Подари мне любовь

Прошло две недели с того момента. Чимин устал от атмосферы, царящей дома. Постоянная тревога не давала спать спокойно по ночам. Сегодня был выходной, чему омега был очень рад. Звонок в дверь заставил Чима оторваться от телефона и открыть входную дверь. — Привет! — впервые за эти недели искренне улыбнулся Чимин. Джин улыбнулся в ответ, похлопав Пака по плечу. — А кто это у нас такая сладкая толстая булочка? — забирая ребёнка из рук отца, снова улыбнулся Чим. — Спасибо, что согласился, ты меня очень выручишь. — Всё равно делать нечего. Как его зовут? — Ён. Я тебе собрал сумку с необходимыми вещами. Юнги знает о том, что ты сегодня в няньках? — Нет, он сегодня на работе допоздна. «И хорошо, что допоздна» — чуть вслух не сказал Пак, уставший от постоянного стресса.» — Спасибо ещё раз. — бета чмокнул в щёку своего сына, попрощался и закрыл за собой дверь. — Папа… — немного растерянно пролепетал малыш, оборачиваясь на Чимина. — Папа скоро придёт, а мы сейчас с тобой немного поиграем. Мальчик засмеялся, хлопая маленькими ладошками друг об друга. — Я так и знал, что тебе понравится эта идея. Машинки и большие резиновые динозавры разложены на ковре в гостиной. Пока маленький омежка с ними возится, Чимину пришлось побегать, чтобы обложить подушками выступающую мебель, о которую Ён мог пораниться. Заливистый детский смех раздаётся в комнате, когда Пак, сидя в поперечном шпагате, сталкивает одну из машинок с рептилией. Игрушка отскакивает от пола с пищанием, вызывая ещё одну волну смеха. Ребёнок увлечённо наблюдает за спектаклем, который организовал Чимин. Маленькая ручка тянется за игрушкой, запихивает голову динозавра в рот. — Тише, тише, подавишься же. — Чим выхватил у него рептилию, вручив вместо неё погремушку-грызунок. Но вот и она стала не интересна, и Ён, слегка пошатываясь, пошёл в другую комнату: — Ням-ням. — Ён-и, подожди. Перепачкавшись с ног до головы в детской еде, Чимину удалось накормить ребёнка. Глядя на такого же грязного Ёна, Пак спросил: — Тебя просто переодеть или надо мыть? Вооружившись пачкой влажных салфеток, Пак стёр с щёк омежки остатки еды и надел на него чистый лонгослив и спортивные штаны. — Ну вот, теперь снова красавчик. Гулять пойдём? — собирая со своей футболки грязь, спросил Чимин. Не успел он это договорить, как мальчик уже побежал к двери. Вдоволь набегавшись по заднему двору, Ён устал и уселся на траву, наблюдая за птицами в небе. Показал на одну из них пальчиком. Чимин, отдышавшись, смотрит на чёрную птицу: — Да, это птичка. Ребёнок задумчиво прикусывает губу, глядя на Пака своими красивыми карими глазами: — Тичка? — исковеркал слово омежка. Чим устало улыбнулся, кивая. Уже наступил вечер, на улице смеркалось, к сожалению, днём уложить Ёна ну никак не удалось, но зато сейчас бодрый мальчик был очень вымотан. Он встал, неуклюже подошёл к Чимину, протянув к нему свои маленькие ручки. Это был тонкий намёк, чтобы тот его взял. — Не, не, не. Давай сам, ножками. — Пак пошёл по направлению к дому, поманив малыша за собой. Тот, хныча бежит за ним, останавливает за штанину, просясь на ручки. — Иди сюда, только не плачь. — Чимин подхватывает омегу на руки, вытирая слёзы с его щёк. Ён кладёт голову ему на плечо, тёплым дыханием опаляя шею. Через пару минут засыпает, утомлённый насыщенным днём. Но попытка положить его на диван, чтобы убраться в доме обернулась катастрофой. Почувствовал, что его не согревают он быстро просыпался и начинал плакать. — Чшш… — укачивал его на руках омега, поглаживая по бархатной щёчке. Но уборку-то никто не отменял. Чимин, используя свою гибкость, аккуратно наклонялся за игрушками, собирая их обратно в сумку. Убрал беспорядок со стола и испачканную одежду малыша. Осторожно поднялся по лестнице, внимательно глядя себе под ноги. Зашёл к в комнату, плотно прикрыл за собой дверь. Лёг на кровать, прижимая к груди ребёнка, тот лишь недовольно чмокнул губами, но не проснулся. Чимин дремал, положив руку рядом с ребенком, чтобы тот никуда не делся. Чуткий сон мог быть нарушен в любой момент. Юнги, пришедший после работы домой, был удивлён, что везде темно. Поднялся на второй этаж, увидел, тонкую полоску света около двери Чимина. Тихо открывает её, видит, как омега прикладывает палец к губам, прося этим жестом быть тише. Голубые глаза с любовью глядят на ребёнка на руках, которого он укачивает, еле ощутимыми движениями похлопывая по спинке. В одной из его рук небольшая бутылочка со смесью, которую ребёнок пытается усиленно отобрать и держать самостоятельно. Что-то в груди Мина треснуло, когда он вдруг представил, что это их ребенок, что Чимин так же будет окружать заботой и любовью их ребенка. Он подошёл к омеге, приобняв за талию, ласково поцеловал в шею. Пак взглянул на него, прошептал: — Я знаю, что ты очень по нему скучаешь. Мин потёрся носом о его плечо, не желая отпускать омегу. *** Джин забрал сына, ещё раз поблагодарив Чимина. Пак с улыбкой взял протянутую небольшую коробку, проводил бету до машины. — Что там? — любопытство одерживает верх и Юнги заглядывает в коробку. В ней оказались несколько пончиков с разноцветной посыпкой и конверт, который омега тут же забрал, убрав в карман штанов. Пока Юн готовил ароматный рамён, омега, опёршись о столешницу, взял в руки сладость. Он с самого утра хотел чего-то подобного, закрыл глаза от удовольствия. Мин опёрся по бокам от его рук, надкусывая пончик с другой стороны. Пак удивлённо моргнул, возмущённо выгнув бровь. Альфа с лёгкой ухмылкой щёлкнул его по носу, отойдя обратно к плите. *** Всё-таки омега сильно устал, хоть он и храбрился, что спокойно посидит с ребёнком. Хотелось узнать насчёт Сонхи, но Чимин так и не решился портить себе настроение хмурым выражением лица альфы. Эта тревога и беспокойство будто стены собой пропитали, витали в воздухе, делая его таким тяжёлым. Надо чем-то ему помочь или не стоит лезть? Пусть альфа и выглядит сильным снаружи, но внутри у него бьётся точно такое же, как и у всех, живое ранимое сердце. А сердце нужно беречь. И не только своё. Чимин устало простонал. Да здравствуй ещё одна бессонная ночь! Полежав так, минут двадцать, ему надоело. Омега заглянул к в комнату Мина, там было темно, и он, решив отложить разговор на потом, на цыпочках развернулся обратно. — Ты чего здесь? — вопрос заставляет остановиться, прикрыть за собой дверь и пройти вглубь комнаты. Юнги садится на кровати, глядя на Чимина. — Я хотел поговорить. — Сейчас? — уточняет альфа, и теперь Паку его затея кажется настолько глупой, что он хочет пойти на попятную. — Да. — заставляет себя омега, пересаживаясь на его колени. Мин обнимает его, в макушку ласково целует. — Что тебе такого наговорил Сонхи в день, когда ты мне подарил телефон, что ты себя уже вторую неделю в чувства привести не можешь? Альфа всем телом напрягается, ответ получается резковатым: — Чимин, если ты пришёл спросить насчёт этого, то я ничего не буду говорить. Это касается только меня. — Ты сказал, что услышал меня, обещал рассказывать, что с тобой происходит… — шепчет Чимин, чувствуя неприятный вкус горечи на языке. — Тебе тяжело, это отравляет тебя изнутри. Мин тут же его прерывает: — Ты считаешь меня слабым? — делает неправильный вывод из слов омеги Юнги. — Я не хочу тебе ныть. Не надо ко мне лезть с этой темой. — Юнги… — нерешительно прерывает его Чимин. — Он — моя проблема, но никак не твоя. Я в состоянии с ним справиться. — Юнги. — Не надо делать из меня маленького беспомощного мальчика! — вспылил Мин. — Да послушай же ты меня! — Чимину пришлось слегка повысить голос, чтобы тот его услышал. — Чимин, это мой внутренний мир, и я не готов им делиться. Чим вздохнул: его так и не выслушали. Нужно уважать чужие границы. Пак чувствовал: надавит ещё немного и собственноручно поможет выстроить между ними стену, поэтому тихо произносит: — Прости. Юнги не смотрит на него, гладит по спине: — Иди ложись, завтра рано вставать. «Ты хочешь, чтобы я ушёл?» — возникает мысль в голове, но омега никак не решается её озвучить. Сползает с кровати, молча уходя к себе в комнату. *** Мин окончательно отгородился от омеги. Пак хоть и держался особняком, но всё же очень не хватало простого разговора или объятий. Он медленно погружался в свой самый страшный кошмар. Одиночество. — Чим-Чим, ты чего? Задумался? — Тэхён, снимая кроссовки, проходит на кухню. Чимин натянул улыбку, которая, к счастью, была не отличима от настоящей. — Ага, — кивает он, — разложи пока что приборы, я пока эноки приготовлю. Тэхён оглядывается по сторонам, цепляясь взглядом за интерьер дома. Пихает Пака, спрашивая: — И как ты только содержишь такой дом? Можно пройдусь, посмотрю? Чимин приходит к компромиссу: — Может поедим, а потом я тебе экскурсию устрою? Пак точно знал, что Мин будет недоволен тем, что кто-то шарился по его кабинету или детской. Да и, наверное, надо было его предупредить о визите Кима. Чимин, пританцовывая, заворачивал в бекон грибы, вздрагивая каждый раз от потрескивания масла. Готовил не только для них, но и для Юнги. Альфе очень нравилась эта еда, и омега решил сделать первый шаг к их примирению. — Потанцуешь для меня? — М-м-м, — на губах Чимина заиграла лукавая улыбка, — можно, только что-нибудь не очень сложное. У меня нет полупальцев. — Да хоть что-нибудь! — состроил глазки Тэ. — Я давно не видел твои танцы, а видео в соцсетях ты не обновляешь. Изверг. Пак засмеялся, показывая ему язык. — Ладно-ладно, так уж и быть, сегодня я буду танцевать только для тебя. Щелчок открывающейся двери заставляет Тэхёна вопросительно посмотреть на Пака, а затем склониться в поклоне, увидев вошедшего Мина. Тот собирается что-то сказать, но заметив Кима, поджимает губы, проходя мимо. Чимин видит усталость во всём его виде, но в глазах — сплошное недовольство. Альфа проходит на второй этаж, закрываясь в своём кабинете. Тэхён притягивает Пака, шепчет на ухо: — Почему меня не предупредил? Мне теперь очень неудобно. Чимин виновато опускает голову, но подозревает, что Юнги больше не выйдет из кабинета. — Ты живёшь с ним? — в глазах Кима плескалось любопытство. — И как? — М-м, всё хорошо. — нераспространённо отвечает Пак, выкладывая на тарелку приготовленные грибы, завёрнутые в тонкую полоску бекона. — И ты своего лучшего друга оставишь без подробностей? Чимин поиграл бровями, заговорщически улыбнулся: — Нет, но и много рассказать не смогу. Садись. Омега ставит перед Тэ тарелку, а сам взяв ещё одни приборы и тарелку с едой, поднялся на второй этаж. Постучался в комнату, тихо проскользнул внутрь. — Привет. — немного замявшись, говорит омега. — Как себя чувствуешь? Он задавал этот вопрос каждый день, иногда даже просто, чтобы хоть о чём-то поговорить. Интересовался его жизнью, но, конечно, Мин ограничивался сухим: «Нормально» или «Я в порядке». — Привет. Всё хорошо. — ответил альфа, даже не попытавшись подтвердить это эмоциями. Чимин облизнул губы, понимая, что это очередная ложь. — Поешь, пожалуйста. — протягивает тарелку с любимой едой Мина. В груди разливается приятное тепло, когда Пак видит слабую улыбку на губах Юнги. Чимин включает музыку, сразу делая её не очень громкой. Присаживается на пол, закрывая глаза. Рука плавно взметнулась вверх, Пак сексуально прогнулся в пояснице, разведя бёдра в стороны. Открыв глаза, замечает, что за ним наблюдает не только Тэхён. Закусывает нижнюю губу, проводя руками по изгибам своего тела. Это так, небольшая затравочка перед началом плавных движений. Шпагат, медленный изящный перекат, натянутое, словно струна тело. На протяжении всего танца, Чимин чувствовал, что альфа никуда не уходит, но вот когда снова посмотрел в сторону кухни, то там уже никого не было.