Подари мне любовь

В Инчхоне они оказались ранним утром, уставшие, но счастливые. Тэхён широко зевнул, прикрывая рот рукой. — Пойдём ещё немного поспим? У нас полтора часа есть… — Может позавтракаем? — предложил Чимин, поудобнее взявшись за ручки пакета. — После совещания. Я умру если не посплю сейчас. — Пошли тогда скорее, мне мёртвый друг не нужен. Они зашторили окна, на кровать ничком упали. Тэхён сразу уснул, бросив тихо: «Разбуди меня». Чиму отправил короткое сообщение, о том, что они приехали, и тоже же завалился спать. Через пару минут раздался стук в дверь. Чимин даже мог с первой попытки угадать кто за ней стоит. — Я готов ответить на все твои вопросы, но только после совещания. Я не выспался, пожалуйста. — Чим руками ведёт по груди альфы, просит тихо. Сразу чувствует недовольство в изменившихся феромонах. — Вы с ним спите в одной кровати? Пак раздражённо стонет: — Да, не вижу в этом ничего такого. Юни, отпусти, я спать хочу. Чимин попытался закрыть дверь, и на удивление альфа позволил. На совещании ничего важного не происходило. Тэхён слушал через раз, положив голову Чимину на плечо. Снова распределяли обязанности между сотрудниками. Пак скучающе сидел, зная наверняка, что им не достанется ничего важного. То и дело ловил на себе ревностные взгляды Мина. С вызовом выгнул одну бровь, погладив Хёна по руке. Мин ушёл первым, как только закончил. Пак же ленивым взглядом обвёл помещение, пытаясь оттянуть время разговора. Лин подмигнул ему, толкнувшись языком в щёку. Омега закатил глаза, не подозревая, что видел это и Тэхён. — Ну всё, достал ты меня. Сейчас тебе покажу, где раки зимуют. — буркнул себе под нос Ким, закатывая рукава. Вышел, направляясь прямиком к альфе. — Ещё один пошлый намёк с твоей стороны и все, — он обводит рукой весь зал, привлекая к себе как можно больше внимания, — все узнают, чем ты занимаешься. Я доходчиво объясняю? Чой невинно улыбнулся, только бегающие по сторонам глаза выдавали его страх: — Чем же я таким занимаюсь? Ким хлопает его по плечу, шепчет достаточно громко: — Ты знаешь о чём я. Поэтому быть паинькой в твоих интересах. Тэхён отходит от него, подхватывая под руку Чимина, выходит из зала. — Что ты такое знаешь, что начал угрожать ему? — шепчет Чим, уж очень интересно ему. Тэ пожимает плечами: — Что-то в себя внезапно поверил. Ничего не знаю, честно. Но, видимо, чем-то занимается, что привело бы в шок всех находящихся здесь. От этого предположения внутри внезапно похолодело, но не успел Пак, что-либо ответить, как на телефон пришло короткое сообщение: «Я жду тебя» Омега вздохнул, произнеся: — Спасибо. Я пошёл. — Звони если что. Юнги приблизиться не позволил, как и касаться себя. — Почему ты уехал и не предупредил, Чимин, почему? — альфа был недоволен, усилившиеся феромоны с головой это выдавали. — Может, я не буду отчитываться тебе о каждом моём шаге? — предлагает Чим спокойным тоном. — Я был у родителей. — А ты не думаешь, что я имею право знать, хотя бы примерное твоё местоположение? Чимин, мы — семья. Не дай бог с тобой что-то случится, где мне тебя искать? А то, что ты несколько дней назад бегал от Дживона и Сонхи, всё не страшно теперь? Пак пробует подойти, хотя бы за руку взять. Мин никак на это не реагирует, глядя на их переплетённые пальцы. — Я за тебя волновался, ты совесть имей отвечать на сообщения. «Солнце, где ты?» Ответа нет. «Ответь, пожалуйста» — снова игнор. Звонки мои не принимаешь. Что мне нужно было думать? — Прости меня. — омега большим пальцем гладит его ладонь, голову склоняет. — Я не понимаю почему ты вообще молчишь о своём самочувствии или проблемах. Я тебя люблю, мне важно знать, как у тебя дела или помочь с чем-то. Тебе не нужно храбриться передо мной, что ты не устал, когда я вижу, что это не так. Так и с Лином. Почему я последний узнаю о том, что он домогается тебя? Пак молчит, глядя ему в глаза. — Почему я клешнями из тебя не могу ничего выцепить? Ты работаешь на износ, не хочешь признавать, что тебе тяжело так, что ты ночью воешь в подушку от количества нагрузки. Может, я что-то не так делаю или говорю? Скажи мне об этом, я не могу гадать вечно. Ты не доверяешь мне настолько, что сбегаешь на другой конец страны с Тэхёном, только чтобы отдохнуть. Чимин снова молчит, обнимает альфу, прижимаясь к тёплой груди. Юнги хмыкает, словно это было ожидаемым. — Я думаю будет лучше, если ты прекратишь работать. — после маленькой паузы говорит Юн. — Для твоего здоровья и для моего спокойствия. Омега отшатывается от него, будто обжегшись. — Нет! Пожалуйста, нет! Ты не можешь так со мной поступить! — Пак мотает головой, отчаянно пытаясь сохранить в голосе твёрдость. — А со мной так можно поступать по-твоему? Чимин облизывает в миг пересохшие губы, перед глазами стоит красная ленточка на капоте нового автомобиля. — Почему ты забираешь у меня крылья, которые сам же подарил? — омега не хочет понимать причины такого поступка. Убегает из комнаты, затаив большую обиду на Мина. *** — Сейчас мы идём пить. — говорит Чимин, скептически оглядывая содержимое шкафа. Тэхён вздыхает, чувствуя, что ничем хорошим это не кончится. — Чимин-а, я думаю тебе нужно извиниться, я не хочу это говорить, но он прав, и твой игнор его очень задевает. — И ты туда же! — стонет омега, доставая несколько вариантов понравившейся одежды. — Значит я иду туда один. Если ты расскажешь об этом Юнги, то я очень сильно на тебя обижусь. — Расскажу. Обязательно расскажу. Потому что ты поступаешь очень глупо! Пак быстро переоделся и выскочил из номера. Приглушённый свет, играющая музыка, под которую так и хочется танцевать. Омега оглядывается, широко улыбаясь, как же давно он не был в подобном месте. Смесь танцующих тел, разные запахи. Пак сливается в толпе, закрыв глаза от удовольствия. Музыка снова заставляет почувствовать себя живым в этой волшебной атмосфере. Чимин медленно качает бёдрами, опираясь только на свои ощущения. Плевать на всё. Разберётся с этим как-нибудь потом. Омега заказывает себе коктейль, намереваясь отвлечься от своих переживаний. Алкоголь обжигает горло, приятным теплом разливаясь внутри. *** Стук в дверь заставляет Мина недовольно рыкнуть, резким движением распахнуть дверь. Стоящий за ней Ким испуганно отпрыгивает, сразу кланяясь. — Господин Мин, Чимин не приходил к вам? Тот медленно качает головой, опираясь на дверной косяк. — Он ушёл пить в бар. Я за него переживаю. Сердце стискивает в плохом предчувствии, альфа накидывает на плечи кофту, закрывая номер на ключ. Юнги матерится про себя, он не сможет себя простить, если с омегой что-то случится. Весь разговор днём коту под хвост, очень разочаровывает. *** Чимин порядком успел набраться за прошедшие полчаса. Алкоголь ударил в голову, стало так легко и спокойно. Снова потянуло танцевать. Мышцы были такими мягкими и пластичными, в голове приятно оседал туман. Пак уже несколько раз прятался в толпе от Юнги и Тэхёна, с глупой улыбкой наблюдая за их тщетными попытками найти его. Яркий румянец на щеках, неугасающая улыбка и неровная походка выдавали то, что он был сильно пьян. Отставив недопитый бокал к бармену, омега направился искать уборную, попросив приглядеть за выпивкой. Эти поиски оказались сложнее, чем думал Чимин. Нетвёрдо стоя на ногах, он всё же нашёл желаемое помещение. Затем вернулся обратно, без задней мысли допивая оставленный алкоголь. Не прошло и десяти минут, как он осознал, что это было большой ошибкой. Тело стало неметь, конечности не слушались, они были как будто ватными. Голова гудит, а в ушах раздаётся противный звон. Паника заставила всхлипнуть, уронить тяжёлую голову на руки, сидя за барной стойкой. Даже будучи сильно пьяным, тело помнило эффект от препаратов для обездвиживания. По пылающим щекам потекли слёзы, как же теперь хотелось, чтобы его нашёл Тэхён или Юнги. Рассыпаться в извинениях стоя на коленях, и просто возненавидеть себя за непослушание — да что угодно, только бы его нашли. *** — Его здесь тоже нет. — в трубку говорит запыхавшийся Тэхён. — Блять! Чтоб его черти побрали! — Мин злится на себя, что не может ничего сделать, стоя посреди этой отвратительной толпы людей и музыки, что мешает найти Чимина. Они бродят уже около получаса, наверняка он прячется, обидевшись на них. Плевать на собственное спокойствие, обиды. Юнги хочет его найти, извиниться, снова прижать к себе. — Проверь туалеты, я пока поднимусь наверх, может он вернулся в номер. Что было, конечно, очень маловероятно. Но ведь надежда умирает последней? *** Чимина очень неаккуратно бросают на кровать. Кляп в рот насильно вставляют, на затылке ремешок затягивают. Омега слезами обливается, приглушённо хныча. Сквозь тонкую ткань брюк ощущается обжигающий удар по бедру. — Что ты ноешь? Нравится же, когда с тобой так обращаются. Вон, потёк уже. — голос принадлежит Дживону, который, по-видимому, стоит около кровати. Чимин встать себя пытается заставить, сделать хоть что-нибудь, чтобы не дать ему себя касаться, но лишь чувствует, как неприятно покалывает пальцы ног. От страха и безысходности хочется закричать. Пак задыхается, чувствуя, как расстёгивают ширинку его брюк, одним рывком стягивая их с него. Он остаётся в красивом нижнем белье, что насквозь пропиталось смазкой. В воздухе отчётливо пахнет лавандой с примесью какой-то ягоды, от осознания, что в комнате есть ещё наблюдатели паника накрывает Чима с головой. — Для Мина так выряжаешься? — со злой усмешкой спрашивает альфа, оттягивая резинку трусиков, что красиво сидят на тонкой талии. Она с глухим звуком ударяется о кожу, а в следующий момент ткань рвётся под натиском сильного давления. Омега захлёбывается собственными слезами, сердце стучит быстро-быстро, замирая от каждого касания. Что-то мягкое касается бедра, щекоча обнажённую кожу. Пак вздрагивает, после этого слышит: — Сучка узнала, чем её учили. — Дживон проводит кожаной плетью по бедру, слыша сдавленные всхлипы омеги. — Ты же так хотел его попробовать, попробуй ударить этим. — обращается альфа явно не к Чимину. Пак лежал в устрашающем ожидании, мелко дрожа от страха и паники. Первый удар приходится рукой по щеке вместе со злым шипением Дживона: — Перестань реветь! Тихий свист разрезает воздух, хлыстом ударяют прямо по промежности сильным, обжигающим касанием. Омега вздрагивает, воет от ноющей боли, напрочь забыв о тумане перед глазами. — Что ты делаешь? Ему же больно! — вот кому принадлежал запах черники, это был Лин. Чой перехватывает плётку, отбрасывая её в сторону. — Я, конечно, хотел его попробовать, но не издеваться над ним. Чимин плачет, до боли сжимая губами шарик кляпа. Кофту задирают, пальцы сжимают твёрдые соски. Снова плётка. Ей гладят по груди и животу. Из омеги вырываются истеричные глухие крики. Лин не выдерживает, отправляет смс-ку главе с номером комнаты. Пак хнычет, обливаясь слезами, когда его несколько раз бьют по груди. Чой выхватывает плётку, подходит к сидящему поодаль Сонхи, стоя позади него прижимает палку от хлыста к его горлу: — Если ты сейчас же не остановишься, я придушу твоего ненаглядного. Дживон хмыкает: — Души, у меня будет новая игрушка. Глаза Чхве округляются, он испуганно бормочет: — М-милый… Дверь резко распахивается, и Дживону прилетает в челюсть сразу же, как Мин оказывается в комнате. Сердце болезненно сжимается, когда он замечает распластанного на кровати Пака, полностью дрожащего и заплаканного. У омеги вырывается облегчённый всхлип, он шмыгает носом, видя, как к нему идёт Тэхён. — Сейчас, мой хороший, потерпи ещё капельку. — шепчет Тэ, расстёгивая незамысловатый замочек кляпа. Досталось от альфы всем, кто был в комнате. Даже Лину. Юнги встряхнул его за грудки, прошипев: — С тобой у нас будет отдельный разговор, подонок. — отпихнул его подальше от себя. Дживон лежал без сознания, Сонхи забился в угол, прижимая ладонь к кровоточащему носу. — Убью, если увижу рядом с ним. — прорычал Мин, приближаясь к своему омеге. Чимин разрыдался, снова задыхаясь в попытке двинуться. Юнги завернул его в одеяло, взяв на руки. — Мой маленький, прости меня, что не смог найти тебя раньше. Юнги не пустил в номер Тэхёна, который волновался не меньше. Закрыл дверь на замок, сорвав с Чимина ненавистное одело, бросил ткань в мусорку, укрывая омегу своим. — Что болит? — осторожно сжав бледную кисть, спросил Юнги. Пак дрожал, сглатывая слёзы: — М-мне х-холодн-но… — Пойдём погреешься под душем? Альфа прижал его к себе, подхватывая под бёдра, что были липкими от смазки. Встаёт вместе с ним под душ, удерживая на себе его вес почти полностью. Мин поддерживал его, понимая, что Пака чем-то накачали. — П-прост-ти… — еле слышно шепчет омега, согреваясь от воды, стекающей по спине. — Чшш… Тише, мой хороший, не плачь. — Прости, прости, прости… — на одном дыхании повторяет Чимин, обмякая в его руках. Альфа его в висок целует, не обращая внимания на воду, что тонкой струйкой стала стекать по волосам. Надо было придумать, что делать с синяками от ударов. Мин перерыл взятую аптечку, как же хорошо, что он догадался взять помимо обезбола ещё и мазь. Пак лежал безжизненным взглядом глядя в потолок, его только отпустило. Эффект препарата потихоньку спадал, возвращая контроль над пальцами. Он игнорировал ноющую боль, стараясь отвлечься от пережитого кошмара. — Зайка, — альфа сел на край кровати, протягивая обезболивающее и стакан воды. — выпей, пожалуйста. Чимин резким движением повернул голову в сторону, сжав губы в тонкую полоску. — Не бойся, это обычная вода из холодильника и таблетка обезбола. После нескольких минут уговоров, всё-таки он выпил, то, что предложил Юн. Отдельной проблемой было намазать все проблемные места. Здесь не обошлось без слёз и ещё одних препирательств. Пак накрылся с головой одеялом, никак не реагируя на просьбы Мина. — Солнце, я не сделаю больно. Я пытаюсь помочь тебе облегчить твоё состояние. — альфа прикоснулся к краю одеяла, аккуратно, словно боясь спугнуть, отодвинул его. Чимин зажмурился, ожидая резкой боли, но её не последовало. Альфа мягкими, еле касающимися движениями, нанёс мазь. Омега придвинулся ближе, положил голову на грудь Мину, тяжело вздыхая. Эффект от препарата почти спал, поэтому Пак без особого труда вложил свою ладонь в руку Юнги. Альфа поцеловал его в щёку, пальцами гладя его по спине. — Если оставил бокал без присмотра, заказывай новый, из того пить уже нельзя, слышишь? Это для твоей же безопасности. — Прости меня, я очень перед тобой виноват. — Чшш… Засыпай спокойно в моих объятиях — это будет лучшим извинением. Чимин вскоре заснул от ласковой колыбельной и нежных рук, что окружали защитой и заботой.