничего кроме страниц, он слегка улыбнулся. После посмотрел на людей, что всё же пришли в храм и в душе кольнула надежда. На секунду он забыл где находится, резко дрогнул, пришёл в себя и начал быстро искать нужную строку. - "Помните люди, читающие это деяние духовное, писцы, желающие найти свой единственный путь к мудрости и грешники, отчаянно сбившие своё тело, но не свой разум и дух. Помните о том кто Вы на самом деле, к чему стремитесь и зачем вы блуждаете к цели, выкрошенной как усохшая свеча. Ничего так сильно не дополняет ночь рыцаря, как крепкий сон и тихая ночь. В каждом из нас сидит рыцарь и только он спрашивает Вас: Каков долг мой перед всеми, к которому я приведу мирную ночь? И утро опустит своё прощание для него. Морион остановился, закрыл книгу и как следует вдохнул воздух, в котором так нуждался, читая весь этот текст. Вновь подняв глаза на людей, он увидел просветлённые лица. Некоторые из них задумчивые. Строгие к самому себе. Напуганные и всё же с надеждой и данной им с рождения верой. И хотя людей было в храме было очень мало, буквально пара десятков, сердце сжалось от любви и заботы к ним. Морион убрал книгу и вернулся на своё место, не сводя глаза с людей. - Ещё перед тем, как я приглашу моего и вашего знакомого. Наш славный Алебард не смог сегодня выступить и вместо него это сделаю я. Вы, в свою очередь, если сможете, поделитесь информацией и с другими, это было бы во благо нам всем. Итак. От лица Великого Зонтика и его правой руки - его превосходительства Архибрата Алебарда заявляю! Мы все понимаем, сейчас не так и просто, с учётом уже того, что выйдя из этого места вы увидите страну исписанную, погрязшую в мусоре и мраке. Конечно, производительность страдает, сейчас всё перенаправлено на защиту страны, а также эффективность страдает из-за восстания и подобного, поэтому приходится принять некоторые меры... Продукты сейчас достать очень сложно, как и медикаменты. Хотя вы все знаете, что у нас есть госпитали, где все всегда рады вас принять и помочь чем смогут, а у нас в храме будет проводиться помощь. Раз в день каждый из вас может прийти сюда и взять паёк с едой. Это объявление первоначально касалось только бедных людей, но повторяю: ситуация нашей страны, к сожалению, немного объединяет нас. Самое главное - не падать духом! Наш Великий Зонтик желает нам всем добра и потому помогает. При слове "Зонтик" большинство дёрнулось. Словно по случайности. Остальные же оставались спокойными и молча вникали в каждое слово, улыбаясь. Спустя ещё пару реплик о вере в помощь Зонтика и подобном, Морион осмелился отступить от своего места, пригласив туда зайти гончара при храме. За время появления люди смогли нарушить тишину. Кто-то привстал, поменял место или вовсе ушёл. Но все продолжали вникать во всё происходящее. Перед ними встал Армет и неловко улыбнулся, нервно смотря по сторонам. Он медленно вдохнул в себя и переменился. Уверенно улыбаясь, он смотрел на всех. Сейчас ему предоставлялась возможность произнести речь впервые даже перед таким количеством людей. Его слова могли вершить будущее и прошлое, заставлять других задуматься над всем происходящим и навязывающими идеями других. Но Армет продолжал улыбаться и медленно дышать. Морион даже слегка занервничал, неужели Армет боится публичных выступлений? Но подойти не решился, надеялся на разруху порок. В какой-то момент он пару раз дёрнул головой, словно его больно покусали мошки, но тут же пришёл в себя. - Здравствуйте, меня зовут Армет. Да, я, хотя, возможно, вы все меня знаете. Забавно, очень забавно, я даже не могу правильно начать свою речь здесь. Вас так мало, ха-ха... - он нервно почесал затылок, но заметив это, быстро убрал руку за спину. - Знаете, наш славный, добрый, прекрасный Экзарх Морион разрешил мне публично выступить, пусть даже я хотел это сделать до восстания. Ну-у-у, вы все сами понимаете, люди все такие занятые, времени просто нет, да-да, - дабы успокоиться и незаметно занять руки, он сцепил их в замок под столиком и продолжил говорить. Его взгляд так же был направлен вниз, он не хотел смотреть на людей. - Я хочу посвятить мою речь Великому, решительному, мудрому Зонтику, что помог мне в одну из ночей. Раньше я был слепой и ничего не видел, но, проснувшись одним утром, я увидел свет. Да. Именно это. Доказывает всем, что наш Святой Зонтик существует. Он среди нас. Он помогает нам, - он взмахнул руками вверх, совсем больше не стесняясь ни своего вида, ни своей речи, ничего. Каждое следующее слово вызывало панику в глазах у людей, что нельзя было пронаблюдать при речи Мориона. - Я чувствую его каждый день здесь, в моём сердце. Оно часто колит и рвется наружу, но я знаю, что это просто Зонтик приглядывает за нами и следит за порядком в стране. Но и вы тоже должны следить за ним, верно? Ничего не оставалось делать. Пришедший народ нервно закивал в ответ гончару, который ударил кулаком себя по груди и с призывом смотрел на всех в храме. Кто-то встал, не выдержав такой нагрузки и ушёл, прикрывая лицо ладонью, стыдно будто. Но оратор на это лишь с усмешкой фыркнул и, облокотившись на стол, пару раз указывал пальцем на ушедшего. Словно по его указу, народ обернулся. Посмотрев сзади себя, но человек уже удалился их храма. - Армет, прошу... - Морион не выдержал такого поведения в самом начале и подошел к гончару, приложив ладонь на плечо. После наклонился к его уху, так чтобы никто не слышал, и тихо проговорил. - Всё в порядке? Армет в свою очередь продолжал смотреть вслед ушедшему и уже не улыбаться. Он злился, и эмоции переходили из нормальных в избыток их. Почти всё тело дрожало, а сердце быстро билось в груди. Гончар почувствовал прилив сил и теплоту, пробежавшую по коже, прошедшую мурашками. - А что такого в моих словах, чего вы ещё не слышали? Вы - поникший трус, преследователь безумия и никак иначе! Вы можете не следовать своей идеологии, но хотя бы хорошо относиться к нашей, верно братья? Сёстры? Пойти и продаться на голос других, вот что вам всем сейчас выгодно, а после просто прийти сюда и снять грехи перед Зонтиком? Перед первым министром? А что вы скажете о нищете, что теперь не просто есть в нашей стране, она здесь поселилась и разрослась! Что Вы скажете? Ничего. И ничего вы уже не сможете принять. За вас решают другие, - а он всё продолжал смотреть на уже пустой проход. Человек прошёл. Он с каждым предложением указательным пальцем направлял всё в одну и ту же сторону, почти не давая себе отдыха на вдох и выдох. Если приглядеться, можно было заметить, как глаза слегка дрожали, эмоции его не спасали, ещё немного и Армет мог пустить слезу. - Можно верить в Великого Зонтика, он никогда вас не бросит. Но вы все бросаете его и каждый раз, вот так отворачиваясь от меня, прощаетесь с Великим и мудрым Зонтиком и его правой рукой. Зачем же? Он - часть нас всех... Рука остановилась в воздухе, а голова упала вниз, давая вспотевшим волосам опуститься вместе с ней и прилипнуть к лицу. Глаза словно пульсировали, он вдыхал всё больше и больше воздуха. И страшило только одно. Он потерял своё время, потратив его на какого-то простачка, ушедшего из храма возможно даже просто по неотложным делам. Рука экзарха сжала плечо, и на этот раз Мориону удалось увести из глаз гончара. Видно им обоим было стыдно за поведение выступавшего. Оправдать себя сложно, слова сами по себе вылетали из уст и не могли контролироваться. Всё происходило само по себе, как излитая душа перед абсолютно всеми, но в то же время лишь перед самим собой. Отходя в тень от всех, Армет совсем ничего не понимал и совсем не помнил прошлые слова, хотелось просто верить, что это был сон. Он также не видел никого, просто смотрел на свои ноги и радовался, что если темно вокруг него, значит и остальные вместо него видят темноту. Теперь сжали его оба плеча и притянули поближе к ещё одному человеку. Морион. Экзарх смотрел с таким волнением и непониманием на гончара, что хватило только выражения лица и всех действий, прежде чем тот смог спросить что-либо. Всё казалось и так очевидным. Люди стали расходиться из храма, тихо смеясь или обсуждая всё происходящее в прошлом, настоящем и возможным будущем. Когда же всё опустело и остались только Морион, Армет и ещё один человек прямо перед выходом, экзарх спокойно выдохнул, опуская свои руки за спину. Они стояли вдалеке и не заметили, как человек у входа достал красную краску и начал выписывать букву за буквой. Красный цвет бросался в глаза, нельзя было его не увидеть. - Армет, что, во имя Великого Зонтика, сейчас было? Мы договаривались на обычную беседу о любви и понимании. О вере и надежде, но никак не о том, что ты сейчас говорил. Тем более, своими речами наш уважаемый зонтопиец покинул храм. Зачем же ты так, Армет? Гончар пару раз дрогнул головой и отмахнулся рукой, но совсем ничего этим не сказал. Он уже собирался проклясть себя за то, что ещё и наблюдает за всем происходящем, но вовремя спохватился. Человек у входа ушёл, заставляя двоих обернуться назад и заметить то, что тот оставил. Перед стеной лежали банка краски и кисть, не промытая после использования. Снаружи храма кто-то звонко и весело крикнул, наверное привлекая внимание. Всё это просто не дало оправдаться гончару и только ещё больше смутило и закрыло того, так как экзарх, увидев яркую надпись. Не дал слово Армету, подбежав к стене. Гончар, в свою очередь, медленно поплёлся за Морионом, отставать нельзя было, а оставаться одному ещё хуже. На стене было написано так ярко, как никогда ярко, читать стало легко, даже при условии усталости обоих. Армет невольно поднял голову, что словно была набита кирпичами и тянулась вниз. Он хотел побыстрее спрятаться в своей уютной комнате и обдумать все прошлые речи, попросить прощения у Великого Зонтика и наконец-то успокоиться. Но глаза округлились. Он перечитывал снова и снова фразу, совсем не заметив, как дверь на выход с грохотом захлопнулась, оставляя храм в кромешной тьме. Сверкнула надежда на безвинность и в то же время на счастье. "Что же, моя участь, мой порок, мое желание и моя просьба были сотворены, какими бы они не были. Я сделал то, к чему жизнь меня готовила. Я хочу всецело отдать её моему мудрому и великому Зонтику. Спасибо ему за моё спасение.". На стене красной краской было написано: Сторонники первого министра - наши враги. Те, кто прикрывают себя Великим Зонтиком - трусы и не достойны жить в такой стране, как Зонтопия. Им обоим стало страшно и спокойно. Но двигаться уже было некуда, не было видно дороги, стало темно, а весь зал заполнил дым. Каждый из них слышал теперь треск огня и кашель друг друга. Странно и глупо было заканчивать службу прямо сейчас, оставляя её недосказанной. Жизнь такова, такова жизнь и из всего этого один из них принял свою судьбу. Кашлял и молился. Плакал и радовался такому концу. "Во благо" - думал он и его мечты сбывались перед всеми только в его голове. * * * - Что бы сделал Щит? Что бы сделал Щит?! Вы меня спрашиваете, да? Словно я разбираюсь в нём, как в себе, правда что. Ха, да я получше его справлюсь со всеми проблемами, вы и глазом не моргнёте. Пора прекращать нам стыдиться прошлого. Гм! Надо приступать к настоящему, смотреть смело в лицо будущему. Мы - следующее процветание Зонтопии и я хочу чтобы мы больше никогда не отвлекались на такие глупости. Подростки хорошо навели шуму, не правда ли, джентльмены? Этого вполне достаточно, для принижения и покорности других. Наш сенат.... Его прервали. Вперёд вышел один из слушателей и рукой показал тому, что пора прекращать разговоры. Следует больше действовать. Полдрон кивнул. Не стоило заговариваться, а то и чепуху начнёшь такими темпами нести, никто и не заметит, только соглашаться станут.