Колокола били всю процессию. Настал час леди Елене стать женщиной и создать собственную семью. В тот день, когда к ней подошел герцог Норфолк, сообщив об их браке, она потеряла дар речи. Она мечтала о том, что станет императрицей. Она была герцогиней Австрии, а стала — герцогиней Норфолк. И пусть эти два титула звучали одинаково, Елена понимала, что она опустилась на ступень ниже. Муж годился ей в отцы, а её пасынком стал мальчишка чуть младше её самой.
— Кажется, невеста не слишком рада этому браку, — королева взглянула на племянницу с сочувствием.
— Она скоро поймет, что я выбрал ей самого лучшего жениха, которого только можно найти во всей Англии, — король чувствовал себя немного виноватым, но всё же понимал, что все его действия идут на благо семьи.
— Ты прав, пусть лучше она будет замужем за учтивым и добрым стариком, чем за юным тираном, — кивнула Амелия, соглашаясь.
— Стариком? — Генри перевел удивленный и несколько возмущенный взгляд на жену. — Мы с ним одногодки, — напомнил он.
— Не злись, я же не оскорбила тебя, — королева нахмурилась, погладив мужа по руке. — Просто у нас с тобой была не такая большая разница в возрасте.
— Муж должен быть старше жены, это же очевидно, — король отпил вина из своего бокала.
— К слову о мужьях и женах, — протянула королева, оттягивая серьезный разговор. — Ко мне вчера приходила леди Шрусбери. Её муж уже давно заключен в Тауэре. Она спрашивала, каков твой вердикт по отношению к нему. Собираешься ли ты казнить его или проявишь милость и пощадишь его?
— Передай графине, что мои решения её касаться не должны, — король отвернулся, не желая продолжать этот разговор.
— Послушай, — королева мягко взяла мужа за подбородок, повернув его лицо в свою сторону. — Я её понимаю. Если бы ты был заключен в темницу, я бы сделала всё, что угодно, лишь бы поскорее вытащить тебя на свободу. Она любит его также сильно, как я люблю тебя. Граф Шрусбери ошибся, и, я уверена, он уже успел множество раз раскаяться и пожалеть о своих действиях. Он отбыл достаточное время для наказания. Отпусти его.
— Возможно, ты права, незабудка, — он нахмурился, переведя взгляд на запуганную и тихую графиню, которую утешала его сестра. — Но должен ли я забывать нанесенное оскорбление?
— Все мы допускаем ошибки и заслуживаем второго шанса. Он сумел привести в порядок казну и увеличить доходы. Разве это не делает его полезным и опытным советником? Да, он был груб, но ты не думаешь, что пора простить его? — королева слабо улыбнулась, будто хотела сказать ещё что-то.
— Ты весь день ведешь себя так, будто не здесь, — он покачал головой, всматриваясь в карие глаза жены. Боковым зрением он увидел, как его сестра вышла из зала, но не стал заострять на этом свое внимание.
— Генри, я хотела сказать тебе ещё несколько дней назад, но никак не могла найти нужный момент, — она зарумянилась, опустив смущенный взгляд в пол. — Я снова беременна. У нас будет ещё один чудесный мальчик.
— Любовь моя, — нежно прошептал он, поцеловав жену в лоб. — С каждым днем ты делаешь меня счастливее. В честь столь прекрасной новости я даже готов смиловаться над графом Шрусбери и вернуть ему должность при совете.
— Это отличная идея, — кивнула королева, обворожительно улыбнувшись. Её взгляд пал на проходящего мимо брата короля. — Куда это Уильям? И Екатерины я не вижу в зале. Неужели свадьба так плоха, что гости расходятся?
— Вовсе нет, ты постаралась на славу, — успокоил он жену, но сам стал заметно нервничать. — Я пойду и посмотрю в чем дело.
Выйдя в коридор, Генри заметил, как его брат завернул за угол. Ему пришлось идти за ним тихо, чтобы быть незамеченным. Каково же было удивление короля, когда его младший брат вошел в спальню Екатерины. Притаившись у двери, Генри удалось расслышать их разговор.
— Кэт, ты должна быть внизу, свадьба ведь у твоей дочери, — попытался подбодрить сестру герцог Глостерский.
— Знаю, — раздался её печальный голос. — Я вышла замуж в таком же возрасте, только мой муж был гораздо старше герцога Норфолка. Понимаешь, я не хочу, чтобы она повторила мою судьбу.
— Она и не повторит. Ты будешь рядом с ней, как и я. Если что-то произойдет, то мы сразу же поможем ей, — чуть тише сказал Уильям. — Мы должны вернуться в зал. Если кто-то заметит, что мы отсутствуем, могут начаться разговоры.
— Мне всё равно на эти пустые сплетни. Я уже не могу находиться в толпе, среди этих лицемеров и лжецов, — протянула девушка. — Давай просто посидим здесь некоторое время. За пару минут ведь никто ничего не заподозрит?
Следом за этими словами последовало длительное молчание, от которого у короля громко и быстро забилось сердце. Он проглотил ком в горле, когда потянулся к дверной ручке. Легонько опустив её, он медленно открыл дверь. Увиденная картина повергла короля в шок и ужас: его родной брат целовал свою собственную сестру. И это был не тот поцелуй, которым братья должны целовать своих сестер. Это был поцелуй влюбленной и разгоряченной пары.
Они заметили его почти сразу. Первой глаза открыла Екатерина. Увидев замершего в дверном проеме брата, она спешно оттолкнула Уильяма от себя. Принц сначала не понял смысла этого действия, но вскоре и сам повернулся, столкнувшись с уничтожающим взглядом короля. Глаза Генри сверкнули недобрым пламенем, когда его рука опустилась на рукоять меча.
— Как посмел ты развратить нашу сестру? Отвратительное мерзкое чудовище, есть ли в тебе хоть капля морали? — прошептал он, достав меч. Безоружный Уильям сделал шаг в сторону. — Я тебя убью, — тихо, но четко сказал Генри.
В то же мгновение король помчался в сторону загнанного в угол брата. Уильям сумел увернуться от удара, перепрыгнул через кровать сестры, и помчался к открытой двери. Генри выбежал в коридор вслед за братом, а кричащая Екатерина пыталась схватить короля за руку, чтобы он образумился и не делал того, о чем пожалеет.
Генри быстро смог догнать брата в коридоре и одним резким движением прошелся мечом по его спине. Уильям закричал, падая на колени, пока из-под его порванной рубахи текла густая алая кровь. Король, тяжело дыша, обошел брата, встав перед ним, и кончиком своего меча заставил его поднять голову. Глаза Уильяма были полны слез, но раскаяния и сожаления король в его взгляде не увидел.
— Богомерзкая тварь, — с ненавистью промолвив Генри, не сводя глаз со стоящего на коленях брата. Екатерина встала позади Уильяма, дрожа от страха. Заметив сестру, король резко перевел взгляд на неё. Ещё никогда Екатерина не видела такой ненависти и разочарования, которые виднелись на его лице. — Как же вы посмели? Как вы посмели осквернить честь нашей семьи? Вы оба будете гореть в Аду.
— Брат, — прошептала принцесса, сделав шаг вперед, но король резко направил свой меч в её сторону, не позволяя подойти ближе.
— Вы оба уберетесь отсюда на рассвете. Я не желаю вас видеть и слышать. Нет у меня больше брата и сестры. Отныне вы вдвоем для меня мертвы, — он покачал головой, тяжело дыша. Из глаз Екатерины потекли беззвучные слезы, а губы предательски дрожали.
Король спрятал меч в ножны, последний раз взглянув на грешников. Он отвел взгляд в сторону, не имея желания вновь видеть их умоляющие лица, которые ассоциировались у него с этого момента лишь с похотью и развратом. В один момент его жизнь разделилась на «до» и «после».
***
Король сидел в тишине на улице, читая «Божественную комедию» в оригинале. Все его мысли, однако, были в другом месте. Он прокручивал в голове последний разговор с Уильямом и Екатериной, после которого они спешно уехали из дворца, не попрощавшись даже со своими друзьями. Генри не знал, куда именно они уехали, но ему было всё равно. Он понимал, что зная их местоположение, определенно не выдержит и поедет к ним, чтобы потребовать объяснений.
— Ваше Величество, — поклонился маркиз Дорсет. По его лицу было видно, что он пришел к королю с плохими новостями, но настроение Генри было и так не хорошим, поэтому он кивнул, позволяя ему продолжить. — Поступили сведения, порочащие честь династии Йорков.
— Какие сведения? — он не подал вида, что стал волноваться. Если кто-то узнает о греховной связи Екатерины и Уильяма, дипломатическим отношениям Англии с другими странами придет конец.
— Посол Шотландии уверяет, что Ваша сестра, Матильда, родила своего второго сына Александра вовсе не от короля, — медленно ответил маркиз, внимательно следя за реакцией короля. — Говорят, что ребенок не похож на своего отца.
— Есть ли доказательства серьезнее, чем чьи-то наблюдения? — нахмурился король, не сводя глаз с текста в книге.
— Да, Ваша сестра в последние время стала всё чаще общаться со своим личным стражником, Робертом, — кивнул маркиз, глядя на уставшего короля с сожалением.
— Спасибо за информацию, Вы можете идти, — кое-как сдерживая гнев, ответил король.
Когда маркиз ушел, Генри уткнулся носом в книгу, стараясь успокоить свое дыхание. В детстве он часто обижался на отца, когда тот отлынивал от своих королевских обязанностей и не отрывался от кувшина с вином. С каждым месяцем своего правления Генри всё чаще задумывается о том, что хочет переложить ответственность на более выносливых людей и уйти в запой. После предательства брата и сестры его также стали посещать мысли о самоубийстве.
Воспоминания о любимой сестре заставляли короля страдать. Всю свою жизнь он заботился о ней и любил, ещё в детстве дав обещание защищать её, как свое самое ценное сокровище. Но он не мог закрыть глаза на её грех, хоть и таил надежду на то, что Екатерина раскается и вернется в столицу. И тогда он, без лишних раздумий, примет сестру при дворе со всеми почестями.
Но ещё одна мысль не давала спать Генри по ночам. Если сестру он сможет простить и забыть всё, то Уильяму эти привилегии доступны не были. Он был готов отказаться от всех своих титулов и земель, лишь бы больше никогда не видеть своего брата. Уильям совершил слишком много ошибок, чтобы он смог его простить.
Генри никому не рассказал об увиденном, решив страдать в одиночестве. Даже Амелия не смогла узнать причину отстранения Уильяма и Екатерины от двора, как бы она не старалась. Эта ситуация не должна предаваться огласке, иначе репутация Англии и династии Йорков навсегда будет уничтожена. А репутация в этом мире значит слишком много.
Внезапно король замер. Вдалеке показалась Екатерина, блуждающая по дворцовому саду с книгой в руках. Генри пришлось встать с места, прищурившись, ибо увиденное было на грани невозможного. Он знал о том, что Екатерина сейчас должна находиться в самой дальней резиденции от столицы, чтобы ненароком не встретиться с братом.
Но она находилась во дворце. Гуляла со спокойным видом, будто бы ничего и не было. Когда она подошла достаточно близко, чтобы король смог рассмотреть её лицо, Генри спокойно выдохнул. Это была Елена, юная герцогиня Норфолк. Её вид был настолько беззаботным, что король решил не тревожить племянницу, позволив ей наслаждаться одиночеством.
Оставшись незамеченным, Генри заметил вдалеке ещё одного человека, больше схожего на черное пятно. Присмотревшись, король распознал в нем молодого священника, секретаря архиепископа Йоркского. Герцогиня Норфолк, заметив юношу, направилась в его сторону.
— Ричард? — на её лице отображалось искреннее удивление. Оглядев парня с ног до головы, Елена нахмурилась. — Неужели ты стал клириком?
— Да, Ваша Светлость, я почувствовал необходимость отречься от всех земных благ ради достижения духовного спокойствия, — его голос заметно погрустнел с момента их последней встречи.
— В самом деле? — она слегка напряглась, не узнав своего лучшего друга. После её замужества они перестали общаться, но Елена и представить не могла, насколько радикально поменяется парень. — Возможно, была и иная причина?
— Вовсе нет, — он опустил взгляд в пол, грустно улыбнувшись. Ему в глаза бросился уже округлившийся живот Елены. — Вижу, Вы ждете ребенка? Примите мои поздравления, — сухо сказал он.
— Спасибо, — она проглотила ком в горле. Их беседа была чересчур неловкой.
— Вынужден Вас оставить, миледи, — неожиданно вымолвил он. Не дождавшись ответного прощания, Ричард направился в сторону дворца. Елена замерла, провожая его взглядом. У неё было слишком много вопросов к Ричарду, но ни одного она не осмелилась задать.
***
Раздав указания служанкам, королева вошла в детскую комнату. Ещё в коридоре она слышала крики своих детей, но не придала этому особого значения. Но теперь картинка стояла у неё перед глазами: Ричард с деревянным мечом гонялся по комнате за своими младшими сестрами. Амелии удалось опередить сына и выхватить у него оружие.
— Мама! — недовольно протянул Ричард, не ожидавший её появления в самый разгар игры.
— Вам всем уже давно пора спать, — не стала поддаваться на уговоры королева, положив меч на стол. — Ну же, ложитесь, — поторопила их Амелия.
Дети, смеясь, запрыгнули по своим местам. Маргарет и Анна спали в одной большой кровати, в то время как у Ричарда постель была собственная. Уже через год у старшего принца должна появиться своя комната. Однако Ричарду нравилось жить вместе с сестрами, так как, несмотря на одиннадцатилетний возраст, в нем всё еще была тяга к детским развлечениям.
— Во что вы играли? — улыбнулась Амелия, присев на кровать к сыну.
— Я был крестоносцем, а девочки — турками! — с восхищением ответил мальчик. — Когда я выросту, то обязательно пойду на Константинополь. Ведь нельзя допустить, чтобы он так и остался под контролем этих злых безбожников?
— Точно, — Амелия задумалась. После захвата столицы Византии, Европа осталась единственным континентом, исповедовавшим христианство. На протяжении уже нескольких лет к английскому двору стали прибывать уехавшие из Константинополя философы и ученые. — Ты молодец, мой храбрый львенок. Знай, что я всегда поддержу тебя, даже если ты решишь начать войну, — она коснулась рыжих прядей сына. — А теперь спи. Пусть вам всем снятся добрые сны, — Амелия нежно взглянула на всех своих детей, и от их умиротворенного и безмятежного вида ей вдруг стало грустно.
