Two of a kind

      Командование никогда еще не было таким утомительным.       Казалось, что бригадам докеров нужен целый час, чтобы принять каждую единицу оборудования, офицеры материально-технического обеспечения изо всех сил старались с этим разобраться. Несколько отрядов мятежников даже бросили свои обязанности, чтобы отпраздновать свое прибытие в Джунон, оставив остальных закрывать дыры.       Сефирот был в ярости. Мятеж не был причиной того, чтобы отказаться от дисциплины. Наоборот, это делало еще более насущной необходимость оставаться сильными и сплоченными, иначе Шинра их раздавит. Эти дураки скоро усвоят свой урок, как и остальные войска на их примере.       Он выхватил планшет, который протянул ему офицер, едва сдерживая гнев. Именно в такие дни, когда казалось, что весь мир сговорился против него, а под кожей кипело желание разрушения, он вспоминал, почему Клауд так настороженно к нему относится. - Давно я не видел таких вспышек, друг мой.       Он резко отвернулся от напряженного офицера. Часть тяжелого груза спала с его плеч, когда он увидел направляющуюся к нему знакомую фигуру в красном. - Генезис, - сказал он с невозмутимым лицом.       Друг улыбнулся, не обманутый его отчужденностью, но обрадованный тем, что увидел за ней. Они пожали руки. Генезис сжал его руку сильнее обычного, возможно, сильнее, чем хотел, учитывая, как быстро он ее разжал. Под его глазами были темные круги. - Все под контролем? - Да, друг мой. Мы сожгли тело для пущей безопасности. Это третий Цвет, о котором мы больше не услышим.       Сефирот склонил голову набок. - И ты в порядке? - Почти ни царапины, - сказал Генезис, намеренно делая вид, что не понимает его. Когда Сефирот продолжил многозначительно молчать, он сдался и уступил. - Прошу прощения за опоздание. Медперсонал посчитал необходимым накачать меня лекарствами и дать мне отоспаться. У меня были… сложности с отдыхом.       Эти слова удивили Сефирота. Генезис всегда неохотно признавал перед ним свои слабости. То, что он так быстро сдался, было важным знаком. Пытка, которую они разделили во тьме Неро, что-то изменила в их отношениях.       В честь этого, он оставил эту тему, чтобы вкратце проинформировать его об операции по разгрузке, притворившись, что не увидел вспышку благодарности в глазах Генезиса. В любом случае, разгрузка имела больший приоритет. Пятнадцать минут назад он позволил Заку сбежать, когда его цветочница нашла его в толпе, но теперь остро об этом жалел. Нужно было сделать еще столько работы, и он не должен был позволять нежности возобладать над своим практичным умом. Не говоря уже о том, что он мог бы и должен был предвидеть жгучую зависть, которая делала его голос резче.       Когда процесс хотя бы пошел полным ходом, Генезис снова появился рядом с ним в кабинете начальника порта и наблюдал, пока он заканчивал разговор с уставшим офицером. Сефирот терпел его пристальное внимание, но  развернулся и свирепо на него посмотрел, как только офицер оставил их одних. - Да? - ледяным тоном подтолкнул он.       Брови Генезиса взлетели вверх. - Друг мой, ты хорошо себя чувствуешь?       Он закрыл глаза и выдохнул через нос. - Я в порядке.       Повисло настороженное молчание. - Ты же знаешь, что он скоро поправится, да?       Как бы он ни старался, Сефирот обнаружил, что совершенно не может подавить свою заинтересованность, вернув внимание другу.       Потому что нет, честно говоря, он не знал. Потому что никто не посчитал нужным рассказать ему что-то о случившемся, кроме как в общих чертах, а он был слишком горделив и благоразумен, чтобы, спросив, выставить напоказ свое слабое место.       Слишком поздно, подумал он, когда Генезис широко открыл глаза.       Они застыли в таком положении на секунду, которая длилась целую вечность. О чем думал Генезис? Ликовал ли он внутренне от того, что наконец-то нашел слабое место в броне Сефирота? Сефирот не мог прочесть его мысли. Оцепенение скрывало все остальное, что он мог чувствовать.       Наконец Генезис улыбнулся. С этой улыбкой было что-то не так. Мстительность или благоговейный трепет? - Тогда иди. Давай. Я позабочусь здесь обо всем.       Сефирот колебался. - Иди, Сефирот.       Он отрывисто кивнул и пошел к двери. Когда он проходил мимо друга, он замедлил шаг. Генезис искоса посмотрел на него и усмехнулся. - Я долго ждал, когда ты спустишься со своего пьедестала и почувствуешь то же, что и мы, простые смертные, - вполголоса сказал он.       Он мягко толкнул плечом в плечо Сефирота, чтобы смягчить боль, которую могли нанести этим слова. Сефирот сжал губы, чтобы не улыбнуться. Он толкнул в ответ довольно сильно, так что Генезис отшатнулся в сторону, и вышел. Вслед ему в предвечернем свете донесся смешок.       Он взял машину, отказавшись от предложения солдат повезти или сопроводить его. Не больше чем через десять минут он был в штаб-квартире Джунона, быстро пересекая парковку и направляясь к лифтам. Кабина подняла его на этаж медиков. Он медленно вышел, собираясь с духом. Раньше у него никогда не было повода подниматься сюда. - Солджер Первого класса Сефирот, - подбежал к нему врач. - Какая честь. Чем могу вам помочь в этот прекрасный вечер? - Рейн Страйф? - А, этот молодой человек весьма популярен. И очень упрям. Пожалуйста, убедите его остаться под наблюдением еще на одну ночь? Боюсь, что он попытается сбежать, как только его посетители дадут ему возможность вздохнуть.       Сефирот расслабился, когда ему показали идти дальше по коридору. Звучало неплохо. Когда он подошел, дверь открылась. Оттуда вышли Зак и юная мисс Гейнсборо. Лицо Зака просияло, когда он его увидел. - Эй, ты это сделал! Разгрузка закончена?       Какая-то вредная часть Сефирота подняла свою уродливую голову и зарычала, что он отпустил Зака проводить время со своим романтическим интересом, а не навещать интерес Сефирота, пока он застрял в доках. Он отодвинул ее назад. - Генезис настоял, что закончит сам.       Он подошел к ним и заглянул в комнату. Клауд, сгорбившись, сидел на кровати в тонкой больничной рубашке и выглядел довольно кисло. Страйф поправлял покрывало на его коленях, разглагольствуя в обеспокоенном тоне и не замечал или не обращал внимания на усилия, которые прилагал старший, чтобы не закатывать глаза. Они одновременно увидели Сефирота. - Сефирот! - сказал Страйф, выпрямляясь. - С возвращением, сэр.       Он кивнул и шагнул внутрь. Еще раз осмотрев комнату, он обнаружил притаившегося в углу Винсента. Экс-Турк кивнул ему и вышел, удовлетворенный состоянием здоровья друга. - Просто сходи уже за ужином, - проворчал Страйфу Клауд. Молодой человек колебался. - Ладно, - сказал он через секунду, успокоенный присутствием Сефирота. - Никуда не уходи, ладно?       Клауд фыркнул. Страйф присоединился к Заку и Аэрис в дверях. Клауд напрягся, наблюдая за их уходом. Когда они ушли, он, наконец, обратил внимание на Сефирота. - Закрой, пожалуйста, дверь.       Сефирот скрестил руки на груди и не двинулся с места. - Как твои раны? - Только не ты, - простонал Клауд, сердито глядя на него. - Я недостаточно хорошо тебя знаю, чтобы сказать, является ли твоя безрассудность следствием склонности к аутоагрессии, Клауд. - Не является. Я знаю свой предел, проклятье. Это просто пулевое ранение, и задело только мышцы.       Он стянул рубашку с плеч, обнажая перевязку на животе. вызывая искру вожделения, которую Сефирот безжалостно подавил. Клауд указал место на белой ткани, и Сефирот вызвал в памяти знание анатомии. В зависимости от угла проникновения повреждения могли быть самыми разными, но учитывая то, как мало все, включая врачей, волновались, он был склонен поверить Клауду. - Сефирот, я ненавижу врачей.       Выражение его лица придавало скрытый смысл словам, но Сефирот не нуждался в подсказках. - Страйф вернется, - сказал он не без тепла в голосе. - Сомневаюсь, что ты хочешь его беспокоить. Тебе лучше уйти после наступления темноты и притвориться, что ты ушел рано утром.       Клауд вздохнул, но согласился с ним, уронив голову на подушку. - Пока мне не придется здесь спать, думаю… - проворчал он.       Сефирот сел на стул рядом с кроватью. - Неро хорошо выбрал время для нападения. Пока наши войска еще не высадились на берег, повезло, что вы с Генезисом смогли прикрыть друг друга. Президент, должно быть, отчаянно пытается уничтожить наших лучших бойцов до того, как мы войдем в Мидгар.       Клауд натянуто пожал плечами, не отрывая взгляда от потолка. Напряженный узел в груди Сефирота, который только начал было расслабляться, затянулся. Что он сделал на этот раз, чтобы вызвать такую реакцию? Его здесь даже не было. Он вытянул руку и толкнул дверь, чтобы она закрылась, старательно сохраняя бесстрастное выражение лица. - Клауд? - надавил он. - Это просто… этот бой, - запинаясь, признался он.       Сефирот вздохнул с облегчением. В итоге, дело не в нем. Ему нужно прекратить позволять своим чувствам влиять на свои суждения. - Я слушаю. - Неро и Вайс – братья. Я говорил тебе о Вайсе, не так ли?  - последний Цвет. Да, он помнил. - Он единственный человек, которому Неро был всегда по-настоящему верен. Прошлой ночью в конце боя… Неро был ранен, ослаблен, и он запаниковал. Он открыл портал. Я остановил его до того, как он мог пройти в него – вот когда я был ранен – а Генезис его прикончил, но… - Ты думаешь, он пытался сбежать, - заключил Сефирот. - Однажды Неро уже сбежал от нас. Президент загнан в угол. Он бы отдал приказ, чтобы Неро не возвращался, пока не убьет хотя бы одного из вас. И ты думаешь, что он нарушил этот приказ.       Клауд кивнул. - Смерть трех Ограничителей ослабила влияние четвертого на Дипграунд?       Клауд раздраженно пожал плечами. Он был их единственным экспертом по этому вопросу, и все равно знал не много. Разумеется, именно об этом он их и предупреждал. - Ясно. Что ж, хорошая новость в том, что мы ограничили Дипграунд Мидгаром. Если они выйдут из-под контроля, пострадает только один город.       Это было слабым утешением, и он получил за это вполне ожидаемый яростный взгляд. - Я даже не о них беспокоюсь, - к его удивлению выплюнул Клауд. - Я не могу сказать, как теперь, когда его брат мертв, будет реагировать Вайс, но это будет не хорошо. И он силен, Сефирот. Возможно, так же силен, как и ты.       Сефирот удивленно наклонил голову набок. У Клауда ушло несколько секунд, чтобы понять свои намеки о силе Сефирота. Он захлопал глазами. - Что?.. Захлопнись. Уф, - сказал он, отвернувшись и грозно хмурясь. - Что ты вообще здесь делаешь? - Я не могу о тебе волноваться?       Клауд фыркнул. В этом звуке было столько пренебрежения, что оно пробилось сквозь уже разбитые часами, днями страха и волнения щиты. У Сефирота было мало опыта ни с одной из этих эмоций, поэтому Клауд с легкостью вызывал в нем обе. - Видимо я здесь, чтобы успокоить твою паранойю, чтобы позже скрыться от твоего внимания и совершать злодейские поступки, - огрызнулся он.       Клауд вытаращился на него. - Что ты… - Ты не воспринимаешь правду, так что я решил дать попытку лжи. Ты же этого от меня ждешь, верно?       Тишина была оглушающей. Сефирот думал, что шок на лице Клауда должен был принести ему удовлетворение. Вместо этого ему стало трудно дышать. Он вздохнул, отворачиваясь. - Прими мои извинения.       Я не спал с того момента, как мне позвонили, хотел сказать он. Я весь день ждал, чтобы тебя увидеть. Я так рад, что с тобой все в порядке.       Ничего этого он не сказал.       Шорох простыни выдал ерзанье Клауда. -... Значит, ты заметил проверки. - Ты не слишком-то и скрывал это, Клауд.       Вздох. Сефирот не ждал извинений. Он их и не получил. Они оба были бессильны в сражении со старыми кошмарами и остатками всепоглощающего страха, и понимали это. Такова была горькая правда, с которой теперь приходилось жить Сефироту. - Ты всегда такой невозмутимый, что я никогда не мог понять, беспокоит ли это тебя, - пробормотал Клауд.       Сефирот посмотрел ему в глаза. - Считай, что это всегда меня беспокоит, Клауд. - Что? - удивился Клауд.       А потом слова вырвались наружу. Ему все равно уже надоело их сдерживать. - Возможно ты удивишься, услышав, что твое мнение имеет для меня значение. Ты храбрый и умный человек с добрым сердцем, каким я никогда не мог похвастать. Ты изменил мою жизнь, и я никогда не перестану испытывать за это благодарность. Я доверяю тебе и ценю твои советы. Меня волнует то, что ты обо мне думаешь. Я переживаю за тебя, и точка. Так что да, когда ты смотришь на меня и видишь кого-то еще, того, от кого ты всегда ждешь удара в спину, меня это беспокоит.       Он встал, пока Клауд беззвучно открывал и закрывал рот. - Береги себя, Клауд. Я скажу врачу, что ты спишь, и предложу не беспокоить тебя, пока не вернется Страйф. ***       Зак набрал столько еды, сколько смог уместить на подносе. Сегодня он прямо-таки умирал с голоду. Он весело поприветствовал кухонный персонал и отошел от линии раздачи, напевая под нос. Было довольно рано, и в офицерской столовой было много свободного места, но он искал знакомые лица. Ему никогда не нравилось есть в одиночестве.       Он оживился, заметив торчащие светлые волосы в одном из дальних углов. Несмотря на статус пехотинца, у Клауда был специальный допуск в офицерскую столовую, чтобы он мог есть с их гражданскими товарищами.       Оставалось два варианта личности парня, к которому он подходил… - Рейн! - крикнул он, когда подошел достаточно близко, чтобы узнать его. Обрадовавшись, он подскочил к столику и плюхнулся на пустое сиденье напротив Рейна. - Тебя уже выпустили из госпиталя? Круто! Хочешь потренироваться попозже? Или еще немного рано. И, возможно, у нас не будет времени, не знаю. Наверное, мы будем действовать быстро, а?       Он начал завтракать, оставив Рейна недоумевать его бурному появлению - … Привет. - Привет! Если честно, я рад, что поймал тебя. Я хотел кое о чем с тобой поговорить.       Прошлой ночью у них с Аэрис наконец-то состоялся тот долго откладываемый разговор. Она посмеялась над ним и назвала глупым за его ревность, что он вроде как ожидал, но потом она его поцеловала, и в общем это был замечательный вечер. Поэтому, окрыленный успехом, он решил воспользоваться моментом, чтобы раз и навсегда решить этот вопрос с Рейном.       Рейн был хорошим парнем. Он знал, что Аэрис занята. Конечно, он поймет и будет немного сдержанней. - …О?       Зак перестал запихивать еду в рот и посмотрел на него. Вилка Рейна выписывала бессмысленные узоры на остатках еды в тарелке. Он казался очень растерянным. Зак наклонился вперед, чтобы посмотреть ему в глаза. - Ты в порядке? - А? - подпрыгнул Рейн. - Ох… Прости, я…       Он вздохнул и откинулся на спинку стула, отпустив вилку, которая со звоном упала на поднос. - Зак, ты… дружишь с Сефиротом? - Дружу? - сказал он, застигнутый врасплох. - Ну, думаю… Я хочу сказать, мне нравится так думать, но мы с ним не настолько близки, как Анджил и Генезис, ну ты понимаешь. Или, например, ты. - Я? - пискнул Рейн и немедленно покраснел из-за этого.       Зак хотел захохотать, так редко он видел, чтобы этот парень терял самообладание, но сумел сдержаться, увидев насколько искренне напуганным тот выглядел. - Я не знаю, а разве нет? - смущенно спросил он. - С вами трудно понять. Сейчас вы неразлучны, а в следующий момент избегаете друг друга… Но ему, кажется, нравится твоя компания.       Кажется, это разбило Рейну сердце. - Нравится? - прошептал он.       Он встал и, спохватившись, взял свой поднос. - Извини. - Эй, подожди! - крикнул Зак, когда он заторопился прочь. - Я хотел с тобой поговорить…       Он опустил плечи, когда Рейн и ухом не повел. Все впустую, подумал он, вздыхая. ***       Мидгар нависал над горизонтом как раздувшийся гриб. Обычно он ярко сиял под тяжелой пеленой темных облаков, ярко контрастируя с окружающими пустошами, но сегодня ночь была освещена только мако-реакторами и башней Шинра. В последнем сообщении Канселя упоминался комендантский час. С того момента, как Первый класс вынудил Президента Шинра отступить к последним рубежам обороны, все могло стать только хуже.       Взобравшись на скалу рядом с лагерем армии, Сефирот держал перед собой инфракрасный бинокль. Даже с его улучшенным зрением и помощью этого инструмента он не мог собрать достаточно информации. Уличные огни были потушены. Он видел смутные теплые силуэты, движущиеся в тенях, вероятно, патрули Дипграунда. Что до башни, в ней все было зловеще неподвижным. - Караул, Сефирот? Серьезно?       Он опустил руки и посмотрел вниз. У подножия его поста появились Генезис и Зак рядом с двумя ожидающими пехотинцами. - Ты не думаешь, что твои таланты будут полезнее в другом месте? - протянул Генезис. - Перестань лишать этих бедолаг работы.       Сефирот усмехнулся другу. Он спрыгнул с двадцати футов на землю, подняв небольшое облачко бледной пыли. Он повернулся к пехотинцам и вернул бинокль с благодарным кивком. Они отдали честь и продолжили карабкаться по скале на свой пост. - Стоит ли нам ждать ночной атаки? - спросил Зак, когда они начали возвращение к лагерю. - Наверное нет, - сказал Сефирот. - Шинра заперся в Мидгаре. Если я хоть немного его знаю, он намерен укрепить свои позиции и вынудить нас прийти к нему. - Ты понимаешь, что это означает, - мрачно сказал Генезис. - Нам придется сражаться на улицах.       Зак был в ужасе. - Что? Но что насчет гражданских? - Ему все равно. Если он сможет вывести нас, поставив в такое положение, тем лучше для него. - Людям это не понравится, - сказал Генезис. - Никому не понравится. Но единственный другой вариант – длительная осада, и мирные жители пострадают еще больше. У Шинры и Дипграунда достаточно запасов внутри и под башней, чтобы продержаться гораздо дольше, чем любой обитатель трущоб. Нравится нам это или нет, нам придется перейти в наступление.       Зак явно не понимал, каким жутким все может стать. У него все еще были друзья в городе и в Шинра. Сефирот подумал, что это – обратная сторона того, чтобы быть таким располагающим к себе человеком. Он в молчаливой поддержке положил руку на плечо Заку. По крайней мере, его девушка будет там, где он сможет ее защитить, что бы это ни принесло в ближайшие дни.       Зак сделал глубокий вдох и взял себя в руки. - Ладно. Хорошо. Блин, было бы намного проще, знай мы, что происходит там, внутри…       Кансель был хитрым, и его молчание означало дурные вести. И инсайдерская информация была бесценной, Сефирот не мог этого отрицать. - Мы можем ждать баррикады и ловушки на улицах. В худшем случае против нас выставят население. - Думаю, что у Рейна больше нет тузов в рукаве? - сказал Генезис.       Сефирот пожал плечами. Если бы были, он бы упомянул об этом. Рейн участвовал во всех собраниях по подготовке в Джуноне. - Он не волшебник. Нам придется действовать по старинке.       Генезис бросил на него раздраженный взгляд. - Он снова тебя избегает? - спросил он прямо, подтверждая скрытые мотивы, побудившие его заговорить об этом.       Сефирот сердито посмотрел на него, не оценив плохо прикрытую попытку вмешаться в его жизнь. Однако он не стал вслух упрекать Генезиса. Они прошли первые палатки, и он не хотел обсуждать эту тему там, где их могли подслушать, даже если не был против, чтобы это слышал Зак. - Нет, это не так, - отрезал он не терпящим возражений тоном.       Неважно, что единственные слова, которыми они обменялись за последние несколько дней, относились к войскам. Но что бы ни думал Генезис, все зависело не только от Клауда. Когда они разговаривали в последний раз, Сефирот сказал больше, чем собирался, и хотя он об этом не жалел, он нарушил хрупкий баланс их взаимоотношений. Они оба оказались в подвешенном состоянии, пытаясь найти опору. Последнее, что им было нужно – вмешательство извне, даже с самыми добрыми намерениями.       Генезис фыркнул, не убежденный. Возможно, он бы сменил тему, если бы Зак не выбрал этот момент, чтобы вмешаться. - Значит, у вас все в норме? Буквально на днях у меня с ним был довольно странный разговор, и он выглядел не очень хорошо.       Сефирот проклял мягкое сердце щенка, когда ободренный поддержкой Генезис сказал. - Не знаю, помогаем ли мы ему, потакая его капризам. Уходить от проблем в такой степени не может быть здоровым. - Вау! Анджил! - воскликнул Зак. - Что ты делаешь в теле Генезиса?       Генезис усмехнулся. - Я сделаю тебе одолжение и не буду обращать внимание на то слабое место, которое ты мне только что открыл, щенок. - А? - Однако в его словах есть смысл, - сказал Сефирот. - Ты только что превосходно спроецировал Анджила.       Генезис закатил глаза. - Ты совсем не деликатный, Сефирот. Но ладно. Разбирайся со своим ангелом-хранителем как хочешь. - Спасибо, я так и сделаю. *** - Я просто очень сильно волнуюсь за маму, - прошептала подавленная Аэрис. - И за соседей. И церковь… Надеюсь, цветы в порядке.       Клауд смотрел, как Тифа, сочувственно хмыкнув, обняла подругу за плечи. Нанаки сидел с другой стороны от городской девушки, прижимаясь теплым боком к ее бедру. Он печально смотрел на нее снизу вверх. Они вели армию к дому Аэрис. Для нее это должно было быть нелегко.       Сидя у костра напротив них, Клауд собирал тарелки от ужина и слушал в неловком молчании. Он не знал, что сделать, чтобы она почувствовала себя лучше. - Может, мне не стоило уезжать. В конце концов, я не слишком-то и помогла, а если бы я осталась, я могла бы позаботиться о цветах и убедиться в том, что мама в безопасности… - Не говори так! - запротестовала Тифа. - Я рада, что ты поехала. Неужели ты бы оставила меня одну среди всех этих… мальчишек?       Аэрис хихикнула против своей воли.  - Ты очень нам помогла, - искренне добавил Клауд, - даже если это не было заметно. Благодаря тебе все мы оставались в таком хорошем настроении. Я уверен, что Зак точно не был бы таким сильным, если бы тебя не было рядом. - Что там про меня? - Зак! - с облегчением поприветствовал друга, шагнувшего в их маленький круг света, Клауд. - Что происходит? - сказал Зак, оценивая вид с любопытной улыбкой. - О… Я просто занимаюсь глупостями и заставляю всех о себе беспокоиться, - призналась Аэрис с долей юмора. - Как же так, это плохо! - драматично ахнул Зак. - Ты заставляешь беспокоиться своих друзей, а не меня? Теперь я чувствую себя ужасным парнем. Неужели я ужасный парень, Аэрис?       Она прикусила губу, чтобы спрятать улыбку, и устроила шоу, задумчиво хмыкая. Зак поник. - Теперь я вижу… Ах, но я не признаю поражения! - хвастливо воскликнул он. - Мне просто придется наверстать упущенное. И поскольку в округе нет цветов для тележки… как насчет прогулки под луной?       Он подал руку, чтобы помочь ей подняться. Аэрис слегка покраснела. Она сохраняла невозмутимое выражение лица, но счастье в ее глазах нельзя было скрыть. - Думаю… я не против.       Она позволила увести себя от костра. Зак подмигнул оставшимся. - Простите, ребята, я похищаю эту прекрасную даму. Обещаю вернуть ее до полуночи.       Тифа подождала, пока они не окажутся за пределами слышимости, или, хотя бы, за пределами слышимости Аэрис, чтобы сказать. - Оу, они так прекрасно смотрятся вместе. - Он ей подходит, - серьезно заявил Нанаки. - Да, так и есть, - сказал Клауд. - И наоборот, я так думаю. Значит ли это, что ты простила Зака за то, что он Солджер? - спросил он у Тифы.       Она вздохнула и топнула. - Ну, наверное. Я к тому, что я провела несколько месяцев с этими ребятами, и мне кажется, что они не слишком плохие. И Зак – действительно настоящий щенок. Хотя и большой. С острыми зубами. - Хаха, да, Очень похоже.       Наступила тишина. Нанаки встал и потянулся. - Думаю, я лягу пораньше. Завтра будет долгий и тяжелый день. Спокойной ночи, Клауд, Тифа. Не засиживайтесь допоздна. - Спокойной ночи, - сказали они в унисон.       Теперь они остались только вдвоем. Клауд не придавал этому большого значения, пока Тифа не обошла костер и не села рядом с ним так близко, что их плечи соприкоснулись друг с другом. Потом он напрягся, борясь с жаром, который грозил залить его щеки. - Завтра действительно будет тяжелый день, да? - тихо сказала она. Неужели она беспокоилась? - Наверное, вы останетесь далеко от линии фронта. Зак будет занят, а я все еще жду приказа. Вам с Нанаки придется защищать Аэрис. - Я знаю, - фыркнула она. - Но я не идиотка, Клауд. Занган немного рассказывал мне про войну. Он говорил, что в большом сражении можно предсказать только то, что люди будут умирать, а дети – плакать. Неважно, где мы будем, нам наверняка тоже придется сражаться. И если ты будешь не с нами, я буду переживать за тебя.       Он застенчиво улыбнулся. - Я буду осторожен. - Лучше бы так и было! - В любом случае тяжелее всего будет Солджерам. - Да… Они будут в самой гуще. Они и… ты знаешь. Рейн, - она поерзала, чувствуя себя неуютно. - Да. - Ты… боишься? - За него? Ну… да, - признался он. - Я думаю, что его рана уже почти полностью зажила, но… я думаю, что стал бояться за него с тех самых пор, как он обрел собственное тело. Для меня все еще тяжело, что он не находится постоянно рядом. Но он должен это сделать. И… я думаю, мне тоже это нужно.       Она издала вопросительный звук. - Быть самому по себе. Чтобы полностью понять, каким человеком я могу стать без него, понимаешь? Кем-то, кто не он. И Зак и остальные тоже отличные ребята, но… я рад, что провел последние несколько недель только с вами. Мне пришлось думать самостоятельно, не полагаясь ни на чьи приказы или советы. - Я понимаю, о чем ты, - с улыбкой сказала она. - Я чувствую, что сильно изменилась с того момента, как покинула Нибельхейм. Для начала, я гораздо меньше жалуюсь, - добавила она со смехом. - Временами меня это пугало и вгоняло в депрессию, но я все еще счастлива, что уехала. Я думаю, что в этом и заключается взросление, да?       Она взяла его за руку. Его сердце пропустило удар. - Да, - прошептал он, переплетая свои пальцы с ее.       Когда она на него посмотрела, свет костра превратил ее карие глаза в два озера янтаря. Они одновременно наклонились друг к другу. Их губы нежно встретились. ***       В тени ближайшей палатки Рейн наблюдал за разворачивающейся перед ним сценой из другой жизни. Он отошел назад, не издавая ни звука. Он пришел проверить Клауда, но увидел достаточно. Он растворился в тихой суете лагеря, готовящегося ко сну.       Он вспомнил руки Тифы, мягко касающиеся его кожи, но безжалостные на поле боя. Он вспомнил скрытую печаль в ее глазах, ее спокойную зрелость, улыбки и силу, которые она находила для него каждый день. По-своему он любил ее, без страсти, но со всей благодарностью, которая только была в его сердце. Были моменты, когда только их вера и безоговорочное принятие  – ее и Дензела – поддерживали его на плаву.       И он их подвел.       Он зашипел от быстрых ударов нахлынувших на него воспоминаний. То, что случилось в самом конце, практически затуманилось его сознанием, и это было как благословением, так и наоборот. Видения разрываемой на части планеты вызывали в нем только эхо того ужаса и отчаяния, что он испытывал в тот момент, и эта отстраненность, без сомнения, была единственным, что сохраняло его в здравом уме, ну или как можно ближе к этому. Насколько он знал, Планета самолично позаботилась о том, что ее последнее оружие будет достаточно функциональным, чтобы послужить ее целям. Но он ненавидел ощущение того, что забывал о тех, кого бросил на верную смерть, даже если это не было его решением.       И все же он знал, что они не стали бы его винить. Как и Аэрис, они были более снисходительны к его ошибкам, чем он сам. Он старался ради них, но его грехи тяжким грузом висели на его шее. - Клауд.       Он вздрогнул.       Когда он вернулся в настоящее, то обнаружил, что стоит в середине прохода между двумя рядами палаток. Навстречу ему шел Сефирот, его лицо выражало нечто среднее между любопытством и беспокойством. - Ты в порядке? - О… Сефрот. Привет.       Мужчина нахмурился, услышав такое вялое приветствие. - Что-то не так? - повторил он.       Клауд невесело рассмеялся. - Как сказала бы Тифа, обвиняю себя во всех бедах мира. Или – не Тифа. Я имею в виду… не эта Тифа.       Он оборвал свою речь и тихо выругался под нос, прикрывая глаза ладонью. - Прости. Сейчас… не самый подходящий момент.       Он прошел мимо Сефирота, направляясь на окраину лагеря, где мог бы пережить свой кризис веры вдали от любопытных глаз. К его удивлению после недолгой тишины он услышал шаги, идущие за ним. - Хорошо, что мы пересеклись. Я хотел обсудить план на завтра. Зак и Генезис поведу войска, а Анджил с Лазардом прибудут с нашими людьми из Кальма. Мы с тобой отделимся от основной группы, как только доберемся до башни.       Рейн против своей воли удивленно замедлил шаг. Почему Сефирот вел себя так, как будто все было нормально? Разве он не понимал, что именно в такие моменты ему лучше избегать Рейна, если он не хочет слышать нежелательные отсылки к своему альтернативному “я”?       Все еще зависший между прошлым и настоящим он услышал собственные слова. - Если мы собираемся в нулевой реактор, с нами должен пойти Винсент. Он был тем, кто проник в Дипграунд и положил конец их бесчинствам. Я имею в виду… - он неловко поправил сам себя. - В мое время. Нам могут пригодится его способности. - Очень хорошо, - без каких-либо замечаний согласился Сефирот. - Что касается наших компаньонов, я договорился, чтобы Аэрис осталась с медиками за линией фронта. Ее талантам найдется хорошее применение.       Рейн поморщился. Милая, все еще невинная Аэрис на поле боя… Она увидит гораздо более ужасные раны, чем привыкла. Но госпиталь был для нее самым безопасным местом, и ему могло это не нравиться, но он понимал ход мыслей Сефирота. Он был военным лидером, который не мог себе позволить пустую трату ресурсов.       Он неохотно кивнул. Он должен был помнить, что Аэрис из гораздо более крепкого теста, чем кажется. - Клауд будет служить со своим старым отрядом.       Он дернулся, находясь на грани срыва. Регулярные войска были их арьергардом.       Клауд не хотел бы пропустить этот бой, Рейн прекрасно это понимал, помня давнее стремление проявить себя. По крайней мере, члены его отряда были достойными людьми. - Я приписал их к медицинской команде Аэрис.       Рейн резко поднял голову. Сефирот усмехнулся его удивлению. - Зная тактику Дипграунда, мы можем ждать атаку на медиков, а они  – критически важный ресурс.       Клауд будет участвовать в каких-то действиях и выиграет от поддержки Тифы, Нанаки и Аэрис. - Спасибо, - пробормотал он, пойманный между облегчением и смущением.       Сефирот отмахнулся от его слов. - Это было логично.       Рейн остановился. Они прошли мимо последних палаток и стояли лицом к темным пустошам.       Он едва мог вспомнить, зачем хотел прийти сюда. Сефирот полностью сбил его с толку, направив его мысли к более неотложным заботам. Он проследил за нитью своих предыдущих размышлений и недоверчиво покачал головой. Он должен был радоваться за Клауда и Тифу, а не превращаться в хандрящую тряпку. Из него получился плохой старший брат.       Да у него вообще все плохо получилось, подумал он, вздыхая. И все же люди его прощали. Люди искали его общества. Даже сейчас Сефирот стоял рядом с ним, ожидая в тишине.       Как странно оказаться в такой ситуации. Когда-то давно он бы отдал все, что угодно, за взгляд своего героя. Потом Нибельхейм сгорел, и каждое слово, которым этот мужчина одаривал его, становилось символом безумия. Тот Сефирот был одержим жалким человечишкой, осмелившимся восстать против него, а когда еще был в здравом уме, никогда бы не уделил внимание Клауду. Это было фактом.       Ну или он так думал. - Я не представляю, что вы во мне видите, - потерянно признался он. - Все вы.       Его Тифа, Дензел, обе Аэрис, Клауд, каждый из его старых друзей… а теперь Сефирот. В нем не было ничего особенного. Он был самозванцем, искалеченным сожалениями и неуверенностью в себе.       Под ногами Сефирота скрипнула пыль, когда он пододвинулся ближе. Рейн обернулся и обнаружил себя под прицелом его мягко светящихся глаз. Губы Сефирота изогнулись в чем-то похожем на веселье… или нежность? Рейн не мог сказать наверняка, и от этого его сердце странно прыгнуло в груди. - Думаю, тебе пора принять то, что если ты не безразличен стольким людям, Клауд, это может означать только то, что мы правы, а ты ошибаешься.       Он поднял руку. Рейн дернулся назад и остановился, инстинктивно желая убежать и не понимая этого.       Сефирот замер. Он сжал пальцы. И опустил руку.       Рейн вглядывался в его лицо, пытаясь найти признаки обиды, но ничего не находил. Но от его прежней улыбки тоже не осталось и следа. Сефирот кивнул сам себе. - Приношу свои извинения. Увидимся завтра, Клауд.       Рейн ошеломленно смотрел ему вслед с неприятным ощущением, что только что ответил на вопрос, о существовании которого и не подозревал.