***
Амелия чувствовала себя униженной и оскорбленной. Слова старухи эхом отдавались в её сознании: «Ты во всем виновата». Принцесса пыталась понять, на что же она согласилась, и почему это имело такие большие последствия. — Как же хорошо, что рядом оказалась городская стража! — устало вымолвив Генри, закрыв лицо руками. — А если бы не было? Как бы ты тогда защищалась? — Я ведь была с Екатериной, — не понимая гнева мужа, Амелия попыталась оправдаться. — Я рад, что вы подружились, но это не меняет ситуации, — принц взглянул на жену вопросительным взглядом. — Хотя, я бы не удивился, если бы ты решила явиться в город в одиночестве. — Энрике, — протянула королева, взглянув на сидящего за рабочим столом сына. — Я ведь тоже в её возрасте нередко сбегала из-под надзора. Это вполне нормально, что девочке хочется побывать вдали от назойливых глаз. — К чему такая тяга к приключениям? — он вздохнул, вернувшись к работе. Слова матери не внушили ему доверия и не успокоили. Заметив его раздражение, королева лишь закатила глаза, после чего удалилась из комнаты. — Что же рассказала тебе та сумасшедшая? — Она сказала, что грядет война, — девушка прикусила губу, неуверенная в том, что это стоит рассказывать. — И о том, что я виновата. — Не верь этому бреду, — бросил он холодно, нахмурившись. — Я тоже могу много чего предсказать. Слова мужа не убедили Амелию. Теперь она не могла отделаться от навязчивой мысли о войне. Белые цвета присутствовали на её семейном гербе, точно так же как голубой и красный. Могло ли это значить, что её род поднимет восстание, которое перерастёт в войну? Теперь Амелии было суждено жить в томительном ожидании.***
На улице стояла прекрасная погода. Не желая томиться внутри душных покоев, Амелия вышла из дворца. В глаза бросилась принцесса Матильда, стреляющая из лука по мишени. Решив не беспокоить сестру мужа, принцесса Уэльская заняла удобное положение на крыльце, свысока наблюдая за навыками девочки. В какой-то момент Матильда стала промахиваться. Одна стрела пролетела мимо мишени, вторая попала в белое поле. Это невезение разозлило принцессу. Она с яростью бросила лук себе под ноги, после чего пнула оружие ногой. Амелия быстро спустилась с крыльца, желая привести юную принцессу в чувства. Матильда, заметив свою невестку, лишь закатила глаза, будучи не радой её присутствию. Амелия подняла брошенный лук, проверяя его на повреждения. — Матильда, ты должна успокоиться, — твердо сказала Амелия, бросив на девочку неодобрительный взгляд. — Если ты будешь реагировать так на каждый проигрыш, то никогда не научишься стрелять. — Не лезь не в свое дело, Амелия, — с презрением ответила Матильда, вырвав свой лук из рук невестки. — Ты мне не мать, чтобы меня поучать. У тебя есть свои дети, чтобы их воспитывать. — Ты перегибаешь палку, — Амелия почувствовала, как начинает закипать. — Я? — с возмущением переспросила Матильда, грозно глядя на принцессу Уэльскую снизу вверх. — Я объясню тебе одну маленькую истину. И я и ты принцессы. Но я дочь короля! А ты… получила этот титул через постель с моим братом. Следом за последними словами раздалась звонкая пощечина. Матильда слегка опешила, но тут же рассмеялась. Такая резкая смена эмоций удивила Амелию, которая всё ещё не могла успокоиться. Подумать только, её оскорбила маленькая девочка! Такого унижения она явно не могла стерпеть. — Какая ты молодец! — Матильда захлопала в ладоши. — Ударила ребенка. А ведь за что? — она состроила невинное личико, выпятив нижнюю губу, и положила руку на сердце. — Я всего лишь беззащитная малышка, что же я могла такого сказать, чтобы тебя так сильно обидеть? — она хмыкнула, опустив печальный взгляд в пол. — Тебе это с рук не сойдет, поверь мне. С этими словами Матильда скрылась внутри замка. Амелии резко стало плохо. Ей не хотелось, чтобы младшая принцесса пошла жаловаться на невестку своему отцу-королю. Генри пусть и мог её защитить, но даже он не был всемогущ, и его власть на короля не распространялась. К счастью же для Амелии, вечером её вызвал муж, а не свекор. — Ты звал? — Амелия вошла в кабинет, и взгляд её пал на Матильду, сидящую в кресле. — Да, присядь, — как можно мягче попросил принц, погрузившись в свои мысли. — Матильда сказала, что ты её ударила. Это правда? — Конечно это правда! — вспыхнула девочка, гордо вздернув подбородок. — Я бы хотел услышать обе версии, — настоятельно потребовал Генри, бросив на сестру недовольный взгляд. — Да, я дала ей пощечину, — честно призналась Амелия, не став лгать. — Я попросила её осторожнее обращаться с вещами, но в ответ получила лишь оскорбления. — Что ж, — он прокашлялся. — Тогда ты поступила некрасиво, — обратился он к жене. На лице Матильды появилась самодовольная улыбка. — Однако, заслужено, — улыбка с лица маленькой принцессы мигом пропала. — Матильда, без обид, но ты порой ведешь себя неподобающе принцессы. Ты позоришь статус своей семьи и своего отца. Что о нас подумают люди, когда узнают, что ты прогуливаешь занятия и ссоришься с собственными родственниками? Чтобы не происходило, мы одна семья. Вы можете ненавидеть или любить друг друга, мне всё равно. Но на людях вы должны вести себя подобающе, стараясь любой ценой защитить честь своей семьи. Вы же понимаете, что репутация распространяется на каждого члена династии Йорков? — Амелия — не Йорк, и никогда ей не будет! Она — Бофорт, и должна довольствоваться тем, что имеет, — возмутилась Матильда, вскочив с кресла. — Или мне теперь защищать честь каждой безродной служанки, которая имеет отдаленную связь с Йорками? — Амелия — мать будущего короля Англии! — не выдержал Генри, медленно поднявшись из-за своего рабочего места. Под его гневным взглядом Матильда опустилась обратно в кресло. — Такие речи будешь толкать отцу. Он тебя сильно разбаловал, но когда я стану королем, такого не будет! Лишь от твоего поведения зависит, какие у нас будут отношения, когда я взойду на трон! — Генри, — прошептала Амелия, видя, как у Матильды наворачиваются слезы на глазах. Тот никак не отреагировал на жену, продолжая свою тираду. — Какой мне толк от этих отношений?! — сорвалась на крик принцесса, а по её щекам покатились слезы. — Чего же ты пришла жаловаться ко мне, а не к отцу?! — он громко ударил кулаками по столу. — Может, потому что ему наплевать на твои проблемы?! — Я пришла, потому что думала, что ты встанешь на сторону своей сестры! — громче закричала Матильда. Амелия чувствовала себя ужасно неловко, уже пожалев о том, что влезла в личные дела Матильды. Генри не видел разницу между взрослыми и детьми, общаясь жестко одинаково со всеми. И теперь Амелии нужно было решить, как закончить эту нелепую ссору. — Генри! — Амелия набрала побольше воздуха в легкие, стараясь перекричать их всех. — Довольно уже! — Не лезь! — хором ответили брат с сестрой. Амелия стушевалась, вжавшись в свое кресло. В этот конфликт ей влезать определенно не стоило. Всё чаще девушка подмечала, что у всех детей королевской четы одинаковый характер. Даже обычно милая Изабелла порой выходила из себя. Не стоило становиться между двумя львами, готовыми перегрызть друг другу глотку. Нужно было всего лишь переждать, когда они немного успокоятся. Но они не успокаивались. Несколько минут Генри и Матильда кричали друг на друга, словно готовясь вот-вот начать драку. Амелии лишь оставалось слушать их ссору, сидя в углу тихо, словно мышка. Но в какой-то момент Матильда не выдержала и вышла из комнаты, громко хлопнув за собой дверью. Генри лишь устало упал обратно в свое кресло, прикрыв глаза. — Ты что-то хочешь мне сказать? — тихо спросил он. Амелия изогнула одну бровь, встав с кресла. Поведение мужа сильно разочаровало девушку. Всё же, он был взрослым мужчиной, и ему явно не стоило так срываться на маленькую девочку. Хотя, признаться честно, Матильда держалась достойно. На каждое слово брата она находила два. Но Амелию это утешало не особо. Поэтому, подобрав полы своего голубого платья, она просто вышла из комнаты, оставив мужа наедине со своими мыслями.***
Одинокие лучи солнца пробивались в темную комнату. Амелия плохо спала этой ночью, прокручивая в голове ссору мужа с его сестрой. Она чувствовала себя виноватой, но так же не могла простить Генри его глупую выходку. Да, Матильда первая сорвалась на крик, но ведь она была ребенком, плохо контролирующим свои эмоции. Но утром у Амелии стали закрадываться и другие подозрения: муж так и не пришел в спальню этой ночью. Теперь девушку мучали странные мысли: где и с кем он ночевал? Она знала о том, что многие мужья изменяют своим женам, но даже не могла представить, чтобы Генри предал её. Лишь под утро двери распахнулись, пробудив девушку от поверхностного сна. Заметив Генри, Амелия медленно натянула на голову одеяло, лишь бы не завязывать с ним неловкую беседу. Она почувствовала, как справа прогнулась перина и затаила дыхание. — Удушение — интересный способ показать обиду, но обычно девушки устраивают голодовку, — грустно улыбнулся принц. — Почему ты не пришел ночью? — Амелия вылезла из своего ненадежного укрытия. — А ты точно хотела, чтобы я пришел? — он склонил голову на бок. Амелия задумалась над его вопросом, но отвечать не стала. — Сегодня я еду на охоту с отцом и братьями. Я решил взять тебя с собой. — А Иззи тоже поедет? — девушка напряглась. Ехать одной ей было страшно, ведь она никогда не общалась с королем наедине. — Отец разрешил взять лишь одну женщину. По его словам, «охота будет уже не той», — он покачал головой. — Мне нужно немного времени, чтобы собраться, — Амелия вскочила с кровати, а Генри понимающе кивнул. Спустя некоторое время они прибыли в лес, где слуги быстро разбили подобие маленького лагеря для отдыха. Амелия чувствовала себя неловко и смущенно: она впервые была на охоте, да ещё и в обществе короля. Страшно было привлекать к себе лишнее внимание — вдруг Его Величеству это не понравиться, и он прикажет снести голову с плеч своей невестке? Лишь присутствие Генри немного облегчало напряженную ситуацию. Если Амелия начнет делать или говорить что-то лишнее, он непременно вмешается, дабы спасти её репутацию. Но принц Уэльский решил уйти, попутно подтолкнув жену к своему отцу. Амелия успела лишь бросить на мужа недовольный взгляд, но всё же подошла к свекру, который внимательно осматривал местную природу. — Ваше Величество, — девушка присела в низком реверансе. Король осмотрел невестку с ног до головы и довольно улыбнулся её смелости. — Я благодарна, что Вы позволили мне принимать участие в королевской охоте. — Это не королевская охота, — поправил монарх, чуть наклонившись к девушке. — Масштабы разные. Я бы назвал это семейным досугом. — Любая охота, где есть король, имеет право называться королевской, — она судорожно усмехнулась, пытаясь не выдать своего волнения. — В чем-то ты права, — согласился он. Когда король двинулся в сторону леса, все присутствующие последовали за ним. — Когда я был ребенком, мне не разрешали веселиться или играть. Меня с рождения готовили к трону, поэтому моя ранняя жизнь была омрачена постоянными занятиями. Там не было места праздникам, играм и прочим увеселениям. Но потом, я стал королем. — И тогда Вы стали возмещать упущенное? — догадалась Амелия, внимательно слушая своего собеседника. — А что мне оставалось делать? Я взошел на трон подростком. Меня не допускали к государственным делам первые несколько лет, поэтому я пытался подружиться со своими подданными легким путем, — его глаза вдруг стали грустными, будто бы он скучал по тем временам. — Я стал устраивать пиры и рыцарские турниры. Но перед ними я всегда устраивал охоту. Это стало традицией. Поэтому я порой люблю приезжать в лес вместе с семьей. Знаешь, я люблю свой народ, но иногда эти льстивые лжецы так раздражают. — Неужели и моего сына будет ждать детство, наполненное бесконечными уроками, без права на веселье? — Амелия вспомнила своего маленького мальчика, который ещё разговаривать толком не умел. — Когда мой сын взойдет на трон — да, — с печалью сообщил король. — Я думаю, что это сделает его хорошим правителем. — Ричард очень похож на Вас внешностью, — сделала комплимент девушка, решив не думать о том, чего ещё не произошло. — Главное, чтобы он не был похож на меня характером, — вскинул брови король, заставив Амелию рассмеяться. Король резко остановился, подняв руку вверх. Все люди позади тут же притаились, задержав дыхание. Слуга подал своему господину лук и стрелы, пока тот не сводил взгляда с оленя, пасущегося на лугу. Король хотел было начать целиться, но потом перевел взгляд на напряженную невестку и передал ей оружие. — Ты сделаешь это, — прошептал он в ответ на удивленный взгляд девушки. — Но я совсем не умею стрелять, — попыталась отказаться Амелия, но лук всё же взяла. — Думаешь, я умел это делать с рождения? — он изогнул одну бровь, глядя на невестку выжидательным взглядом. Амелия вздохнула, пытаясь сосредоточиться на поставленном задании. Она прицелилась, не сводя глаз с мирно пасущегося животного. В этот момент ей вдруг представилось, как этот олень умирает в муках, а его возможные дети так и не дождутся своего родителя. Но приказу короля невозможно было не подчиниться. Стрела была выпущена и со свистом полетела в сторону оленя. К счастью девушки, она вонзилась в дерево, находящееся в нескольких шагах от зверя. Девушка хотела было облегченно вздохнуть, надеясь на то, что сейчас благородный зверь заметит своих преследователей и понесется прочь, но олень стоял, словно оцепеневший. Следом за её неудачной стрелой полетели ещё две. Стрела, которую выпустил Генри, попала животному прямо в бок. По лесу раздались мучительный рев раненного зверя, и у Амелии пробежали мурашки по коже. На глазах девушки выступили слезы, но олень не успел долго страдать — следующая стрела, выпущенная Эдуардом, пронзила глаз животного. Девушка вздрогнула от неожиданной жестокой смерти, но тут же пришла в себя, когда гончие побежали к упавшей туше, охраняя её до прибытия охотников. Пока слуги тащили мертвого оленя к лагерю, Амелия долго думала о смысле охоты. Убийство беззащитных животных ей удовольствия не приносило. Когда они вернулись к шатрам, там уже стоял Уильям, который ещё до начала охоты отделился от остальных, желая проявить самостоятельность. Несмотря на то, что он смог поймать шесть зайцев, король со старшими сыновьями едва ли смогли сдержать смех. — Браво, Уильям! — король медленно захлопал в ладоши, глядя на младшего сына с усмешкой. — Как же тебе удалось поймать столь опасного и хищного зверя в одиночку? — с сарказмом спросил мужчина, заставив старших сыновей вновь тихо рассмеяться. — В любом случае, олень будет готовиться долго, — неожиданно подала голос Амелия. Все мужчины тут же уставились на неё, не рассчитывая на подобное проявление смелости. — Пока мясо завялиться, пройдет неделя, — она проглотила ком в горле, потеряв былую уверенность под их пронзительными взглядами. — А зайцев мы сможем съесть и сегодня. — Что ж, ты права, — с нотками недовольства в голосе ответил король, пройдя мимо своих детей. Когда стемнело, принцы и король стали жарить мясо на костре. Амелии вдруг стало дурно, когда она увидела, как слуги сдирают шкуру со зверьков, которые ещё некоторое время назад пытались выжить в этом опасном и жестоком мире. Но она не желала показывать слабость перед королем, поэтому отлучилась в шатер, чтобы отдохнуть. За ней последовал Генри. — Всё в порядке? — уточнил он, подойдя к жене. — Знаешь, без опыта невозможно понять, что тебе нравится, а что — нет, — она слабо улыбнулась, облокотившись на стол. — Теперь я поняла, что охота — это не моё. — Тебе стоит быть более жесткой, — посоветовал он, не понимая неприязни жены. — Знаешь, я ведь специально промазала, чтобы не брать грех на душу, — созналась девушка, задумавшись. — Убийства и преследования — это не то, на что я бы хотела тратить своё время. — Твоя воля, — он всплеснул руками, сделав шаг назад. — Я просто хочу, чтобы ты умела убивать. Ведь, возможно, в жизни настанет момент, когда тебе очень пригодится этот навык. — Есть большая разница между убийством ради удовольствия и защитой, — напомнила Амелия, не желая менять свою точку зрения. — Ты права, — признался Генри, кивнув. — Знаешь, во сколько лет я убил первый раз? — заинтриговал он. — Мне было шесть лет. Тогда стражник хотел забрать Екатерину у матери. Она сражалась до последнего, отвлекая внимание того человека. Я воспользовался моментом и всадил ему в бок кинжал. А потом, — он продолжил уже шепотом, — когда он упал на колени, я перерезал ему глотку. — Если бы кто-то попытался отобрать у меня Риччи или Мэгги, я бы, не раздумывая, поступила бы так же, — заверила Амелия, боясь представить, что пережила её свекровь в годы молодости. — Я знаю, — не стал сомневаться Генри. — И всё же, задумайся над моими словами. Охота — это вовсе не развлечение. Это, прежде всего, практика своих навыков. Она развивает твои способности, которые могут пригодиться в будущем. В следующий раз, я хочу, чтобы ты собственноручно убила зверя, — не дав право на ответ, он вышел из шатра.