Это что, весеннее обострение?

Пятифанов лишь улыбнулся и начал переодеваться. Мне было так лень вставать, что я решил поваляться еще пару минуток. Я отвернулся к стенке и закрыл глаза. В голове опять началась бурная мыслительная деятельность. С каких пор Рома стал мне другом? Может с тех, когда я начал дрочить на него? Блять, какой я тупой… Я закрыл лицо руками и вновь покраснел. Ну почему я об этом дума-а-а-ю-ю-ю… — Ты че там, заебал лежать, вставай давай! — Рома тряс меня за плечо. — Да щас я встану, че ты меня доебал… — смотреть на него мне уж совсем не хотелось. Он вышел из комнаты, и я начал одеваться. Натягивая штаны, я вспомнил как лежал рядом с ним. Я же спал с парнем в одной кровати, на которого я дрочил и к которому у меня есть симпати… Да иди ты нахуй, Антон. Я стукнул себя по башке и продолжил одеваться. Спустившись, я увидел скучающего Рому на кухне. — Ты умылся? — А че надо? — Ты серьёзно? — я прикрыл лицо своей рукой. — Да я шучу, ну че ты такой хмурый! — он улыбнулся и продемонстрировал свои зубы. Расслабив лицо, я подошел к холодильнику и достал пару яиц с молоком. — Ты же омлет будешь? — Пф-ф, ты ещё спрашиваешь? Я принялся хозяйничать. Доставая миску, я заметил, как Рома залип. — Куда мы пойдем? — пробурчал я. Рома молчал и не подавал признаков жизни. Я развернулся и помахал рукой: — Э-э, алло гараж. Выйдя из транса, он замешкался. Сегодня он был каким-то странным, может не выспался? Уже закончив с омлетом, я разложил его по тарелкам. Поставив тарелку с вилкой к Роме, я присел. Он молча ел и смотрел в одну точку. Закончив с трапезой, я убрал за собой и Пятифановым, затем прошел в ванную умыться. Зайдя в комнату, я заметил паутинку на зеркале, расходящуюся по всему периметру. Как объясняться родителям-то… Ладно, придумаю что-нибудь. Проведя свои водные процедуры, я вышел и прошел к себе. Рома лежал на кровати и смотрел в потолок. Я подсел к нему на кровать, но он даже не обратил внимания. Я поводил рукой перед его лицом, и он наконец-то посмотрел на меня. — Че ты рукой машешь? — он приподнял бровь. — Ты какой-то молчаливый сегодня. — Да потому что, ты ходишь хмурый, бля. — он скорчил грустную гримасу и это заставило меня улыбнуться — Во-о, теперь не хмурый. — улыбнувшись, он поднялся с кровати и похлопал меня по плечу. Тяжело вздохнув, я подошел к столу. Захватив с собой сумку, мы с Ромой прошли к двери. На улице было довольно тепло, поэтому можно было не надевать ветровку. Собравшись, мы вышли во двор. Проходя по району, Рома заскочил в ларёк. Вышел он из него уже со своим «братом». — О-о, Петров, на! Ты какими судьбами тут? — он протянул мне руку. Я молча пожал её. — Да, Бяш, принимаем его в наши узкие круга. — усмехнувшись, Рома открыл пачку сигарет и засунул себе одну в рот. — Огниво есть? — Для тебя всегда. — бурят протянул ему зажигалку. — Вы че, типо помирились, на? — Я тебе больше скажу, я ночевал у него. — Рома широко улыбнулся, видя удивление Бяши. — Я тебе больше скажу, он у меня дроч- Рома заткнул мне рот рукой и заулыбался Бяше. — Так вот че ты не отвечал мне, проститутка, на! — мы все разом рассмеялись. Бяша пробывал в глубоком шоке, ткнул кулаком Рому в плечо, и мы пошли дальше. Время было уже около восьми часов. — Ну все, на. Ты теперь в нашей команде «Вольтрона»! — Бяша похлопал меня по спине. — Могу гордиться этим вечность, брат. — мы все вновь разразились хохотом и уже собрались прощаться. — До завтра, братки, на! — Бяша пожал руку мне и Роме, затем удалился вдоль по улице. С Ромой мы шли в одну сторону, в полной тишине. Он вновь решил меня проводить, но оставаться у меня уже не собирался. Подойдя к моему дому, я увидел свет в окне. Скорее всего, с работы вернулся отец. — Давай, Ромыч, до завтра. — я протянул ему руку, но он молча потянулся ко мне и приобнял, похлопав по спине. — Завтра увидимся, Тоха. — улыбнувшись, он развернулся и пошел в сторону леса. Я стоял на месте и почему-то, совсем не хотелось уходить. Обернувшись, он помахал мне рукой, что я и сделал ему в ответ. Зайдя в дом, я увидел обувь папы. Крикнув: «Кто дома?» мне не ответили. Я разулся и прошел в родительскую комнату. Отец уже сопел с включенным телевизором. Он работал в ночную смену, видимо очень устал. Я решил не мешать ему и тихонько посидеть у себя. Переодевшись, я сел за стол и достал блокнот. Выводя линии лица, я сам не понял, как начал рисовать своего друга, Ромку. Внезапно, у меня завибрировал телефон. На экране высвечивалась аватарка Полины. Я взял трубку: — Солнышко моё, прости, что не звонила тебе! — она говорила очень тихо, почти шепотом. — Да всё в порядке, Полин. Ты когда вернешься? — Ох, Тошенька, очень надеюсь, что завтра! — она протяжно вздохнула. — Я тебя очень жду, мне тебе столько всего рассказать надо! — Я надеюсь, это не про новую драку с Пятифановым? — Это лучше! — Ты его убил что-ли? — на конце провода послышался смешок. — Потом расскажу, хочу тебе вживую все расписать. — Ладненько, Тошенька, я очень хочу спать. Хотела услышать тебя перед сном. — она зевнула и чмокнула в трубку. — Я люблю тебя, Полин. Сладких снов. — самые лживые слова, которые я мог произнести. — Я тоже тебя люблю, Тошенька. Отдыхай тоже! В школу не опаздывай. Спокойной ночи. Повесив трубку, я томно вздохнул. Отложив телефон, я продолжил вырисовывать лицо Ромы. Закончив, я посмотрел на итог своего создания. Взглянув в глаза нарисованного Ромы, мне стало неловко. Румянец появился на моих щеках, и я убрал рисунок в сумку. Собрав свои вещи на завтра, я лёг в кровать. Я по нему скучаю. Хотелось, чтобы он лежал рядом со мной и томно дышал. Хотелось рассмотреть каждую детальку его лица, потрепать по коротким волосам. Прикрыв глаза, я окунулся в сон.