Катя

Все уроки закончились и ребятам нужно идти по домам. Антон, не скрывая своей широкой улыбки, надел милые варежки Кати. Выйдя на улице его ожидала шайка Ромы, тут настроение у Тошки резко испортилось. — Тоха, что у тебя за модные варежки? У Кати спиздил, холодно больно стало, а? — Ромка улыбнулся, подойдя к пришибленному Антону. — ты знаешь, что воровать плохо? Тебе твоя мама не говорила такого? Или может у вас разговор не заходил? — Прекрати, Катя мне сама их дала. — Антон нахмурился, пряча свои руки в варежках за спину. — Запизделся на. Бяша, бляха муха. — Конечно, гони варежки, мудила! — Рома начал валить его на снег. Антон снял варежки и прижал их к себе. — Не отдам, они Катины! — Потому что спиздил! Отдай! Мы ей отдадим, Тоха! — Рома начал скалить зубы и его глаза заблестели от злости, тут у Антона зашевелились волосы на голове и он уже не знал куда спрятать драгоценные варежки Катьки. — Рома! Я ему сама дала варежки! — Катя еле выбигает со своим большим портфелем из школы и подбегает к ним, слегка запыхавшись. — у него руки ужасно мёрзнут и я решила дать ему их. Катя? Чего это она? Антон пристально смотрит на Катьку, видимо ещё не очухавшись от Ромки, или может от слов Кати, что практически спасла ему сейчас жизнь. — Ты че, подобрела что ли? Че за него заступаешься? — дует губы Рома, размашисто и беспорядочно отряхивая голову Тохи от снега, от таких движений с его головы слетает шапка. — Я свидетель. Мои же варежки, верно? С клубникой. Антону холодновато, задница замёрзла, но так тепло на душе. В голове вновь всплыло воспоминание про тот пирожок, что он дал Катьке. Стало хорошо в груди, она улыбалась ему так тепло и искренно. Тоша хотел, чтобы только она ему улыбалась, чтобы только ему она посылала такой взгляд. Что же я опять думаю? Она просто была рада той булочке, уже опять себе всë напридумывал! Ромка одарил обоих рублём и тяжело вздохнул: — Тогда прости, Тошик, что тебя чуть не отпиздил. — Рома улыбнулся и похлопал Антона по плечу, и так сильно, что Тоша даже подпрыгнул, крепкая у Ромы рука. — мы пошли тогда, до завтра! — Пока на, увидимся. — Бяшка улыбнулся своей до чего же странной и нелепой улыбкой, но Тоша улыбнулся ему в ответ, несмотря на небольшой конфликт. — Пока! — помахал Антон, улыбнувшись новым товарищам вслед. — У тебя задница не замёрзла, Тошка? Честно, я только глазами смог похлопать, она была такая красивая. Снег ещё пошёл, ей на голову падали такие маленькие, неразличимые снежинки. От того я рот так широко раскрыл. — Рот прикрой, тепло не трать. — она посмеялась и своей замёрзшей рукой прикрыла такую же холодную челюсть Антона. — чего же ты так рот раскрыл, а? — Да так, просто… Слегка сморщившись, Антон встал и отрехнул куртку от снега: — Катя, у тебя руки очень холодные. — Немного. — она мешкается и поджимает губы. — не то чтобы они мёрзли… Антон тут же вручает Кате нагретые в его руках варежки: — Возьми, это же твои варежки, спасибо большое, что дала мне их! Я вижу, как из моего рта выходит пар и внутри себя смеюсь, до чего же я так эмоционально разговаривал, что такой пар шёл. Катерина коротко посмеялась и взяла из рук Антона варежки: — Ты толком их не поносил даже, Рома со своими придирками… Ну, ничего. Катя неспеша надела варежки и взяла в руки свой тяжеленный портфель, слегка выдохнув. — Давай я помогу. — Антон тут же выхватил из её рук портфель, — тяжёлый же, а ты девочка, — увидев на лице Кати лёгкое удивление, Тоша добавил, — нельзя такое тяжёлое поднимать. — Ой… Спасибо. Она мягко улыбается мне. Я почувствовал, как моё лицо начинает гореть и мне стало ужасно неловко. — Ты меня до дома будешь провожать? — брови Кати приподнимаются. — Могу! То есть… Да, давай я тебя провожу. Мои щеки, кажется, стали ещё краснее обычного. У Катьки до сих пор на лице было какое-то удивление, может быть даже смущение. Она вдруг снова мне улыбается, уже широко и уголки глаз её морщатся. Непривычно видеть такую Катьку. — Я не против. Тут и я начал улыбаться.